Возвращение Тьмы

«Часто ли мы смотрим назад? Часто ли мы смотрим вниз? Нет. Человек старается забыть прошлое, как ненужную информацию, глядя лишь в будущее и настоящее, но иногда секрет победы кроется в древних мифах и сказаниях. Ведь полководцы не зря старались точно описывать свои действия. Так и Бримкос старался точно вести историю побед, ведь это показатель их влияния! Но именно этот показатель сыграл против них, они не знали, что делать им, когда их противник стал сражаться против них такими же методами. Несмотря на изменение Кеноса, они старались сохранить власть, но Гэйл, увидев Куар’Рама, приказала войскам сдаться и склониться перед властелином мира. Пророчество было свершено и теперь нашим миром управлял воистину могучий лидер. Он видел прошлое. Настоящее. Будущее. Он видел любые пути и знал, что ему делать. Всегда знал, но только это и было его горем. Он не знал. Как себя развлечь, а скука, как всем известно, страшная болезнь Я часто видела, как он сидел со своими друзьями. Мастерски играющими в шахматы. По его приказу специально изготовили шахматную доску для нескольких игроков и семнадцать человек не могли победить Куар’Рама. Он не поддавался, как не поддавались и его друзья, но он всё равно выигрывал. Как это получалось, я не понимала, но когда-то Рам сказал: «Нет ничего глупее, чем играть с пророком. Нет ничего скучнее, чем быть пророком». Эти слова мы все запомнили и Хролфр, как я помню, тогда ответил: «Твой дар - твоя сила. Ты можешь побороть нас в любом виде состязаний. Ведь знаешь, что делать. Но будь ты хоть тысячу раз пророком и властелином вселенной, я всё равно могу набить тебе морду, как лучшему другу». Все засмеялись, а мой муж лишь закатил глаза. Его веселил и огорчал Хролфр. Ведь так приятно общаться с мудрецов, но злило вести разговор с варваром. Я его отлично понимала». Принцесса Тахира, «Куар’Рам в жизни». Касами сидел у себя в кабинете, рассматривая доклады разведчиков. Его интересовала странная активность Хардаканов в западной части пустыни. Ведь разведчики докладывают, что там строятся огромные заводские комплексы, но строятся они преимущественно на скалах, чтобы защититься. Вопрос: от кого? Неужели в пустыне есть нечто такое, что заставляет даже Хардаканов искать огромные каменные насыпи для постройки завода? Причём, этот завод растёт только вверх и вниз, расширяться за пределы скал они не решаются. Кроме этого, скауты видели сгоревшие поселения и буквально горы костей. «Что они там делают? И связаны они с убийством кочевников? Если это так, то Эйдриану предстоит вызвать барона этих тварей для допроса. Он обязательно должен знать и мы специально включим детектор правды для такого. Как мне известно, после такого он должен расколоться…» - думал Касами, листая различные отчёты и видя почти одинаковое описание событий. Кроме этого, некоторые торговцы воды в пустыне заявляли, что видели имперских сархадинов. Такое главнокомандующий силами Республики не мог проигнорировать и сообщил обо всём Заэлю. Ящер пообещал выяснить правду с помощью дипломатии и плаща с кинжалом. Такие методы не очень нравились алгонарцу, но приходилось привыкать к грязным приёмам политики. Ведь чтобы удержаться на позиции и показать врагам силу, нужно постоянно напоминать им о себе, а лучший показатель – это сражение. Именно там Касами показывает свой талант полководца и возвращается либо без потери, либо с минимальными потерями. Бримкос всегда молчал по этому поводу, да и не было послов Республики в самом Бримкосе. Два государства не очень ладили и это выражалось в презрении друг к другу. - Генерал, вы вызывали? – раздался голос небесного рыцаря. Касами поднял глаза, разглядывая Тритона: - Да. друг, я тебя вызывал. У нас возникли множество проблем, но некоторые из них требуют… аккуратного подхода. Я хочу, чтобы ты отправился к императорскому двору и послушал-посмотрел, что там вообще происходит. - Это вы из-за убийства людей? - Да. Слишком тяжело скрыть гибель несколько сотен людей, особенно в пустыне. Такие вести обычно имеют привычку приходить вновь и вновь. Тритон кивнул, проходя вглубь кабинета и садясь на стул: - Неужели ваш Эйдриан решил нарушить слово? - Эйдриан никогда не отличался верностью слову, и я в который раз понимаю, почему мы не верили людям и их лидерам. Император Драгоров один из тех, кого бы я вообще не захотел видеть в живых. - Есть и хорошие новости, – улыбнулся Тритон, рассматривая печальные отчёты. – Дети нашлись. Они сбежали с Гьярда, но я не понимаю, как они это сделали. Но они здесь, в Столице. В целости и сохранности. - Их отпустили, – проронил генерал, вертя ручку в руках. – Они не могли сбежать просто так. Там охраны выше крыше. Они ещё более параноики, чем я. - Согласен, но зачем? Неужели барон показывает нам тем самым свою непричастность к этому? - Нет, он показывает именно свою причастность. Иначе он не стал этого делать. Пытается скрыть сархадинов. Умно, – Касами взял в руки карту и стал прикидывать размеры операции. – Они убили достаточно много людей, семнадцать поселений просто вырезаны и сожжены дотла. Тритон глянул назад, на дверь: - Но у нас ничего нет против них. Придётся закрывать глаза на это безобразие. - Да. Придётся, другого выхода просто нет! – генерал рывком встал из-за стола и ушёл к стенду с картой всего Кеноса. – Ты не представляешь, как я устал от этой плутократии! Вечно улыбаешься собеседнику и думаешь, как бы удобнее вонзить ему нож в спину. - Это мысли политика, а не военного. - Я знаю! Но ничего не могу с этим поделать! Я же ещё молодой по меркам своего народа. Эх, жаль, что командир Ито’Нуо покинул нас… Он-то был хорошим командующим! Небесный рыцарь молчал, у него не было никакого доброго слова, чтобы поддержать боевой дух товарища. Ведь и вправду, Касами довольно молод по меркам своего народа. А вот по людским, он довольно стар. Очень сильно стар… Внезапно раздались взрывы и стены начала трясти, как лихорадочных. Земля словно ожила с пыталась сбросить с себя все постройки, Касами упал на пол, ударившись головой об стену. Тритон грохнулся со стула, стараясь уползти подальше от всего опасного. Раздался вой сирены. Двое мужчин окаменели от ужаса. Нападение. Прямо на Столицу! Аластор с удовольствием наблюдал, как его корабли бомбили вражеские суды и уничтожали стратегически важные точки для противника. Стальной Адмирал высчитал хороший момент доля нападения. Почти рассвет, когда все люди ещё находятся в путах сна. Адмирал повернул голову к адъютанту, приказывая: - Усилить бомбардировку. Ударить главным калибром по штабу противника, используйте хардаканские патроны. Начинайте десантирование в наиболее горячие точки сопротивление и последующую ликвидацию противника. При возможности обойдитесь без гибели мирного населения и сил противника. Если начнут стрелять, вести огонь на поражение. Адъютант, схватив рацию, быстро передал приказы и посмотрел на начальника, тот кивнул головой, разрешая завершить передачу. Через пять минут Аластор ощутил, как содрогнулся корабль. Сработала огромная мортира флагмана, выплёвывая снаряд, изготовленный на заводах Хардаканов. Адмирал и его подчинённые на мостике увидели, как огромный заряд пролетел громадное расстояние и грянул взрыв. Казалось, что само небо обезумело от силы взрыва, Адмирал, хватаясь за поручень, увидел, как от ударной волны разрушаются многоэтажные здания. Месторасположение штаба врага было скрыто облаками пыли и туманом. Через несколько минут экипаж увидел следы своей деятельности: кратер диаметром три километра и в два раза больше глубиной. И всё горело, всё, что уцелело, плавилось. Адмирал рассмеялся, стирая слезу с щеки: - Вот это знатные у них снаряды! Чёрт, теперь я понимаю императрицу! Таких союзников нам как раз не хватало! - Чёрт... Один залп и… Сколько же умерло от такого? – раздался шёпот адъютанта. – И всё горит… Сколько мы уничтожили, скольких убили? - Не лепечи, солдат, – бросил Адмирал. – Это всё во благо нашей страны и всего Кеноса. Республика была гнойником, который следовало выжечь, и мы этим, собственно, занялись. Слава Бримкосу! - Слава Бримкосу! – подхватили другие крик командира. - Слава Бримкосу… – прошептал адъютант. В это время по суше и с моря двигались войска Драгоров. Имперские сархадины внушали страх даже элитным пехотинцам Бримкоса, убивая каждого противника с жестокостью и не чувствуя чудовищности деяния. Если народ Гэйл ощутил нечто вроде сожаления, то для Драгоров это было похожее на боевой раж. Они двигались по улицам, разграбляя и уничтожая. И это только обычная имперская армия… Через несколько кварталов шли солдаты Хардаканов, по полной используя родную для них стихию. Всё горело, всё плавилось. Каждый снаряд был воспламеняющимся и каждый выстрел артиллерии или тяжёлой техники разрывным. Они буквально зачищали территорию от всего. К югу от Хардаканов шли Корвусы. Их благородное тёмно-зелёное знамя было для людей спасением и они преимущественно занимались спасением граждан и раненых, солдаты Республики падали не мёртвыми, как у императорской или хардаканской армии, а ранеными. Корвусы заботливо старались увести солдата с поя боя. И последний дом, решившим выступить в походе, был дом Онгунров. Таинственные скрытные жители острова Лейкос медленно, но верно продвигались к дворцу Совета, их интересовали лишь технологии Республики и больше ничего. Им было откровенно плевать на «жалких смертных», к которым они причисляли почти всех жителей Республики. Аластор, наблюдая за этим походом со своего корабля, усмехнулся: - Вот этих психов нам выделил император? Эйдриан издевается? - Не все из них психи, – заметил адъютант. - Согласен, Корвусы мне кажутся не такими безумцами. Онгунры… Хех, Кааса надо с ними познакомить, думаю, они будут довольны таким общением. И этот машина, и эти… полумашины. Хардаканы и сархадины - это идеальные солдаты. Правда, первые могут и предать, а со вторыми не всё так ясно… Как Эйдриан смог вывести таких мясников? - Говорят, на западе владений Драгоров есть тюрьма, куда император отправляет всех неугодных ему. - Да, но он также проводит наборы среди населения своей страны, – возразил Аластор. - Адмирал, мне кажется, что тут нечто другое, чем обычные наборы, – решился высказаться адъютант. - Да… Ты прав, Томас, ты прав, – командующий флотом вернулся к наблюдению за зачисткой. Спустя семь часов она была завершена. Никакого сопротивления, никаких крупных потерь не было у Бримкоса, как и у Драгоров. Корвусы сразу направились к своему дому вместе с большим количеством раненых и ни смогли отобрать тела погибших из рук своих «друзей». Хардаканы были в бешенстве, когда из их рук отобрали небесных рыцарей, которых собирались отправить на Гьярд, чтобы барон и его семейство поразвлеклись с пленниками, но Корвусы выступили за сохранение жизни и передачи сломленных людей в их руки. Онгунры проголосовали за Корвусов, так как Хардаканы считались большим злом, чем миролюбивые жители Ллакраша. Сархадины вообще не выступали на голосовании, а старались найти недобитых в городе и добить, пока им не помешали этого сделать Корвусы. Так получилось, что они жертв не нашли, благородные аристократы Драгоров спасли людей от мучительной смерти. Бримкосцы лишь немного полетали, сбросили последние бомбы на и без того разрушенный город и улетели в сторону своей родины, распевая победные песни. Бой ли это или мясорубка? Скорее всего, это простая мясорубка. У Республики не было шанса выдержать нападение двух врагов сразу. А союзники решили бросить своего друга наедине со своей судьбой. - Ты как? – раздался тихий голос Куаранила. Эмилия сидела, отвернувшись от всех. Её глаза были направлены в стену, но видела она совершенно другое. Лицо Кайла, искажённое болью и яростью. Она убила его мать. Убила… Молодой дознаватель бросил взгляд на сидящего рядом Лютера, тот сидел с кубиком-рубиком в руках, стараясь собрать его, но на лице видна маска отстранённости. Ирааг подошёл к ученикам, грустно рассматривая каждого. Куаранил более-менее держал себя в руках и старался не расклеиваться, он верил в то, что мать Кайла выжила и находится в руках солдат дома Бейнов, ведь не зря они стояли внизу! Они обязательно её забрали с собой в подземелье, где наверняка её вылечат. Эмилия самобичевала себя за подобный поступок, она винила себя во всех несчастьях Кайла. Лютер иногда уходил, листая свои книги, которые являлись запретными в Инквизиции, но в них он находил некое успокоение своей души. Ирааг всячески старался контролировать моральных дух ребят, но в конце концов, сам сдался. Ведь он так же был виновным в происшествии. Лютер заметил: - Мы создали Ночного Охотника… - Заткнись уже! – крикнула на него Эмилия. – Я не верю! Он не мог стать Ночным Охотником! - Но он выбрал доспехи сам, сам старался быть невидимкой, мы сами воскресили легенду из мёртвых. Теперь Ночной Охотник будет желать нашей крови и нести правосудие, как считает нужным. Его не остановят наши слова, всё для него теперь - прах. Ирааг почесал подбородок, молча, что его любимчик наверняка стал ожившей легендой. Ведь кроме матери, парень и отца потерял. Вся почва готова и ужас вернулся. Вот только каким путём пойдёт Ночной Охотник? Путём призрака или путём берсеркера? Неизвестно… Так же было неизвестно, кто Куар’Рам и когда он появится. Управлять пророком, человеком, видящим будущее, было настоящим счастьем. А когда ты знаешь все действия противника ещё замечательней. Но тайна пророчества всегда была за гранью понимая Бримкоса, и только некоторые персоны обладали подобным даром: Гэйл, Пайпер, Циклонис, Малекит, Кайл, Властелин, Мордред… Но их предвиденье было слабее, чем у живой легенды. Да и Кайл приобрёл эту способность только благодаря гену Ночного Охотника, который мистическим образом оказался в нём. Ирааг знал. Что в роде Кровокрылов никогда не было Ночных Охотников и это первый случай, когда он проявился среди императорской династии. Но даже пророчество Ночного Охотника было могучим оружием, которое могло бы принести много пользы, если бы он был на стороне Бримкосской Империи. - Где они сейчас? – тихо прошептала Эмилия. - Они в двадцати девяти километрах от нас, – сообщил наставник. – Я хочу наведаться туда ночью и попробовать объяснить Кайлу, что всё получилось случайно… Лютер поднял глаза, но промолчал. Отправляться ночью на корабль, где обитал Ночной Охотник было вершиной идиотизма. Чистой воды самоубийство, но был ещё вариант. Что сын Циклонис не стал полностью Охотником. Трансформация занимает много времени, шанс был, но очень маленький. Эмилия застыла… У неё возник план. Когда наставник двинется на Кондор, она будет вместе с ним. Она будет тенью. Хролфр шёл в мостик, подумывая, правильно ли они поступают. Он обещал по возможности не беспокоить своего старого друга, но что делать, если он был необходим? Они летели уже неделю по его указаниям. Радар то и дело показывал на самом конце своего диапазона чей-то корабль. По расчётам Завахира они почти прилетели на место и им оставалось лишь совершить несколько действий. Кондор приземлился на раскалённый солнцем песок пустыни около причудливых скал. Ветер с песком отшлифовал каменные глыбы, превратив их в какие-то причудливые скульптуры. Через сорок пять минут Хролфр, Эрроу, Пайпер и Тёмный Ас были около этих скал. Медведь ощупывал скалы в поисках чего-то. Эрроу хотел было помочь другу, но тут оттолкнул рыжего рыцаря: - Не лезь, ещё все символы сотрёшь. Не знаешь, не лезь! Тёмный Ас насмешливо стоял и смотрел на поверженного бывшего соперника, даже не предлагая своей помощи. Пайпер помогла мужу подняться, бросая на Драма негодующий взгляд. Тот хмыкнул: - Сам получил. Если этот косолапый что-то ищет, не становись у него на пути. Опасно для здоровья. - Щас за косолапого по рылу получишь, унитазник циклонианский! – бросил, не оборачиваясь от исследуемых камней, медведь. Тёмный Ас скривил лицо, но рыцари прыснули от смеха. Им нравилось, когда Хролфр ставил на место зарвавшегося бывшего командующего. Внезапно рация у них ожила, кроме Хролфра. Рация медведя была отключена или находилось на другой, известной только ему, волне частоты. - Ребят, нам придётся перелететь. Сюда движется сильная буря, – сообщил Сторк. – Вы там остаётесь с различными ядовитыми монстрами или вернётесь к нам? Хролфр попросил, опять же не оборачиваясь: - Скажите ему, что мы будем тут. Я нашёл знак. Тот, кто нам нужен, придёт сюда со своими ребятами, но нам нужно ждать его здесь. Пусть Кондор валит отсюда к чертям собачим, а мы передохнём в скалах. - Сторк, улетайте. Мы будем тут ждать гостей. Сторк? Ты меня слышал? – из рации слышался треск и слабый голос рулевого: - Хо…шо, мы …таем. Будем… три… пять… Затем она умерла. Эрроу глянул на подошедшего Завахира, тот сообщил, почёсывая шею: - Магнитная буря, должно быть. Или буря сильная сюда идёт, в любом случае, нам лучше сейчас спрятаться. Переждём в пещере, я знаю тут одну. - А как же гости? - Они нас найдут. И, кстати говоря, это мы гости. Я эту пустыню знаю плохо и мы можем оказаться в полной заднице, – с этими словами он двинулся в сторону предполагаемой пещеры, посматривая по сторонам. Тёмный Ас и Пайпер двинулись за ним следом, а Эрроу посмотрел по сторонам. Кондор уже улетел уже давно, корабля не было видно вообще, только вдалеке виднелась двигающаяся в их сторону песчаная стена. Это и была буря. Рыцарь посмотрел в другую сторону и ему показалось, что вдалеке, в скалах, он видел блеск. «За нами следят? Может, это как раз те, кого Хролфр хочет подождать?» - мелькнула мысль у рыжего, но он побежал вслед за друзьями, выбрасывая это из головы. Через несколько минут ходьбы и бега по дюнам они достигли пещеры, скрытой каменным карнизом и природными заграждениями от опасности пустыни. Хролфр привалился к стене, снимая с себя ремень с секирой: - Ох, великие горы… Я уже забыл, как сложно бегать по этому песку. И горячо, и приятно, и смертельно… Эх, как дома оказался! На него косо посмотрели, но медведь не обратил на это внимание. Он медленно поднялся и подошёл к наросту на стене с дырой, засунув туда морду, ребята услышали: - Это их убежище, точно вам говорю. Ветровая ловушка стоит и работает на полную, тут полно влаги! Значит, где-то неподалёку есть бассейн с чистой водой… Ох, и хитры эти кочевники! - Это ведь в простонародье их так называют? – поинтересовалась Пайпер, вытаскивая из сумки парочку кристаллов в качестве источников света и походный журнал, куда записывала все свои наблюдения. - Да, их так же называют тсаротами. Тсароты - это дети пустыни с языка Древних. - Древних? - Наций, которые жили задолго до появления людей. Они сейчас в Авкреде, наверно. Говорится, что именно люди и другие младшие их изгнали за это Древние на нас в обиде. - Мда, весёлые легенды у вас тут, – хмыкнул Тёмный Ас, рассматривая Эрроу. Рыцарь в это время лазил в рюкзаке и ему было неприятно ощущать на себя пристальный взор красных глаз. Хролфр тем временем продолжил обходить пещеру и внезапно застыл, когда собирался зайти в боковой проход, от него донеслось: - Мать моя волчица, да это же червь! Они тут и червя держат?! Ребята посмотрели друг на друга явно не понимая его слов. Когда они подошли к оцепеневшему Хролфру, то увидели огромное зубастое существо, чей рот напоминал цветок. По размерам он в два раза превышал рост Хролфра, да и в ширину так же. Завахир почесал лапой морду, выдавая: - Не боись, он не укусит. Эту тварь интересно так заперли и теперь она не вылезет. Да и прирученный этот червяк, если что. - У вас и такая штука есть? Удивительно… – протянул Тёмный Ас. Пайпер хотела подойти поближе, но её за руку схватил Эрроу, мотая головой. Он боялся, что червь причинит ей вред. Медведь так же положил ей лапу на плечо: - Не стоит, подруга. Не лезь к нему, иначе всё может закончиться куда хуже. Они отошли ко входу, но теперь дрожали от каждого шума, ведь по соседству было опасное создание пустыни. Хролфр надеялся, что хозяева пустыни не заставят себя ждать. На острове Огня шёл праздник, но появление Малекита в сопровождении отрядов культистов и хардаканской гвардии. Рядом медленно парил барон Фьол, окружённый полностью солдатами из личной гвардии. Джозеф старался держаться в толпе, чтобы не выдать своего присутствия императорской страже. Они обязательно попытались схватить убийцу, а этого хотелось меньше всего. Малекит медленно продвигался к трону, сдерживая гнев. Его ярко-малиновая накидка расшита серебряными нитями. Под этой мантией скрывался доспех наследного принца Драгоров, но многие уже поняли это из-за наплечника. Только императорская семья носила правый наплечник из пяти стальных пластин с позолотой. Кроме этого, доспех Малекита нёс другие символы. Прикреплённая к груди руна с родовым символом королевского рода Акватанианцев. Наручи из чёрного металла так же с позолотой и изображением бараньей головы с рубиновыми глазами. Левый наплечник представлял собой нечто похожее на нарост из костей, символ лидера культистов. Медальон, изображающий пирамиду, символика Ксаркаса. На указательном пальце левой руки титановый перстень на котором изображалось белое дерево, чьи ветви расходились в разные стороны, в центре древа виднелось копьё, чьё остриё указывало на небеса, герб охотников на драконов. Кроме этого на поясе висело два длинных изысканных меча, за спиной виднелся перекованный скипетр Ксаркаса. Скипетр перековали, соединив его с булавой Илиодора. Меч в правых ножнах был знаком всем окружающим, клинок Ханрахана, лорда Санктума. Меч в левых ножнах узнавали лишь старики, они сразу чертили в воздухе символ языка пламени, который по вере Драгоров изгонял зло. Кто-то из императорской свиты вышел на пути принца, крича: - Ты несёшь с собой проклятое оружие! Этим ты хочешь нам отплатить за всё?! - Это клинок моей матери, – ответил колдун, открыто показывая всем лёгкий поющий меч из чистого серебра. – Если тебе что-то не нравится, генерал Лен, Каргонор всегда вам в помощь. Генерал отступил назад, смотря на принца с ненавистью. Малекит тем временем направился дальше и шепнул барону: - Если он устроит неприятности, можете ликвидировать. Фьол слегка кивнул головой и посмотрел по сторонам, кося глаза назад на свиту. Джозеф кивнул, подтверждая, что слышал о ком речь шла. Через пять минут Малекит и его свита дошли до конца тронного зала и смотрели на трон императора Драгоров. Эйдриан сидел, вцепившись в подлокотники и злобно уставившись на пришедших. Малекит, вытащив из ножен оба клинка, объявил: - Отец, ты уже догадался, чего я хочу услышать от тебя, как и многие другие. - Не дождёшься, – улыбнулся ящер. – У тебя не хватит сил, чтобы удержать престол или победить меня. - Да ну? Я Малекит Кровокрыл-Хардакан, хочу объявить всем собравшимся, что мой отец, которого вы зовёте великим правителем, на самом деле слабак и трус. Он испугался влияния моего брата и постоянно пытался его уничтожить. Твои ассасины не доходили до Атмоса только благодаря мне. Юрг должен был жить спокойно, а твоё двуличие позорит наш род! - Он стал сам позором для всего рода! – парировал Эйдриан. – У него было могущество, время и, самое главное, возможность! Он мог убить всех лидеров стран и захватить власть над всем Кеносом, но нет! Мой младший сын показал себя как настоящий «герой» и стал презирать наши традиции! - Ты сам предлагал отправить внуков к тебе, ты хотел их убить. - Да, если они слабы. Слабой оказалась лишь внучка, а внук… Он предатель, как ты и его отец! - Мой брат не предатель! – сжал рукояти мечей Малекит. – Я объявляю тебе Каргонор, император Эйдриан VI Кровокрыл! Сразись со мной, защитником чести Юрга Кровокрыла и твоим сыном! Император резко вскочил с трона и бросился в перёд, вырывая из жаровен пару кривых мечей. Они уже давно были заряжены кристаллами. Император надеялся завершить триумф убийством предателя, но Малекит ожидал подобного вероломства. Игнорируя традиции, его отец решил пролить кровь как отступник. Колдуну остаётся только защищаться. Подняв два меча, он парировал нападения отца, начиная двигаться по древней технике. Клинки взлетали и падали, их свист создавал нечто подобное на мелодию, а звон был самой песней. Искры летели во все стороны, аристократы отступили в стороны, освобождая место для дуэлянтов. Эйдриан старался выбить оружие и отрубить кисти рук сыну, но Малекит не зря одел подарок Фьола. Наручи с изображением бараньей головы часто спасали сына императора. Заметив их, Эйдриан взревел: - Что?! Прячешь плоть за металлом?! Не можешь как истинный воин, сбросить доспехи?! - Могу, но раз ты воюешь не по законам нашего народа, то с какой стати мне давать тебе преимущество? Малекит уже понял, по какой тактике дерётся отец и начал парировать все его удары, отводя оружия в сторону. Эйдриан не мог выдержать подобной насмешки и пнул сына в живот, стараясь сломать броню когтями. Его когти лишь порвали ткань, обнажая яркую сталь золотого нагрудника. Малекит отпрыгнул и сбросил с себя порванную накидку, показывая окружающим свою серебреную броню. На ней красовался крылатый дракон и грифон. Лен вскрикнул: - Что?! На нём символика… - Да, это он из них, – закончил за генерала Маул. – Малекит теперь один из них… Страж наших снов… Малекит начал теснить своего отца, его мечи создавали свою песню, в которой окружающие ощутили изменения. Он пришёл не ради разрушения и жестокости, а ради созидания и милосердия. Новый император хотел изменить свой народ в лучшую сторону, как он считал, но война уже начата… Ему придётся продолжить её, иначе потеряет доверие знати. Два воина сражались, стремясь нанести друг другу смертельный удар, чтобы закончить эту борьбу. Малекит перешёл из защиты в наступления, крутя в руках клинки и с силой нанося удары. Мечи императора начали трескаться от этих ударов, он понимал, если натиск не утихнет, то скоро придётся сражаться без оружия. Император резко крутанулся вокруг свой оси, сбивая хвостом сына. Малекит упал на пол, но успел поднять меч Ханрахана, чтобы отбить коварный удар отца, направленный прямо в сердце. Отбив клинки отца, Малекит резко ударил мечом Лилит. Лезвие поющего меча пробило крепкие императорские латы с драконом и вошло в плоть. Эйдриан отступил назад, поражаясь. Он взялся трясущимися руками за рукоять с желобками, которые и создавали песню во время битвы, шепча: - Не может быть… Он же должен сломаться… – он пытался вытащить из себя оружие. – Холодно… Опять… Опять ты меня победил… Малекит поднялся и подошёл к отцу, вырывая из его лап рукоять меча и вытаскивая оружие матери. Клинок с громким звоном вышел из плоти старшего Кровокрыла. Эйдриан повалился на пол тронного зала, кровь текла из раны. - Ты… Ты меня убил… - Не я тебя убил, а твоя одержимость, – сухо проронил сын. – Ты хотел превратиться в бога, но стал монстром. Я прощаю тебе всё, что ты сделал со мной, Юргом, Азарией. Я прощаю тебе убийство Лилит. - Ли… Лилит… – его глаза медленно закрывались. – С-спасибо, сынок… Затем его голова упала, глаза закрылись и грудь перестала подниматься. Император Драгоров умер, сражённый в честном бою, хоть и начался он с коварства. Многие аристократы опустились на колено перед своим новым повелителем. Первым это сделали Корвусы, затем Хардаканы, Молоты, Онгунры и затем все остальная менее важная знать. Малекит приказал Молотам: - Похороните отца, как требуют традиции. - Как точно вы хотите? Традиции сейчас каждый правитель диктует, – хмыкнул Маул. Новый император не посмотрел на капитана своей охраны, он смотрел в сторону трона, где когда Эйдриан убил его мать. Это воспоминание наполнило его сердце грустью и он ответил с небольшой задержкой: - Выбери ладью и собери на ней костёр, он отправится в Авкред как герой, а не как изменник. Надеюсь, Предки простят меня за такое благородство по отношению к нему. Маул кивнул и отдал приказы своим людям, те стали быстро всё выполнять. Тем временем Малекит подошёл к возвышению на котором стоял трон и посмотрел на него, словно на змею. «Сколько же Кровокрылов убило друг друга за этот кусок камня? Сколько крови пролилось у его подножья? Первые, кто развязал войну за престол и начал это безумие были Мордред и Регул. Интересно, чем сейчас занимается хозяин Мрачной Луны? Неужели он попытается отбить трон теперь у меня?» - раздумывал Малекит. Его мечи покоились в ножнах, но он ощущал, как согревает меч Ханрахана и как успокаивает холод клинка матери. Он мог открыто заявить, что это оружие его, ведь Ханрахан умер, а поющий меч мать подарила своему сыну давным-давно, но тогда его интересовали Узы и он не оценил цену подарка. - Прости меня, мама, я был настоящим дураком, – прошептал Малекит, по его щекам потекли слёзы. – Прости меня, дурака… В этот момент к молодому правителю подошла группа старцев в изысканных одеяниях. Новый император сразу узнал их. Мудрецов своего народа, несущих свет в сердца сломленных людей и помогающие им узреть истину. Один из стариков подошёл к своему правителю и поклонился: - Рад видеть тебя целым и невредимым, Малекит I Хардакан-Кровокрыл. Бывший Апостол нахмурился, вспоминая имя старца. Джиан. - Рад и вас видеть, мастер Джиан, – старик удивился. – Я видел многое, но моя память запомнила вас, мастер. Я помню, как вы помогали моей матери по саду. - Ах, это… Могу вам сообщить, что сад до сих пор в целости и мы, Хранители Законов, заботимся о нём. В груди Кровокрыла сразу потеплело, что-то ещё осталось от его матери, кроме клинка и доспехов, которые он был вынужден перековать под себя. Малекит просто обнял старца, тихо говоря: - Моя благодарность не знает границ. Скажите, что вам угодно и я сразу это выполню. - Мы хотим, чтобы ты продолжал идти тем путём, который выбрал, – объявил Джиан. – Предкам по душе твои изменения и, если твой дух не падёт от испытаний, наш народ будет боготворить, как боготворят только Предков. Малекит промолчал, что когда-то его уже боготворили, но только не за добрые дела. Бросив взгляд в сторону весёлых Хардаканов и культистов, которые общались между собой без проблем, он произнёс: - Не бойтесь, мастер Джиан. Я поведу нашу армию против врагов и спасу мир. Я постараюсь это сделать. Мудрец покивал головой, надеясь на хорошие результаты и отошёл вместе со своими братьями-монахами. Новый император тем временем позволил себе новый приказ: - Уничтожь этот трон и закажи новый. Каким он будет, я сам сообщу мастерам. - Как прикажете, повелитель, – кивнул Маул. Малекит немного постоял, затем пошёл в сад матери. Ему хотелось всё обдумать, ведь война требует много времени. Он хотел не потеряться в ней, как отец, а ещё многое сделать для обычного народа.