***
Pov Иккинг - Не юли! Скажи мне точно, где его искать? – Со злости я ударил кулаком по сосновому столу – идиотские таинственные фразочки оракула действовали на нервы. Страшная как смерть старуха смерила меня нехорошим, прямо-таки мурашки по коже, взглядом. Но я выдержал. На своём веку и не такое видел. Хотя, должен признать, взгляд у бабули тяжёлый – ну хуже, чем у болотного упырца. - Ищи там, где всё начиналось, - злобно «выплюнула» оракул. Стало быть, испытание я выдержал, раз так хорошо всё пошло. – Больше ничего не скажу. Старуха резво для своих годков поднялась на ноги и, побрякивая навешенными амулетами-погремушками, скрылась за медвежьей шкурой, играющей роль двери. Я, тоже не задерживаясь понапрасну, выбрался на улицу. Прохладный ветерок после душного «гнезда» (а по-другому и не скажешь) был верхушкой блаженства. Лучше только Астрид. Поправив пояс с висящим на нём топориком, я бодрым шагом направился в сторону промышленного тракта, связывающего лагерь по добыче полезных ископаемых в середине острова и единственный в округе порт – то бишь знаменитый город Стоикгард, ещё лет 20 назад именуемый просто «деревня острова Олух». Не трудно догадаться, что город назван в честь моего отца. Трудно догадаться, что я, седой старик, которому через два года стукнет 60 – его сын. Об этом, наверное, только я и знаю… Ну, и жена моя ещё. Остальные хранители этой ужасной тайны уже давно отдали концы. Викинги же. Но не будем о грустном. Сквозь заросли леса уже можно было различить широкую дорогу, силуэты двух лежащих лошадей(2) и простую телегу. Опершись спиной о косматый бок одного из животных, сидела блондинка, монотонно водя точильным камнем по единственному лезвию калёной сабли, доводя её до бритвенной остроты. Чуть правее от девушки, на телеге сидел миссионер, похоже, не переставая бормотать себе под нос бесконечные молитвы. С его нераскрытым талантом и ловкостью воином, а может даже следующим «Танцующим» быть, но огромное упрямство и непоколебимая набожность начисто лишали его такой возможности. К сожалению. - Привет, - весело выкрикнула блондинка, завидев меня, - как всё прошло? - То, что я узнал, явно не стоило сотни золотых и потраченного времени. За пару серебряников у любого трактирщика мы бы узнали куда больше. Уверяю. Астрид ничего не ответила. Молча пожала плечами и, убрав камень в набедренную сумку и оружие за спину, понукнула лошадей. Животные лениво поднялись, встряхивая лохматыми головами, и так же лениво фыркнули. Не любил я этих тварей. Ужасно не любил. А вот местным они понравились. Животинки, пусть и медленно, но наверняка тащили тяжелые груженые телеги из шахт в город, где позже груз сплавлялся по морю. А для защиты этаких караванов неким чудаком были придуманы регулярные кавалерийские разъезды, позволяющие быстро и эффективно реагировать на любые происки любителей человеческого мяса. Но всё же… не скажу, что я был против лошадок, но как я их не любил… Даже когда ехать предстояло в телеге.***
Щербатый трактирщик поднял глаза на новых посетителей, отрываясь от изучения шершавой доски стола. Первым шёл седой мужчина. Кожаная куртка, такие же брюки, высокие ботинки и перчатки. На последних можно было увидеть серебренные конусовидные вставки. В том, что это было именно серебро, трактирщик не сомневался ни капли – уж в этом он разбирался. За головой можно было различить капюшон из того же материала. Из-за контрастно-черного цвета одежды было трудно понять, какому животному раньше принадлежала кожа. За пояс был заткнут небольшой топорик, который сложно было назвать оружием, но и его хозяин не был похож на плотника. Второй была молодая на вид девушка. Золотистая коса висела аккурат до того места, где красная льняная рубашка туго облегала талию. Две замечательных сабли с золочёными рукоятками висели за спиной, закреплённые, как понял хозяин таверны, на ремне, что пересекал грудь особы. Юбка с длинными разрезами вдоль ног скрывала красивые округлости, тем не менее, демонстрируя нагие ноги, даже не прикрытые лосинами. Третьим и последним был священник. Завидев его, трактирщик смачно сплюнул, открыто показывая свою неприязнь. Слуга Божий, прижимая к груди длинный свёрток, осторожно следовал за девушкой, большими глазами рассматривая косящиеся на него не самой приятной наружности рожи посетителей. - Чего подать? – Поинтересовался щербатый мужик, при этом продолжая наблюдать за задом особы, садящейся вместе со священников за дальний столик. - Как звать? - Улаф. - Так вот, Улаф, пива… - Холодно произнёс мужчина, поглаживая бороду, - цельный бочок… А к пиву… рыбы копчёной. И соус. С морской дряни что… - С уксусом и чесноком? – Уточнил хозяин и, получив согласный кивок, продолжил, - может, курицы? Или сыра? - Согласен. И того и другого. А потом… А потом видно будет. И поторопись, - горсть золотых звякнула о стол, разжигая алчный огонёк в глазах трактирщика и других посетителей, - люблю расторопных. - Сюю минуту, - разлюбезничался щербатый, неловко поклонившись, сгребя монеты и скрывшись на кухне. - Превосходно, - буркнул старик, подсаживаясь к мрачного вида мужику. – Не составишь мне компанию? Мужик поднял голову, отрываясь от разглядывания дна глиняной кружки. Молча почесал подбородок и указал рукой на свободный стул, приглашая сесть. - Я Лейф. Слушаю, - после долгого молчания произнёс Лейф, - чего хочешь? - Можешь звать меня Иккингом. Поговорить хочу. О бравых воинах. – Задумчиво протянул седоволосый, кладя на стол топор. – Улаф, мать твоя троль, где моя выпивка?! Тогда-то и началась заварушка. Четверо угрюмых викингов уверенно приблизились к старику. Трое из них озабоченно размахивали обычными дубинами, четвёртый и, похоже, самый главный из них, сжимал рукоятку меча, покоящегося в ножнах. На веснушчатом лице озарилась алчная ухмылка: - Стар человек, не найдёшь минутки с добрыми людьми поговорить? Может, советом им поможешь… а может и не советом… Ха-ха-ха, - детина громко заржал. За ним вторили его дружки. Но смех быстро прекратился, сам «шутник» неожиданно осёкся, неожиданно понимая, что из его живота торчит стальное лезвие сабли. Алые капли медленно капают на пол с кончика оружия. Где-то взади грохнули о доски три трупа, утопающие в своей собственной крови. «Прошло не больше секунды», - затухающим разумом подумал викинг, силясь повернуться. Железо с громким чавком вышло из плоти, и он, лишившись опоры, упал на колени. Старик протянул руку, положил её на холодеющую щеку и, улыбнувшись, произнёс: - Я дам тебе совет. Не рискуй жизнью понапрасну. Только вот, не поздновато ли, сынок? – Труп, теперь уже ничто иное, упал под стол. Лицо Харрика ожесточилось, и теперь он уже вновь обращался к трактирщику, - Улаф! Я жду свой заказ! И этих убери, пока вонять не начало… (1) Я прекрасно знаю, что она женщина, но девушкой мне её легче называть. (2) Надеюсь, все себе северных лошадей представляют?