***
На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи. Ветер бешено крутил и гнул ветви деревьев так, что они скрипели, визжали от натуги и грозно шумели, будто бы пытаясь противостоять стихии, будто бы споря и ругаясь с ней на своём скрипучем языке. И вдруг мощные струи косого дождя хлынули потоком, застучали по крышам и карнизам, залили оконные стекла. За мутной пеленой летящей воды исчезло все. Но вот сверкнула первая молния и на мгновение осветила картину города, наполненного природным хаосом, пугающим и завораживающим. Гром, вечный спутник грозы, ударил над головой с такой яростью и мощью, что всё содрогнулось. Ливень хлестал по окнам, и капли его оставляли на них длинные вытянутые следы, подобные шрамам, остающимся на коже после ударов кнута. Сила и величественность дождя были настолько ощутимыми, что ничто другое не могло им противостоять. Вода была повсюду: она капала с крыш и листьев деревьев, увлажняла асфальт и траву, поглощала тучи. И вскоре небо слилось с землей в потоках воды, сверкании молний и грохоте грома. А городок потерял свои прежние очертания, превратившись в тёмный, мокрый и временами сверкающий от грозы клубок холода. Казалось, что свет от фонаря в конце улицы стремительно падал вниз на мостовую вместе с каплями дождя и отскакивал яркими брызгами. Ливень хозяйничал на улице, будучи единственным её пешеходом, и никто из жителей города не посмел в этот день и шагу ступить из своего тёплого и сухого дома. Почти никто. Только один человек осмелился выйти на улицу в такую погоду. И им оказалась девушка, идущая навстречу холодному ветру и режущим кожу струям дождя. Она была одета в лёгкое платье, насквозь промокшее и прилипшее к телу. Да что и говорить, никакой зонт или плащ не смог бы спасти человека от такой водной лавины. Ей, по-видимому, было всё равно, что она насквозь промокла, что глаза накрыла водная пелена и что она вот-вот упадёт от усталости. Она бежала, покуда хватало сил. Но когда они закончились, какая-то неведомая энергия повлекла её к дому, стоящему на окраине города. Белые колонны его фасада как будто светились в темноте, несмотря на то что свет из окон был приглушён. Она постучалась в дверь железным кольцом несколько раз и, обессилив, опустилась на порог. Дверь открылась не сразу. Но вот темноту нарушил свет, и в дверном проёме появился мужчина лет тридцати пяти. Лицо его не выдавало ни капли удивления, он смотрел на девушку невозмутимым взглядом. — Кто ты? — спросил Элайджа, но, заметив, что девушка еле стояла на ногах, добавил: — Что с тобой случилось? — Помогите, — прошептала она и потеряла сознание. Вампир успел подхватить стремительно опускающееся тело на землю и, подняв незнакомку на руки, внёс в дом. — Что, дорогой братец? Жертвы уже сами идут на тебя? — усмехнувшись, спросил Никлаус, с интересом наблюдавший за этой сценой. — Никлаус, ей плохо и, по-моему, у неё жар. Надо срочно снять с неё всю мокрую одежду и переодеть во что-то сухое. — Ну да, ну да, — с сарказмом сказал гибрид и позвал служанку, чтобы та привела девушку в чувства, — и зачем тратить силы на еду? — тихо добавил он, но Элайджа, старавшийся вернуть девушку к жизни, не услышал его слов. Клаус пару минут с недоумением наблюдал за братом. Когда же он был в таком состоянии в последний раз? С каких это пор Элайджа Майклсон заботится о первой встречной? — И что ты собираешь предпринять с этой девицей? Оставишь её или нас ждёт прекрасный завтрак? — кинув ледяной осколок в стакан с виски, спросил Никлаус. — Пусть сначала придет в себя, а там посмотрим, — отстранено пробормотал первородный, не взглянув на брата. — Буду ждать приглашения на трапезу, — ответил вампир и исчез за дверью.***
В мрачном лазарете на холодной плитке сидела женщина, окружённая свечами. Держа в руках пучок белладонны, она читала заклинание на санскрите. — Fesmàtos trématons qalefenius laqe m'a de, — шёпотом проговаривала ведьма, потирая в руках траву. — Эстер, мой отец ещё там, в Новом Орлеане? — тихо спросила девушка, не ожидая ответа. — Он там, — шепнула она и посмотрела на Хоуп исподлобья. — Тогда скоро я вернусь? — Дай мне свои руки, — сказала женщина и потянулась к гибриду. Хоуп села на колени вместе с Эстер. Откуда ни возьмись по полу пробежал лёгкий ветер, и свечи заполыхали ещё сильнее. — У тебя всё получится, дорогая моя, — промолвила женщина, и вдруг яркая вспышка озарила помещение. Хоуп пришлось зажмуриться, но через пару секунд по коже прошелся легкий ветерок, а потом и вовсе на голову стали падать капли дождя. — Я жива, — прошептала девушка, разглядывая свои руки и ощущая холод дождя, — я жива, — повторяла она до тех пор, пока кожа не покрылась мурашками от озноба. — Пусть хоть сейчас я сделаю что-то доброе. Майклсон не слышала этих слов, а Эстер мягко улыбалась, глядя на счастливую внучку. Начать исправлять ошибки прошлого никогда не поздно, нужно только иметь силу воли начать, а дальше вы и не заметите, как легче будет становиться на душе. — Нужно бежать, куда-нибудь. — Девушка и не замечала, что говорит сама с собой. Взгляд наткнулся на надгробную плиту, и Хоуп едва заметно улыбнулась. Как часто она видела возле неё грустного отца, но ничего не могла поделать? Уже и не сосчитать. Но этим она займется позже. Сейчас нужно найти отца, дядю, родной дом... Ноги быстро вели Майклсон в сторону дороги. Лужи и грязь пачкали и без того потрепанную одежду, а ливень лишь добавлял жалости. Светлые волосы спутались и периодически лезли в глаза, но Хоуп не обращала на это внимания. Все её мысли были сейчас обращены к одной цели. Машин в такое время на дороге было мало, да и никто останавливался. Кто захочет пустить в свой салон грязную девку с обочины? Хоуп хотелось рассмеяться от того, в насколько жалкой ситуации она сейчас пребывала: Майклсон, дочь первородного гибрида, сейчас стоит на шоссе и ловит машину до города. — Ну давай же, остановись! — крикнула девушка, когда очередная машина стала приближаться. Не прошло и десяти секунд, как автомобиль со свистом проехал по луже. – Да чтоб ты с моста упал на своей машине и подох! Машины продолжали проезжать одна за другой, оставляя после себя лишь удаляющийся свет от фар и потревоженные колёсами лужи. Но вот спустя некоторое время перед девушкой остановился пикап. Водитель поспешил разблокировать пассажирскую дверь, и вскоре Хоуп оказалась в теплом салоне машины. Такие пикапы компании Ford были популярны ещё с начала запуска производства в тысяча девятьсот сорок восьмом году. Водитель оказался мужчиной лет пятидесяти в простой рубашке в клетку и джинсовых штанах. В его темных волосах стали заметнее проявляться седые волосы, и теперь их было видно невооруженным взглядом. — Спасибо, что остановились. — Голос девушки выдавал легкое смятение, но благодарности этому человеку у Хоуп не было предела. — Не за что. Эта молодежь побрезгует пустить тебя в салон своих дорогих автомобилей, но когда им нужна будет помощь или они окажутся в твоем положении, то никто и не откликнется на их просьбы. Я могу довезти тебя до Площади Конго*, но дальше нам придется разойтись, — сообщил водитель, продолжая управлять машиной и не сводя взгляда с дороги. «Конго, Площадь Конго… где же это? — думала Хоуп, полностью погрузившись в свои мысли. — Это же недалеко от Французского квартала. Я сразу попаду на Бурбон-стрит. Отец часто рассказывал об этом месте» — Да, это то, что нужно! Спасибо! — Девушка смогла улыбнуться своему неожиданному спасителю. — Не за что, дорогая. У меня, кстати, внучка есть, крохотная такая. На тебя глазами похожа, — начал мужчина, которого, как выяснилось чуть позже, звали Марк. Весь путь он рассказывал о своей семье, иногда задавал вопросы, но не спрашивал о том, что приключилось с Хоуп и откуда она такая «чистая». И Майклсон была бесконечно этому рада. Ей не хотелось врать человеку, который ей так помог, но и скажи она правду, он выкинул бы её из машины. Поэтому всем это было только на руку. За всё время дороги дождь не уменьшился. Иногда он становился чуть спокойней, но сразу же начинал бушевать с новой силой, громко и неистово, становясь похожим на капризного ребёнка, который никак не может угомониться даже спустя большое количество времени. И бушевал он так раз за разом. — Ну всё, моя дорогая. Отсюда уже сама, — мужчина остановил машину около какого-то магазинчика через некоторое время, когда они уже оказались в городе, — было приятно познакомиться, — Марк тепло улыбнулся девушке. — Спасибо вам огромное, Марк. Я безмерно благодарна вам! — Хоуп легко улыбнулась своему спасителю и, быстро выскочив из машины, в очередной раз сразу же намокла и нахмурилась из-за бьющих в глаза капель. Мужчина проводил взглядом стремительно удаляющуюся фигуру молодой девушки и уехал с мыслями о том, что когда-нибудь и его внучка будет такой же взрослой. Насквозь промокшая, грязная вампирша тем временем бежала по площади Конго так быстро, как только могла. Было совсем наплевать на холод и любопытных людей, которые так и норовили оглянуться и с интересом окинуть взглядом промокший силуэт Майклсон. Да и какое ей могло быть до них дело, если уже так скоро она сможет встретиться со своим отцом. С тем, кому хочет сказать столько слов, стольким поделиться. И она бежала со всех ног, чтобы, наконец, найти то заветное место, где сможет снова его увидеть. «Ну же, дождь. Прекрати так себя вести», — говорила про себя Хоуп, щурясь и стараясь разглядеть дорогу. Но перед глазами была только сплошная серость, перекрывающая переулки и дома. Только впереди был кто-то такой же размытый, как и вся улица, но хотя бы живой. — Вы не подскажете, на какой улице я нахожусь? — пришлось поинтересоваться у прохожего, чтобы окончательно не заблудиться в этом лабиринте. Случайным прохожим оказался, при лучшем рассмотрении, молодой парень лет двадцати пяти. Его глаза искрились сотнями огней, а на лице была лёгкая ухмылка. — Бурбон-стрит. Добро пожаловать, — ответил он, улыбнувшись. По телу Хоуп пробежало тысяча мурашек, а голос будто пропал. — Спасибо, — голос срывался, но причины Хоуп не могла разобрать, — спасибо большое, — вновь повторила она хрипло, всё ещё глядя в глаза парню. Но, опомнившись, отвернулась и пошла от него быстрым шагом, желая как можно быстрее убежать куда подальше, готовясь снова перейти на бег. — Постой, — крикнул он ей вслед. Майклсон в нерешительности остановилась, но не обернулась, оставшись стоять к нему спиной. — Как хоть тебя зовут? — он спрашивал тихо, спокойно, подходя ближе. Спросил так, будто сейчас на улице солнечно и ясно, а не льёт как из ведра. — Хоуп. Хоуп Ма… — не успела она договорить, как опомнилась, что озвучивать её фамилию посторонним лучше не стоит. — Красивое имя, — протянул незнакомец и прошептал её имя снова, будто пробовал на вкус, — Почему ты такая грязная? Тебя довести домой? — Мне надо во Французский квартал. Я буду вам очень признательна, если поможете, — ответила она и улыбнулась. Казалось, теперь они оба не замечали противный дождь. Чёрная машина подъехали к небольшому магазину, из которого пахло свежей выпечкой, а в окнах можно было увидеть счастливые семьи, попивающие чаи и кушающие аппетитные булочки. Хоуп так засмотрелось на всё это, что голод снова пришёл к ней. — Ну вот и всё! Мы приехали, — сказал молодой человек, повернувшись лицом к девушке и припарковав машину напротив пекарни «La Petite». — Вы так и не представились, — улыбнулась она, смотря прямо ему в глаза. — Деймон. Деймон Сальваторе, — сказал парень. Хоуп задумалась, вспомнив, что где-то слышала эту фамилию. — Ну ладно! Мне пора бежать! — снова улыбнулась гибрид и выбежала из машины. Сальваторе завёл машину и двинулся в путь, но, проехав чуть-чуть, остановился рядом с ней и приоткрыл окно. — Было приятно с тобой познакомиться, Хоуп. Надеюсь, ещё когда-нибудь пересечемся вновь, — ухмыльнулся он и уехал, оставив девушку одну посреди улицы наедине с холодным дождем. Как же было тяжело прощаться с этими томными глазами. Прошло всего каких-то пятнадцать-двадцать минут, но, казалось, она привязалась к этому человеку, как к близкому другу. Вампирша, наверное, будет ещё долго вспоминать этого парня. А теперь, надо найти свой родной дом и близких..