***
С этого момента дни стали сменять друг друга, словно картинки в калейдоскопе, старом и выцветшем. Ежедневно, в один и тот же час, к Тиане в палату приходили доктор Эванс и Агата, с круглым, металлическим подносом в высохших пальцах. Отточенный ритуал приема лекарств превратился в рутину. Руки Тианы, сплошь утыканные толстыми, стерилизованными иглами, посинели и опухли. После очередного укола, Рендалл часто задерживался в палате Тианы, и рассказывал какие-нибудь неправдоподобные истории. Иногда Тиана даже улыбалась слушая его, несмотря на то, что всё её существо, словно лишенный влаги, измученный организм, постепенно теряло жизненную силу. Она перестала ругаться, перестала спорить, и послушно выполняла все предписанные ей процедуры. Даже общение с доктором Джонсом резко потеряло ту яростную, ненавистническую окраску. Странно, но ей казалось, что ему это не нравится. Куда больше эмоций в нём вызывало её буйное поведение, и теперь, когда она словно легкая, прозрачная пушинка порхала по этажу, укутавшись в одолженную Агатой, шерстяную шаль, он даже взглянуть на неё боялся. Чувство вины, тяжелым камнем давило на его плечи, ведь Тиана таяла по его вине. Да и он сам изменился. В последнее время он стал хмурым, агрессивным; чуть отросшие волосы на его голове всё чаще были не в порядке; большие, агатовые глаза порой расширялись еще больше, и слепили каким-то слезливым блеском. Под глазами образовались тёмные, лиловатые круги. «Может он болен?», - думала Тиана, краем глаз разглядывая его мятый халат, и мятое лицо. «Он будто не ест, не спит. Впрочем, мне то какая разница?» - обманчиво фыркала она, и с трудом прогоняя навязчивые мысли о докторе из своей головы, принималась за очередную книгу. Однажды, её чтение прервал Тейд. Парня снова не было целую неделю, и Тиана была очень рада его видеть. - Паршиво выглядишь! – бодро рецензировал он болезненный Тианин вид, и уселся рядом. - Спасибо! – рассмеялась девушка, - А ты ничего, где ты пропадал так долго? - Стивенсон опять ставил на мне опыты, - выплюнул Тейд, и уголки его рта ненавистно искривились. - Что за опыты? – ужаснулась Тиана. Тейд не ответил, и лишь покачал головой, мол, не спрашивай. - Стивенсон хочет сделать мне лоботомию. Я, честно говоря, слабо представляю, что это такое. Но он говорит, что мне это поможет. - Что? – переспросила Тиана, не поверив своим ушам. - Лоботомию, - повторил Тейд отчетливее, будто Тиана и в первый раз не поняла его слов, - Ты знаешь, что это? - Немного, читала в одном журнале. Я думаю, это страшно. И тебе это ни к чему, - Тиана тревожно покачала головой, и жалость к Тейду тисками сжала её сердце, - К слову, я никогда не спрашивала, почему ты оказался здесь? - Здесь не принято спрашивать об этом, если только человек сам не хочет поделиться. От такого ответа Тиана чуть смутилась, и потупилась. - Предки упекли меня сюда, - заметив смятение Тианы, продолжил Тейд, - В колледже на меня стали жаловаться. Говорили, мол, я неадекватный. А я всего лишь заботился о своей сестре… - У тебя есть сестра? – Тиану будто обухом по голове ударили. Она ведь совершенно позабыла о своей. - Да, с ней произошло несчастье, – Тейд явно занервничал, и начал ерзать в кресле, - Без меня она пропадет. - Да, пропадет… - задумчиво ответила Тиана, вглядываясь куда-то перед собой. - Поэтому, я хотел кое о чем тебя попросить, – Тейд придвинулся к Тиане, и она почувствовала от него легкий, мятный аромат, - Ты поможешь мне сбежать отсюда? - Сбежать? – удивилась Тиана. Эта мысль почему-то не приходила ей в голову, - А это возможно? - Если хорошенько постараться, да. У этой больницы, помимо главного, есть как минимум три выхода, - Тейд чуть наклонился и продолжил шепотом, - Первый, на заднем дворе, к нему обычно подъезжают машины с лекарствами и оборудованием. Второй, на кухне, для разгрузки провизии. И наконец, третий, в морге, сама понимаешь для чего. Ну так вот, тот, что на кухне, волне может сгодиться для побега. Но, дабы нас никто не заметил, нужно, чтобы все работники и пациенты в этот момент были чем-то увлечены, а потому нам придется дождаться Хэллоуина. В «Ренвик Смелл» по традиции, каждый год устраивают праздничный ужин, если конечно его можно так назвать, и даже позволяют вырядиться в какой-нибудь дурацкий костюм, который ты предварительно сошьешь на «свободном часе», так вот, хотя до праздника ещё долго, но это самый оптимальный и безопасный для нас вариант. Тем более, что в скором времени и тебя заставят дежурить по кухне, здесь это делают все, кроме тяжело больных пациентов. Тиана внимательно выслушала Тейда, и как только он договорил, согласно закивала. Мысль о том, что из проклятой больницы можно вырваться на свободу, ослепила девушку, и ей стало совершенно безразлично, что может произойти с каждым из них, если их поймают. - Отлично. Если ты согласна, я еще, как следует все обдумаю, и попозже изложу свой план. – Оптимизм Тианы по поводу побега, явно обрадовал Тейда, и его губы в улыбке растянулись до самых ушей. Ребята еще немного пошептались, а затем Тейд ушёл на процедуры, оставив Тиану наедине с мыслями о вожделенном освобождении.***
Чернокожий оркестр надрывается уже более двух часов, развлекая пришедших отпраздновать юбилей, гостей. Кухня с самого утра пыхтит, и чадит самыми изысканными ароматами. Здесь: запеченный лосось, румяная свинина, и хрустящие, обжаренные в кляре говяжьи сердца, горы фруктов и овощей, десерты из мороженного и сливочных бисквитов. Тяжёлые, железные подносы, доверху наполненные фарфором, танцуют и кружатся под зажигательный свинг. Тери ситцевым платком утирает со лба, то и дело выступающие капли, горячего пота, и прячет его в подол крошечного фартука. Пудра на лице не спасает от душного блеска, тушь от жары расплавляется, и вот-вот норовит тонкой струйкой стечь с уставших глаз. Отнеся очередной поднос к столику именинника, Тери позволяет себе минутку отдыха, и усаживается на свободный, стоящий неподалеку, но будто всеми позабытый в этой кутерьме, стул. Толстый, лысоватый мужчина, в больших очках, поднимается, сжимая крупными словно сардельки пальцами, хрустальный снифтер, и с удовольствием выслушивает очередной тост, посвященный его новорожденной персоне. На этот раз тостирует Блу. На нем красивейший костюм землисто-коричневого оттенка, и нежно горчичная рубашка, в тон. Как обычно Блу пьян, но это лишь добавляет ему шарма. Уверенные движения и хитрая, кривоватая ухмылка работают на харизму, он чётко, и с юмором произносит тост. Все окружающие затаив дыхание, выслушивают его, а затем взрываются аплодисментами, и салютуют толстяку своими бокалами. Тери чувствует, как усталость огненным оловом разливается от ног к остальному телу, и приковывает её к месту. Поднять себя, чтобы продолжить работу, она не в силах, а потому с интересом наблюдает за происходящим. За большим столом, для самых важных гостей, среди которых и Блу, и Джейме, и Сатин, ещё человек двенадцать. Несколько симпатичных старлеток звонким, пьяным смехом сотрясают душный воздух, и заряжают его своим легкомысленным весельем. Они не работают в борделе, и очевидно приехали сюда вместе со своими грузными, богатыми ухажерами. На старлетках красивые, шелковые платья, на которые Тери смотрит с завистью - как много таких же платьев осталось у неё в поместье. Оденет ли она их когда-нибудь снова? Внезапно, Блу поднимается, и как бы между прочим, продолжает свой тост. Тери сквозь шум и визги, естественно не может разобрать его слов, но улыбка на лице толстяка говорит о том, что он доволен сказанным. Затем Блу поворачивается к сцене, и указывает на неё рукой. Веселая музыка замирает, свет на сцене гаснет до нескольких слабых огоньков, и перед восторженной публикой возникает ослепительной красоты фигуристая девушка. На ней - мерцающее тысячами бликов, обтягивающее платье в пол, и роскошная, белая, меховая накидка, спадающая с округлых плеч. Она подходит к краю, выложенной красным махагоном, площадки, и мягко обхватывая гибкими пальчиками длинную, микрофонную стойку, начинает петь. Покрытые ярко-алой помадой, чувственные губы плавно смыкаются и размыкаются в такт тягучей мелодии, а широкие бедра слегка покачиваются под страдающий саксофон. Тери узнает певицу, это Мери - одна из самых дорогих местных шлюх. Свои услуги она оказывает только самым уважаемым и богатым клиентам, и Тери понимает, что день рождения сегодня у какой-то высокопоставленной шишки. Божественный голос Мери ласкает слух, и Тери, обожающая музыку, совсем забывает о работе, и расслабившись вкушает нежные ритмы, растянувшись на стуле. - Потанцуем, бездельница? – ухо Тери щекочет теплый, пряный аромат виски, и низкий баритон. Сердце от страха обрывается, и вздрогнув, она оборачивает лицо. Веки Блу по обыкновению чуть опущены, кажется, что его густые ресницы настолько тяжелы, что не позволяют глазам раскрыться в полной мере. Загорелые яблочки гладко выбритых щек напряжены, и губы в кривоватой ухмылке застыли, ожидая ответа. - Простите, мистер Джонс, я на минуту присела отдохнуть! – Тери испуганно и виновато оправдывается, и резко вскакивая с места, оказывается в горячих, знакомых объятьях. - Я понимаю, детка. Не бойся. – Блу неожиданно ласков, и от близости его довольного лица, и без того разгоряченные щеки Тери, вспыхивают пламенем, причиняя девушке боль. Она вежливо улыбается, и изворачиваясь, пытается выскользнуть из заключения. - Ты мне отказываешь? – широкая бровь Блу с азартом изгибается, и он прижимает Тери к себе еще сильнее. Теперь, запах мускуса и пьянящей амбры обволакивают всё то крошечное пространство, что занимают их тела. Одна из крупных ладоней нащупывает запястье Тери, и больно обхватив его, ставит в положение требуемое для медленного танца. Другая ладонь, тем временем, нащупывает тонкую талию, и ложится чуть ниже неё. Глаза Блу темнеют, он пристально смотрит Тери в глаза, губы разомкнуты, дыхание нарушено. Тери намного ниже ростом, и потому смотрит на него, сильно забросив голову назад. Одна ласковая мелодия сменяется другой, еще более плавной и эротичной, Блу покачиваясь, крепко держит Тери в своих руках, и почти душит её. Синхронные движения их бедер заводят его, а Тери, напротив смущаясь, пытается отстраниться, и прервать происходящее. Блу не позволяет этого сделать, и его пальцы сильнее сжимают слабые руки. Тери становится больно, она что-то умоляюще шепчет, но Блу наплевать. Тёмная пелена окутывает его глаза всё сильнее, и вдруг он опускает свою ладонь с талии, чуть ниже, и резко прижимает Тери к свои бедрам. Из его горла вырывается стон, и Тери чувствует своим животом его эрекцию. Это пугает её, но и возмутительно изумляет. С губ Тери слетает судорожный вздох, и растворяется во рту Блу. Он ловит его, и словно распробовав на вкус, тянет свои губы к ней. - Моя малышка… - шепчет он. Тери, не в силах сопротивляться, прикрывает глаза от страха и ожидания, и тут же ощущает на себе его поцелуй. Обжигающие прикосновения нежной кожи волнуют девушку, но она продолжает противиться. Тогда Блу сам вырывает у Тери поцелуй, с силой продвигая свой сладкий, и липковатый язык, в стиснутые губы партнерши. Тери сдается, и в полной мере вкусив порочность происходящего, отвечает взаимностью. Усы Блу больно, но так маняще, царапают кожу. Твёрдые, и одновременно нежные губы впиваются в разгоряченный рот, и будто пытаются отыскать что-то там, в глубине, за зубами и языком, и съесть это. Рука Тери сжимается в кулак, она чувствует, как внутри живота, и где-то между ног, ей становится жарко. Жар медленно преобразуется в болезненный груз, и начинает давить изнутри, желая вырваться на свободу. Собрав остатки сил, она отталкивает от себя Блу, в надежде прекратить это мучение. Он не поддается, и тогда она вскрикивает. - Да, отцепись ты от неё, наконец! – к Блу подлетает Эмма, и что есть силы хватая его за плечо, отдёргивает от Тери. - Иди работать, маленькая шлюшка! – кричит она на испуганную девушку, и замахивается маленьким, но вполне серьезным кулачком. От неё разит коньяком, глаза блестят от ярости и слез. Её руку, в сантиметре от лица Тери, перехватывает Джейме, и словно провинившегося щенка оттаскивает в сторону. В этот момент к Эмме подбегает Блу, и Тери, отворачивая голову, не видит, как та получает он него отрезвляющую оплеуху. Между ними развязывается скандал. Эмма плачет, и то обвиняет Блу, то льнет к нему, в исступленном отчаянии. Она влюблена, и очевидно нервы бедной, одинокой женщины, изменяют ей. - Пойдем! - шепчет Джейме, наклоняясь к Тери, берет её за руку, и уводит прочь из зала. Пойдя слабо освещенный коридор, по которому туда-сюда слоняются официанты и охрана, и спустившись в холл первого этажа, молодые люди, миновав массивные входные двери, наконец оказываются на крыльце. На улице холодно и Джейме сбрасывая с плеч свой огромный пиджак, накрывает им разгоряченные, узкие плечи девушки. Она укутывается в него, и ощущает тёплый аромат одеколона, сигарет, и самого Джейме. После горячего воздуха отеля, легкие никак не могут насытиться свежестью ночной прохлады. Губы Тери всё ещё пылают, пунцовая краска залила лицо, и даже колкая изморозь не может остудить его. Произошедшее возмущает, пугает, и неистово тревожит девушку. Тери чувствует, что если бы не мадам Сатин, если бы не Джейме, если бы они с Блу были наедине, Бог знает, что могло бы с ней случиться… - Спасибо! - выдыхает она наконец. - За что? – усмехается Джейме. - Если бы не вы, я вероятнее всего, сейчас получила бы хорошую затрещину от мадам Сатин. - Да уж, ты порядком её разозлила. - Я? Но я ведь не виновата, мистер Джонс сам… - Знаю, но её ревность теперь полностью будет сконцентрирована на тебе. Долго злиться на Блу она не может, из раза в раз прощает ему его «шалости» с дамами. А вот тебя она может и загрызть. - Не могу понять, что между ними происходит. У них любовь? – искренне удивляется Тери, и сильнее закутывается в пиджак. - Нет. Вернее, у Эммы то, определенно любовь. Но Блу она не нужна. Если не ошибаюсь, их знакомство длится около пятнадцати лет. Она многое сделала для Блу, для его бизнеса. И она, и её родители. И конечно, она считает, что и на него самого теперь имеет полное право. Но Блу - завоеватель, ему неинтересны женщины, которые сами изъявляют желание лечь к нему в постель. А тем более, жаждущие «охомутать» его. К тому же Эмма сама проститутка. - Неужели? - Да, у неё есть несколько клиентов в разных уголках штата, периодически они наведываются сюда, или она ездит к ним. - Мерзость какая, - кривится Тери. Джейме улыбается, и подхватив Тери под руку, чуть подталкивает вперед. - Пойдем, я тебе кое-что покажу. Они поспешно спускаются по длинным, мраморным ступеням к подъездной дороге, и пройдя несколько шагов, сворачивают направо. Темнота, густо обволакивающая пространство вокруг, подобно чёрному кофе со сливками, разбавляется молочным светом полной луны. Озлобленные облака, то и дело пытаются обвить её своими рваными лапами, но сильная, круглая луна не поддается, и продолжает гордо и заботливо освещать свои владения. Тери ртом и носом, поочередно вдыхает живительную стужу осенней ночи. Несколько недель она не выходила на улицу, словно заточённая под стражу. Жирные кастрюли и сковородки, несвежее белье, пропитанное всевозможными продуктами жизнедеятельности, грязные полы и пыльные подоконники, стали её верными спутниками. На лице, от нехватки свежего воздуха и оздоровительных прогулок, выскочило несколько прыщиков. Блу боится, что Тери сбежит, и потому неплохо её стережет. На днях он должен выручить за свою пленницу оставшуюся сумму, и хотя это не такие уж большие деньги, для Блу они важны. Лишь несколько раз, по утру, Тери удавалось выйти на балкон - полить цветы, и сделать уборку, но долго нежиться на солнышке она не могла, а потому, в скором времени, его все равно приходилось покидать. И как же это прекрасно, сейчас вот так запросто ступать по земле, идти куда-то, даже без цели. И как страшно то, что рано или поздно, придется возвращаться. К грязи, к порокам, к Блу. - Боже, какая красота! – Тери останавливается, и чуть ли не взвизгивает от восторга. Её глазам открывается потрясающий пейзаж. Гладкое, как отполированное до блеска, круглое блюдо, небольшое озеро, скатертью стелится на несколько ярдов вперед. Яркая луна раздвоилась, и вовсю флиртует со своим отражением, на спокойной, водной глади. Кое-где, поверхность озера припорошило первыми, опавшими листочками, печально доживающими последние деньки, своей короткой, но прекрасной жизни. Тери изумляется, и загрустив опускает голову. - Что с тобой? – беспокоится Джейме, подходит к девушке ближе, и нагнувшись, заглядывает в лицо. - Почему я? – отвечает та, не отрывая глаз от воды. - Ты о чем? - Почему, Блу прицепился ко мне? Почему, он не оставляет меня в покое, и мучает? - Не знаю, Тери, но… - на лицо Джейме тоже ложится печальная тень, губы застывают в невысказанном ответе. Он робко поднимает руки к лицу девушки, и опускает одну из них ей на щеку, - Но, я могу его понять.