***
Около дома Томлинсона не было свободного парковочного места. Это говорило о том, что ожидают только меня и вечеринка в самом разгаре. Замечательно. Не люблю быть первым гостем. Оставив машину недалеко от апартаментов лучшего друга, я направился туда, где уже играла музыка и был слышен смех. Дверь была не заперта, поэтому, войдя, я быстро влился в шумную компанию ребят из студии звукозаписи, которые моментально вручили мне в руки большой стакан с чем-то, что пахло алкоголем. Нет времени думать — есть время жить. На вкус это был виски с содовой. Неплохое начало вечера. Двигаясь далее, в поисках Луи или Найла, которые в любом случае уже пьяны, я не успевал даже закрыть рот, потому что приходилось здороваться с уймой людей. «В своем кругу, ну да, как же», — пронеслось в мыслях, когда я встречал незнакомых мне девушек. Наверняка они подруги Элеонор. — Гарри, надо поговорить, — развернувшись на звук, я увидел выпившего Лиама. — И тебе привет. Ладно, — пожав друг другу руки, мы направились на второй этаж, где, по всей видимости, были ребята. Сейчас посыплются вопросы. Зайдя в небольшую комнату, я увидел своих друзей, которые были на самом деле рады мне. — Выпей, — Найл протянул мне стакан с пивом, которое я не особо пью, но выхода не было. Сегодня день, когда Гарри Стайлс хочет напиться до потери сознания. Осушив стакан с виски, я принялся за врученный мне алкоголь. — А теперь — выкладывай, — сухо сказал Зейн, и начал удобнее устраиваться в кресле. — Вы и без меня уже в курсе. Я не хочу о ней говорить, — ответил я немного раздраженно и после сделал внушительный глоток хмельного напитка. — Ты же подводишь не только себя такими выходками, — нравоучения Пейна всегда были кстати, но не в этот раз. — Я, по-вашему, приехал сюда выслушивать негодования? — из-за нервов я постоянно пил, и мой бокал уже был почти опустошен. — Тебя никто не осуждает, Гарри, — к разговору подключился Луи. — Странно, а выглядит именно так, — подойдя к столу, я взял бутылку вина и сделал пару глотков, не наливая в стакан. — Ладно, прости. Можно единственный вопрос? — Лиам смягчился и внимательно на меня посмотрел. — Валяй, — наотмашь сказал я, припадая к горлышку бутылки. — Ты что, любишь эту проститутку? — он был серьезен. Я закашлялся, подавившись вином. Но никто не придал этому значения. Все смотрели на меня, будто я был представителем фемиды и решал судьбу каждого из них. Не было времени думать. Я знал ответ. — Да. Я ее люблю.***
Открыв глаза, я поняла, что находилась все еще у Мэтью. За окнами было темно. С кухни доносился запах чего-то вкусного, и мой желудок заурчал. Мимолетно посмотрев на себя в зеркало, я даже не смогла оценить всю степень своего уродства по шкале от одного до десяти. — Привет, соня, — тепло начал Мэт. — Я сделаю тебе кофе. Конечно, уже вечер, но я думаю, ты не откажешься от моего фирменного с корицей? — С удовольствием, — я присела за стол, рассматривая кухню, будто видела ее впервые. — Тосты с арахисовым маслом будешь? — сказал парень, копошась в холодильнике. — Не откажусь, — я неуверенно посмотрела на Мэтью. Светловолосый парень поставил передо мной две тарелки и чашку с горячим напитком и сел напротив. — Ну, а теперь — рассказывай. Сделав глоток обжигающего кофе, я не решилась поднять взгляд. — Это… Гарри. Он узнал о моем прошлом и ушел… — промямлила я. — Ну, я читал газеты все те месяцы, пока ты мне не звонила. Просматривал новости в сети. Просто выжидал того момента, когда ты придешь… и не ошибся, — он, не дожидаясь меня, взял теплый тост и намазал его маслом. Подняв на него удивленный взгляд, я даже не нашла слов, чтобы ответить. Он так уверен в себе или во мне? — Я давно тебя простил, потому что влюблен тебя с самой первой встречи, — Мэт будто сорвал с моего языка слова. — Ты добрый и светлый человек, Энди. — Прекрати! Добрый и светлый человек не был бы подстилкой у старых, отвратительных богачей! — я резко поднялась со своего места и отвернулась спиной к парню, оперевшись руками о столешницу. Скрипнул стул. Теплые, шершавые руки обвили мою талию. Спасение и утешение в этом жесте. — Я так тебя ждал… — сухие губы прикоснулись к моему затылку. Внутри все молчало. Сердце билось ровно. Ничего не ёкнуло. Немного наклонив голову, я позволяла юноше целовать мою шею. Я хотела сейчас раствориться в этих прикосновениях, отдаться ему так, словно завтра погибну. И я сделала это. Повернувшись к Мэтью лицом, я долго смотрела в его глаза. Незыблемый взгляд говорил о том, что он на самом деле влюблен. И не врет. На пол начала падать немногочисленная одежда. Это вынужденные меры. И пусть я оправдывала себя в момент соития с ним, мне на самом деле нужно было утонуть в этих объятиях. Еще давно. Когда он вошел, резко и так, словно я проститутка, а не любимая женщина, мне стало больно. Морально. Меня имеют на столешнице. Нелюбимый человек. Я никогда не исправлюсь. Во мне всегда будет мое прошлое, с которым надо смириться.***
— Все в порядке? — спросил светловолосый парень, когда мы после быстрого секса на кухне переместились на кровать. Моя голова покоилась на груди Мэтью. Это молчание было нужно. Я привыкла так. После близости хочется просто лежать и наслаждаться сбитым дыханием друг друга, вдыхать запах кожи и чувствовать тепло, что льется прямо из груди. — Да, все хорошо, — еле слышно ответила я, рисуя пальцами круги на животе светловолосого юноши. — Прости, что все вышло так неромантично. Я представлял наш первый секс не так, — Мэт улыбался. — Ты спишь с проституткой. Это имеет значение? — грубо ответила я. — Эй! Прекрати говорить это! И даже думать себе запрети о таком, — сильная рука сжала мое плечо. — Не могу. Встав и закутавшись в простынь, я села на край кровати, изучая пальцы своих ног. — Можно вопрос за миллион? — парень привстал на локтях и смотрел мне в спину. Прожигающий взгляд. — Да, — монотонно ответила я, поворачиваясь лицом к нему. — Не бойся ответить мне правду, это ничего не изменит. Мои чувства будут прежними. Я буду добиваться тебя… и… — вопрос застрял у парня в горле, словно огромная кость. — Ты его любишь? Вопрос, словно удар ножом в сердце, которое затрепыхалось внутри. Мне не нужно было перебирать сотни ответов, что-то выдумывать и врать. Я должна быть честной. Отныне. — Да. Люблю.