When September Ends

Первые сумерки пробирались в узкие лабиринты улиц, сонные витрины разгорались все ярче, проезжающие машины резали лужи бело-голубыми огнями фар. На маленьком крыльце, попрощавшись с ребятами, я пережидал ливень, что обрушился на столицу внепланово и бессовестно, а рядом, облокотившись о перила, в том же ожидании пребывал Тсукаса, распространяя между нами крученый дым крепких сигарет. От нечего делать мы лениво переговаривались, правда, с течением времени вокруг становилось только темней, но никак не суше. Я кутался в осеннюю куртку, отогревая руки под мышками, щурясь, безуспешно пытался оценить частоту падающих с карниза капель, незаметно теряя терпение и косясь на лидера. Как ни забавно, пребывавшего в поистине буддийском спокойствии. Город утрачивал краски: цвета предметов густели, переходя в тень, расползавшуюся во все стороны, точно разлитая тушь для каллиграфии. Серое пальто лидера теперь соответствовало мокрому асфальту, мелированные прядки теряли контраст с естественными, красный клетчатый шарф, в несколько слоев намотанный вокруг бледной шеи, казался бордовым, как старые кленовые листья. Очередная сигарета догорела, и Тсукаса зажег новую. - Кажется, уже меньше, – заметил я через пять минут нашего молчания. - Меньше. - Я, пожалуй, попробую. - Рискни. Он повел плечами, фирменно равнодушно, и я улыбнулся, отметив про себя, что никто другой никогда не делает так. Вернее, делает, но не так. Не совсем так, вернее. Я решительно высунул руку из-под навеса, но, увы, сразу же сдался. Прошло еще пять минут. Наконец, капли поредели... или глаза перестали различать их на темном фоне? - Вот теперь можно, – проронил я. – До завтра, Кенджи... – рукопожатие. - До завтра, – он ответил улыбкой, сигарета в пальцах по-прежнему тлела, источая родной запах табака. – Ты только это, – внезапно взгляд лидера посерьезнел, а свободная ладонь тяжело легла на мое плечо, – не грузись, ладно? И звони, если что. - Я учту, – мы опять помолчали. Было нечто в этом молчании, нечто большее, нежели просто давняя дружба, работа и понимание, нечто важное, вселяющее в сердце надежду, что сегодня не настолько и плохой день, чтобы оставлять в памяти лишь дождь, отчаяние и душевную пустоту. Кивнув, я натянул на голову капюшон и сбежал вниз по лестнице к мокрой парковке, но по пути все же остановился, снова взглянув на товарища. Тсукаса ободряюще поднял руку, прощаясь со мной до завтра, и мне показалось, что в тот же момент небесный душ потеплел.