С любовью, Скарлетт»
Скарлетт била наверняка. Она была уверена, что малышка Кэррин, добрая душа, всем сердцем захочет ей помочь. Ее давно уже подмывало рассказать всю правду. Но кому? Кто в этом мире чопорных леди и надутых джентльменов со всеми их разговорами о морали, о скромности может спокойно вынести правду? Раньше она все могла рассказать Ретту. Теперь некому. Так почему же не монашке, тем более, если она твоя сестра, поведать все, что накипело на сердце? Мамушка, конечно, о чем-то догадывается. Но никакие силы не заставили бы Скарлетт рассказать обо всем няне. Сью тоже заметила, что при упоминании о муже Скарлетт вся как-то съеживалась, грустнела, а на вопросы о нем отвечала неохотно и односложно. Но она растолковала это по-своему. Сью решила, что капитан Батлер просто-напросто бросил Скарлетт. Сама по себе Сьюлин Бентин была вовсе незлобивая, но иногда втайне радовалась, что хоть с этим мужем ее сестре не повезло. Во время частых, но непродолжительных ссор Сью старалась уколоть сестру, не понимая, что раны получаются глубже, чем она предполагает. Сначала Скарлетт подумывала о том, чтобы погостить в Чарльстоне у тетушек Полин и Евлалии, но они общались с матерью Ретта, и Скарлетт поневоле пришлось бы встретится со старшей миссис Батлер. И тогда та узнает, что жена ее сына не имеет понятия даже о том, где он находится! А если Ретт в Чарльстоне? При этой мысли сердце Скарлетт сладко сжималось, но вскоре она вся холодела: как поведет себя Ретт, если она приедет? Он явно не хочет ее видеть, иначе приехал бы хоть разок, как обещал, или письмо написал… А там еще его сестра. Как ее звать? Ах да, Розмари. Ретт не очень много про нее рассказывал. Но он поехал с ними мириться. Похоже, несмотря ни на что, Ретт любил свою мать и сестру. Глупо, конечно, ревновать брата к сестре, но Скарлетт уже невзлюбила Розмари. Особое презрение вызывал у нее тот факт, что Розмари все еще носила фамилию Батлер. «Никогда от старых дев не жди ничего хорошего» — таков был приговор, вынесенный Скарлетт всем женщинам, не сумевшим поймать в свои сети мужчину. Как, оказывается, странен бывает человек. Весь соткан из противоречий. Ретт постоянно смеялся над дураками, воюющими за Конфедерацию, а в последнюю кампанию записался добровольцем. Всегда издевался над ее возвышенными чувствами к Эшли, а сам любил ее такой любовью до умопомрачения. Зачем людям маски? Зачем скрывать свои подлинные чувства, прячась в спасительную тень образа, который для других – это ты и есть? Скарлетт тоже носит маску. И всегда носила. Зачем? Люди любят скромных и кротких, добрых и всегда готовых помочь. Таких, как Мелани. Мелани все любили, и Мелани не носила маски. А Скарлетт другая. Потому и прячет лицо за красиво раскрашенным куском картона. Иногда плохо сделанная маска дает трещину, картон размякает под струей обстоятельств, и наружу выплывает настоящий человек. У Скарлетт это бывало так часто. Но Ретт! Зачем он надевал маску мерзавца, хотя имел такое сердце? Боялся показаться глупым? В этом мире масок Скарлетт потеряла его среди других. А когда нашла, было поздно. Нет, нет! Она поедет за ним. Поедет и вернет. Через несколько дней пришло письмо. На строке получателя значилось: «Миссис Батлер». Скарлетт осторожно взяла письмо и поднялась к себе. Села на кровать и повертела в руках конверт, не распечатывая. Почерк явно не Ретта. А, может, все же он? Нет. Это письмо от Кэррин. «Дорогая моя Скарлетт! Мне так хочется тебе помочь. Если хочешь, все можешь рассказать мне. Ты, наверно, не захочешь об этом писать. Приезжай в монастырь. Я посоветовалась с нашей настоятельницей, матерью Анной, и она обещала выделить тебе комнату, если ты приедешь. Приезжай, Скарлетт, мы помолимся вместе, и тебе станет легче. Я очень рада, что у наших родных все хорошо. Передавай привет Сью и Уиллу, и всем нашим слугам. Поцелуй за меня всех моих племянников. Жду тебя. Всегда твояКэррин»
Все складывалось именно так, как предполагала Скарлетт. В этот же день за обедом она объявила, что собирается куда-нибудь съездить, возможно, в Атланту, а может куда еще. — Я еще толком не решила. Детей я оставлю здесь. Скарлетт аккуратно собрала с тарелки все крошки – эта привычка осталась у нее со времен голода в Таре. — Это твои дети, — возмутилась Сьюлин, — я не обязана с ними заниматься и кормить еще два рта. — Сью, с ними будут заниматься Мамушка и Присси. — Послушай, дорогая, Скарлетт столько вложила в Тару, что мы просто обязаны ей помочь. Это же твои племянники! — поддержал Уилл. Мамушка неодобрительно посмотрела на Скарлетт. Она уже не может сопровождать ее, да и не хочет. Старая негритянка покачала головой. Ох, куда еще понесло неугомонную любимицу мисс Эллин? — Не ездили бы вы никуда, мисс Скарлетт. Скарлетт в упор посмотрела на нее. — Нет, Мамушка. Мне нужно. Ты не понимаешь. — Мамофка, тсы уезаешь? — Мисс Элла! Леди не говорят с набитым ртом! Элла послушно прожевала плов. — Мамочка, ты уезжаешь? Скарлетт уже встала из-за стола. Подойдя к дочке, погладила каштановые локоны девочки. — Я уеду ненадолго, ты даже не успеешь соскучиться. Я скоро вернусь и привезу моей красавице много подарков, ладно? — Ладно. — Уэйд Хемптон, ты будешь присматривать за сестрой. Что тебе привезти? Может, щенка? Уэйд поднял голову и несмело улыбнулся. — Да… Щенка… — Вот и прекрасно. Присси, иди, собери мои вещи. Завтра утром я уезжаю.