POV Женевьева
Яркие лучи светили прямо в лицо тёмноволосой девушки. Она открыла глаза и быстро вскочила с кровати. Свет тут же ослепил её, и девушка на мгновение зажмурилась, но почти сразу пришла в себя и начала оглядываться. Комната, где она находилась, была наполнена атмосферой какого-то старинного замка, перенёсшегося из прошлых веков. В центре стояла кровать из светлого дерева с выточенными рельефными украшениями на спинке и корпусе. Большое количество разнообразных подушек расположились на ней так гармонично, что волей-неволей притягивали взгляд. С двух сторон кровати стояли тумбочки, подобранные так, чтобы общий стиль комнаты не нарушался: аккуратные маленькие ручки, то же светлое дерево, волнистые и округлые выточенные узоры на ящичках. Но не только мебель, хотя она и была особенной, придавала интерьеру комнаты особого шика. Большие длинные окна, стёкла которые были невероятно чистыми и прозрачными, светло-коричневый ковёр на полу и стены, покрашенные в спокойные, но величественные тона — всё это навевало мысли о полной отсутствии гармонии. Что всё это делает в нашем веке, откуда оно взялось? — Где я? — совсем тихо прошептала она, осмотревшись вокруг. Белая простыня еле прикрывала её тело, а сама незнакомка продрогла, как осиновый лист, покрывшись мурашками. Оглянувшись вокруг, она заметила комплект одежды, аккуратно лежащий на кушетки и, быстро надев его на себя, покинула свои покои. Длинные коридоры, в которых так легко было заблудиться, и сквозняк, гуляющий по полу, пугал девушку ещё сильней. Ей было страшно, а в голове проносились вопросы, на которые девушка пока не могла найти ответы. Что она делает в этом огромном особняке? Как сюда попала? Услышав чьи-то быстрые шаги, она спряталась за стенку, чуть не сбив скульптуру, стоящую рядом с ней. Выглянув из-за стены, она увидела девушку лет двадцати, одетую в светлое платье и белый фартук. Видимо, это была прислуга. Выбежав, темноволосая закрыла путь служанке, встав прямо перед ней. — Где я нахожусь? Отвечай, — шёпотом спросила она, переступая с ноги на ногу. — Прошу последовать за мной. Мистер Майклсон ждёт вас. Девушка слегка опешила и на долю секунды потеряла дар речи. — Подождите, но я же... — не успела она договорить, как прислуга потащила её за собой. Грубо взяв её за руку, девушка повела незнакомку в противоположенную сторону дальше по коридору. Пройдя ещё несколько коридоров, они вскоре очутились в большом зале. В глаза сразу же бросался крупный обеденный стол, рассчитанный на множество людей. И, несмотря на то, что в зале были большие окна и солнце хорошо его освещало, сама комната была какой-то мрачной. Возможно, это достигалось благодаря тёмным оттенкам, которые в ней преобладали. Тёмно-коричневый, отливающий в чёрный стол, такие же коричневые стулья и тёмно-зелёная скатерть с коричневыми узорами, покрывшая стол так, что из-под неё были видны только ножки — все эти цвета были одновременно и привлекательными и отталкивающими в силу своей сумрачности. Но было в этом обеденном зале что-то чарующее, то, от чего сложно оторвать взгляд. Таким элементом была люстра, яркая, искрящаяся даже в выключенном состоянии. Светло-коричневая, со своими лампочками-свечками, она будто бы разрывала густую волну черноты, вливая туда капельку светлой краски. И комната уже больше походила на обеденный зал. Уже позднее взгляд девушки упал на мужчину, стоящего возле окна. Его черты лица и пропорции тела были превосходными. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы так и бросались в глаза. Русые волосы, слегка вьющиеся, на солнце отсвечивались всеми оттенками жёлтого. Золотисто-карие глаза, в которых читались холод и циничность, способные загипнотизировать любого собеседника. Девушка помнила эти глаза, помнила эту спину, этот цвет волос. Высокий, грациозный и элегантный, в его красоте было что-то дьявольское, но именно эта его загадочность и порочность притягивала к себе. — Здравствуйте. Спасибо за оказанное гостеприимство, — начала девушка и резко умолкла, когда мужчина обернулся. Хоть она и могла разглядеть лицо этого человека, но не стала рисковать. — Как твоё имя? — голос был резким, холодным. Все мысли словно разом вылетели из головы, и девушка не знала, что ответить. Она позабыла все на свете, находясь под этим пристальным и влиятельным взглядом. — Я задал такой сложный вопрос? — на губах у мужчины проскользнула легкая усмешка, которую он поскорее замял, возвращая себе непроницательный вид. — Жене… Женевьева, — вымолвила брюнетка дрожащим голосом. После мужчина спрашивал о том, как она оказалась на улице, а ей пришлось отвечать на его вопросы. Пришлось будоражить старые раны. Не хотелось говорить о ссорах в семье, но пришлось все выложить под чистую. Мужчина в процессе разговора сообщил, что зовут его Никлаус. Беседа была не долгой, но весьма познавательной. — Я оставил тебя в своем доме не по доброте душевной, а только по просьбе своего брата. Теперь служанка проведёт тебя дальше, — все также холодно бросил напоследок блондин и отвернулся к окну, погружаясь в свои мысли.POV Женевьева
Меня провела на кухню молодая девушка, где нас встретила приятная на вид женщина в испачканном в муке фартуке и деревянной ложкой в руке. Живот предательски заурчал, от чего кухарка понимающе улыбнулась и подтолкнула меня к столу. Женщина лет тридцати ловко орудовала на кухне, и через пару минут передо мной уже лежали несколько тарелок. Забыв обо всех правилах приличия, я набросилась на еду, словно не ела месяц. От реальности ушла не далеко, но пять дней моих скитаний по пригородам сделали свое дело. Голод стал мучить на третий день, а на четвертый я пыталась найти хоть какой-то еды, но без денег в этом мире не выживешь. Да и люди слишком злые мне попадались. Прогоняли. — Бедняга. Я слышала о твоей истории. Говорят, что мистер Майклсон настоял на том, чтобы тебе выделили комнату, а потом и добротно накормили, — начала кухарка, наблюдая за мной с долей умиления в глазах. Я недоуменно уставилась на женщину, когда в тарелке и крошки не осталось. Я прекрасно знала, что живот сейчас неминуемо заболит, ибо после пятидневной голодовки столько еды сразу уплетать нельзя. Стошнит ведь, а то и хуже. — Мистер Майклсон? Но я только что от него, и выглядел он не слишком дружелюбно по отношению ко мне, — буркнула я, опуская взгляд. — Ты, видимо, была у Никлауса, а настаивал на том, чтобы помочь тебе и не оставить умирать - Элайджа. Семья вообще дружная, но бывают заскоки у них, да такие, что лучше не попадаться им на глаза, — стала причитать женщина. — Ой, что-то я не представилась. Меня зовут Доротея. — А я — Женевьева Креспен, — ответила с легкой улыбкой, ведь таких приятных людей мне доводилось встречать не так уж и часто. Видимо, госпожа-фортуна не слишком любит меня, но я привыкла к такой жизни. Смирилась с неизбежным, можно сказать. — Прошу, расскажите мне о хозяевах, а то я совсем запуталась. Доротея глянула в кастрюлю, где приготавливалось явно что-то очень вкусное, судя по запаху, и повернулась ко мне. — В семействе Майклсонов несколько человек. Элайджа, Никлаус, Ребекка и Кол. Но о нём уже давно не было слышно. Исчез он лет двадцать назад. Раньше была ещё и дочь Никлауса, но та умерла несколько лет назад. Горе-то было какое! Никто места себе не находил. Семья эта в Новом Орлеане довольно значимая, но предпочитает оставаться в тени. Элайджа, тот, который встретил тебя у порога, самый старший. Он захотел проведать тебя вчера вечером, но ты так крепко спала, мужчина решил не будить тебя. Я старательно впитывала в себя каждое слово, стараясь ничего не упустить. Внимательность ко всему у меня была привита с рождения, ибо, чтобы не получить очередной выговор от родителей, приходилось продумывать все и не упускать даже малейшей детали из виду. — Говорите, Элайджа настоял на том, чтобы я осталась? — переспросила я, все ещё не веря. — Конечно. А Никлаус редко идет против своего старшего брата. — Элайджа… — прошептала я едва слышно, словно пробуя на вкус это имя. Действительно, что-то притягивает меня в этом имени, хоть и незнакома с его обладателем. Что-то странное появляется в груди. Может эта благодарность за то, что не дали мне вновь бродить по холодным улицам города, а приютили у себя? — Простите, — обратилась я к кухарке, заставляя ее обернуться на голос и оторваться от своих дел, — а не подскажите, какой сейчас час? — Полдень, дорогая. — Спасибо, — поблагодарила я женщину, вложив с голос всю ту признательность, на какую была способна. Я благодарила её и за еду, и за рассказ, и просто за то, что тратит свое время на меня. Я стала оглядывать помещение, в котором была расположена кухня. Просторное место, наверное, здесь поместилось бы человек пятнадцать, но на удивление, сейчас тут орудовала только одна Доротея. Расспрашивать про это не стала, подумав, что не стоит отвлекать человека от его работы, а то и случиться что-нибудь неприятное. Оставив кухарку на кухне, я решила подняться в выделенную мне комнату, но даже понятия не имела, как до неё добраться, ибо лабиринт этих коридоров ещё не познала. На счастье, мне по пути встретилась та самая девушка, которая и отвела меня на встречу с Клаусом Майклсоном. Она с легкой улыбкой на лице согласилась мне помочь и быстро проводила до нужной двери. Когда, проснувшись, я выбежала из комнаты, то была слишком растеряна и не могла полностью оценить красоту этого помещения, но сейчас понимала, что была абсолютно слепа. Эта комната, по сравнению с коморкой в родительском доме, была великолепна. Начиная цветом стен и заканчивая ценой двухместной кровати. На небольшом столике лежало стопкой несколько книг, а рядом лежала записка. Почерк был чуть ли не каллиграфический, от чего мне прошлось вспомнить свои каракули в тетрадях.«Не хочу вас будить. Вечером я зайду к вам, чтобы услышать вашу историю. Будьте готовы к семи часам вечера. С уважением, Элайджа Майклсон».
Сейчас на дворе полдень, а значит, у меня было предостаточно времени, чтобы насладиться такой жизнью, ведь никто не знает, что будет дальше. Возвращаться к родителям я в данный момент не намерена. «Уж лучше буду жить беднее, чем те люди с улицы, которые выпрашивают милостыню каждый божий день, но не вернусь к отцу и матери», — проносилось в мыслях слишком часто. Хоть в последнее время у меня язык с трудом поворачивается называть этих людей своими родителями, все равно пока не отошла от противной привычки. Долгое время я изучала комнату, не решаясь высунуть свою голову в коридор. Да и не особо волновалась по этому поводу, поскольку почти до самого вечера изучала лежавшие на том самом столике книги. Время пролетело так быстро, что я даже не заметила, как стрелка часов перевалила ближе к шести часам вечера. Вспомнив о том, что говорилось в записке, мне пришлось постараться, приводя свой внешний вид в порядок. Новую одежду принесла одна из девушек, которую раньше видеть не доводилось, где-то в середине дня, но я лишь отложила стопку тканей в сторону, продолжая знакомство с сюжетом одной из книг. Быстро переодевшись и расчесав волосы, я почувствовала себя заново переродившейся. Чистой, сытой, довольной. Ровно в назначенный срок в дверь постучали и в комнату вошел мужчина в элегантном и, кажется, очень дорогом костюме. Я позволила себя задержать свой взгляд на лице мужчины, но потом резко перевела глаза в сторону. — Вы Элайджа Майклсон? — поинтересовалась я, чтобы уточнить некоторые детали. — Верно, — приятный голос ласкал мои уши. У отца, напротив, голос был грубым и каким-то холодным. — Спасибо, что приняли в своем доме. Я не знаю, как отблагодарить вас, — я не лгала, ведь действительно не знала, что может сойти за благодарность. — Не стоит. Мне от вас ничего не нужно. Я разговаривал с братом пару минут назад, Женевьева, и, в принципе, знаю достаточно. Элайджа подошел ближе, и теперь я могла разглядеть мужчину лучше. Я уже было подумала, что могла уже где-то видеть это лицо, но быстро отогнала подобные мысли, ведь понимала, что такие люди в моих родных районах города не особо любят находиться. — Что ты собираешься делать теперь? Я пожала плечами, не зная, что ответить. Сколько не пыталась об этом думать, ничего путного на ум не приходило, и я откладывала эти мысли на потом. А теперь нужно что-то решать. — Я могу покинуть ваш дом завтра рано утром или сегодня. Как вам будет угодно, ведь решать здесь не мне. Уголки губ Элайджи дрогнули в слегка заметной улыбке, но я могла поклясться, что он действительно улыбнулся, хоть и попытался скрыть эти эмоции. — И куда же вы, смею спросить, пойдете на ночь глядя? — Не знаю пока. Сориентируюсь по жизни. Ведь, как я уже сама убедилась, многие планы всегда катятся в тартарары. Элайджа присел в кресло, где ранее сидела я, и взглянул на меня с блеском в глазах. Я предполагала, что он надо мной просто насмехается, хоть и старалась не слишком сильно верить этому доводу. — О ваших проблемах в семье я знаю, да и, Женевьева, вы не утомляете меня. Можете пожить первое время в этом доме, а потом я помогу вам встать на ноги, — голос мужчины звучал на полном серьезе. - Даже и не знаю, как вас отблагодарить, - на моём лице появилась такая радостная улыбка, как у ребёнка, когда ему дают леденец. Остальные несколько часов мы сидели и разговаривали обо всём на свете. Мне было хорошо с Элайджей, как ни с кем другим. В своей семье я редко разговаривала с родными на подобные темы. А если уж и говорила, то это были только колкие фразы в мой и их адрес. *** После дня скитаний по мокрым и грязным улицам совсем юная и измученная Хоуп не знала, что ей делать. В данной ситуации она чувствовала себя как девочка со спичками из сказки Андерсона. Да и к тому же она человек... Не гибрид, не странник, а простой смертный. — Да я даже не знаю, где они живут! — крикнула Хоуп, ударив ногой по мусорному баку, отчего тот упал на асфальт. Глядя на мокрый, распластавшийся на дороге мусор, девушка поняла, что сморозила лишнего и поспешила скрыться из тёмного переулка. Был сильный туман, моросил мелкий дождик, неприятно коловший кожу своими острыми холодными каплями. Какое-то время тишина была почти осязаемой: ни голосов, ни других звуков реального мира не раздавалось. Но тут из-за угла послышался сильный грохот. Настолько неожиданно и странно, что девушка ускорила свой шаг, чтобы скорее уйти подальше от этого места. Ноги куда-то вели, но вскоре девушка совершенно случайно наткнулась на кого-то. Первые пару секунд она боялась даже голову поднять, чтобы взглянуть на незнакомца, но вскоре храбрости по прибавилось. Высокий мужчина с слишком странным выражением лица. В мыслях стали рождаться разные подозрения против незнакомца, а чувство растерянности нарастали еще больше. Девушка стала медленно отходить назад, куда угодно, только подальше от этой подозрительной личности со взглядом маньяка. Вот только за спиной кирпичная стена, которую при всем желании девушка проломить не удастся, а впереди — маньяк-извращец с явными наклонностями к садизму. Может это и не так, но от вида незнакомца так и веяло такими подозрениями. Все произошло слишком быстро, а глаза девушки только наблюдали как кулак приближается к ней, а затем клыки прокусывают кожу на шее. Ноги словно онемели, а по шевелиться н было возможности. Девушка могла вырываться, кричать, но что-то в мыслях сигналило, что не стоит так поступать. Она неподвижно стояла, потрясенная такими событиями. Не к этому ее жизнь готовила все эти годы. «Вампир» — пронеслось с мыслях в последние минуты перед тем, как полностью упасть сознанием в темноту. POV. Хоуп Пробуждение было не из самых приятных. Стоит начать с того, что проснулась я в непонятной, заваленной какими-то коробками, каморке. Небольшой светильник находился на последнем издыхании, и тусклого света девали хватало, чтобы разглядеть все помещение. Так и напрашивается вопрос: В каком дерьме я оказалась? Повертев шеей, разминая ее, я насладилась неприятным хрустом, что так сильно отозвался в ушах. Голова раскалывалась так, словно кто-то слишком усердно бил молотом по наковальне. Сейчас я даже не знаю сколько времени, ибо ни часов, ни окон здесь не наблюдалось. Пришлось надеяться на свое предчувствие, которое упорно твердило о том, что прибыла я без сознания всего лишь несколько часов. Не так уж и долго. Осталось только понять каким чудным образом я оказалась в этом месте. — Как ты себя чувствуешь? — раздался тихий голос из темноты. — Кто ты? — поинтересовалась я также тихо, практически шепотом. — Что я здесь делаю? Из тёмного угла вышел парень лет двадцати. Неужели он был здесь все это время? Интересная ситуация. Старый светильник отбрасывали тусклый свет на очертания лица незнакомца, и в нем я разглядела того мужчину из переулка. Я взгляд такой пристальный, что по коже проходят мурашки. Ответа так и не последовало. — Что я здесь делаю? — повторила я, надеясь сейчас получит ответ хотя бы на один из своих вопросов. — Хоуп Майклсон, — проговорил незнакомец, словно пробовал мое имя на вкус. Медленно встав с кровати, я еще раз обвела взглядом эту проклятую каморку в поисках выхода. Взгляд наткнулся на единственную дверь, которую загораживал от меня парень. Бросившись к ней, я стала судорожно дергать за ручку, но ничего толкового из этого не вышло. Дверь была заперта, а выбивать их мне моя масса тела не позволяет. — Может все же объяснишь на кой черт притащил в это Богом забытое место? — закричала я, почувствовав, что еще немного и я взорвусь от невезения. Меня вдруг окатила истерика. Ноги подкосились, и я медленно по стене сползла на пол, поджав под себя ноги. Почувствовала, как по щеке скатилась одинокая слеза. Вот и вернулась в этот мир на свою же голову. — Меня зовут Кай, — прошептал парень и присел рядом со мной, — успокойся. Я не собираюсь причинять тебе вред, — добавил он с легкой улыбкой, — ну, по крайней мере, ближайшее время. — Спасибо, — с сарказмом прошмыгнула я носом, — убедил. Так на кой черт ты притащил меня в это место? И откуда знаешь как меня зовут? Столько вопросов, что даже голова гудела. И хотелось получить ответы на всех в ближайшем времени. — Не все так быстро. Ты получишь ответы, но чуть позже, — Кай похлопал меня по плечу, заставив тем самым поднять голову и запустить в парня взгляд, полный злобы и ненависти. — Ты играться со мной вздумал? — нервы были на пределе. Ну сами посудите. Кай пожал плечами, еще раз ухмыльнулся и поддерживая меня за плечи, помог подняться и довел до кровати, затем усадил и похвально похлопал по голове. Хотелось что-то сделать пакостное в ответ, но сил не было. Я просто смирилась с происходящем. — Тебе ведь нужно в дом первородных. Я не ошибся? Я резко подняла голову и обеспокоено взглянула на Кая. Он-то откуда знает об этом? Хотя, стоит еще узнать откуда он имя мое узнал. Вот это, пожалуй, самое важное. Определенно. — Ты слишком странный и подозрительный, но мне терять уже нечего, поэтому доверюсь тебе. Да, ты верно сказал. Мне нужно попасть в дом первородных. — Я могу помочь тебе, но вот только насколько ты честна, Хоуп Майклсон? Я недоуменно уставилась в пол, осмысливаю все сказанные слова. Насколько я честна? Неужели он думает, что я самозванка? Ведь никто не знает как я выгляжу, столько лет прошло. Я тяжело вздохнула, откинув выбившуюся прядь волос. — Мне нечего скрывать. А вот твоя личность вызывает подозрения. Я повторюсь, зачем ты делаешь это? — упорно пытаюсь узнать хоть что-то, что могло бы помочь мне, но опять ничего не получаю в ответ. Кай лишь загадочно растягивает губы в улыбке и самозабвенно закатывает глаза. Ему смешно. — Тогда отвели меня к первородным. Отведи меня к моей семье. Громкий смех разноситься по комнате, отбиваясь от каменных стен. На меня смотрят, как на идиотку, от чего хочется ударить кого-нибудь, да посильнее. — Ты — наивное дитя. Все хотят получить из любого действия выгоду и я не исключение. Я не мать Тереза, чтобы делать все для других, все для народа. Нет. Если ты действительно та, за кого себя выдаешь, то Клаус Майклсон будет очень мне признателен. Такие личности полезно держать в списке друзей. Мало ли, — парень наклонился и, зажав прядь волос в пальцах, стал оттягивать её в сторону. Вскоре это извращение, на славу всех ведь Нового Орлеана, закончилось, и я перевела дух. И действовать я не могу, только сидеть и пытаться возразить словесно. Сил нет, мозги остались. — Я хотел бы тебе кое-кого представить, но, думаю, для начала стоит тебя хотя бы отмыть, — Кай сжал мое запястье и потянул в сторону двери, в которую я несколько минут назад так усердно билась и пыталась выбраться наружу. Пришлось подчиниться, ибо каких-либо других вариантов выхода из сложившейся ситуации я не видела, а выбраться из этой каморки уж очень хотелось. Когда меня вывели в просторную комнату, оказалось, что все это время меня держали в квартире. В хорошо спланированной квартире. Предоставив полотенце и футболку с шортами меня отправили в душевую. Честно признаться, я была просто счастлива принять нормальный душ, а не дождь. Мои старые вещи, немного мокрые и грязные, валялись в углу ванной комнаты. Рука непроизвольно откинула их куда подальше, лишь бы больше на глаза не попадались. Уж лучше довольствоваться тем, что благодушно предоставили. Шорты пришлось затягивать ремнем, а футболка и так подошла. Спустя некоторое время я уже сидела в одном из кресел в просторной гостиной, поджав ноги под себя, и пыталась вновь еще хоть что-то узнать об этом незнакомце. — Когда ты отведешь меня к отцу? — тихо спросила я, задумчиво глядя в темный пол. — Скоро. Быть может завтра или через день. Не знаю, — как бы невзначай ответил парень, вертя в пальцах, неизвестно откуда взятую, шариковую ручку. Взглядом Кай долго изучал меня, пока я делала вид, что ничего не замечаю. Это довольно-таки легко, ведь половину своей сознательной жизни провела в обличии бестелесной материи. Нервный смешок непроизвольно вырвался, а пальцы механически сжались в кулачок и потянулись к лицу, чтобы скрыть это маленькое преступление. Жить мне еще хотелось. Очень. — Спи, поздно уже, — бросил напоследок Кай и запер дверь с другой стороны. Мне только и оставалось делать, что смириться со своей участью на ближайшие сутки. Голова тяжелела и тянулась к подушке как никогда раньше, и вскоре я уже находилась в какой-то неизвестной прострации и быстро засыпала под звуки ударов капель дождя об стекло окна.