Браслеты

Что отличает обычного среднестатистического офисного работника от успешного работника? Мадам, все дело в костюме. Качестве ткани, пошива и цвете. Да, цвет очень важен, так же как запонки, правильный оттенок белого в рубашке, галстук (не слишком тонкий) оттенка, не противоречащего цвету ботинок и нагрудный платок. Карманные часы больше не носят, но насчет растительности на лице – это уже вопрос совсем другой. Том Хиддлстон любил костюмы. Казалось, он в них родился. Нет, в нем не было граничащей с психозом любви к костюмам, как у Барни Стинсона из сериала «Как я встретил вашу маму», но так комфортно в джинсах, как Люк, он себя не ощущал. И Бен, до его столкновения с подростковой преступностью, он носил костюмы, хотя особой любви и удобства не ощущал. Да и на подбор одежды он тратил не так много времени. Для девушки одежда важна, и если ее спутник будет одет со вкусом, то трусики слетят быстрее, и не нужно будет проходить весь обряд ловли добычи на живца. С другой стороны, у Бенедикта из одежды был только прикрывающий на поворозках кусок ткани, по-другому больничную одежду не назовешь. Но для больного в коме разве имеет значение, что на нем? Когда Софи Хантер вбежала в палату в своем фирменном платье бледно-розового цвета (спасибо отбеливателю за странный цвет зефира с красителями) в мелкий черный горошек и ботинками на шнурке, никто ее появлению особенно не возрадовался. Ни Том, который выглядел куда опрятней в своей синей футболке и джинсах, ни Люк в черных брюках и белой рубашке, ни чета Камбербэтчей, что не сомкнули глаз всю ночь. И только Бьянка почуяла неладное. Запахло жареным. - Любимый! – голосила Софи. – Что же с тобой случилось? - Она актриса? – поинтересовался Люк. - Еще какая, - прошептал в ответ Хиддлстон. - Никакая, - включилась в разговор Ванда, мужчины переглянулись. - Я никуда тебя больше не отпущу, - женщина с мышиным цветом волос упала на грудь Бенедикту, все присутствующие в палате с замиранием сердца наблюдали за картиной. - Звучит, как угроза, - сморщился Хиддлстон. - А можно попросить постановление, запрещающее приближаться ближе, чем на километр? – мужчины снова уставились на мать Бенедикта, не ожидающие от нее таких слов. - Нам нужно основание для этого, - Люк согласно покачивал головой. - Это все вы,- Софи резко повернулась к стоящей тройке, видимо, Бьянку она еще не заметила. – Из-за вас он пострадал. - Минуточку, - Том поднял указательный палец в стиле мема 11 Доктора Кто, - у нас всех есть алиби. - А у тебя оно есть, а? – с победоносным выражением лица, в лучших традициях детективного жанра, когда дело близится к развязке, поинтересовался Эванс. - На что это ты, псевдо-вампир, намекаешь! - Да, ты был прав, она – дьяволица, - глядя на друга Белоснежки, подтвердил Уэльский психопат. - Что? – она так завизжала, что стекла в палатах задребезжали, словно вблизи проехал поезд. - Ты что, с дельфинами пытаешься связаться? – недовольно поинтересовался Люк. – Умерь свой визг, здесь больница. - И этот дешевый театр, - Ванда театрально взмахнула головой. – Мой мальчик не слишком смышленый, и ты не в его вкусе. - Я его жена, - Софи делала ударение на каждом слове. - Жена не стена – можно подвинуть, - подала голос Бьянка. - Это второй в списке моих лучших дней, - пропел Хиддлстон. - Если что, чур я рефери, а ты - соблазнительная молоденькая фифочка, что выносит таблички с номерами раундов, - включился в игру Эванс. - А ты кто такая? - Она краснеет. Будем ставить, кто кого? – Том увлекся. - Какая ты бессердечная личность, - фыркнул Эванс. – Как только люди с тобой общаются? - Так я всегда держусь вместе с тобой, чтобы лучше выглядеть, - уколол голубоглазый. А тем временем ссора набирала обороты. - Кто ты такая? – Софи наступала на Бьянку, но та не отступала, а только переводила взгляд с парней на женщину. - Человек с тонким ощущение стиля, - подливал масло в огонь Том. - Молчал бы, истеричка,- отмахнулась Хантер, даже не удостоив мужчину взгляда. - Может нам нужно вмешаться? - Нет, подождем пока, - пообещал Том Люку. - Посмотрим, из чего сделана эта Бьянка, - согласилась с мужчинами Ванда, и только Тимоти держался подальше от всех и поближе к сыну. - Повторяю вопрос: кто ты такая? - Я нашла Бена и вызвала помощь. Такой ответ явно не удовлетворил Хантер, но чтобы еще больше досадить женщине с мышиным цветом волос, вмешался Хиддлстон: - Она была Сандрой Баллок для него. Люк прыснул, едва сдерживаясь, чтобы не загоготать во весь голос. Непонятно, что бы произошло дальше, если бы в палату не вошла медсестра и не попросила всех покинуть помещение. - Здесь находится человек в коме. Вы же взрослые люди, а выясняете отношения, - отчитывала она. - Такую историю испортила, - вздыхал Том. - Жаль, что Бен не проснулся, мне через два часа лететь в Америку. - А мне завтра в Канаду. Кто же присмотрит за Бенедиктом? – они одновременно посмотрели на дверь палаты Бенедикта. - Мэри Поппинс, - в один голос произнесли актеры. - Я звоню Раджу. А ты приводи в чувство Бьянку, - распоряжался Хиддлстон. - Тогда не дождешься луковых колечек от меня. *** Мужские костюмы от Dolce&Gabbana выглядели, как произведение искусства. Мужчина, который отважится выйти в свет в костюме темно-бордового цвета с узорами на рукавах, по праву может считаться не только смелым и стильным, но еще и состоятельным. Кляйн, с другой стороны, также умел подчеркнуть все достоинства мужчины, хотя его костюмы были более консервативными. А для Эванса это было сущее наказание, спустя двадцать часов после перелета и кое-какого отдыха остановиться на одном из костюмов. - Я не Лео Месси, чтобы носить Дольче, - он поправлял галстук и оценивал свой образ в зеркале, пытаясь оправдать свой выбор, когда вдруг вспомнил, что ему звонили по поводу браслета. Люк замер не зная, что делать дальше. Когда в номер постучали, давая понять, что пора выходить. Растяпа из Уэльса схватил телефон санитара и покинул номер. По дороге к лифту он пролистывал и просматривал незнакомые номера. Но вот незадача, когда ты успешный, у тебя два телефона, то вряд ли ты сможешь запомнить всех, кто тебе звонил. - Это было примерно ночью, - рассуждал вслух Эванс. – Звонила женщина. Но это мне не поможет. Стоп. И начался привычный ажиотаж. Крики, вспышки, позирования, и путешествие к машине длиной в пять метров превращается в испытание «сохранить себя в целостности». - Улыбнитесь, - просила одна. - Можно ваш автограф? – молила вторая. - Возьмите – это ваше, - и Люк остановился. Посмотрел в свою руку, там браслет. Кто-то из толпы орущих девушек отдал ему браслет. И самое странное, что он даже не успел рассмотреть, кто это был. - Люк, нам пора! – агент слегка потянул актера за локоть, и тот сдвинулся с места. Толпа все скандировала его имя, Люк смотрел на браслет. Ярко-голубой. На экране ничего – непривычно. И гамлетовский вопрос: надевать или не надевать? «Если машина не сделает ни единой остановки до места – значит надену!» Это казалось маловероятным для Нью-Йорка, вот так просто проехать двенадцать кварталов и не остановиться, не говоря уже о том, чтобы не попасть в пробку. - Мистика какая-то! – отметил водитель. - Простите? - Говорю, странно. Словно кто-то переключает светофоры. - А такое возможно? - Ничего подобного раньше не видел, - заверил водитель. «Уговор дороже денег». Люк посмотрел на свое запястье, то самое, на котором в прошлый раз находился браслет. Едва заметный алый след от ожога, возможно, останется на всю жизнь как напоминание. И он надел его на руку, и в тот же момент браслет изменил цвет на темно-синий. Вместо времени на экране высветлилось пятизначное число, не имеющее ничего общего со временем. Это число постоянно увеличивалось, и замерло, стоило машине остановиться. Но только на время. Это было интересно. В полночь начнется отсчет: 65 часов 44 минуты. Он был как никто близок к цели.