***
В комнате царил полумрак. Свечи и слабый свет ламп. Я медленно двигалась в сторону силуэта, что стоял около огромной кровати с балдахином. На мне лишь чулки и корсет. Высокий, статный мужчина средних лет жадно рассматривал мое тело. Грации и смелости во мне поубавилось после пережитого. Ну же, брат-спаситель, где ты? Клиент снял с себя пиджак и расстегнул рубашку. — Это твоя задача, — хрипло проговорил он и оказался рядом со мной. Его зрачки расширены. От него пахло табаком, дорогим парфюмом и… мужчиной. На удивление мягкие руки скользнули по моим плечам. В какой-то момент мой мозг отключился, и я представила перед собой зеленоглазого и кудрявого юношу. Прикрыв глаза, я стояла не в силах пошевелится. Ткань корсета затрещала по швам, и он упал к моим ногам. — Смотри на меня, — скомандовал клиент, и я открыла глаза. Пальцами мужчина провел по моим губам. И, признаюсь, в этом жесте было что-то особенное, от чего ноги становились ватными. Этот клиент не был таким, как предыдущие. Вторая рука едва прикоснулась к моей груди, от чего волна мурашек, словно электрический разряд, прошла по всем нервным окончаниям. — Как тебя зовут? — шепотом спросил он. — Энди, — на выдохе ответила я и снова прикрыла глаза. — Я детектив Джонсон, — продолжил шепотом говорить мужчина и коснулся сухими губами моей шеи, опускаясь ниже. До меня не сразу дошло то, о чем он сказал. Его язык вырисовывал странные узоры на ключице, прежде чем я открыла глаза в недоумении. — Что? — я сделала шаг назад, пытаясь прикрыть руками свою наготу. — Ну, твой брат же обещал тебя вытащить. Пришлось немного подождать, но ты времени зря не теряла, — Джонсон ухмыльнулся. — Твоя задача сейчас пробыть тут как можно дольше, чтобы у нас получилось устроить облаву. — Я… я не хочу. Где Эрик?! — мне хотелось кричать и биться в истерике. — Ты хочешь навсегда от этого избавиться или снова не спать ночами, боясь каждого шороха? У госпожи Жози все и везде куплено. Клиентура этого публичного дома — все высокопоставленные чиновники, которые не позволят мне закрыть эту лавочку. Нужно немного попотеть, понимаешь? — мужчина полез в карман брюк. — И какая роль отведена мне? — осторожно спросила я. — Как обычно — проститутки, — Джонсон улыбнулся и протянул мне визитку. — За тобой следят не только вышибалы на всех входах в этом помещении, но и мои люди. — Почему вы не можете сделать это сейчас? Ведь тут достаточно доказательств, и я тому подтверждение! — моя истерика сменилась на недовольство. — Я уже все объяснил. Потерпи немного, жрица, — детектив ухмыльнулся и поднял свой пиджак. — Я сбегу отсюда без вашей помощи! — крикнула я вслед уходящему мужчине. — Только не забудь одеться, — насмешливо сказал Джонсон, окидывая меня взглядом. Я была нагая, но от недовольства и шока забыла обо всем на свете. Безысходность билась во мне учащенным пульсом, разнося по кровотоку ненависть и отчаяние.***
— Энди! — послышался за спиной голос Лексы. — Есть минутка? Она была тут новенькой, и Жози поручила мне обучить девушку «искусству любви». — Что-то случилось? — я направлялась к себе в комнату, не желая видеть кого-либо после разговора с детективом. — Поедешь со мной в город? — Лекса спрашивала так, будто мы с ней дружим с пеленок. — Мне запрещено покидать пределы дома, — отмахнувшись, сказала я, подходя к двери, что вела в мою пустую комнату. — Из-за побега? Мне все про тебя рассказали. И я единственная, кто не осуждал тебя, — девушка смотрела мне в спину, пока я боролась с желанием ударить ее или закрыться в комнате. — Хочешь, привезу тебе что-то? Может, сладкого? Я ведь тут не пленница, как ты. Господи, как же мне хотелось заткнуть ее рот. Ударить с такой силой, чтобы ощутить, как крошатся кости лицевого отдела. Ярость кипела во мне. Но, совладав с собой, я повернулась к проститутке и спокойной сказала: — Мне нужно кое-что другое. Передать конверт одному человеку. В ящике моего стола давно лежало письмо, приготовленное для Гарри. В планах у меня было лично подкинуть письмо Стайлсу в дом, но, раз я тут еще надолго, действовать нужно предельно быстро. — А как я найду этого человека? — не унималась с вопросами наивная девчушка. — Я напишу тебе адрес, Лекса. Позвонишь в дверь. Вне зависимости от того, кто ее откроет — отдай письмо человеку. Если будет заперто, то оставь письмо под дверью и отправляйся по своим делам, понятно? — Да, — девушка кивнула. — Тогда входи, — я посмотрела по сторонам и впустила проститутку в свою комнату.***
POV Гарри Уже несколько дней я находился дома. Как бы там ни было, но это самый лучший отдых в моей жизни. Несмотря на то, что я передвигался по дому в инвалидном кресле, но это круто. Мне никуда не нужно. Все, что я делаю, — это объедаюсь вкусной маминой стряпней и смотрю фильмы, которые за последние четыре года у меня не было возможности посмотреть. Мне словно снова шестнадцать, я простой парень из пекарни, и на моем банковском счету нет миллионного состояния. Джемма издевалась надо мной, говоря, что с такими успехами я скоро буду боком проходить в дверные проемы, но какая мне разница, ведь я на коляске. Уговорив маму пожить вдали от городской суеты, мы перебрались в дом, где в последний раз мы были с Энди. Я почувствовал острый приступ боли где-то за грудной клеткой, когда увидел ее заколку, которая мирно покоилась под кофейным столиком. Подняв ее с пола, я долго смотрел на эту женскую безделушку и подавлял в себе желание, чтобы не заорать о том, как же я по ней скучаю. Мой мозг отрывками порой воспроизводил ее слова. «Я тебя люблю», — как точка невозврата. Кто-то бы назвал меня слишком сентиментальным дураком, который растворился в женщине. Или хуже — растворился в недостойной женщине. Но мне было так наплевать на мнение общественности, на мнение моей семьи. Эта чертова заколка была словно недостающим пазлом в нашей с ней истории. Со мной она была Энди Райтерс — девочкой-беспризорницей. Со мной она была той, кем являлась. А я рядом с ней был счастлив. Повертев в руках заколку, я сунул ее в карман и перебрался на диван. Я лежал и смотрел в потолок с такой удушающей пустотой в груди. В моей голове рождались новые песни, посвященные только ей. — Гарри, я испекла панкейки. Будешь? — в гостиную заглянула мама, вытирая руки о белый передник. — Нет, — сухо ответил я. Моя рука покоилась в кармане и сжимала заколку Энди. Раздался звонок в дверь. Мама, не успев ничего ответить, направилась открывать не прошеным гостям. — Милый, — она снова вернулась в комнату. — Это принесли тебе, — мать протянула мне белоснежный конверт, на котором аккуратным, женским почерком было выведено «Гарри». Увидев этот почерк единожды, я запомнил его навсегда. Забыв о том, что мне нельзя делать резкие движения, я приподнялся и вырвал конверт из материнских пальцев, и, словно остервенев, разорвал его. От листа бумаги исходил легкий аромат любимого парфюма Энди…