Ближе, чем ты думаешь.

Оказалось, вариант «Самое красивое колье для самой красивой наследницы престола!» - не решит все проблемы в ювелирном магазине. Когда я пришел туда, мне начали задавать кучу вопросов, какая форма, цвет, стиль, длина – я поймал себя на мысли о побеге раз шесть за полчаса. И как только девушки выбирают себе украшения, одежду? Тут ведь их так много… В общем, с горем пополам я выбрался из магазина с золотым колье, которое стоит, как моя почка. На это украшение я потратил чуть ли не все свои сбережения, и если оно не произведет хоть малейший эффект на Эшли – клянусь, я узнаю цены на органы. Золотое, толстого плетения с причудливыми висюльками – оно не может не понравится! Я с вздохом взглянул на маленький пакет, думая, что наверно в такие моменты становишься взрослым мужчиной – уже бежишь за дамскими штучками, не считая это странным или позорным. Даже наоборот – покупать своей любимой дорогие подарки - это ведь почетно, это значит, ты можешь ее содержать. Вот только она вовсе не моя любимая, и мне теперь придется работать на пару часов больше, чтобы как можно быстрее восстановить такие материальные затраты. В комнату вошла мама, как всегда, без стука, и первым делом взглянула на мой стол, застланный тетрадями и учебниками с невыполненным домашним заданием, которое я просто не успевал сделать – Аксия, конечно,мне помогает, но не во всем. Мама моментально поморщилась. - Эмори, ради… - Я не буду ничего делать ради этого несуществующего чувака! – перебил ее я, давая понять, что не в духе для ее нравоучений по поводу порядка. Мама недовольно взглянула на меня. - Нельзя так говорить, Эмори! – Ее взгляд упал на пакет у меня в руках. – А что это у тебя? Я вздохнул и молча протянул ей пакет, в котором лежала темно-синяя коробочка с колье. Мама ахнула, открыв его. Я зарделся, потупив взгляд и быстро заговорил: - Это для Эшли. Для девушки, с которой у меня свидание было. Я сразу ей это сказал во избежание того, что она подумает, что это ее подарок. Я вдруг резко почувствовал вину за то, что не практически никогда не дарил матери подарки. Только на день рождение и праздники, и то – незначительные. Я никогда не покупал ей цветов просто так, без причины – от этого на душе стало еще гаже. - О, Эмори, это здорово. Ухаживать нужно красиво. – Она улыбнулась мне улыбкой учителя, подаренной своему ученику. - А папа за тобой ухаживал? – Вдруг спросил я. Улыбка сразу исчезла. Мама задумчиво опустила взгляд, раздумывая над ответом. - Да… Да, когда-то ухаживал. Когда-то все было красиво и мило. - И он дарил тебе дорогие подарки? - Дарил. – Тихо ответила мама, словно боялась, что я сейчас вскочу и закричу: «Лгунья!» Я решил не продолжать этот разговор, и встав с кровати, подошел к столу и начал убирать все книжки и тетрадки. - Ма, иди, поставь чайник. Я затылком чувствовал ее легкую улыбку, но не хотел оборачиваться, потому что она была и грустной. Итак,в эту роковую среду, когда я прибежал на перемене к Аксии, стоящей возле репетиционной с коробочкой, нервы были накалены до предела. Во-первых мне не хотелось снова попасть впросак и выйти из ситуации идиотом номер один, а во-вторых я надеялся, что подруга правильно узнала время репетиций группы Эшли, чтобы мой подарок случайно не забрал кто-то другой. Подруга взяла у меня из рук коробочку и нырнув внутрь носом, одобрительно вздохнула. - Настоящее? - Конечно я его не из пластика сделал! – Оскорбленным тоном ответил я, вздернув голову. - Значит, ужасно дорогое. – Кивнула подруга, закрывая сверкающее на свету колье. - Не то слово. Надеюсь, на золото у нее аллергии нет. – Пробормотал я, оглядываясь по сторонам. – Значит, репетиция у них через полчаса? - Да, я точно узнала – недавно там занимались второклассники, и да полтретьего там никого не будет. Так что это наше время. – Она подняла руку с зажатыми в руке ключами. – Вот. Я вскинул брови. - Мне стоит спрашивать, как ты их достала? Аксия усмехнулась. - Никаких махинаций или грабежа – всего лишь вызвалась помыть пол в репетиционной, завуч и отдала мне ключи. - Надеюсь, она не зайдет сегодня туда, потому что иначе ты получишь статус «плохая хозяйка, не умеющая мыть полы» - а это печально. Девушка рассмеялась, и отойдя к подоконнику, вынула оттуда ведро со шваброй. - Я и буду мыть полы. Надо же проследить, чтобы ничего не накрылась, и команда Эшли действительно пришла, и увидела эту коробочку. Тебя там быть не должно – это же сюрприз. - Ага. Сюрприз. – Я со вздохом начал открывать дверь. – Мои сюрпризы почему-то всегда оборачиваются против меня. - Не теряй позитив, Крей! Война продолжаешься, и бои еще идут. – Сказала Аксия, затаскивая в репетиционную швабру и ведро. Я включил свет и оглядел помещение. Репетиционная у нас была большая – просторная сцена, вставленные в несколько рядом стулья, фортепиано у стены, на потолке – прожекторы для дискотек после всяких праздников, есть небольшой склад с костюмами и инвентарем. Стены выкрашены в (на удивление) приятный бежевый цвет, бархатные занавесы выглядят богато и элегантно, справой стороны есть даже железный балкон, обмотанный искусственными лозами роз, построенный для некоторых пьес, плюс здесь у нас очень хорошая акустика. Я редко бывал здесь – я и на праздники-то эти не ходил. Зачем? В театральный кружок я не хожу, представления мне не нравится, да и все эти шумные, душные вечеринки тоже. Мы прошли мимо рядов стульев, направляясь к закулисам. Там находились скамьи, зеркало и дверь в раздевалку. - Так, и куда ее лучше положить? – Спросил я, повертевшись на месте. Аксия пожала плечами. - Положи на скамью, как только она придет – сразу увидит. Я положил коробочку на край скамьи, а сверху – сложенный лист с запиской. Там были и извинения, и всякие пожелания, и комплементы. Я со вздохом взглянул на синий бархат. - Надеюсь, все получится. - Конечно получится. – Аксия поддела меня плечом. – Уверена, ей такое еще никто не дарил – такое колье должно сразить самую непреступную скалу. - Я бы не назвал Эшли большой рельефной возвышенностью из камня. Она скорей… - Я поднял глаза к потолку, пожевав язык. – Скорей, зеленый холмик с ароматными ромашками… - И жуками в них. – Кивнула подруга, и теперь уже я стукнул ее в плечо. Я вернулся в класс, а Аксия осталась мыть пол. - Уверена – когда она увидит, она прибежит в кабинет, потому что перед репетицией все повторяют роли, или там, перекусывают. – Сказала она мне, когда я уходил. Я сидел в классе алгебры, тряся коленом. Миссис Лоуренс взглянула на меня поверх своих очков-стрекоз (как мы их называем) и недоверчиво спросила: - Эмори, дорогой, а что вы здесь сидите? Уроки же закончились. Она всех учеников называла дорогими, но это не мешало быть ей настоящей грымзой. - А мне, мадам, нравится школьная атмосфера. Я тут ощущаю себя как дома – хочу еще немного побыть наедине со стенами знаний. Это заветная фраза для алгебраички – «наедине со стенами знаний» - и она таяла, считая тебя человеком душевным, умным, чувствующим значимость учебы. Ага, как же. Миссис Лоуренс кивнула, снова уткнувшись в журнал. Я поднял глаза на настенные часы – прошло пятнадцать минут. Чтобы скоротать время, я достал телефон, размотал наушники, и тихонько начал подпевать Шейку: «maybe, I need to see the daylight to leave behind this half-life don't you see I'm breaking down» Время всегда протекало быстрее с песнями. После одной десятой плейлиста в кабинет зашла Аксия. Я соскочил с места, вопросительно взглянув на нее. Взгляд у нее был странный… Я сразу понял – что-то не так. Она смотрела так, словно говорила: «прости, я не думала, что так выйдет…» Я хотел уже было спросить, что, черт побери, опять случилось, как вдруг увидел позади подруги Берри. Барбара Вуилд – девчонка с параллельного класса. Называть ее полным именем язык не поворачивался, поэтому все сокращали до Берри. Даже не знаю, к какой из пяти групп ее отнести. Она, скорей, одиночка, но она вовсе не замкнутая пессимистка. Это очень эмоциональная, девушка – она все воспринимает близко к сердцу, даже то, что ее не касается. Вы можете прийти в в школу без настроения, она спросит – что случилось, вы скажете, что заболела кошка, и она вскрикнет, прижав руку к сердцу: «Оооу! Да ты чтоооо.» - и это был не сарказм, нет, это было настоящее переживание. С ней из-за ее слегка детского характера больно никто не общался, но дело не только в этом: она – одна из немногих наших учениц, которые по-настоящему полные. А кто захочет дружить с толстой девчонкой? Вот такие вот люди идиоты. И у Берри, у этой Берри, улыбающуюся так, что я забоялся за целость ее челюсти, в руках была моя синяя коробочка с колье и запиской. Аксия скривилась и пожала плечами, отступая. Я застыл, разинув рот, когда Берри с молниеносной скоростью заверещала своим высоким, слегка противным голоском: - Боже-боже-боже, Эмори, это так неожиданно! Настоящее золотое колье, господи! Мне никто никогда такого не дарил, а ты… Нет, я, конечно, подозревала, что ты на меня заглядываешься, но чтобы так… Спасибо, ты настоящий джентльмен… Я вопросительно взглянул на подругу, прижавшую к стене. Она покачала головой, а я клацнул зубами, взглянув на бормотавшую благодарности девушку: - А как ты поняла, что это тебе? – перебил я ее. Берри замолчала, и пару секунд похлопав глазами, заговорила, словно проснувшись: - Так из записки же. Там написано: «настоящей королеве». Ну, я же сообразительная, поняла, что это той, кто играет королеву в спектакле. А меня ж на эту роль утвердили, ну! Я, нахмурившись, кивнул, и выдавил из себя улыбку, потому что крайне неловко стоять перед девушкой, сверкающую тебе всеми тридцатью двумя. - Да… Все верно ты поняла. Берри радостно взвизгнула, и подскочив ко мне, смачно чмокнула в щеку. - Ты, Эмори, замечательный парень, но прости… - Она со вздохом опустила глаза. – Ты не в моем вкусе, сладкий. Она повернулась, и подмигнув, одновременно качнув в мою сторону бедром, вышла из класса, подражая походке модели. Я вытер тыльной стороной серой кофты губной блеск с лица, и перевел взгляд на Аксию. - Что. Это. Было? – Четко произнес я каждое слово. Подруга стыдливо опустила голову. - Прости… Я клянусь, Эшли должна была играть королеву. Видимо, роли изменили, не знаю. Я невесело рассмеялся. Меня произошедшее совсем не удивило – я уже слишком укоренившейся неудачник. Я присел на край парты, скрестив руки на груди. Подруга подошла ко мне и положила руку на плечо. - Эмори… Я перебил ее: - Чувак, не парься. Все нормально. Зато сделал приятное мадмуазели, и о черт, - я наигранно схватился за голову, - я не в ее вкусе! Как же мне жить дальше, Бейкер?! Мне срочно нужен револьвер! Подруга рассмеялась. - Может, лучше веревку с мылом? - Нет, это не эпично. Нужно много крови, очень много. Ниже сердца, чтобы мои мучения были долгими – я стану вторым в истории Ван Гогом! Аксия улыбнулась, и вздохнув, покачала головой. - И все же это такие деньги… Надо было не распыляться так, и напрямую написать, что это Эшли. - Ну, забирать у окрыленной Барбары подарок я не буду. Миссис Лоуренс, до этого даже не слушавшая наш разговор, вдруг подала голос: - Так, молодые люди, давайте, идите домой – я уже ухожу, и мне надо закрыть кабинет. Давайте, давайте… Мы вышли в коридор. Аксия уже направилась к лестнице, а я, поколебавшись, сказал: - Я, пожалуй, пойду посмотрю эту репетицию. Хотя бы глазком. Подруга фыркнула. - Ты же ненавидишь театр. - Но не когда там Сандита. Пусть даже она будет играть какую-нибудь служанку. Аксия пожала плечами. - Как знаешь. У меня вокал. Я кивнул, и уже пошел к репетиционной, как подруга меня окрикнула: - Эмори! Прости меня – это я виновата, что так вышло. Если хочешь, я верну тебе деньги. Не сразу, но… - Чувак, прошу, не неси чушь! – Рассмеялся я, и махнув ей рукой, завернул за угол. Тихонько приоткрыв дверь репетиционной, я услышал громкий голос миссис Хоггард – учительницы вокала и преподавателя театрального кружка: - Яростней, Мэгги, яростней! Ты должна говорить со страстью, со рвением! Заново! Этой женщине лучше под горячую руку не попадаться. Она, как и любой любитель искусства и творчества – обладатель очень малого количества нервов и терпения. Свет был включен только на сцене, остальная часть зала была погружена в полумрак. Проскользнув мимо рядов стульев, я присел на втором ряду. На сцене стояла, я так полагаю, вся группа – три девчонки и два парня на краю сцены уткнулись в свои листы, повторяя слова. Среди них была и Эшли. Барри не было – видимо, колье так открылило девушку, что она убежала домой. Хотя нет. - Королева Елизавета, на сцену! – Крикнула миссис Хоггард, и Барри выплыла из-за кулис, сверкая на шее золотым колье, и я плотно сжал губы. Ну разумеется она будет всем хвастаться, разумеется. Репетиция была нудной и неинтересной, полной криков миссис Хоггард и невнятным бормотанием участников. Я же приковал взгляд к Эшли, прислонившейся к стене. На ней было красное платье выше колен с глубоким вырезом, подчеркивающим ее формы, но не выставляющим их напоказ. На ногах – легкие черные ботиночки на каблуках. Я всегда поражался, как они на них ходят. Вон – Аксия – зимой и летом ходит в кедах, и утверждает, что лучше ничего быть не может. Почти всегда носить каблуки, как Эшли – это настоящий талант. Лицо Эшли ничего не выражало – она играла няньку, так что неудивительно, что ее теперь не радовала вся эта затея. Я полностью это разделял. И тут вдруг миссис Хоггард захлопала в ладоши и воскликнула: - Все, последняя сцена! Бал! Нужны отрепетировать вальс! - У нас только два парня. - Ну, значит, две пары уже есть. Нужна хотя бы еще одна… - Вдруг ее взгляд упал на стулья, и она, заметив меня, вскинула руку. – О! Ты! Парень, иди сюда. Иди, иди. Я сглотнул, и поднявшись со стула, неуверенно вышел к сцене. - Я просто хотел посмотреть… - Давай, давай, теперь просто потанцуешь. Я молча забрался на сцену – все смотрели на меня недоверчивым взглядом. Ну конечно – приперся какой-то тупак в растянутой толстовке, и сейчас будет танцевать с ними. - Итак… - Она продиктовала пары, и меня – о боже! – поставила с Эшли! Так и сказала: - А ты – с Эшли. Поживее, ребята, поживее. Я обернулся к девушке, которая медленно подошла ко мне, оглядев с головы до ног. Во взгляде мелькнуло узнавание: - А.. Эмори. – Бесстрастным голосом произнесла она, и я кивнул, сглотнув. - Он самый. Послышалась музыка, я, поколебавшись, положил одну руку на талию Эшли, другой взял ее за руку. Мы начали не в такт небрежно двигаться, из-за чего нас сразу начала поправлять миссис Хоггард, говоря как нужно. - Я абсолютно не умею танцевать. – Предупредил я Эшли, чувствуя, что плюс ко всем неудачам еще и ноги ей сейчас оттопчу. Прелестно. Эшли усмехнулась уголком рта. У меня действительно ничего не получалось, и я уже начинал изредка наступать ей на ногу. Девушка только недовольно сжимала губы. - Прости за тюльпаны. – Сказал я, набрав в легкие побольше воздуха. – Это было ужасно глупо с моей стороны. Надеюсь, я тебя не сильно убил? Вопрос уже вылетел, и мне оставалось только прикусить язык. Что за чушь я несу?! - Да нет, все нормально. – Буркнула Эшли, и через мгновенье хмыкнула. – Это было довольно необычно. Мне чаще всего дарят одни розы, а тут вдруг тюльпаны… - Вот видишь – я находчивый. Это плюс. – Улыбнулся я, взглянув на нее сверху вниз. Она фыркнула. - Ты находчивый неудачник – это минус. Мне нечего было ответить. Мы танцевали дальше, кружа по кругу под длинную и нудную старую песню, которую я раньше никогда не слышал. - Да уж, танцуешь ты действительно фигово. – Спустя время произнесла Эшли. - Ну, я чистосердечно признался – это плюс. - У тебя сильно вспотели руки – это минус. - Прости. – Сдавленно ответил я, чувствуя, что действительно, у меня вспотели ладони. Остальные пары, в отличии от нас, хоть как-то, но танцевали слаженно и грациозно – еще бы, парней то уже учили вести девушек. А над нами, точнее надо мной, тихонько все посмеивались, но мне все равно – я был рядом с Эшли, разговаривал с ней, и узнал, что она не ненавидит меня за цветы – а ведь я ждал наихудшего приговора. - У тебя уже есть пара на бал? – Спросил я ее, делая прокрутку. - Эммм… Нет, а что? – Настороженно спросила Эшли, посмотрев на меня. Я пожал плечами. - Как что, хочу пригласить тебя. Я, конечно, не Джонни Кастл, но могу помочь не уснуть на этом сборище. Эшли недоверчиво взглянула на меня, и я мысленно скрестил пальцы. Как, черт побери, я вообще додумался сказать это?! - Ну ладно, раз ты первый предложил, то… - Она осеклась, и гордо продолжила: - Вообще я потмо получу кучу приглашений, просто все – одни пошляки, весь вечер будут приставать, а ты, вроде как, нормальный. - Я определенно нормальный. – Кивнул я, завершая танец. Мы поклонились друг другу, и Эшли усмехнулась: - Это – плюс.