Принцесса, дракон и рыцарь

Грах-нор, нисколько не таясь, летел к столице королевства Кельского. А чего ему таиться? Королевство это, как, впрочем, и два соседних примыкающих к горам, где он обустроился, дракон считал своими охотничьими угодьями, и никто его в обратном пока убедить не смог. Летел он быстро, но то и дело выписывал петли и зигзаги. Вот внизу стадо коровье показалось – спикировал, в обе лапы по бурёнке подцепил и в небо. На лету от скотинки по куску откусывая, на потоке встречного ветра покачиваясь, он размышлял о том, как бы лучше провернуть это дельце... Сегодня в столице был праздник – отмечали день рождения принцессы. По этому поводу в замке был устроен бал, на который прибыло очень много совсем не бедного народа, и дань с этого праздника хотелось собрать по полной. Вот только как умудриться и с гостей драгоценности стряхнуть, и рыбку покрупней зацепить, и самому не сильно-то пострадать? Всё нужно сделать быстро и с воистину ювелирной точностью. В честь дня рождения принцессы Люсинды была расчищена и украшена площадь королевского замка. Погода была прекрасная, ночь обещалась быть ясной и тёплой, и потому никого особо не смущало открытое небо над головой. В зажжённых светильниках колыхалось пламя, разгоняя надвигающиеся сумерки, звучала музыка, между гостей сновала прислуга. Сами гости, по большей части, топились у столов, расставленных по периметру площади. Но предусмотрительный король запретил ставить у этих самых столов скамьи, иначе бы благородные рыцари засели за них, и заставить их подняться было бы уже сложно. В центре площади под аккомпанемент небольшого оркестра пары танцевали нехитрый танец со сменой партнёров. Список того, что именно этому самому оркестру следовало сегодня играть, так же составлял король, и, конечно же, он бдительным отцовским взглядом следил, чтобы никто из потенциальных женихов не обошёл своим вниманием принцессу. Принцесса Люсинда, как и было велено, блистала. Сегодня, в честь восемнадцатилетия на её шее красовалось колье, которое хитроумной, сверкающей бриллиантами паутиной, свешивалось в глубокое декольте. Портным пришлось немало поломать голову над тем, как сделать это самое декольте максимально женственным. В результате, принцесса чувствовала себя немного некомфортно, но зато бюст у неё выглядел в два раза больше обычного, и подаренное папá колье лежало на груди как родное. Это самое колье, как и надетое на ней сегодня платье, было сделано на заказ, и, помимо золотых нитей, украшенных россыпью бриллиантов, оно красовалось бледно-голубым камнем, едва ли не с куриное яйцо, грани которого переливались и сверкали, ослепляя. Этот камень был самым дорогим королевским сокровищем – голубой алмаз, который умелые мастера огранили и оплели, превратив в превосходное колье. Так что, принцесса Люсинда в прямом смысле этого слова сверкала на балу в честь своего дня рождения. По мнению многих, именно это и стало причиной случившегося происшествия, но мнение это будет высказано позже, когда пострадавшая публика немного отойдёт от потрясения. А сейчас же, когда звучала музыка и вереница танцующих проплывала перед королём, который своим суровым видом пугал бесстрашных рыцарей, никто даже и не думал о том, чтобы найти причину грядущей неприятности. Когда над площадью пронёсся порыв ветра, всколыхнувший пламя в чашах-светильниках, никто на это внимания не обратил, как, впрочем, и на огромную чёрную тень, опустившуюся на одну из башен замка. А тень глянула на почтенную публику, самодовольно оскалилась и, сыто отрыгнув, сплюнула на площадь не переварившуюся половинку туши быка, в наглую похищенного драконом с королевской фермы вблизи столицы. Над замком разнёсся довольно неприятный звук, заставивший бывалых рыцарей, разоряющих столы с угощением, покоситься друг на друга, и что-то со смачным шлепком упало на камни площади, заливая их слизью и кровью. Танцующие шарахнулись в сторону, а некоторые дамы, рассмотрев, что же такое забрызгало их платья, поспешили упасть в обморок прямиком на руки своих кавалеров. - Дракон! - раздавшийся в наступившей тишине крик разом породил панику, заставив благородную публику броситься под защиту стен или даже столов. Здоровенная черно-угольная крылатая ящерица с необычной лёгкостью спрыгнула прямо в центр площади, осыпав её каменной крошкой, сошкрябанной с башни, и, недолго думая, заявила о себе оглушающим рыком и разлившимся над головами уже захмелевших рыцарей жарким зеленеющим пламенем огненного дыхания. Кто-то в ужасе закричал, кто-то просто рухнул на землю, в надежде не попасть под оплавляющую не только металл, но и камень, струю. А незваный гость обвёл публику оценивающим взглядом пылающих млечно-зелёных глаз, презрительно фыркнул, ещё раз сыто рыгнул и, ударив крыльями, оттолкнулся от земли. Пыль взметнулась в воздух, лишив людей обзора, а когда улеглась, чудовища уже не было. Рыцари оживились, кто-то поспешно начал подниматься с земли, кто-то бросился помогать дамам. И тут раздался истерический женский вопль: «Моё ожерелье!» Площадь тут же утонула в однотипных и неизменно истерических: «Моё колье! Моя брошь! Мой перстень!». Но, как бы шумно ни было в этот момент на площади, голос короля услышали все. - А где принцесса?! Разом всё затихло, а люди растеряно озирались по сторонам. - Люсинда! - вскрикнула королева, только-только пришедшая в себя после обморока, и снова лишилась чувств.