Сказки и сны

Дни складываются в недели, недели метят месяц, месяцы, образуя хоровод, отсчитывают год. И всё это повторяется. Меняются лишь декорации, хоровод неизменен. Иногда кажется, будто что-то меняется. Вроде танцоры местами меняются, или темп какой-то… не такой. Да и двигаются ли они вообще? А если движение идёт, то в ту ли сторону? Может хоровод времени уже пошёл в обратную сторону? А часть его состава, подобно шестерёнкам часов, износилась, отвалилась, а новые подобраны не столь основательно? И всё вот сейчас кончится? Но хоровод всё тот же, ветхий и новейший, тикает себе по кругу. А те, кто находится внутри, порой пытаются играть с ними в ручеёк. Победитель выходит из круга и для остальных участников умирает. Обратной дороги нет. И жители внутреннего пространства хоровода знают – за пределами ничего нет. А вот те, кто ушёл, знают, что есть. Но передать весточку тем, кто остался – не могут. Потому что успешный ручеёк – это вектор. Назад не возвращаются. Те, кто пытаются, попадают внутрь круга. Но уже другого хоровода. Иногда он похож на тот, что покинут был, иногда – нет. Но суть не меняется. Никто никогда не возвращается. А если и кажется, что вот случай был и упомнил кого-то… Пленники хороводов привыкли во что-то верить и давно освоили мастерство самоубеждения. Без него долго не протянешь. И покидать пространство будет туго. А всё равно придётся. Это закон хоровода такой: те, кто был внутри – непременно окажется снаружи. Хоть сам уходи, хоть вынесен будь. И мало кто хочет быть унесённым за границу невесть кем. Лучше уж кем-нибудь знакомым, родным и непостижимым. Так собственно и появляются ангелы смерти и калики-боги. И пока они не возьмут за руку того, кому пора уже покинуть круг, игривым ручейком не выведут в новый мир, и не поймёшь, то ли и правда они существуют, то ли выдумка обретает плотность, то ли никто никого и не уводит – всё сами. Сами жили, сами тужили, сами рассыпались в прах и, став легче шагов вечности, пылью взлетели и осели за границами хоровода.