Побочный эффект популярности

      Здравствуй.       Наверное, пришло время поговорить. Я знаю, что ты уже дома, и рада этому. Никогда бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось. Ты не знаешь, но я приходила. Говорила с тобой.       Было страшно видеть тебя таким.       Гарри, я хотела попросить прощения. Все, что ты обо мне знал — правда. Просто я утаила некоторые подробности. Знаешь, самое ужасное во всей ситуации, что сложилась между нами, — это то, что мне нет оправдания. Моему прошлому, от которого я бежала с тобой – нет прощения. Ведь я могла бы стать кем-то, добиться чего-то, но выбрала не тот путь. И, скорее всего, тебя сейчас разочарует и то, что я снова оказалась в публичном доме. Против своей воли.       Проституция, как и наркобизнес — нужно платить и расплачиваться за свои оплошности. Этой оплошностью стал мой побег, который мне помог совершить Эрик. В свое время меня держали в подвале и избивали, пока я не согласилась «добровольно» отработать контракт, по которому обязуюсь выполнять все прихоти сутенерши и без отлагательств спать с клиентами, которые меня покупают.       Я пишу тебе это и понимаю, что ты никогда меня не простишь.       Противно от себя самой.       Меня никто не может спасти. Брат, на которого я надеялась, не объявляется, хотя обещал. И, по всей видимости, я тут и сгнию. Ты сейчас задаешься вопросом, зачем я тебе все рассказываю и зачем подбросила это письмо. Я отвечу. Это попытка быть открытой для тебя, попытка показать, что ты самый важный человек для меня. Попытка вымолить прощения. Но я — грязная шлюха, и от этой грязи мне не отмыться никогда. И мне жаль, о Господи, как же мне жаль, что тогда, зная, что могу подпортить твою жизнь, согласилась провести с тобой вечер, который перевернул все с ног на голову.       Надеюсь, что ты будешь счастлив. Я никогда не помешаю тебе, не объявлюсь и не напомню о себе. Все, чему я научилась, — отпускать людей, не смотря им вслед.       Береги себя. И спасибо за то, что ты меня спас.       Для тебя, скорее всего, это уже не имеет значения, и возможно ты уже разорвал письмо, брезгливо отбросил его в урну и не прочитаешь самого главного: я люблю тебя.

Энди.       Я не мог поверить в то, что прочитал.       Или не хотел верить в это.       Она продает свое тело, при этом не желает этого. И сейчас – это уже не ее выбор. Я уверен, что есть этому объяснение. Ее избивали, над ней издевались. Черт подери, во что я вляпался? Этой «грязью» она уже с ног до головы забрызгала меня, мы вдвоем в этом погрязли. Почему же мне не противно?       — Кто написал? — спросила мама, выжидающе смотря на меня. — Ты так менялся в лице, когда читал…       — Ты сможешь мне помочь? — я сложил лист бумаги и убрал его обратно в конверт.       — Конечно, детка, чего ты хочешь? — мать заботливо улыбнулась.       — Мне нужно, чтобы ты нашла адреса всех публичных домов внутри города и в пригороде, — я серьезно смотрел на женщину.       Улыбки как ни бывало.       — Гарри, что происходит? — в ее голосе было беспокойство.       — Я не хочу объяснять. Просто сделай это для меня. У тебя есть связи в местном самоуправлении. Моих связей на это не хватит. Прошу тебя, это очень важно, — я умоляюще смотрел на мать.       — Ладно. Я завтра займусь этим, — женщина вымучено потерла переносицу.       — Сейчас, мам. Сейчас, — мои пальцы коснулись ее теплой щеки. — Пожалуйста. Это срочно.       — Гарри, во что ты ввязался? Это та девушка? Ты хочешь ее найти? — мать тяжело вздохнула, смотря на меня с сожалением.       — Я хочу ее спасти.       Женщина ничего не ответила, поцеловала меня в макушку и удалилась из комнаты. Оставалось лишь ждать. Я беспомощен в инвалидном кресле, но обязан ее вытащить оттуда, чего бы мне это не стоило. Потерять ее после всего было бы безумством.

***

      — Как ощущения после порки? — насмешливо спросила Жози, осматривая кровоподтеки на моих ногах.       — Гореть вам в аду, — сжав зубы, процедила я, смотря этой мерзкой женщине прямо в глаза.       Клянусь, если бы у меня была сейчас серная кислота, припрятанная в маленьком пузырьке в закромах нижнего белья, то я бы не раздумывая залила сутенерше ее прямо в глотку.       — Смелости набралась? Давно в подвале не была? — тучная болгарка, встав со своего места, подошла ко мне вплотную. — Я сгною тебя тут, маленькая шлюха. Ты никому не нужна, тебя никто не ищет, и пока ты востребована — ты будешь полезна, но после, когда не будешь ценным товаром, я просто выброшу твое изрезанное на куски тело на ближайшую помойку. И мне не будет тебя жаль. Ты просто мусор, ты ничтожество, ты пустое место. Запомни это. А теперь работай, — от злости у Жози покраснели щеки.       — Надеюсь на это как можно скорее, — дерзости во мне в это утро было предостаточно.       Когда я покинула ее кабинет, на меня тут же налетели девушки, которые почему-то напомнили мне студентов, которые всегда облепляют вышедшего и сдавшего экзамен с расспросами типа: «ну как?», «сильно засыпал вопросами?». Я этого не переживала конечно, но понаслышке знаю о том, как это круто. Экзамены в колледж я провалила, поэтому, если получится отсюда сбежать, в следующем году попробую снова.       — Все в порядке, — устало ответила я, прорываясь через живое ограждение из проституток в свою комнату.       — Энди! — пискнула Лекса, хватая меня за запястье. — Я пару дней назад отдала конверт темноволосой женщине.       Сердце забилось быстрее. Энн. Не подавая виду, я коротко кивнула в знак благодарности и быстро ушла в комнату, в которой планировала сидеть до самого вечера.       Зарешеченные окна давили на меня. Я была в тюрьме.       Открыв маленький блокнот, в котором я постоянно делала пометки в виде количества дней, проведенных взаперти, я услышала странную возню и крики за дверью. Отложив свое очень важное занятие, я, накинув банный халат, подошла ближе к деревянной преграде, что разделяла мою комнату и коридор. Осторожно выглянув, я опешила. Прямо в холле мужчины в масках и черной одежде спецподразделения полиции хватали девушек и уносили на первый этаж.       Что происходит?! Эрик решил спасти свою сестру-неудачницу?       — Вижу еще одну, — произнес кто-то сзади меня, и я обернулась.       Молодой парень, отчитавшись по рации, двигался прямо на меня. От испуга и неожиданности я не могла пошевелиться. Легкая добыча для полицейского, который, заломив мне руки и надев на них наручники, что холодным металлом обожгли кожу, прислонил лицом к стене.       — Есть еще кто-то на этом этаже? — спросил он.       — Не знаю… нет… — ответила я, понимая, что, скорее всего, это не Эрик посодействовал.       Парень схватил меня за шиворот халата и толкал к ступеням, что ведут на первый уровень дома. Спустившись, я увидела, как все, включая охранников, стоят на коленях. Под прицелом автоматов. Девушки содрогаются от слез, а я отчего-то чувствую такое счастье и радость, что невольно улыбаюсь, когда меня в очередной раз толкают, и я падаю на колени.       Эту богадельню прикроют. Жози посадят. И лучше мне оказаться за решеткой в участке, чем тут.       — Это все? — спросил мужчина в гражданском.       — Да, — ответил парень, который меня привел.       — Кто из вас Жози? — грубо спросил тот, что был в деловом костюме.       Я единственная из всех смотрела на полицейских, не опуская головы. Мужчина в костюме, скорее всего, был главным тут, потому что задавал вопросы он. Моя сутенерша молчала, девушки плакали. Недолго думая, я сказала:       — Она. В синем платье, — головой я указала на женщину, что была правее от меня.       Резко подняв голову, та смерила меня таким злым взглядом, что мой желудок сделал тройное сальто.       — Поднимите, — приказал задающий вопросы, и парни в масках подхватили Жози под руки.       — Проституция, уклонение от уплаты налогов, подкуп сотрудников полиции и вышестоящих чиновников, просроченная виза... Мне продолжать список, мисс… — мужчина в костюме заглянул в ежедневник, который держал в руках. — Иванка Алекова.       Все впервые услышали настоящее имя этой женщины. Сколько же на нее повесили. Моему ликованию не было предела. Нет, правда. Справедливость одинаково распространяется на всех этих всхлипывающих проституток рядом со мной. И мне не жаль их. Не жаль и себя. Я заслужила это наказание.       — Загружайте машину всех и в участок, будем разбираться там, — сухо отдал приказ главный.       Дурацкая улыбка застыла на моих губах.       Когда нас привезли и поместили в изолятор временного содержания, девушки пришли в себя, ведь не всем пришьют статьи, по которым мы проходим. В основном — это уклонение от налогообложения, а значит, никакой тюрьмы. На допрос вызывали по очереди, собирая компромат на Жози, которая сядет в любом из случаев.       — Энди Райтерс, руки за спину и на выход, — полицейский открыл камеру.       В сопровождении пары мужчин в форме меня вели на допрос. Все было как в фильме: те же лампы в лицо, уставшая физиономия детектива, пара стаканов горячего кофе на столе и мое дело в бумажной папке.       — За вас сегодня внесли залог и оплатили все долги перед государством, — мужчина внимательно смотрел на меня. — Через несколько минут вы отправитесь домой, вас уже ждут. Но прежде — подпишите подписку о невыезде, — детектив подвинул мне бланк, на котором я, не раздумывая, черканула ручкой.       — То есть, меня отпускают? — немного подрагивающим голосом переспросила я, не ожидая такого поворота событий.       — Да. Вас выведут отсюда. Будьте осторожны, мисс Райтерс, ведь это, — он указал рукой на мое личное дело, — будет все еще храниться в участке и никуда не денется.       — Спасибо, — вымучено улыбнулась я и встала со своего места, подходя к двум полицейским около двери. Внутри было странное чувство. — Можно вопрос? — я повернулась к детективу, который что-то писал в своем ежедневнике. — Жози… что будет с ней?       — Сначала мы направим ее дело в трибунал, а после ей грозит заключение. Можете спать спокойно.       — Прощайте, — тихо ответила я и вышла в сопровождении полицейских.       Меня, все в том же махровом халате, вывели в холл полицейского участка. Я оглянулась посмотреть, как за мной закрылась дверь, немного потерла запястья, на которых остались алые следы от наручников, и снова посмотрела в коридор. На стульях, что стояли по обе стены, сидело множество людей, видимо, в ожидании встреч со своими близкими. Но когда мой взгляд упал на юношу, что сидел в темных очках и быстро набирал текст на своем телефоне, мое сердце рухнуло куда-то в пятки. Заметив меня, парень встал, прихватив с собой бумажный пакет, что стоял рядом, и, прихрамывая, медленно двигался ко мне.       — Переоденься, — сказал он сильно охрипшим голосом, когда мы оказались совсем рядом друг с другом. — Я буду ждать тут.       Я молча взяла из его рук пакет и направилась в уборную, не понимая до конца, что тут, черт подери, происходит, и почему Гарри Стайлс вытягивает меня из этого дерьма.