Сыщик

      Вслед за горничной я вошел в гостиную, даже не осматриваясь. Мне было безразлично, какая мебель стоит в доме почившего, да еще и не совсем с миром бухгалтера. Его таинственная смерть вызывала гораздо больше беспокойства.       За столом меня ждала девушка, которая даже на вид однозначно не могла быть старше Бичуи. Кудрявая, с усыпанными веснушками щеками и слегка оттопыренными ушами, она оставалась абсолютным ребенком в свои девятнадцать. А еще я едва сдержал свое негодование - она была рыжей. Я по жизни окружен рыжими девчонками.       - Добрый день, - поприветствовал я ее, услышав в ответ лишь испуганное бормотание. Естественно, девочка не из тех, кто приучен говорить громко. - Меня зовут Святослав Шемякин, старший следователь уголовного розыска. Вы, наверное, знаете, зачем я здесь? - "корочка" привычно выплыла вперед в протянутой руке и исчезла в кармане.       - Знаю, - уже громче отозвалась девчонка. - Я... Я Нина.       - Янина? - хотя бы сейчас я из двоих собеседников был не самым хлипким. Моя новая знакомая была явно не в состоянии сама о себе позаботиться.       - Нет, просто Нина, - тихо поправила меня она. - Садитесь, - показала на стул. Мгновение поколебавшись, я поблагодарил и присел.       - Итак, Нина, примите мои соболезнования, - осторожно начал я. Вроде ничего лишнего не сказал, но глаза девушки мгновенно наполнились слезами. Очевидно, она заметила, что я почувствовал себя достаточно неуютно.       - Простите, я... Дядя... Трудно сдерживаться, - девушка вслепую пошарила ладонью по столу, нащупала платок и вытерла уже совершенно мокрое лицо. - Слушаю Вас, - Нина попыталась улыбнуться.       - Нина, Вы находитесь в опасности, - продолжил я, когда наконец понял, что дядей назвали не меня. - Поэтому мое начальство согласилось предоставить Вам личную охрану, - лицо девушки вытянулось.       - И что это означает? - довольно храбро, не тратя времени на пустые возражения, поинтересовалась рыжеволосая.       - Это может значительно затруднить Вашу жизнь, но я очень надеюсь, что лишь на некоторое время. Обещаю, что будут приложены все усилия, чтобы оно было максимально коротким. - Я говорил от чистого сердца, но что-то подсказывало, что получается уж чересчур пафосно. Это не могло не смущать, но меня не перебивали, поэтому я снова затарахтел: - Вы должны вспомнить абсолютно каждого своего знакомого. Досье на них мы составим сами. Чем быстрее Вы укажете всех, тем лучше, но список может пополняться. Кроме того, за Вами круглосуточно будут следить наши люди, и Вам следует периодически оповещать их о своих перемещениях. Кажется, все, - я поскреб затылок, перебирая в голове полученные и переданные по цепочке указания, и немедленно хлопнул себя по лбу, наказывая за забывчивость. - И, разумеется, мы надеемся, что злополучные ценные бумаги Вы передадите нам на срок следствия.       Все вместе складывалось в довольно эгоистичную картину: требований к девушке выдвинули много, а предложенного взамен было не в пример меньше, причем даже это предложенное доставляло ей неудобства. Если говорить кратко и просто, за несколько лет в гулком пустом одиночестве (за исключением редких вылазок с Эдиком) я так и не научился решать свои проблемы и обходить стороной чужие, даже если я ничем не мог помочь. Тем более если я ничем не мог помочь.       Не обратив внимания на мою показную строгость, Нина вручила мне документы, невероятно вежливо выпроводила из дома и провела до остановки. По логике вещей все должно было быть наоборот, но я не возмутился, а просто позвонил парням из отделения (чего греха таить, некоторым "парням" было за сорок) и сообщил, что теперь делю ответственность за девчонку с ними.

***

      Настала кратковременная пора наполненных наслаждением выходных, которые не портило даже осознание того, что меня в любой момент могли вызвать на работу. Я съездил на дачу и нес по улице кулек с инжиром, неторопливо вышагивая по тротуару, как вдруг наткнулся взглядом на знакомую форму. После стольких лет ношения "рабочей" одежды я замечал ее даже там, где она никак не могла оказаться. Пару раз камуфляж мне снился. К счастью, это случалось только в особо напряженные периоды моей карьеры.       Но я отвлекся. Прямо у входа в парк, через который я мог быстрее всего добраться до дома, стояли двое моих коллег в штатском и внимательно слушали девушку, с которой у меня сразу не заладились отношения. Разумеется, Надежду Бичую.       Я потихоньку запетлял в левую сторону и спрятался за углом дома. Слышимость оказалась замечательной. Бичуя описывала какого-то мужчину, который, по ее словам, пытался над ней надругаться, а стражи порядка внимательно слушали. Один даже записывал приметы преступника в блокнотик. Когда рыжеволосая заявила, что незнакомец был под два метра ростом, и начала описывать рисунок на толстовке, абсолютно идентичный находящемуся на моей, до меня наконец дошло, что если я и дальше буду хлопать ушами, меня элементарно повяжут, и никого не заинтересует, что у меня тоже есть удостоверение.       Я дал задний ход, вначале удаляясь спиной вперед, а потом развернулся и побежал. Непослушными руками достал из кармана ключи, выслушал мелодию домофона, перепрыгнул шесть ступенек в один присест (я живу на первом этаже) и с третьего (с четвертого?) раза попал ключом в замочную скважину, затем уже более успешно справился со вторым и третьим замками. Да, к собственной безопасности я отношусь серьезно, поэтому дверь именно на трех замках. Только вот минусы налицо.       На автопилоте я влетел в квартиру, на ходу сбросив кроссовки и швырнув инжир на кухонный стол. Перелетев стол, кулек хлестко приземлился на пустую тумбу и замер, а я тем временем сорвал с себя толстовку, отбросив идею ее сожжения за неимением нужного места и достаточного количества времени, и небрежно затолкал ее на верхнюю полку шкафа, дверцу которого до этого чуть не оторвал. Освобождая для кофты место, на пол упала ярко-зеленая скакалка и подала мне идею.       Профессия требовала хорошей (да что там, отличной) физической подготовки, но в спортзал я наведываться не хотел. С моей зарплатой это походило бы на добровольное разорение, поэтому у меня под кроватью появилась штанга, составившая компанию гирям, гантелям, эспандеру и другой мелочи. Скакалка относилась к той же опере, причем прыгать я всегда ходил на улицу, хотя и свободное пространство, и отсутствие соседей снизу вполне позволяли заниматься дома. Естественно, я еще и бегал по парку, упражнялся на турниках, занимался гимнастикой и многим другим, весьма редко доставлявшим мне удовольствие.       На то, чтобы подумать, что делаю, ни времени, ни желания не было. Я поменял "засвеченные" джинсы на спортивные штаны из комода, по мимолетному решению избавился от футболки, не удосужившись потратить время на то, чтобы погладить и надеть новую, и напялил кепку, вспомнив о подробном описании своей прически и цвета волос, которые в школьные годы даже подарили мне кличку. Потом обулся заново, до смерти напугав и без того шокированного кота и выбежал на улицу, снова перепрыгивая через весь лестничный пролет.       Оглядевшись, я трусцой направился в парк. Было весьма важно узнать, что собрались делать дальше мои коллеги. Самой большой моей надеждой было то, что у Бичуи осталась хоть капля совести, и до фоторобота дело не дошло. Прохожие удивленно рассматривали меня, и их можно было понять: по улице бежал полуголый парень, при этом не поленившийся обзавестись спортивными штанами и головным убором, так еще и, вдобавок ко всему, на дворе было уже не лето. Почувствовать холод я был просто не в состоянии. Несколько раз мне чудилось, что чьи-то пальцы (а то и просто холодные металлические браслеты) смыкаются на запястьях, но сразу же наступало несказанное облегчение, поскольку все это действительно лишь чудилось. Сердце едва не выскакивало из груди, когда снова заходил в подъезд, но не из-за бега, а из-за того, что давно не пугался так, как сегодня.