Лисица

      Они присоединились к толпе людей, стекавшихся в сторону Большого зала. Все молчали, отдавая дань уважения погибшим и зная, зачем они здесь все собрались. Гермиона и Северус поддерживали друг друга морально и физически. Гриффиндорка, честно говоря, всё ещё чувствовала слабость от заживающих ран и безумно хотела спать.       В Большом зале все собравшиеся расселись по местам. Когда Дамблдор поднялся на постамент, даже репортёры сложили свои камеры, отдав магу дань уважения. Гермиона отстранённо разглядывала директора, думая о том, что он будет делать теперь, когда его главная цель достигнута? Кем он теперь будет манипулировать? Девушка подумала, что обязательно проследит за тем, чтобы ни она, ни Северус больше никогда не оказались в эпицентре его авантюр.       — Сегодня я обращаюсь к вам не как директор Хогвартса, не как Альбус Дамблдор. Я обращаюсь к вам, как обычный человек. Сегодня мы победили большое зло, при этом пожертвовав многими ценными жизнями. Это, как сказали бы некоторые, было обычной неизбежностью… Я же говорю, что это трагедия. Орден Феникса храбро сражался и победил. Но мы все не рассматриваем это как победу и вспоминаем о том, сколько жизней мы при этом потеряли.       Гермиона почувствовала, как комок слёз подкатил к её горлу, и она была не в состоянии ничего с этим сделать. Независимо от того, что она чувствовала к Дамблдору, — сейчас он говорил правду. Сжав руку Северуса и положив голову ему на плечо, гриффиндорка посмотрела на директора, задыхаясь от рыданий.       — Все эти потери безусловно ударили по каждому из нас. Я уверен, что у каждого из присутствующих найдётся в списке мёртвых хотя бы один родственник или друг. Я сам потерял сегодня одного из своих друзей, мою правую руку и доверенное лицо — Минерву МакГонагалл. Она была моим заместителем и деканом Гриффиндора. Сейчас бы я очень хотел, мои друзья, чтобы мы все встали, но не стояли бы в тишине. Мне бы хотелось, чтобы мы поаплодировали каждому, кто оказался в этом списке павших, чтобы мы поаплодировали их мужеству и мужеству их близких. А память о погибших навсегда бы осталась в наших сердцах, передаваясь и дальше, из поколения в поколение.       Так они и сделали.       — Дедалус Диггл — человек, чья неподкупная храбрость навсегда оставит в наших сердцах память об этом ярком волшебнике.       Аплодисменты прокатились по Большому залу, многие не могли сдерживать слёз, наблюдая, как дым от свечей, играя, превращался в образ Дедалуса, который громко смеялся, постоянно роняя от возбуждения шляпу из рук.       — Эльфиас Дож — человек, которого я считал своим другом очень много лет. У него была замечательная и редкая способность безраздельно любить ближнего.       Гермиона аплодировала вместе с другими, смотря, как дым от второй свечи превращался в образ старого человека, который радостно размахивал своим колпаком.       — Гестия Джонс — замечательная женщина, которую мы все знали, как горячего борца за справедливость и просто очень храброго человека.       Гриффиндорка вытерла глаза, посмотрев, как дым от третьей свечи превратился в миниатюрную женщину, которая, хихикая и улыбаясь, махала всем собравшимся рукой.       — Ми… Минерва МакГонагалл — женщина, которую я никогда не забуду. Её храбрость, верность и любовь к Хогвартсу и его ученикам — это то, что я помню в этом замечательном человеке, которого я имел честь называть своим другом. Мне будет сильно её не хватать.       Аплодисменты стали ещё громче, кто-то восторженно засвистел. Гермиона задохнулась от слёз, посмотрев, как её самый главный наставник появился в дыму четвёртой свечи, радостно улыбнувшись и кокетливо поддержав свою большую шляпу.       — Эммелина Венс — прекрасная женщина, прекрасная ведьма, умнейший человек. Она навсегда останется в наших сердцах.       Дым закружился, являя всем величественную женщину, которая помахала рукой, благодарно склонив голову под громогласные аплодисменты.       — Доркас Медоуз — умнейшая ведьма, которая внесла неоценимый вклад в победу над Волан-де-Мортом.       Молодая ведьма, возникшая в свете очередной свечи, покрутила в руках палочку, эффектно откинув назад волосы. Аплодисменты звучали в этой комнате ещё больше часа, и, пожалуй, каждый в этой комнате отбил себе ладони, но это совершенно никого не беспокоило. Поминание погибших стало ещё более эффектным с помощью заклинания с дымом из свечей, принимающим образ ушедшего волшебника. С каждым хлопком всем присутствующим казалось, как медленно частичка их души остаётся в этом зале вместе с теми, кто ушёл, но обещал навсегда остаться в их памяти и сердцах.       Церемония завершилась тем, что каждый поднял палочку в воздух, зажёгши на ней огонёк. Цвет каждого из них зависел от самого мага.       Гермиона повернулась к Северусу, посмотрев, как её ослепительно-белая искра слилась с чёрными потоками магии, исходящими из палочки Снейпа. Они оба нахмурились, но их магия, словно лотос, переплелась прямо в воздухе, разорвавшись над их головами разноцветным искрящимся фонтаном.       Гермиона схватила зельевара за руку, переплетя их пальцы и пронаблюдав, как их магия постепенно слилась с магией остальных присутствующих и с сероватым дымом из свеч, образовав над их головами яркий радужный купол. Свет, ослепительно запульсировав, соединился прямо в центре Большого зала, а потом взорвался, обдав всех напоследок взрывом разноцветных брызг, и исчез.       Весь зал, казалось, коллективно вздохнул, опустив головы. Мужчины быстро вытирали глаза, делая вид, что вообще не плакали. Это было действительно прекрасное зрелище, но Гермиона знала, что не сможет любоваться им столько, сколько хочет. Перед её носом неожиданно возникло Прытко Пишущее перо с блокнотом, а над ухом раздался противный голос.       — Мисс Грейнджер, скажите, как долго вы находитесь в отношениях? Это началось до того, как вы закончили школу? По какой причине вы набросились на меня в Министерстве магии в тот день? Северус Снейп хорош в постели?       Гермиона остолбенела, в частности, изумившись последнему вопросу. Гриффиндорка нахмурилась, не в силах подобрать слова, как вдруг её ослепила вспышка камеры, заставив зажмуриться. Девушку неожиданно окружили со всех сторон, посыпались вопросы, и она бросилась вперёд, попытавшись выбраться из этого безумия. Гермиону перехватил Северус, удержав её за запястье и быстро прошептав на ухо:       — Превращайся в Лисицу, встретимся снаружи, где нет камер.       Она кивнула, мгновенно превратившись в лису и исчезнув в толпе. Благодаря их миссии, гриффиндорка научилась мгновенно трансформироваться, теперь уже не испытывая никаких неудобств от этого. Она даже не оглянулась назад, когда услышала изумлённые вздохи репортёров за спиной. Гермиона выскользнула из зала, быстро сбежав по ступенькам по направлению к подземельям. Слёзы безостановочно катились по лисьей морде, закрывая обзор. Вбежав в их комнаты, Грейнджер превратилась обратно и устало опустилась на диван, стерев солёные дорожки с щёк.       Она не заметила, как вошёл Северус и укрыл её тёплым пледом, прижав к себе. Гермиона опустила голову ему на плечо.       — Так что всё же произошло в финальной битве? — задохнувшись от слёз, спросила девушка. Северус вздохнул и уселся поудобнее, не перестав поглаживать её по голове.       — После того, как нас окружили, Поттер решил всё-таки показать себя миру, пронеся на руках мёртвую Нагайну. По-видимому, после этого поединок закончился довольно быстро.       Гермиона кивнула, положив руку Северусу на грудь и мягко сжав ткань его рубашки, и почувствовала, как ладонь немного завибрировала от его глубокого голоса.       — А зачем Гарри пришёл к тебе в больничном крыле?       — Веришь или нет… Поттер поблагодарил меня. В глубине души я, конечно, был удивлён. Он сказал, что если бы я не тренировал его тогда в легиллименции и обороне, то… мы все были бы уже мертвы.       Гермиона ухмыльнулась и подняла голову, отбросив волосы на плечо.       — Я же говорила тебе, что ты невероятен.       Снейп фыркнул от удовольствия, подняв руку и сжав изумруд на шее девушки.       — Могу представить, как ты устала от этой вещицы.       Гермиона нахмурилась и быстро выдернула ожерелье из его ладони, зажав в кулаке.       — Ни капли!       Она немного смутилась, когда мужчина ухмыльнулся и наклонился, чтобы поцеловать её в лоб.       — Хорошо, забудь, что я говорил.       Гриффиндорка снова опустила голову ему на грудь, ощутив, как забилось сердце зельевара. Ей показалось, что они снова очутились в самом начале их отношений…Наверное, теперь слово «отношения» — самое подходящее для того, чтобы описать то, что происходило между ними.       Неожиданно в памяти всплыл фрагмент воспоминания, как он стоял перед ней на коленях после встречи с Пожирателями и использовал Патронуса, чтобы отогнать все страхи.       — А твой Патронус? Я знаю, что он изменился, но я так и не успела рассмотреть его вблизи…       Гермиона знала, что Северус много лет помнил о миссис Поттер, и его Патронус был посвящён ей, это было понятно. Она видела это во время обучения окклюменции. Гриффиндорка хорошо запомнила это ещё и потому, что Гарри Поттер злился на профессора, приписывая к его грехам ещё и то, что он не помнил последних минут жизни своей матери, хотя получил дар её любви, а «какой-то сальноволосый ублюдок» всё помнил.       Гермиона, конечно, знала, что Патронус меняется не просто так, а это значит, что профессор увидел что-то в своей жизни в новом свете. Девушка подскочила на диване, когда Северус, мягко взмахнув палочкой, произнёс заклинание и на полу появилась пушистая Лисица, которая жеманно зевнула, обернув хвост вокруг лап. На её шее позвякивало знакомое ожерелье.       — Как…       Гермиона шокировано покачала головой и перевела взгляд на Северуса, который с нежностью разглядывал своего Патронуса.       — Ты спрашивала меня, почему я дал тебе ожерелье в виде ошейника. Причина кроется в том, что однажды я возвращался со встречи Пожирателей и мне была необходима помощь. Я направил своего Патронуса к Дамблдору. Когда вдруг из моей палочки выскочила лиса, я подумал, что у меня галлюцинации. Наш дражайший директор вообще чуть не повредился рассудком. Тогда всё и встало на свои места.       Гермиона покачала головой, теперь совершенно иначе осмыслив то, что она представляла раньше.       — Бьюсь об заклад, это привело тебя в ужас.       Северус засмеялся.       — Так и было, если честно. Я вспомнил, как изменился Патронус Тонкс, когда они с Ремусом узнали об их родственной связи. Внутри я уже осознавал, что ничего не изменить, и раз такое случилось, то мы совершенно точно родственные души и нам необходимо иметь что-то общее.       Такая знакомая, расслабленная ухмылка на его лице заставила Гермиону радостно улыбнуться и наклониться чуть вперёд, чтобы запечатлеть на его сухих губах лёгкий, невесомый поцелуй. Северус недоверчиво посмотрел на девушку.       — И для чего это было?       Гриффиндорка пожала плечами настолько, насколько ей позволили его объятия, и снова улыбнулась.       — За то, что ты рядом.       Гермиона закуталась в одеяло, прижавшись к зельевару ещё сильнее и подумав о том, что они всё-таки смогли сделать это… А бедная профессор МакГонагалл не смогла.       Гриффиндорка уже задремала, утомившись в основном не из-за усталости, а из-за эмоциональных переживаний, когда неожиданно в дверь раздался резкий стук. Девушка нахмурилась, что-то сонно проворчав и ещё сильнее обернувшись вокруг Северуса, чтобы не дать ему подняться.       — Гермиона, я, как минимум, в два раза больше тебя, и все твои попытки совершенно не помешают мне встать.       Гриффиндорка нахмурилась, недовольно посмотрев на профессора из-за копны спутанных волос, упавших на глаза, и выпятив нижнюю губу.       — Но мне так удобно, Северус.       На мгновение Снейп задержался взглядом на её губах, а потом вздохнул.       — Ты лежишь на мне, но всё равно дуешься, — пробормотал мужчина, не в силах скрыть мягкую улыбку.       Гриффиндорка улыбнулась ему куда-то в шею, когда незнакомец вновь постучал в дверь, по всей видимости, полный решимости всё-таки достать Северуса. Она честно пыталась игнорировать настойчивого нахала, но когда стук раздался уже в который раз, девушка подскочила, недовольно зарычав. Подобрав с пола упавшее одеяло, девушка гордо направилась к спальне, даже не обернувшись.       — Я пойду туда, где я, по крайней мере, смогу хоть немного поспать.       Гермиона не смогла сдержать улыбки, когда Северус сказал, что присоединится к ней сразу же, как только избавится от назойливого посетителя. Мужчина устало поднялся, направившись к двери. Гриффиндорка заскочила к себе в комнату, чтобы взять одну из пижам и переодеться.       Одевшись, девушка подобралась к двери и приоткрыла щёлочку, ожидая, что это Дамблдор снова пришёл надоедать им очередной порцией извинений. Каково было её удивление, когда она увидела далеко не старого волшебника. Уже знакомая ей блондинка висела на шее Северуса, захлёбываясь крокодильими рыданиями. Но со спины Гермиона видела, что её глаза суше, чем пергамент. Гриффиндорка даже не поняла, что её кулаки непроизвольно сжались.       Гермиона не слышала, о чём они говорили, но кипела от злости. Неожиданно она повернулась, прижавшись к двери спиной и посмотрев на себя в зеркало, которое висело на противоположной стене. Удивительно знакомая ухмылка зельевара искривила её губы, когда скользкая слизеринская идея пришла в голову гриффиндорской всезнайки.