Дневник младшей сестрёнки

      Помехой, преградившей свободное движение, оказалась милая девушка, явно перепугавшаяся больше него, но отскакивая в сторону не издавшая не единого крика и тем более ругательства. Алексей чертыхнулся, крепче вцепляясь в руль, несмотря на снятое напряжение, пребывая не в самом лучшем своём расположении духа. То, что в салоне по-прежнему царствовала кромешная темнота: его не смущало, но включить фары при начале движения оказывалось обязательным в сложившейся ситуации. В этот раз его спасло провидение и тусклый отблеск уличного фонаря (не всегда может так повезти человеку).       Как ни странно в эти короткие минуты его полного восстановления контроля над мыслями и попутного опускания бокового стекла, он не заметил, что никто не спешит предъявлять ему претензий и даже компенсаций о моральном ущербе. Высунув пустую голову в окно, он почти с разочарованием увидел хрупкую фигурку невысокой девушки, проигнорировавшую случившееся с ней происшествие и теперь уверенно продолжающую свой путь в заданном направлении. Так что Алексею оставалось только с глубоким вздохом сначала понаблюдать за её тёмной спиной, а после взыграния в нём остатков совести бесшумно открыть дверь и окликнуть «пострадавшую».       − Подождите секунду! − безуспешно позвал он, на что неизвестная даже не отреагировала. − Ну, постойте же! − и снова никакой реакции. Алексей, сам не зная, что делает снова сел за руль и дал задний ход, на этот раз, не забыв ни про одну существующую на его автомобиле фару.        Бесшумный ход Lamborghini не привлёк внимание девушки, хотя она давно уже ускорила шаг в попытке избежать неприятного знакомства. Парень на машине чуть опередил пешую незнакомку и остановился в то самое время, когда она поравнялась с виновником этой хоть и маленькой, но всё-таки аварии.       − Ну что вы?! Вы разве не слышали, как я вас звал? − на одном выдохе выдал Алексей, поспешно покидая свой автомобиль во второй раз, даже не удосужившись взглянуть на потерпевшую, а зря… − Я хотел извиниться, всё это случайно получилось, я правда не хотел и со-жа-ле-юю, − словно кассета зажевала плёнку (хотя и кассет ведь сейчас не выпускают).       − Ничего страшного, Алексей Константинович, − поправляя спадающую ручку от объёмной несуразной сумки, твёрдо заявила Алина. − Я сама виновата: задумалась немного, − девушка не отводя глаз, прямо смотрела ему в глаза, а он не выдерживал взгляда этих глаз ещё более чёрных, чем опустившаяся ночь. Свет от слепящих глаза фар и ярче разгоревшийся фонарь не давал ему хотя бы маленького шанса на зрительные галлюцинации, к тому же её голос не мог ему просто так послышаться, а с кем-то другим спутать Эли он не мог, даже если бы очень хотел.       − Алина Рашидовна?! − полувопросительно, и неверяще озвучил он её имя. − Садитесь в машину, − мгновенно нашёлся, − я отвезу вас домой. Вы ведь домой собирались? − С какой-то неуверенностью задал он свой последний вопрос, но девушка поспешно кивнула, не отвечая голосом. Он и сам уже собрался вернуться на водительское место, но Алина не спешила обходить его дорогой автомобиль. И только на секунду к нему пришла бредовая мысль, что «она» знает, что произошло в этой машине не более двадцати минут назад и невольно его руки крепче сжали чёрную дверцу. − Садитесь, − повторил он, в тоне его начали проступать приказные нотки.       − Тут недалеко Алексей Константинович, − ответила она, явно намереваясь продолжить свою прогулку пешком. На автомате, просто, наверное, потому, что часто вспоминал об этом в последнюю неделю, он выпалил:       − Так же недалеко, как и ваш съёмный дом в столице? − он испугался своей расторопной памяти, как боялся теперь её реакции на его полушуточный вопрос. Она удивляла его каждый раз, при каждой их встрече, и на этот раз, не оставшись в долгу, и не сделавшись вдруг предсказуемой. На мгновение она смущённо опустила голову, а когда снова приняла его открытый взгляд, то уже улыбалась… красиво.       − Нет, правда, Алексей Константинович, тут совсем рядом. Я просто на автобус опоздала, вот. А так, я всегда доезжаю до своего переулка, − объяснила она ему, ни в чём его при этом не убедив.       − Вы, значит, только с работы возвращаетесь? − с возмущением отреагировал он, на миг забывая о неравном распределении ролей среди начальства и его подчинённых. − Почему так поздно? − он быстро посмотрел на циферблат швейцарских часов и совсем нахмурился, ужаснувшись двадцати одному тридцати.       − Хотела подготовить документы по проекту до субботы, − пояснила Алина, не обращая внимания на его обеспокоенность её трудолюбием.       − Вы не ужинали? − спросил, опуская закатанный рукав пиджака на место. Алина не ответила и даже не качнула головой, опровергая или подтверждая его слова, − садитесь в машину, − грубее, чем следовало, почти властно повторил своё недавнее предложение.       − Алексей Константинович, я дойду пешком, − под стать ему ещё упрямее заявила «подчинённая».       − Садитесь! − Алексей просверливал в ней отверстия своим приказом. Он готов был усадить её в эту чёртову машину насильно, когда раздался ненавязчивый такой звук её цокающих каблучков. Её упрямство отразилось на, ни в чём не повинном автомобиле, дверь которого захлопнулась с утроенной, чем предполагалась, силой. Алексей, тихо усмехнулся её маленькому бунту и наконец, завёл двигатель.       Это выглядело странно, но в какой-то степени Алексей был благодарен девушке, что та выбрала заднее сиденье, проигнорировав место рядом с водителем. Он без какого-либо умысла направил зеркало заднего вида на чёрные глаза надувшей губы Алины и приготовился к напряжённому молчанию в пути: снова промахнулся.       − Здесь поверните автомобиль направо, − моментально скомандовала его пассажирка.       − Что? − недоумённо спросил Лёша.       − Я говорю, что здесь нужно повернуть направо, − твёрже надавливая на слова, повторила девушка. Но сейчас у Алексея очень хорошо получалось разыгрывать из себя дурачка из сказки, поэтому он продолжил успешно вживаться в роль:       − Зачем?       − Вы же отвозите меня домой? − попыталась достучаться до него раздражённая на очевидное полоумие, уставшая после полноценного рабочего дня менеджер.       − Нет, − более конкретно и слишком просто просветил её начальник.       − Как? Что? А куда же? − с третьей попытки Алине наконец-то удалось добраться до правильного вопроса.       − Вы не ужинали, − считая, что это и есть необходимый ответ, пояснил Алексей, дольше, чем положено водителю только что, счастливо избежавшему автомобильной катастрофы задерживая взгляд в отражении тёмных глаз.       Она усмехнулась, но не радостно, а убеждённо, словно теперь абсолютно уверившись в его неадекватном состоянии.       − Вы не подумали, что поужинаю я как раз дома? − задала вопрос, изгибая брови в причудливую форму, Алексей умудрился прослушать целое предложение, так некстати вспомнив о её непослушной родинке в левой дуге пушистых бровей.       − А мне не удалось поужинать дома, − со вздохом пожаловался, улыбаясь направленному на него её взгляду, всегда смело встречающему чужие глаза.       − Ладно. Смотрите хотя бы на дорогу. Не думаю, что остальные работники гостиницы тоже живут где-то поблизости и нам посчастливится сбить очередного менеджера. − Её шутка, а может и открытый намёк на его выходку, показались ему уникальными и он фыркнул от смеха.       Через двадцать минут обмена обоюдными смешливыми взглядами и ничего не значащими улыбками во всё терпящем зеркале, Алексей припарковал автомобиль на стоянке рядом с уютным ресторанчиком средненького такого класса.       Довольно приметный, декорированный вырезанными из многолетних тополей персонажами из восточных баек и народных сказок пусть и не сорока разбойников и предводителя их Али-бабы, но уж больше десятка всадников можно было насчитать с лихвой. Они смешно жались друг к другу: деревья в начальную свою пору были посажены слишком близко, но всё равно производили приятное впечатление и совсем не имели устрашающего вида своих прототипов − грабителей. Тесно прижатые друг к другу деревья продолжали выситься над головами замысловатых фигур людей. И к этим своеобразным столбикам были подвешены самые старинные фонари (те самые, что использовались степными караванами в долгом пути) для освещения в ночное время, как сейчас.       Алина на мгновение задержалась, пристальней рассматривая «дядюшек», которых не было ещё при её отъезде пять лет назад, совсем не обращая внимания на такое же пристальное рассматривание себя со стороны Алексея.       − Нравится? − усмехаясь той самой улыбкой с хитринкой, которую девушка не наблюдала у него с их повторной встречи, спросил начальник, пряча руки в карманах брюк.       − А? Да, очень, − впервые замешкавшись с ответом, почти с благоговением произнесла Алина.       − Днём это выглядит иначе, − откомментировал, похоже, уже побывавший здесь ранее Алексей, ненавязчиво так придержав Алину под локоть: слегка, касаясь только рукава её жакета, чтобы, наконец, провести девушку внутрь самого ресторана.       − Наверное, −согласилась, по-прежнему, больше удостаивая взглядами декорацию стен ресторана, чем своего спутника.       Алексей подвёл девушку к самому отдалённому столику за небольшим фонтаном: вода, журча, вытекала из-под гладких камней и по небольшим углублениям в каменном полу устремлялась в другой такой же необычный ручей. Алина невольно засмотрелась на прозорливые струйки и её строгие черты лица украсились сначала истинным восхищением, а затем и несмелой улыбкой.       − Спасибо, − пробормотала она, когда они вдвоём с Алексеем, прекратив привлекать чужое внимание, расположились за своим столиком.       Алексею понравилось это простое слово, но как ни странно, у него не оказалось ответа, Лёша лишь нестройно кивнул головой и подозвал официанта.       − Чего бы вам хотелось? − спросил, игнорируя поданное пареньком меню, уверенный, что заказ Алины не будет настолько экзотичным, чтобы отсутствовать в этом списке.       Лёша интересовался её предпочтениями в еде совершенно искренне и конечно никак не ожидал подобной реакции, хотя уже и привык, что ему сложно прочитать её мысли, потому что глаза её для него оставались закрытыми.       Пару минут, Алина просто смотрела на него каким-то неразгаданным взглядом построения сложных ассоциаций у себя в голове, а потом спрятала своё лицо руками, и Лёша услышал её смех. Как тогда, очень давно в столичном ночном клубе она смеялась над его нелепой жалобой невнимания к нему. В этот раз она решила скрыть от него свои глаза невероятно блестящие с редкими своими смешинками, губы, чуть приоткрытые в улыбке, слегка порозовевшие щёки и звук смеха. Её. Неподдельного и заразительного.       − Что-то не так? − нахмурив брови в то время, когда ему отчаянно хотелось смеяться вместе с ней и, не замечая недоумевающего, но терпеливо ожидающего заказ официанта спросил Алексей.       − Простите, ради бога, я не специально, честное слово не специально, − начала спешно оправдываться Алина, сдерживаясь и наконец, уже не скрывая от него своего лица. Её оправдания выглядели так, словно она отдавила ему ступню во время танца и теперь чувствует себя неловко, но ведь они не танцевали сейчас, иначе бы Алексей чувствовал её ближе к своему телу и их бы не разделяло дерево ресторанного стола. − Просто вспомнилось кое-что, − туманно пояснила она своё состояние, но после того как парнишка удалился исполнять поручение, несомненно облегчённо выдохнув после столкновения с неординарными клиентами, Алексей тоже кое-что вспомнил и в отличие от молчаливой сотрудницы, предпочитающей смеяться одной озвучил свои воспоминания:       − Я думал, вы закажете нам плова, − неосознанно выгнув дугой бровь, посылая искринки в глаза и придавая им обольстительной притягательности, намекнул на маленькое совместное прошлое.       − Как?! Вы тоже вспомнили именно об этом? − воскликнула девушка, по сути даже не дав договорить скромному начальнику. Теперь смеялись оба, и Алина уже не прятала лица за своими маленькими руками, а Алексей не улыбался втихомолку, несколько раз машинально проводя рукой по волосам. Это был настоящий задорный смех двух людей, не успевших сказать друг другу больше десятка слов, но взаимно хохочущих над одной и той же, шуткой из далёкого первого знакомства, а ещё это был смех, привлекший внимание растерянных официантов и вполголоса негодующих посетителей.       − Благодарю, − одарив доброй улыбкой паренька с подносом, Алина сама принялась расставлять заказанные блюда на стол. Алексей никак не прокомментировал её действий, немного склонив голову, лишь усмехнулся в салфетку.       − Вам не нравится эта солянка? − спросила она, без стеснения уже приступив к своей еде. Не нужно расписывать несуществующего изящества поедания обычного супа невзрачной девушкой: его не было, но Алина кушала очень аккуратно притом, что совершенно не старалась произвести впечатление на своего сотрапезника. Её верхняя губа каждый раз облизывала свою младшую сестрёнку после поглощения очередной порции супа и Алексей не мог заставить себя не лицезреть это сумасшедшее действие, руки его сжимались в кулаки, чтобы невольно не потянуться и не прикоснуться этой оттопыренной маленькой своевольницы, которая постоянно желала быть испачканной ложкой с супом. Было естественно его полное игнорирование собственной тарелки, и даже заданный Алиной невинный вопрос снова остался не расслышанным до конца.       − Что простите? − хватаясь за свою ложку с опозданием, словно утопающий за спасательный круг осмелился переспросить широко улыбающуюся ему девушку.       − Я говорю, не похоже, что бы вы были очень голодны. Или вам не нравится суп?       − Нет. Очень нравится, просто я действительно предпочёл бы плов. − На этот раз улыбка начальника вышла глупой, а шутка показалась избитой и употреблённой не к месту.       − Наверное, если бы я всё ещё была официанткой, я непременно исполнила ваш заказ но, увы, честно говоря, мне не хочется зря загружать бедного паренька. Вы неблагодарный посетитель, − на его удивлённые глаза медленно перевоплощающиеся в недоумевающие, она тихо возмутилась. − Вы ведь ничего не едите!       − Я… Я… простите, − залаял и выдохнул Алексей, с обречённостью возвращая ложку на стол. − Похоже вы правы. − Он улыбнулся только потому, что не мог найти подходящей отговорки потере своего аппетита.       − Тогда просто посидите, пока я не закончу свой обед, − с лёгкостью почти приказала девушка, снова принимаясь за свой суп.       У Алексея был слегка ошеломлённый вид от её заявления без какого-либо притворства, но дерзким её ответ назвать было бы кощунством. Он почувствовал себя благодарным ей, за то, что она не отказалась продолжить ужин и, у него появилось немного больше времени, чтобы провести его за тайным наблюдением её красивых черт и капризных губ.       − Выпейте хотя бы сока, − предложила она через время, и он с готовностью ухватился за свой стакан с виноградным соком. Сделав огромный глоток, Алексей сморщил лицо и отставил стакан неосознанно подальше от себя. Снова послышался смех Алины.       − На что это похоже? − с опытом дегустатора прозвучал её вопрос.       − На плохое и ооочень молодое вино, − всё ещё морщась от неприятного вкуса во рту, определил он.       − Извините, не надо было этого делать, − если бы Алексей мог похвастаться что знает сидящую напротив него девушку хоть немного, он сказал бы, что она смутилась.       − Пить? − веселясь слабой краске на её щеках, неловко предположил начальник.       − Нет. Заказывать для вас виноградный сок. − Она отодвинула полупустую тарелку с солянкой на другой край стола и взялась за свой стакан с соком рубинового цвета.       − А себе вы, какой заказали? − впиваясь взглядом в губы, плотно прижатые к стеклянной кромке, на удивление спокойно спросил Алексей.       − Вишнёвый. У него немного горьковатое послевкусие, − зачем-то объяснила Алина, словно оправдывалась перед ним.       − А виноградный значит, вам нравится ещё меньше? − на лице расцвела дразнящая девушку усмешка, но всё это было так невольно, так просто, что Алексей перестал контролировать свои эмоции, всё больше напоминающие о беспричинной радости.       − Угадали, − весело ответила девушка: так не разговаривают со своими начальниками.       − Тогда просто замечательно, что вы не моя секретарша.       Этот странный разговор ни о чём вместил в себя паузу именно после этой неловкой вставки Алексея, сразу вернувший в их нескладный ужин отношения начальника и подчинённой, богатого посетителя бедной гостиницы «с непереведённой душой» и простой официантки.       − Пожалуй. − Алина аккуратно сложила мятую салфетку, − Поздно уже, пойдёмте. − Она встала раньше, чем он попытался исправить непонятую собой оплошность, и оставила его одного, плавно скрывшись в ночном воздухе.       Наскоро расплатившись по счёту, Алексей вылетел в деревянные двери ресторана, не надеясь, что его менеджер дожидается его у автомобиля. Всё правильно: её там не было. Алина стояла у самого входа в ресторан, мягкой рукой и тонкими пальцами, оглаживая резное дерево: покрытые лаком сморщенные руки разбойников, уже немного потемневшие от времени и немилосердного дождя; задумчивая и спокойная. Она обернулась на звук открывшихся дверей и нахмурила брови.       − Маршрутки уже не ходят, − она замялась перед следующей фразой. − Алексей Константинович, вы не подвезёте меня до проспекта, − выдохнула, теперь только ожидая от него ответа.       − Что за глупости? Я отвезу вас домой, − он скорым шагом направился к своей машинке, протяжно откликнувшейся неприятным пиликаньем и миганием красивых фар, соревнующихся с разрезом глаз фотомоделей совсем не похожих на маленькую Эли. − Садитесь, − приказал, в голосе проступили недавние нотки строгости, предполагающие собой только подчинение.       На этот раз, Алина не заставила уговаривать себя, смолчав и на его согласие подвезти её, хотя явное расхождение с её просьбой и резало слух до сих пор. По неведомой причине, она снова заняла место на заднем сиденье, и Алексей снова был не против смотреть ей в глаза только в отражении зеркала.       После нескольких минут продолжения ресторанной неловкости в виде обоюдного молчания, и неприкрытого любования Алексеем девушки: а девушкой ночного пейзажа за окном, он попытался вернуть немного той лёгкости, которая так ненадолго промелькнула между ними в маленьком ресторанчике.       − Вам нравится ваша работа Алина Рашидовна? − устремляя взгляд на дорогу, чтобы не быть замеченным в настойчивом разглядывании черноты её глаз вполголоса проговорил начальник.       − Да, Алексей Константинович, очень,− быстро прозвучал ответ сотрудницы, которая в задумчивости следила за сменой тёмных построек.       − Что насчёт вашего проекта? − сделал попытку хоть что-то разузнать о прослушанном докладе Алины Рашидовны.       − Всё хорошо. Я договорилась с обслуживающей фирмой, обговорила всё с персоналом «Сезама», думаю, нововведения произведём со следующей недели, если фирма успеет выполнить заказ вне очереди, − очень ёмко обрисовала складывающуюся ситуацию трудолюбивая сотрудница, только не имеющему понятия начальству, какого плана нововведения ожидают его и «Сезам», очередной доклад Алины не внёс никаких изменений.       − Очень хорошо, − тем не менее, в его ответе звучала благодарность, смешанная с искусственной улыбкой, впрочем, ему в лицо девушка не взглянула.       − Приехали, − поспешно объявила она вместо продолжения обсуждения рабочей темы. Алексей остановил машину и сразу же нахмурился: это было то самое место, где они сегодня нечаянно столкнулись с Алиной.       − Это не ваш дом, − возмутился, оборачиваясь к девушке.       − Я живу в этом переулке, вашему автомобилю негде будет развернуться для манёвра, − с улыбкой объяснив ему отказ от дальнейшего его сопровождения, Алина не очень изящно вылезла из его машины. Алексей незамедлительно последовал её примеру.       − Тогда я вас провожу, − нашёлся он.       Лицо девушки, оставшееся в тени не изменило отражающихся чувств, и голос её был совсем безэмоциональным, но она очень твёрдо запретила ему воплотить добрые намерения в жизнь:       − Не стоит, Алексей Константинович, тут правда недалеко, − ему показалось, что она снова ему улыбнулась, такой вежливой, ничего не значащей, пустой улыбкой.       Алексей Константинович убрал руки в карманы и несколько секунд просматривал покореженный под дорогими туфлями асфальт, за это время видение и бесплотный дух Эли не сдвинулся с места.       − Спокойной ночи, Алексей Константинович, − пробормотала девушка, поправляя непослушную ручку от своей сумки.       −Спокойной ночи, − повторил Леший, провожая взглядом, заполненным чем-то, ещё не дошедшим до его сознания, девушку, которую не окликнул, не сумев назвать Алиной Рашидовной, только Эли, и только вполголоса.