Сказки и сны

Про Жнецов рассказать? А почему бы и да. А то столько ерунды про нас насочиняли, что ни в сказке в реке Смородине не утопить – всплывает и портит пейзаж, да и пером лист не осквернять – он ж от этой всей чепухи не то, что покраснеет, а почернеет и рассыплется в прах. Потому что такого количества мракобесия не выдержит. Почему-то считается, что Жнецы все мрачные, пафосные и готовы ухлопать все живое наяву и во сне заодно, чтобы снам не обидно было. Это чушь! Если ты видишь Мрачного Жнеца, то скорее всего он где-то продолбал свой серп, и вот-вот получит за это по нимбу от Руководства. Из-за этого нимбы Жнецы надевают редко. Неудобная штука, к слову. То на глаза сползает, то в волосах путается, цепляется за капюшон – а толку от него, в сущности, никакого. Просто часть униформы. Не самая нужная. Если ты слышишь от Жнеца особенно пафосную речь, витиеватую, с торжественными вкраплениями, сопровождаемые пассами рук, а в особых случаях еще и игрой на флейте контрапунктом, содержание которой чаще всего сводится к особо заповедным тайнам бытия, – это зачастую злостный троллинг. И красиво он в дыму и пламени исчез не потому, что открыл это самое сокровенное смертному, а буквально лопнул от раздирающего его изнутри хохота. Изредка правда юные Жнецы могут и впрямь беседу вычурно вести, с архаизмами по колено, еще и глядят при этом вдаль задумчиво. Собеседник из Поднебесья начинает невольно верить, что ему доверие оказывают. Или еще что вообразить странное. А на самом деле Жнец этот земным языком и со словарем наперевес не очень-то владеет. И сам не всегда уверен, что озвучил то, что хотел сказать, а не набор случайных идиом. Нострадамус об этом, к слову, не знал, а потому болтовню скрывающегося от работы Жнеца воспринимал, как откровение. Да и не только он. Про живое вообще бред на самом деле. Жнецы сопровождают души тех, чье время в одном мире завершилось, в какой-нибудь другой, где этого времени скопилось с избытком, и надо его в кого-нибудь впихнуть, а то кладовки тоже нерезиновые. Из-за этого изрядно недолюбливают самоубийц, особенно тех, у кого времени этого еще тюков пять. И с этими тюками эта взбалмошная душа будет тащиться по мосту через бездну со скоростью пьяной черепахи, норовя шваркнуться в эту самую бездну. Попутно подробно рассказывая, как ей плохо было там и какая она неприкаянная. А если их несколько тащится, то хоть самому в Бездну сигай. Под конец смены иной раз Жнец скорее уж вероятному самоубийце по морде настучит или серпом веревку перерубит. Потому что у него еще своих дел полно, друзья копытом бьют, мол, ты скоро уже придешь, билеты куплены, ну что ты тормоз такой, сейчас на последний поезд до Шамбалы опоздаем, не перекладными ж ветрами добираться. Вот Жнец и выпихивает страдальца очередного от собственной глупости обратно в мир живых. Ну его, дурака, совсем. Глядишь, лет через пятьдесят поумнеет. Бывают и конфузы. Души удирают от Жнецов. Ловить их лень. Или бегут задорно, особенно толпой. Искушение с собратом Жнецом пари заключить, какая беглянка быстрее дотрусит до другого конца моста непреодолимо. После и вовсе уже интересно, из какого праха и сора эти спортсмены будут себя собирать и откуда время тащить. Чисто исследовательский интерес. Да и не все ль равно, кто именно небо коптит: человек или лярва? Или вурдалак. Он тоже человек, хоть и в отставке. Однако в обязанности Жнецов, как ни досадно это, входит следить за неприкаянными посмертными неврастениками и крылом пендель отвешивать, чтобы долетели они по назначению, а не шарахалось где ни попади, всем мешая. Иначе от Верховного(настолько, что как только у него на такой высоте уши без шапки не мерзнут), нагоняй словить недолго в виде громового: «Доведете, разгильдяи, нимб на уши натяну! Что у вас опять контуженная мертвечина под ногами путается?! А ну быстро распихали всю дрянь по гробам и Кругам! Юмористы, в Ирий вас Дозором на три века без отпусков!» Так что если, проходя вечером мимо кладбища, вдруг услышишь сквозь ветер кого-то увещевающий зов с приблизительным содержанием: «Голод уйдет, покой ждет, пойдем к Сиде», переходящий во вполне так адреналиновый вопль: «Я тебе закопаюсь!» и «Отставить мяу!», всё хорошо. Это кто-то из наших на уровне «отсовокупись от меня начальник-зануда» очередную лярву за шкирку в Навь тащит. К загробному ветеринару. И, в общем-то, правильно. Лет пятьдесят уж, как пора было это сделать. Лярва уже вся в заплатках, залечена после драки с адской сворой кое-как и чем придется, даже стыдно за нее немного. Но всем было это до рая, да и отбивается она так, что невольно задаешься вопросом: «А ей точно плохо или симулирует, чтобы на халяву дважды поужинать?»