***
Солнце снова пекло и на этот раз Эльзе пришлось надеть на голову шляпу, потому как в последний раз, когда было так жарко и когда она ходила на улице без всякого головного убора, она чуть не получила солнечный удар. Она бы сейчас с радостью посидела в домике, но вожатые захотели вытащить их всех на улицу ради объявления какой-то новости. Эльза оглянулась по сторонам, ища взглядом Анну. Она оставила её в домике одну, не подождала, а сейчас начинала об этом жалеть — стоять одной было неуютно. Но ещё её посетила очень неприятная мысль — вдруг Хансу теперь нужна будет Анна? По телу Разенграффе прошлись мурашки, и теперь она начинала паниковать. Она не нашла сестрёнку, зато разглядела в толпе неподалёку Джека и, увидев его, сразу же поспешила отвернуться. — Ты в порядке? Эльза повернула голову на голос и увидела перед собой Рапунцель, которая как-то взволнованно смотрела на неё. Девушка удивилась сама себе — как она не заметила её? Она кивнула ей, улыбнулась, показывая, что всё хорошо, и подправила шляпу. — Ты какая-то слишком бледная, — Солайро взяла девушку за локоть, вставая ближе к ней. — Нет, всё в порядке, не волнуйся. Ты не видела Анну? — Она с Кристоффом, — Рапунцель закатила глаза и рассмеялась, вырисовывая в воздухе указательным пальцем правой руки сердечко. Девушки улыбнулись друг другу. Эльза свободно вздохнула, успокаиваясь — бояться за Анну не было повода. Она повернула голову в сторону сцены, где только что, держа что-то за спиной, появился Юджин. — Доброго всем дня! Все присутствующие принялись дружно приветствовать вожатого. Эльза чуть повернулась в сторону Солайро, пытаясь взглянуть на её лицо, увидеть её эмоции (её не переставал интересовать последний пункт своего списка, а напрямую спросить Рапунцель о чувствах к Юджину было бы неправильно). Однако, как и все, Рапунцель просто улыбалась и выглядела радостной, и ничего подозрительного Эльза заметить не смогла. Разенграффе это даже немного расстроило, но показывать этого она не смела — девушка улыбнулась и принялась ждать следующих слов вожатого, который махал всем им свободной рукой. — Мы тут сидели кое с кем в беседке, обсуждали жизнь и жаловались на эту жару. И именно в этот момент нас осенило. И, я думаю, наша идея понравится вам всем, — Юджин убрал микрофон назад и, широко улыбнувшись, выкрикнул: — Мы давно не веселились, верно?! Он убрал руку из-за спины, и Эльза увидела у него в руках водяной пистолет. Юджин закричал что-то, а потом со всех сторон уже, видимо, подготовленные люди начали кидаться водяными бомбами и пуляться из таких же водяных пистолетов. Эльза сначала стояла в недоумении, но потом, когда кто-то со стороны начал обливать её и Рапуцель водой, поняла, что сейчас лучшее время, чтобы забыть обо всех своих проблемах. Веселиться ведь никто не запрещал? Она увидела, как остальные вожатые начинали раздавать всем бомбочки и пистолеты и, схватив за руку Рапунцель, побежала туда же. Девушки схватили пистолеты и убежали обратно. Эльза поняла, что давно так не смеялась. И она вправду забыла обо всех своих проблемах. Даже тогда, когда рядом с ней появился Джек и начал кидаться в неё шарами, наполненными холодной водой, она не старалась уйти от него, как делала это в последние два дня. Вместе с Рапунцель они начали обливать его водой. «Вот бы так было всегда». Эльза начала отходить назад, когда Джек стал обливать её из большого водяного пистолета. Девушка смеялась и улыбалась, прикрывая лицо руками и мысленно жалуясь на то, что именно в этот момент у неё закончилась вода, и Рапунцель, которая бы могла «прикрыть» её, ушла уже слишком далеко, находясь сейчас около Юджина. «Холодная», — думает Разенграффе о воде. И улыбается ещё шире — это намного лучше, чем сидеть в домике, стараясь спрятаться от жары. Это намного лучше, чем сидеть и мучиться от собственных мыслей, волнуясь с каждой минутой всё больше. Это намного лучше, это даёт ей забыть о том, что она ощущает себя магнитом для всех проблем. Джексон достаёт из ящика, что находится рядом с ним, водяную бомбочку и кидает её в Эльзу. Девушка зажмуривает глаза и протягивает перед собой руку, пытаясь защититься от летящего в неё шара, но, когда через несколько секунд ничего не чувствует, открывает глаза и видит напуганного Джека. Следуя за его взглядом, она смотрит на землю и видит шар, который лежит прямо у её ног. Шар, который покрыт толстым слоем льда. Сначала Эльза ничего не чувствует, но потом ей вдруг становится жарко и её ноги подкашиваются. Она будто задыхается. Страх поглощает её полностью, и девушка не знает что делать. Мельком она оглядывает всех людей, ища тех, кто ещё мог увидеть это — но все слишком увлечены. Всё происходит как в фильмах. Полная тишина, и слышны лишь свои собственные протяжные вдохи и выдохи, ускоренное сердцебиение и голос, зовущий тебя по имени. Голос Джека; Джека, который касается её плеча и заставляет посмотреть себе в глаза. Эльза убегает. Срывается с места, скидывая руку Фроста со своего плеча и убирая со щёк слёзы, стараясь не смотреть себе под ноги. Неужели тот снег на дереве было её рук дело? Девушка отгоняет прочь эту мысль. Она не останавливается, и, кажется, бежит она не только от замороженного шара и испуганного взгляда Джексона, но и от своих проблем и страхов. Всё её радостное настроение проходит, и сердце теперь бьётся быстро не от веселья, а от страха. Эльза останавливается около берега и, тяжело дыша и задыхаясь в своих слезах, прислоняется к дереву и садится на землю. А потом чувствует чьи-то объятия. И когда понимает, что это Джек, она сначала радуется, но потом резко отталкивает его, прижимая руки к груди и качая головой. — Всё в порядке. — Я только что заморозила воду! Я! — Эльза показывает на себя. — Прошу тебя, скажи, что-нибудь. Не утешай меня! Я знаю, что тебе что-то известно, я знаю, что ты что-то от меня скрываешь! Джек, прошу, объясни мне, что происходит! Мне страшно! Ужасно страшно, понимаешь? — Я ничего не знаю… — Врешь! Разенграффе кричит. Отсаживается от него дальше, обнимает себя руками и кричит. — Ты скрываешь что-то, так? Вы все! Вы все что-то держите в тайне от меня! Фрост качает головой. А Эльза продолжает на него кричать, утирая со щёк слёзы (не понимая при этом, вода это или слёзы). Она высказывает ему всё то, что держала в себе. Говорит о снеге на дереве, говорит о том, что точно знает то, что видела, и что в тот самый день ей было нужно понять, что доверять ему — Джеку — лично для неё будет крайне опасно. Она говорит о том, что устала каждую минуту находиться в страхе, который сковывает её тело с утра до ночи. Она боится Ханса, боится, что тот снова появится и что с ним так же появится и тут ужасный голос. Она говорит о том, что устала быть в неведении того, почему тогда в переулке она не могла двигаться, и почему в то время, когда с ней что-то случается, рядом всегда оказывается только он. Она говорит, что доверилась ему и теперь ужасно жалеет об этом, хоть и благодарна ему за некоторые счастливые моменты. Она рассказывает о кошмарах, рассказывает, что они все прекратились лишь после того, как появилась та снежинка, которая висит сейчас у неё на шее, рассказывает, что это не могло быть случайностью. Рассказывает о тех глупых воспоминаниях, что появляются всегда не вовремя. Она говорит, что ей кажется, что она просто сходит с ума, ведь странности происходят только с ней. Она признаётся, что верит в то, что с ней и вправду что-то не так. Она рассказывает об Анне и о том, что даже её родная сестра что-то скрывает от неё. И то, что произошло сейчас, только подливает масла в огонь — теперь Эльза даже не знает, что и думать. Эльза рассказывает ему всё. И признаётся, что очень хочет домой. Джек тянет к ней руки, пытаясь обнять и успокоить, но Эльза ударяет его по ладоням. — Нет! Нет! Джек в удивлении качает головой. Девушка не даёт парню прикоснуться к себе, сжимаясь комочком на земле. И парню остаётся только сидеть рядом с ней, одними губами шепча «прости».***
— Ей нужно всё рассказать. Голос эхом проносится по пустой комнате. Парень зачесывает волосы назад и тяжело вздыхает, поворачиваясь на девяносто градусов вокруг своей оси. Тишина начинает раздражать его и терпение, которое и без того у него на пределе, быстро кончается. — Ей страшно, мы должны рассказать ей! Она не должна бояться! Она должна понимать, что рядом с ней есть те, кто защищает её! Те, кто уже долгое время хранит её тайну только ради её блага! Мы не должны скрывать от неё ничего! — Нет, — доносится ответ. Парень ударяет кулаком о стену и кричит от досады. — Просто потерпи ещё немного, совсем чуть-чуть, пока мы полностью не устраним всех тех, кто сейчас против нас. Будет опасно выдавать ей её же секрет именно сейчас. Ты же знаешь, что будет, если она снова всё узнает... Если она всё снова вспомнит. Риск велик, это всё ради неё. Просто будь рядом с ней, не покидай её. Парень злится. Злится на свою беспомощность и злится на себя прошлого, слабого, глупого, недальновидного. Злится на глупых хранителей, которые не смогли сохранить самое важное в его жизни. Злится на всё, что только может. Но он кивает, соглашаясь со всем, ведь сам понимает, что это то, что спасает ей жизнь на данный момент. Он не может снова позволить забрать её у себя. — Придёт время, Джексон.