Побочный эффект популярности

      Мне некуда идти.       Я сидела на скамейке около остановочного комплекса и провожала взглядом уставшие автобусы. Пальцы сжимали телефон, который молчал. Он ведь мне больше никогда не позвонит. И зачем я только ввязалась в это все? Прохлада вечера пронизывала насквозь, и дрожь приливной волной накрывала мое тело. Мне хотелось покурить. Затянуться едким дымом самых дешевых сигарет и выпустить с выдохом из легких все свои чувства. Но я, словно мне снова шестнадцать, сидела в темноте улицы, рассматривая проезжающий транспорт. Лица людей слились в одну серую массу. Они проходили мимо, спеша домой после работы.       А мне не к кому спешить.       Мне некуда идти.       Чертова Жози выдала назойливым журналистам все как на ладони. Она продала информацию, в любом случае, чтобы насолить мне. Отомстить. У нее это отлично получилось, ведь она сломала мне все, что я так долго выстраивала. Снова. Небось сидит сейчас в своем кабинете, в шелковом халате на голое тело, закуривает подарочные сигары и давится дорогим виски, который ей часто приносят богатенькие клиенты. В этой женщине не было ничего святого, только желчь, которая добралась до ее крошечного мозга. Она забрала у меня все, и я отдала это без боя. А Гарри… я думаю, он сейчас шокирован настолько, что не осознает произошедшего. Я испортила ему жизнь. Теперь об этом будут трубить все, и его фанаты будут негодовать. Может быть, меня убьют? Было бы неплохо, потому что у самой смелости не хватит выйти в окно.       Энди Райтерс — глупая проститутка.       Мне не к кому идти.       Я будто парализована. Дисплей телефона показывал позднее время. Последний автобус развозил пассажиров, которые после высадки шли к своим любимым. Их кто-то ждет. Мне даже не больно. Я же знала изначально, что эти отношения обречены, и я подписала себе смертный приговор. Через сколько еще дерьма мне придется пройти, чтобы, выдохнув, я смогла сказать: «Да, мать его, я самая счастливая, и катитесь все к черту!». Ненависть к себе становилась настолько обычным чувством, что я просто не могла позволить даже мыслям перенести меня в мечты о прекрасном, светлом будущем.       Я ничтожна. Я — никто.       Рядом с Гарри впервые за долгое время мне казалось, что все может быть хорошо, что моя жизнь наконец-то обретает смысл. Рядом с ним весь мир падал к моим ногам. Рядом с ним я просто жила.       «Прости», — сказанное на выдохе в пустоту темной улицы будто эхом отразилось от каждого фонарного столба и ударом пришлось мне под дых.       Встав со скамейки, я просто шла вдоль тротуара, надеясь на то, что какой-то маньяк захочет вспороть мне живот с целью ограбить содержимое моей сумочки, а потом сбежать, бросив меня истекать кровью. Проще умереть, чем чувствовать то, что было внутри меня. Я слаба, и не отрицаю этого.       Мне всегда казалось, что, когда ты теряешь всех, когда твоя жизнь — это сущий ад, к потерям со временем вырабатывается особый иммунитет, и ты перестаешь быть ранимым существом, а с гордо поднятой головой переживаешь все невзгоды. Но я ошибалась.

***

      Алая заря восходящего солнца освещала холодную набережную. Глаза закрывались от усталости и бессонной ночи. Я купила себе пачку дешевых ментоловых сигарет и наслаждалась этим ядом, что выжигал мои легкие. Было так пусто внутри, что лишь сигаретный дым заполнял собой все мое нутро. Если бы я только могла вернуть время вспять, то никогда бы не поехала в ту кофейню… никогда бы не согласилась на встречу с Гарри.       Чтобы не чувствовать. Чтобы не было больно.       Сердца разбиваются и летят осколками в пропасть, что образуется между людьми.       Я… я, на самом деле, не знала все еще, что чувствовала к этому юноше.       Но если мне так тяжело, то, наверное, это любовь?       Он ведь никогда не простит. Я бы не простила.       Пальцы скользнули по сенсорному дисплею телефона. Знакомый номер.       — Мэтью… — мой голос был охрипшим.       — Энди…Что случилось? — голос бывшего парня был удивленным и сонным одновременно.       — Забери меня, пожалуйста. Я на набережной. И мне очень плохо, — нос предательски защипало.       — Я… ладно. Скоро приеду.       И зачем я только ему позвонила?       Хотя… больше некому. У меня нет друзей. Эрику пришлось бы рассказывать все. А Мэтью… он ведь тоже никогда меня не простит, но можно было воспользоваться его добротой. Дожили. Я использую людей, чтобы забыться.       Через несколько минут светловолосый парень все-таки объявился. Щетина придавала ему неопрятный вид, но, тем не менее, выглядел он возмужавшим и каким-то… родным.       — Привет, — сказал Мэт, когда я подошла к его автомобилю.       — Прости. Пожалуйста, прости меня. Мне некуда идти, некому звонить. Ты мое единственное спасение, — начала мямлить я, а парень просто прижал меня к себе.       Истерика, которая бурлила во мне, словно горячий источник, гейзером вырвалась наружу. Я плакала так горько, что не хватало воздуха. Мэтью просто обнимал меня и шептал какие-то успокаивающие слова.       — Тебя отвезти домой? — тихо спросил он, когда я немного успокоилась.       — У меня нет дома, Мэт.       — Я имел в виду свой дом, — парень отпрянул от меня и посмотрел в мои красные, опухшие глаза.       Как после всего он может быть таким милым со мной? Как может помогать мне и ехать ради моих очередных истерик в другую часть города, чтобы забрать? Может быть, я выбрала не того человека… ведь он сразу принял горькую правду, не бросил. В отличие от Гарри.       Машина тронулась с места. Я, притянув колени к груди, сидела на переднем пассажирском сидении и наблюдала за тем, как Мэтью ведет автомобиль. Мужественные руки уверенно держали руль, а сосредоточенный на дороге взгляд вызывал во мне странные чувства. Я возвращалась в то время, когда мы с ним были вместе. Он ждал, когда я буду готова. И ждал до сих пор.       И если он до сих пор рядом, спасает меня и везет к себе домой, то, наверное, это любовь?