Лисица

      Панический страх. Пожалуй, только так Гермиона могла описать сейчас все эмоции, которые буквально разрывали её изнутри. Если бы рядом был Рон, он бы изящно назвал это «тотальным остолбенением». Все её инстинкты были в полной боевой готовности, глаза судорожно выискивали во мраке признаки опасности. Это, пожалуй, смешно, но сейчас она ещё успевала думать и о том, что:       «Как было бы хорошо, если кто-нибудь намекнул Волан-де-Морту об освещении своих замков».       Этой глупой шуткой она хотела ослабить напряжение, буквально разрезавшее воздух. Но Северус скептично отметил, что не одобрил её истеричного юмора.       «Да, пожалуй, так и скажу, когда в следующий раз буду беседовать с Тёмным Лордом. Мой фамильяр считает, что вам определённо нужно заняться освещением своего логова».       «Прекрасная шутка, Северус. Нет слов».       Лисица закатила глаза и осторожно вошла в следующую комнату, так же отвратительно освещённую. Она фыркнула, испачкав подушечки лап в какой-то липкой непонятной грязи. Гриффиндорка понятия не имела, кто тут изгадил весь пол, но… Лиса замерла, резко выпрямив уши. Девушка уловила едва слышимый звук трущегося о пол гибкого тела, бесшумно передвигающегося в темноте.       Лисица прижалась к полу, не желая, чтобы Нагайна в последствии отчиталась своему Господину, что фамильяр Северуса с ним во главе ошивались у подземелий непонятно зачем. Гермиона понятия не имела, куда бежит, но всё же рванула вперёд, унеся ноги как можно дальше и выбрав меньшее из двух зол. Когда она, наконец, остановилась, то уже не слышала тихий шелест Нагайны, но зато ясно расслышала чей-то страшный крик. Девушка замерла, почувствовав, как мех на её загривке встал дыбом. Гриффиндорка сглотнула, поёжившись.       Гермиона осторожно осматривалась, не зная, что делать. Крики стали громче. Гриффиндорка прищурилась, наконец разглядев тёмный длинный коридор впереди. Она уже была готова шагнуть в темноту и побежать вперёд, как вопль резко прервался. Замок накрыла зловещая тишина. Гермиона напряжённо вслушивалась, пытаясь уловить хоть какой-то признак жизни впереди, но всё было тщетно.       Лисица развернулась, направившись в противоположную сторону от того места, куда направлялась изначально. Она старалась глубоко дышать, чтобы удержать содержимое своего желудка внутри. Гермиона медленно брела вперёд, пока неожиданно не услышала чьи-то голоса, которые что-то обсуждали и громко смеялись.       Гриффиндорка незаметно подкралась к повороту, почувствовав, как напряжённо задрожал её хвост. Собрав всю силу воли в кулак, девушка посмотрела за угол, разглядев в полумраке двух Пожирателей. Она не узнала их, но навострила уши, попытавшись услышать хоть крупицу какой-то полезной информации.       Гермиона сидела там уже больше десяти минут, вслушиваясь в разговор. Она даже могла бы расслабиться, если забыла бы, что находится в логове Волан-де-Морта, а двое мужчин перед ней — Пожиратели смерти. То, как они общались, делало их похожими на обычных людей. Да, они периодически оскорбляли магглорождённых и Дамблдора, но большую часть времени они говорили о квиддиче. Один из них даже рассказал о своей дочери. В его голосе звенела нескрываемая гордость, когда мужчина рассказывал о её красоте, элегантности и уме, описывая, какой она станет умницей в будущем. Настоящая девушка голубых кровей. В тот момент Гермиона отчётливо вспомнила, что она магглорождённая. Если бы эти люди даже жили среди магглов и знать не знали о Дамблдоре и этой войне, то они всё равно находились бы с ней в разных социальных слоях. С разными целями и идеалами.       Эти люди боролись за то, что для них казалось правильным. Они боролись против Дамблдора, потому что он шёл против их идеалов. Да, они были жестоки и эгоистичны, но они так же были обычными мужчинами, обычными людьми со своими детьми и жёнами. Как и все остальные. Может быть, они и не были жестоки, а ими просто управляли.       В этот момент Гермиона поняла, насколько всё-таки безжалостна и сурова эта война, которая ещё разорвёт не одни отношения между семьями, друзьями и любовниками, случайно оказавшимися по разные стороны баррикад. Эти люди умирали за дело, в которое они верили. Сражались и боролись до самого конца. Родные и близкие друг другу люди будут убивать друг друга лишь из-за одного человека, который желал, чтобы все его идеи воплотились в жизнь. Он не смог сделать это в молодости и с годами стал лишь злее и суровее, посеяв в мире горечь, которую постоянно испытывал сам. Гермиона понимала, что страх превратил его в «Лорда Волан-де-Морта». В такие моменты гриффиндорка переставала бояться Тома Реддла, понимая, что он лишь испуганный потерянный мальчишка, запутавшийся в своих собственных ошибках.       Гермиона вздохнула и, взмахнув хвостом, пошла прочь от мужчин, полностью погружённая в свои мысли. Когда же она, наконец, подняла голову, то поняла, что совершенно заблудилась. Лисица попыталась использовать своё чуткое обоняние, чтобы унюхать след Северуса и вернуться к нему… Но всё, что она чувствовала, это ужасный тошнотворный запах гниения и сырости, который буквально забивал нос. Гриффиндорка попыталась найти свои старые шаги, но она так старательно бежала от Нагайны, что сама же и замела все свои следы. Лиса бродила по тёмным коридорам, стараясь найти выход, когда неожиданно голос Северуса зазвенел в её голове.       «Где ты?»       Она слегка подпрыгнула, не ожидав услышать его голос в своей голове.       «В каком-то тёмном коридоре… Тут очень мрачно. Честно говоря, Северус, я понятия не имею, где я».       Гермиона продолжала ходить по коридору, прислушиваясь и ожидая ответа Северуса. Им стоило быть предельно осторожными, используя мысленную связь в логове Волан-де-Морта. Потому что если Снейп окажется слишком близко к Тёмному Лорду, тот может услышать его. Гриффиндорка раздражённо зарычала: всё вокруг по-прежнему было тёмным и незнакомым, она никак не могла найти верного выхода. По всей видимости, Лисица свернула где-то не там и сбилась с пути.       Гермиона замерла, услышав, что кто-то идёт. Тень рядом с ней ожила и начала двигаться, направившись прямо в её сторону. Лисица почувствовала, как её шерсть встала дыбом, а когти непроизвольно впились в каменную кладку пола. Грейнджер метнулась к стене, прижавшись к ней и постаравшись исчезнуть. Она могла лишь разглядеть тёмно-бордовый плащ и чёрные блестящие туфли.       Притаившись, Гермиона стала ждать, пока мужчина уйдёт. Затем она огляделась, мысленно представив, откуда он мог прийти. Проследив его путь, Лисица прошла по коридору и… снова очутилась в начале подземелий. Нервный комок застрял в её горле, Гермиона долго сомневалась, прежде чем сделала шаг вперёд и продолжила свой путь в кромешной тьме, медленно спускаясь по лестнице. Чей-то стон достиг её слуха, и она замерла. Перед нею возвышалась большая дубовая дверь, ручка которой была гораздо выше, чем лиса могла бы дотянуться. Превращаться здесь в человека хоть на кратчайшее время… Абсолютно исключено. Гермиона оглянулась, выискивая другой путь. Когда лисьи глаза всё же привыкли к темноте, она смогла разглядеть тусклую полоску света, пробивающуюся сквозь неровно положенный камень справа от двери. Присев на задние лапы и опустившись животом на пол, Лисица протиснулась внутрь, сжавшись в комок.       Запах и окружающая атмосфера того, что Гермиона там увидела, будет, пожалуй, преследовать её всю оставшуюся жизнь, являясь в самых страшных кошмарах. Запах разлагающейся плоти вызывал тошноту, карие глаза лихорадочно исследовали помещение. Цепи и многие другие пыточные устройства висели вдоль стен. В одной из ниш стоял ящик, полный органов. Некоторые из них, казалось, были ещё свежими, а другие уже покрылись засохшей корочкой крови.       Её мех встал дыбом, и Лисица сглотнула, вглядевшись в темноту в том месте, откуда она услышала стон. Через несколько секунд она смогла разглядеть чьё-то измученное грязное тело со спутанными волосами. Гриффиндорка медленно приблизилась к существу на полу, готовая отпрыгнуть, если произойдёт худшее. Как только Гермиона приблизилась, она с ужасом смогла разглядеть ребёнка в клетке, чьё лицо было перемазано подтёками от слёз, грязи и крови. Девушка с замиранием сердца посмотрела на малыша, который испуганно сжался на полу, прижав колени к груди. Гриффиндорка осторожно шагнула вперёд и боднула мальчика в грязную коленку, слегка проскулив, чтобы привлечь его внимание к себе.       Измученные карие глаза распахнулись, сфокусировав свой взгляд на Лисице. Мальчик испуганно сжался в ожидании её действий. Лиса второй раз боднула головой его коленку, аккуратно просунув голову сквозь прутья клетки. Она не отпрыгнула, когда ребёнок протянул к ней руку сквозь решётку, и даже не отпрянула, когда малыш измученно сжал тонкими пальцами мех на её спине. Горькие рыдания сотрясали маленькое тельце.       Она не знала, сколько она просидела около той клетки с ребёнком, пока тот не заснул, слегка сжав кончик её хвоста в ладошке. Он тихо дышал во сне, из груди изредка вырывались тяжёлые хрипы. Гермиона слегка двинулась, ощутив животом холод каменного пола, и принюхалась. Ужасный запах давно перестал беспокоить её. Теперь она прислушивалась к стонам и крикам боли, которые доносились из соседних камер. Гриффиндорка до сих пор не имела ни малейшего понятия, где искать Северуса, но она была не в силах снова оставлять мальчика в одиночестве.       Погружённая в свои мысли, она не расслышала чужих шагов и дёрнулась лишь тогда, когда было уже слишком поздно. Гермиона поблагодарила Мерлина, что, подняв голову наверх, увидела лишь лицо Снейпа, а не маску какого-нибудь Пожирателя смерти. Она молча посмотрела, как мгновенно похолодел его взгляд, а губы поджались, стоило мужчине разглядеть маленького мальчика в клетке и его ладонь, судорожно сжатую вокруг хвоста лисы.       «О, Лисица…»       Она грустно подняла глаза на мужчину, сглотнув.       «Я просто не могла оставить его здесь, Северус».       Зельевар кивнул, развернувшись и приказав следовать за ним.       «Я понимаю. Но, боюсь, тебе придётся… Мы обязаны вернуться».       Гермиона промолчала, почувствовав, как горечь разъедала её желудок изнутри, оставляя внутри чёрную пустую дыру. Она медленно высвободила свой хвост из ладони малыша и шагнула вслед за Северусом. Девушка молчала всю дорогу до точки аппарации, следуя исключительно за ботинками Снейпа.       Когда они, наконец, перенеслись в Хогвартс и она оказалась в спасительной защите их комнат, гриффиндорка устало опустилась на диван, смотря в одну точку. Сжимая чуть позже в руках чашку горячего чая, она неотрывно смотрела в камин, чувствуя, как слёзы градом катятся по её щекам. Гермиона чувствовала себя абсолютно разбитой, и она не могла перестать думать об этом малыше. Он имел такое же право, как и она, сидеть у камина и пить чай. Но…       Северус, казалось, знал, что ей нужно побыть одной после того, что она увидела в замке. Он удалился в свою лабораторию, встав к котлу. Перед уходом зельевар лишь легко коснулся губами её лба, и уже этого ей хватило, чтобы, наконец, почувствовать себя в безопасности.       Через какое-то время Гермиона поняла, что ей нужно что-то большее, чем тишина, поэтому она отставила свою чашку на столик возле дивана, направилась в его лабораторию и подошла к слизеринцу. Девушка знала, что её лицо сейчас заплакано и ужасно, а глаза красные, но ей нужно было немного ласки. Она слабо улыбнулась, когда Северус поднял на неё взгляд, оторвавшись от работы, и протянула ему свою ладонь, подойдя ближе.       — Обними меня.       Гермиона увидела, что черты его лица исказились удивлением, прежде чем Снейп притянул её к себе и крепко обнял, прижав к груди и положив свою голову на её макушку.       — Мне жаль, что ты увидела это, Гермиона…       Она покачала головой, показав, что не хочет говорить об этом. Снейп понял и послушно кивнул. Они молча стояли в тишине, сжимая друг друга в объятиях, пока Гермиона не осознала, что её покачивает от усталости. Северус подхватил девушку на руки и направился к её спальне.       Гермиона моргнула, приоткрыв сонные глаза, и захныкала, увидев, куда он её несёт.       — Нет, Северус…       Мужчина остановился, нахмурившись и посмотрев на неё сверху вниз.       — Гермиона, ты засыпаешь, тебе нужен хороший отдых.       Он нахмурился ещё сильнее, когда она кивнула.       — Я знаю, но я не хочу спать здесь… Не тогда, когда я всё ещё слышу звон этих ужасных криков у себя в голове…       Девушка увидела, как Северус удивился, прежде чем будто взял себя в руки, на мгновение оказавшись прежним Снейпом.       — Гермиона, я не считаю, что…       — Пожалуйста, Северус, только сегодня. Пожалуйста, не оставляй меня одну.       Взглянув в глаза гриффиндорки, полные горечи и одиночества, зельевар кивнул, снова подняв её на руки и направившись к своей кровати. Он мягко опустил её на постель, накрыв одеялом. Гермиона уже практически спала. Немного подумав, он достал из-под кровати ещё одно одеяло и накрыл девушку ещё и им. Гермиона расслабилась, закутавшись в тепло перин, и мягко улыбнулась, почувствовав мягкий поцелуй на лбу и как чья-то рука отводит её спутанные волосы с лица.       — Сладких снов, Лисица.