Последствия иного выбора

- Клянусь, приятель, это я. Посмотри. Посмотри на меня, Дин! Это я. Может все оттого, что по мне будто танком проехались, а голову разнесли свето-шумовой гранатой, или оттого, что я… окончательно свихнулся, но за этими его словами мне настойчиво слышалось: «Докажи мне, что я еще я. Посмотри. Посмотри на меня, Дин! Скажи, это все еще я?» И как мне было ответить, если я уже принял его за пернатого сукина сына? И попытался свернуть ему шею. Потому что он принципиально от них не отличался. Такой же светящийся гигант, к тому же засунувший в меня свои руки, чтобы исцелить и попутно пославший Смерть… довольно грубо. И вроде не было у него крыльев и венца, но разве я обращал на это внимание, пока выплевывал легкие? Это был рефлекс. Потом до меня все-таки дошло, но дело было сделано, а вопрос поставлен ребром. И у меня не нашлось внятного ответа. Он не выглядел как Сэм, как обычный Сэм-человек, но был им. Потому что весь этот светящийся необъяснимый кошмар идеально сохранил все его черты: лицо, мимику, даже волосы-патлы, и если очень постараться забыть, что человек просто не может быть таким, его можно было узнать. Легко. Да, он двигался теперь иначе. Сильно иначе, отрывисто, резко, иногда так быстро, что я не замечал, как он поворачивал голову. Просто в один миг он смотрел в сторону, а в другой – на меня. Это чем-то напомнило мне ситуацию, когда брат был одержим Мэг. Тогда он тоже двигался иначе, как хищник, и голову точно также склонял немного вбок при разговоре, и глаза у него были другие, без зрачков, как будто пустые и бездонные. Тогда черные, теперь белые. Тогда он был демоном и пытался меня грохнуть. Теперь… теперь он был Сэмом, которому откланялся сам Смерть, посчитав разумным не связываться. С Сэмом счелся сам Всадник. С ним обмолвился словом Бог. Ангелы встали перед ним на колени. А на лопатки уложила девчонка. И теперь она хохотала, как какая-то сумасшедшая ведьма из фильма про средневековую инквизицию. Не то, что нам так уж не хватило ведьм в реальной жизни, просто… да! Именно таких, пожалуй, не хватало. Теперь мне стоило спросить себя, чему я удивлен? Какое вообще я имею право корчить за спиной Сэма праведное удивление, когда я знал, что так оно и будет. Я знал, Сэм – нет. И он не знал не потому, что дурак, а потому что верил. Опять же, не потому, что дурак доверчивый, а потому, что у него были причины. Не пустые, но только что как будто ставшие пустыми, потому что выходка Элеады загнала его в шок по самую двухметровую макушку. И теперь Люцифер, готовый сплясать ламбаду, прямо на его глазах вовсю развлекался с той, кто была его… любимой. А это уже повод для беспокойства. Я ведь рассчитывал совсем на другой поворот. Прошло… всего ничего времени, он только вылез из своего подвала, но уже успел опробовать ее язык на слова, внушающие крайне мало оптимизма. Даже не зная всех подробностей так хорошо, как Сэм, даже не… любя ее, как Сэм, я каким-то шестым чувством представлял, что мы только что встали на край. Не Апокалипсиса, не сохранения жизни на Земле как явления, куда там… Просто это было очень-очень-очень… глупо – позволить ему взять такой сосуд, как она. Люцифер прав, и впервые в жизни я готов с ним согласиться. Мы безмозглые обезьяны. Остается надеяться, что она – нет. И что мне удастся привести Сэма в чувство. Больше ведь некому. Впрочем, никогда было некому. Кроме меня. Потому что когда Сэм разваливался на части, рядом оказывался только я. - Бежать бессмысленно, я правильно понимаю? – как бы между прочим уточнил, смерив ее взглядом. Давай, Динь-Динь, заткни его, меня уже подтряхивать начинает… - Попробуй, - она перевела на меня взгляд, наплевательски передернула плечами, и мне безотчетно захотелось вырыть могилу, лечь в нее и не отсвечивать. Тяжелый взгляд приобрел несколько иное значение. - Сэм… - я пошел по более-менее знакомому пути, уверенный, что ему сейчас необходим хоть какой-то якорь. – Сэмми, Кроули. Этот хрен вылез, пора закрыть лавочку. Брат словно и не слышал. Ни одна мышца на его спине не дрогнула, и даже свет застыл, как будто кровь внутри него вовсе перестала течь. Только рука и намертво зажатый в ней клинок полыхали языками белого огня. - Полезная игрушка, кстати. Современная. При мне они таких не делали, - она вскинула руку в собственническом жесте. – Не вернешь законной владелице? Он именной. Там на рукоятке витиеватые такие… инициалы. - Не твои! – прорычал Сэм, и даже находясь на расстоянии за его спиной, я почувствовал ту жуткую силу, далеко за пределами человеческой, с которой он удерживал клинок у себя, препятствуя ее телекинезу. - Сэмми, мы должны закончить, ладно? - я попытался снова. - Она ведь просила тебя закончить? – осторожно, приставным шагом, чуть ли ни по дюйму за минуту, я медленно двигался в нужную сторону. Поближе к Кроули, который валялся в искаверканной пентаграмме, очень надеюсь, бессознательный, а не мертвый. - Мы закончим. Вдвоем. Как всегда… Я говорил с ним, как с маленьким, тихо, увещевающе, ласково, как с младшим братом, которому, кажется, я был нужен. Наверное. Я очень хотел в это верить… - Не двигайся, Дин! - голос Сэма странный, не такой, не его, но я рад и такому. Он услышал! Он отреагировал! На обнаженной спине заиграли мышцы, смещая вслед за движением блики внутреннего света. Он словно бы пытался развернуться ко мне, но словно бы и нет, боясь отвлечься, сражаясь с двумя равнозначными необходимостями. – Пожалуйста, не двигайся. Это и так… нелегко. Я не стал уточнять, что именно «нелегко», просто принял к сведенью, замер. Но отшатнулся, когда Сэм вдруг оказался рядом. Без предупреждения, внезапно, мгновенно. - Загляденье! Ты вытворяешь невероятные вещи, Сэмми! Невероятно глупые вещи… - закончила она наиграно разочарованным голосом. Если Люцифер до такой степени изголодался по возможности трепать языком и этим вытягивать кому-то живому нерв за нервом без анестезии, мне, наверное, стоило принять правила его игры, потянуть время. Я ведь тоже не лыком шит, и, если верить занудному эго Сэма, вполне мог вывести из себя… Так почему бы и да, особенно, когда игру на раздевание мы уже проиграли, а следующий пункт вечеринки – освежевание и медленное снятие мяса с костей. Сэм стоял настолько близко, что свет от него ослеплял, а жар – прошибал потом. Клинок в его руке мелко дрожал. Его светящиеся, почти утратившие естественные контуры пальцы никак не хотели возвращаться в норму… Хотя он пытался с собой совладать, и это было заметно, по глубокому дыханию, по закрытым глазам, по тому, как металось все это внутри него, отказываясь подчиняться, погасать или хотя бы немного сбавить обороты. Такими темпами, даже если Кроули до сих пор жив, Сэму к нему приближаться нельзя. И если бы я только знал, чем помочь! Просто помочь ему остаться собой. Еще ненадолго! Вряд ли это можно остановить или обратить вспять, но дальше уже будь, что будет! Главное – немного времени сейчас. Я накрыл его пальцы, обхватил пылающую рукоять поверх его руки, не сильно рассчитывая, что это поможет, но надеясь. Ведь это последнее, что осталось. - Отдай, - я прошептал, видя, что он так и не открыл глаз. – Отдай его мне, Сэмми. Отдай… Все нормально. Ты сможешь, братишка. Ты сможешь, я верю. Я почувствовал прикосновение. Иное, чем к человеку. Другое, жаркое, как будто трогаешь что-то под напряжением, но ощутимое и почти безболезненное. Его пальцы чуть поддались, разжимаясь. Еще чуть-чуть, совсем немного, и рукоять коснулась бы моей ладони… Оглушительный хлопок прогремел, как взрыв. У меня не было даже сотой доли секунды, чтобы среагировать, но это и не понадобилось. Весь смертоносный вред, который мог быть причинен, ударился о невидимый барьер и рассеялся легким мерцанием того, что вероятно… очень вероятно, было частью Сэма, защищало его и… меня вместе с ним. - Растешь на глазах, Сэмми! Щит – это мощно. Особенно, с расчетом на двоих. - Кроули, Сэмми, - я прошептал, не без труда вытянув клинок из его руки. - Хочешь сделать ставку, Дин? Десять шагов? Двадцать? С какого расстояния наша… пока ходячая сверхновая превратит демона в румяный десерт? - Пожалуй, хочу! – я ответил вызывающе, перекинув клинок в другую руку. – А ты? Так и продолжишь трепаться? Порядочно же тебя достала одиночка, раз мы до сих пор живы, а ты до сих пор торчишь здесь. - Не могу отказать себе в удовольствии. С кем еще я смогу обсудить… эти темы? К тому же,.. спешить мне явно некуда, - она склонила голову, ястребиным взглядом следя за Сэмом, но при этом как будто прислушиваясь к чему-то… к кому-то. – Оу… а вот здесь ты прав, Сэмми, каникулы в психушке были райскими. И я была просто лапочкой. Не слушай его! Игнорируй! Сэмми, ты знаешь, что это не она говорит! - Так что там со ставкой? – я снова попытался отвлечь ее… его на себя. Получилось! Да здравствует уничтожающий взгляд. И голова, склоненная теперь уже на другой бок, и ее указательный палец игриво накручивает прядь собственных кудрявых волос. У меня от всего этого маскарада уже голова шла кругом и конкретно ехала крыша. Последний раз, когда я его видел, он был мужиком и… вел себя как мужик! Как сумасшедший мужик, которого очень хотелось грохнуть и не получилось. И в Сэме он вел себя по-мужски, ну… если это вообще можно так назвать. Он… был другим тогда. Абсолютно другим. Теперь это был монстр, сожравший благодать Михаила и душу Адама, и доведший Сэма до предела. Еще и в женском облике. И да, это была она во всех смыслах, от всех мыслимых фигуристых выпуклостей в нужных местах, до кокетливой игры с волосами, взгляда и… всего остального. - Дин… прекрати раздевать меня взглядом! В конце концов, она была девушкой твоего брата. Хотя… о, а это интересно! И странно. Она кажется тебя тоже любила. Ну… как брата, как Кадиса. Неплохая уравниловка. Ты сам как считаешь, заслужил? На реакцию Сэма мне не нужно было даже смотреть. Я ее хорошо чувствовал. И мне хотелось бы сказать брату, чтобы он не слушал, но это все равно бы не сработало. К тому же она, похоже, именно этим и занималась: выводила его из себя. Ее… его в экстаз вводило давать Сэму понять, что он внутри нее, что он пользуется, что владеет, что у него есть доступ. - Она брыкается внутри. Поверьте, сильно. Считайте меня мазохистом, но я просто хочу это почувствовать… как она выпустит коготки, пытаясь защитить вас двоих. Таких, как она, я не встречал. Их раньше не было. И мне необходимо знать ее потенциал, - она подняла руку до уровня лица, без труда обращая светом всю кисть. И назад в телесную форму. И ладонью кверху, в который раз осматривая себя. - Кстати, Сэмми… Гены сыграли с вами обоим потрясающую шутку! Она Джессика каждой из… сколько там у нее хромосом? Честно, видеть реакцию Сэма мне не хотелось. И я искренне сочувствовал Кроули, на ком единственном Сэм мог сейчас отыграться. А сзади действительно слышалась подозрительная возня, невнятные хлюпы, стоны и в целом звуки с которыми обычно доживают последние мгновения. - Пожалуйста, не надо... - Кроули, это я, - завел Сэм уже знакомую колыбельную. – Это я, успокойся. Давай,.. привстань немного. Захлебнешься ведь. - Что все это… было? - Неважно, - Сэм ответил механически. – Ты просто должен выпить. - Где Дин? Ответа не последовало. К тому моменту, когда я окончательно определил приоритет и понял, что Люциферу из каких-то его соображений тоже интересно дальнейшее развитие событий, и обернулся к Сэму, тот уже поднес руку к губам Кроули. Надо заметить, вполне обычную человеческую руку, а все свечение, с которым он так долго сражался, проигрывая неравный бой, внезапно куда-то делось. Он снова стал Сэмом. Мне вдруг так живо представилась картина прошлого раза, что до одури сильно захотелось вновь крикнуть: «Сэмми, стой!» Но я пообещал. Я сказал ему, что не стану останавливать. И я не остановил. - Exorcizamus te. Оmnis immundus spiritus… Hanc, animam redintegra… - прислоняя ладонь к губам демона, Сэм оглянулся на меня и окончание ритуала произнес, глядя мне в глаза. – Lustra. Lustra! Кроули вспыхнул изнутри белой вспышкой, совсем как тот неизвестный черноглазый на записи из архива Летописцев, и упал на спину, лишившись поддержки Сэма. Наступила тишина. Сэм все еще стоял на коленях ко мне спиной, и в зловещей игре света от клинка, полыхающего факелом в моей руке я видел только бликующие крупные капли пота, очерчивающие рельф его напряженных мышц. - Как оно, Сэмми? – она снова влезла, как будто и вправду была заинтересована. - Занятно горит? Течет… жидкой сталью по венам? Ли рассказывала тебе о подобной перспективе, не так ли? Оно меняет тебя… Оно превращает тебя. Как там Ницше писал в одной из книг, что были у твоего докторишки в больнице? В сверхчеловека? Уже чувствуешь сверхсилу? - Заткнись! – не выдержал я, подняв клинок. – Помолчи! Одну чертову минуту! - Я играл в молчанку по паре тысяч лет с небольшим перерывом. Надоело! Имею право! Особенно… таким сладким голоском, который так приятен бедняге Сэмми. Поверь, Дин, он сейчас вспоминает ад, как спа-курорт. Я готов был взвыть, и сдержался лишь мыслью, что Сэму от этого легче точно не станет. Тем более, когда этой твари что-то от него нужно так сильно, что он все еще не прекратил свой выездной дурдом. - Сэм! – вот теперь я окончательно наплевал на все, отбросил клинок и метнулся к брату. Если она все еще где-то там, она сдержит его. Если нет, то не имеет никакого значения – умереть минутой раньше или минутой позже. – Сэмми! – я обхватил его за плечи, не давая свалиться вперед. Он больше не горел, и это было… скорее странно, чем нормально. Особенно, когда он был каменный настолько, словно все мышцы в его теле одновременно скрутило судорогой. Господи! Да ведь даже тогда ничего такого не было… - Сэмми, ты меня слышишь?! Он не ответил, но наклонившись к нему, чтобы перехватить удобнее, я расслышал рычание. Глубокое, грудное. Я такое знал. Оно такое, когда зубы превращаются в крошку от того, с какой силой их стискиваешь, чтобы не орать. И его кулаки. Сжаты так, что вены вздулись до локтей. И что я мог? Что, черт возьми, я мог для него сделать!? Неужели просто ждать, пока он умрет от болевого шока? Или от остановки сердца или… от чего там еще может умереть человек, прошедший через то, через что он прошел? - Сэмми! – я переместился так, чтобы оказаться впереди него. – Эй… Сэм, - попытался немного разогнуть его, чтобы распределить часть его веса себе на плечо, чтобы положить его голову себе на плечо. – Сэмми… - задуманное сделать оказалось не легче, чем придать иную позу гипсовой статуи, поэтому у меня не осталось никаких альтернатив, кроме как обнять его… вот так, как есть, просто обнять и наивно думать, что ему это помогает. – Я здесь, слышишь, Сэмми? – запуская руку в его мокрые волосы, уже ни на что не надеясь и молясь лишь о том, чтобы это закончилось хоть как-нибудь. Я внезапно понял насколько идеальный это конец. Наверное, лучший для нас. Вместе, в борьбе, как были вместе в ночь пожара. – Я с тобой, Сэмми, я с тобой, братишка! - Отпусти это, Сэмми. Да, себя ты потеряешь. Но такова была цена. И о ней тебя предупреждали. И ты был согласен. Стать одним из нас. Стать ближе к ней. Вот только ты знаешь, что этого не будет. Ты всегда знал себе цену. И себя вровень с ней ты никогда не ставил. Да ты даже не был до конца уверен, что она настоящая, а все происходящее – не чья-то игра. Она запредельно идеальный вариант. Слишком идеальный… Как свет, которого тебе недодали, как чистота, которой тебя… лишили. А она казалась тебе именно такой. Той частью тебя, у которой было все то, чего никогда не имел ты. И ты прекрасно знаешь, что ты никогда… никогда не дашь ей больше, чем она тебе. Потому что у тебя этого нет! - Заткнись! – взревел Сэм, выбираясь из моих объятий и отталкивая меня в сторону. – Заткни свою пасть! – быстрее, чем я успел понять хоть что-то, Сэм уже был на ногах с клинком в руке. – Вылези из нее! Вылези сейчас же! Она скалилась в улыбке и тряслась от смеха. А он шел к ней… - Сэм! Никакой реакции. - Сэм! Бесполезно. - Сэмми, пожалуйста… - Это все равно конец, - он бросил безразлично, даже не обернувшись и лишь ускорил шаг, стирая в ноль мнимую безопасную дистанцию. Я видел, как мерцало его тело. Как загорались его руки, как пылала спина и грудь, испаряя человечность. Сохраняя лишь клише. Лишь форму, лишь призрачные очертания его прежнего. - Гениально, Сэмми! Просто гениально! И что ты сделаешь? Заколешь ее? Ее семья распылит Дина на атомы и имени не спросит. - Замолчи, - он сказал это шепотом ей в лицо, и я был уверен, что скорее уловил это как мысль, чем услышал. – Разнообразия ради, дай мне сказать. Когда-то ты ведь жаждал от меня взаимности. - Это было до того, как я попал в ее прелестную головку, которая за десять минут дала мне больше, чем ты за двести лет. Она умна. Быстра, как твой ноутбук. Там, в ее мире… она прекрасна. Она могущественна, как богиня и слаба, как человек. Она оправленный алмаз, каких нигде больше нет. То, что ты умудрился приволочь ее сюда и спустить ко мне в клетку, делает тебя величайшим идиотом, которого знала история творения. - И в этом ты тоже прав. Как и в том, что у нее идеальный сосуд, - Сэм осторожно привлек ее к себе одной рукой, и мне ничего не осталось кроме как раскрыть рот в немом отрицании. – За небольшим изъяном… - это снова прозвучало хриплым шепотом, и до меня запоздало дошло, что именно он делает. Что верно то верно, такого сумасшедшего Вселенная не знала. - Сэм, не надо… - я покачал головой. - Сосуд уже занят! – с вызовом договорил брат и… поцеловал ее. Да, вот так вот взял и просто поцеловал тварь, которая спала и видела, чтобы стереть его в пыль. И я не Дин Винчестер, если история нашего проклятого рода знала подобное. Ведь она не была человеком, и Сэм… уже не был собой. Он просто был светом, сформированным по образу прежней человеческой формы, и все это было… Самоубийство, по сравнению с которым поцелуй на перекрестке отдыхал. Ее рука уже тянулась туда, где у него-человека была шея, и если на миг допустить, что в нем еще осталось что-то живое, она это переломит и вытянет косточка за косточкой, спустит капля за каплей. Или она просто развлечется и предоставит это всей царской коннице и рати, которая, естественно, была готова исполнить любой приказ. - Привет, ребята… – я ухмыльнулся просто, чтобы дать себя знать, и вяло помахал в сторону первого из возникших демонов, которых за пять прошедших секунд накопился десяток. – Какими судьбами? Результат геройства Сэма не заставил себя долго ждать, и это лишний раз перечеркнуло призрачные надежды. Он отлетел, вертясь в воздухе, как тряпичная кукла, и со всей дури шарахнулся в стену, скатившись на алтарь. А она снова зашлась хохотом, от которого меня уже трясло изнутри, словно часть ее вибрировала в моих собственных венах. Она снова вспыхнула белым огнем и снова в нем не сгорела, словно огонь был ею, а она была им. И раздался привычный грохот, а на развалины храмовых стен упала тень. Но не крыльев десять футов на взмах, не перьев и даже не нимба. Это была обычная тень, обычного тела на фоне слепящего света. И внутри этой тени тек свет, остервенело метался, бился о границы изо всех сил, пытался расправить купиованные крылья, пытался найти выход. Но лишь ударялся о новую прочную клетку, извивался внутри нее, не находя пути к свободе, только новый кодовый замок. И я это видел, потому что это было вне тела. Вне обычного физического тела. Это было как… Как искра внутри гигантского костра, который чем-то был похож на нее. Который мог быть ею… наверное. Я уже видел сегодня, как огонь копирует облик. Я видел Сэма таким. Теперь ее. И мне казалось, что это никогда не кончится, что Люцифер не даст ей вернутся, что она уже не станет собой. Но свет угасал. Он постепенно уходил. Из ее рук, которые превратились из языков пламени в обычные ладони, из груди, из глаз, которые тускнели и уже не пылали ни белым, ни голубым. Они стали просто… голубые, просто глаза, со зрачками, и эмоциями, и… чем-то еще. - Господин… - прошелестел кто-то из демонов, и она мгновенно перевела на него взгляд. В обход меня и Сэма, и всех остальных. - Подойди. Голос не был ее. Не человеческий. Потусторонний, как и смазанное движение, которым она поманила к себе демона. И эта шваль пошла, как муха на мед, словно ожидая величайшей почести, в то время как остальные опустились на колено и склонили головы. - Мой господин… - роптал черноглазый, падая ниц у ее ног. Она подняла его движением руки и притянула к себе, приобняв одной рукой и что-то прошептав на ухо. Дальше немая сцена продлилась до тех пор, пока демон не вернулся на место и не застыл в позе преклонения, как истукан с острова Пасхи. Мне уже было откровенно плевать. На все. Я даже не стремился добраться до клинка. Я тихо позвал Сэма, напоминая себе о нем, и подставив спину всему происходящему, побрел к нему через всю церковь. - Эй, Ромео… - я осторожно потряс его за влажное холодное плечо. Когда он не ответил, я без особой надежды потянул его, чтобы развернуть к себе. Убрал волосы с его лица, пытаясь прикосновением привести в чувство. Как тогда, в Импале, когда нарушая все мыслимые скоростные лимиты, вез его в больницу. В ближайшую, которая была так далеко. – Братишка, ты еще со мной? И наверное мне стоило быть готовым не получить ответа. - Я не могла его остановить, Дин, - ее оправдание прозвучало совсем рядом, за спиной. – Не могла заставить молчать. Он должен был поверить в свою победу. Должен был убедиться, что это тело его безраздельно, и он в нем единственный хозяин. - Что я должен тебе на это сказать? – я спросил совершенно безразлично, даже не обернувшись на нее и уж точно не боясь от нее удара в спину. Пусть бьет хоть сейчас. Этим только избавит. – Когда мне уже все равно? - Ты чувствуешь себя преданным… - она переместилась. Теперь я видел ее руку на руке Сэма. Ее взгляд на него. - Ты обещала, что он будет жить! – я проорал это на пределе легких. Не потому, что в этом был смысл, а потому что я просто не мог держать это в себе. - Я не врала, - она опустила ладонь на его обнаженную грудь, и мне на секунду показалось, что рука Сэма дрогнула в моей руке. Так и было. - Привет… - ее голос в приветствие ему звучал как надо, как обычно, мягко и ласково. - Ли? - он ответил слабым стоном, но вздрогнул сильнее и дернулся. Его рука мертвой хваткой вцепилась в мои пальцы. - Шшш… - она склонилась ниже, удерживая его на месте собственным телом. – Это я, не бойся, - ее рука потянулась к его щеке. – Это я. Его здесь больше нет. Сэм расфокусированно моргнул мутными глазами и, кажется, собрался что-то сказать. У него бы это и так вряд ли получилось, а тут еще она полезла с поцелуем, не оставив ему шансов. И как бы ни было мне противно и неуютно в роли свидетеля, я определенно не имел права голоса. - Прости меня… - вставляла она между поцелуями. – Прости. Прости меня, любимый, иначе нельзя. Просто ты заслуживаешь лучшего. Ты будешь счастлив по-другому, клянусь. У Сэма не было сил возражать весомо, но с его фамильным упрямством он не мог не попытаться. Я чувствовал это по тому, как сжалась в моей руке его рука. Как он попытался вырвать ее, и я не дал, безжалостно лишив его последней возможности. - Тише, - она приподнялась от его лица, прикладывая к его губам палец. – Тише… - ее голос перешел на увещевающий шепот. – Все будет хорошо. И Сэм ей верил, и уже не сопротивлялся. Его каменные мышцы расслабились, а костяшки кулака перестали врезаться в мою ладонь. - Прости… - убрав палец, она снова низко склонилась над ним. Не видя ее лица, я по голосу услышал слезы. – Я соврала, что никогда не причиню тебе боль. Но я люблю тебя,.. и это правда. Она снова приникла к нему с поцелуем, и именно тогда я почувствовал это. Как оно движется внутри него, словно что-то живое, течет по его венам, заставляя их вздуваться, перемешается и исчезает, уходит к ней и оставляет его. Оставляет ему шанс, которого не было год назад. - Я не хотела. Не хотела сделать так… больно. Поверь мне, Дин, я не хотела. Ему просто… был нужен друг и… и я хотела быть только другом. Получилось хуже… - глядя на меня взглядом простреленного навылет Бемби, она глотала самые настоящие человеческие слезы. – Прости за это. Прости за все. Не успел я моргнуть и сделать вдох для ответа, она уже была в другом конце церкви. Другая она, горящая и не сгорающая в огне, который полыхал теперь кострищем, смерчем закручивая языки огня. Пространство тряслось, искажалось, ломалось с грохотом громового раската, образуя гигантскую растущую воронку в том месте, где она только что стояла. Такого монстра с гравитацией черной дыры я уже видел. Не так давно в доме Лизы. И точно знал одно: от него лучше бежать, далеко и безоглядно, чем быстрее, тем лучше. - Вот же черт! – выругался, глядя на бессознательного Сэма. Не мог я бежать, да и не на чем было. Миль на пять вокруг могильник, старательно воздвигнутый ангельско-дьявольским войском, и я не был уверен, что за чертой святой земли нас не ждут тепленькими. Слишком слабо мне представлялся мир без ангелов и бесов. Как вариант фантастики – вполне, но не объективная реальность. Не этому меня отец учил, когда готовил к такой жизни. - А мы с тобой, Сэмми, прямо как старые супруги. Жили долго и… счастливо и умерли в один день. Хотя это, опять же хорошо. Некому будет с бутылкой виски мерзнуть на перекрестке. Только… как-то не планировал я, к тому же все так хорошо начиналось. Ну… почти хорошо. Ладно... - я улыбнулся мимолетному воспоминанию. – Помниться, лет до пяти ты исправно такое практиковал. Иди под крылышко, мелкий. Хоть и не ангельское. И чувствуя как накатывает взрывная волна, слыша грохот в ушах, от которого грозили лопнуть перепонки, я закрыл его собой. Чуть сильнее, чем делал это, когда ему было пять, и он просто засыпал со мной рядом. - Братишка, я знаю, все было не зря. Я еще успел прошептать ему это, прежде чем белый свет взорвал окружающий мир и нас вместе с ним. Просто стало до слепоты светло даже сквозь закрытые глаза, и до глухоты громко. А потом ничего не стало. Только спешащая куда-то никуда мысль: «Сегодня мы вместе, мама».