Настоящее время.
24 июня — 25 июня 1995 года.
Хогвартс.
— Гарри? — позвал мальчика Дамблдор.
Гарри попытался встать и чуть не упал: слушая рассказ лже-Грюма, он уже успел забыть про вывихнутую ногу, а теперь жгучая боль в области щиколотки вспыхнула с новой силой. Он понял, что весь дрожит. Директор ласково взял его за локоть, помогая подняться, и осторожно вывел мальчика из кабинета на третьем этаже.
— Поднимемся сначала наверх, Гарри, — с теплотой в голосе произнёс директор. — Если ты не против, конечно. В моём кабинете нас ждёт твой крёстный.
Гарри покачал головой, и седовласый профессор продолжил свой путь.
— До сих пор не могу поверить... — негромко сказал Гарри по дороге к директорскому кабинету. — Барти Крауч...
— Да, к сожалению, Бартемиус Крауч-младший переметнулся на тёмную сторону. И Волдеморту, конечно, это было весьма выгодно: Бартемиус принёс крайне много пользы Тёмному Лорду, не находишь?..
Гарри кивнул. Он никак не мог поверить в происходящее, оно казалось ему абсолютно нереальным... Грозный Глаз, пусть, как потом оказалось, и ненастоящий — Пожиратель Смерти, который весь год страстно желал его смерти и готовил план по возрождению Волдеморта. Это просто невозможно! Гарри не хотел вспоминать, что случилось с ним после того, как он прикоснулся к порталу. Не хотел вспоминать то, что и так яркими и чёткими картинками вставало перед глазами. Грозный Глаз Грюм, превращающийся в мужчину с пшеничного цвета волосами. Питер Петтигрю, укачивающий свою окровавленную руку. Скелетоподобный Тёмный Лорд, выбирающийся из булькающего котла. Рыжеволосая девочка, появившаяся из искрящегося шара... Девочка!
— Профессор! — воскликнул Гарри. — А где та девочка? Которую я забрал с кладбища?
Если Дамблдор и был смущён или застигнут врасплох, он никак этого не показал.
— Она сейчас в больничном крыле. - спокойным голосом сообщил он. — Бедняжка совсем обезумела от пережитого ужаса. Думаю, юной мисс сейчас необходимы тишина и покой. Когда она придёт в себя, мы попробуем поговорить с ней и узнать её историю.
Директор покосился на Гарри. Гарри знал, что сейчас Дамблдор жаждет подробного рассказа, но мальчик не проронил ни слова, и Альбусу пришлось сдержать своё любопытство.
— Ещё я бы хотел сказать тебе, Гарри, — спустя некоторое время добавил директор, — что кроме нас двоих никто не знает, что произошло и откуда она взялась. И я бы хотел попросить тебя пока никому об этом не рассказывать.
Вскоре они подошли к нужной двери. Дамблдор назвал горгулье пароль, и затем они поднялись по винтовой лестнице, ведущей к кабинету директора.
В кабинете, как и говорил Дамблдор, стоял Сириус Блэк. Он был бледен, как смерть, и волнение на усталом лице выдавало его чувства с головой. Едва дверь открылась, мужчина повернулся к вошедшим и сразу же бросился к Гарри.
— Гарри, что с тобой? — воскликнул он, с тревогой всматриваясь в лицо крестника. — Что случилось?!
— Я попрошу тебя немного подождать, Сириус, — мягко сказал директор. — Мы с Гарри сейчас всё расскажем, но для начала я бы хотел попросить вас присесть. Гарри наверняка устал после долгой дороги и стольких переживаний, к тому же, у него повреждена нога.
Мужчины и мальчик сели в кресла, и Дамблдор заговорил. Он рассказывал всё, что услышал от сына Крауча, ничего не утаивая. Гарри же почти не слушал и, сидя в кресле, сморённый усталостью, мечтал только об одном – уснуть, чтобы забыть всё это и больше ни о чём не думать.
Наконец Дамблдор замолчал. Он не стал рассказывать Сириусу про найденную девочку. Старец внимательно уставился на мальчика, ожидая, что Гарри сам всё расскажет. Но Гарри молчал, стараясь не встречаться с директором взглядом.
— Гарри, я должен знать, что произошло сегодня вечером после того, как ты дотронулся до Кубка, — наконец сказал Дамблдор.
— Давайте отложим это до завтра, Альбус, — предложил Сириус, ободряюще сжав руку крестника. — Пусть мальчик отдохнёт, придёт в себя.
Гарри был благодарен Сириусу и с радостью бы последовал его совету, но на Дамблдора, похоже, это не произвело впечатления. Он чуть подался вперёд, вперив взгляд ярких голубых глаз в мальчика, и Гарри волей-неволей пришлось поднять глаза.
— Гарри, если бы я был уверен в том, что, дав тебе поспать и отдохнуть, я бы помог тебе, облегчил твою боль, я бы отправил тебя к себе в спальню, не задумываясь. Но это не поможет. Потом станет больнее, Гарри. Расскажи нам всё. Сегодня ты проявил удивительную храбрость и мужество, и теперь я прошу тебя сделать это ещё раз. Я прошу тебя рассказать нам о том, что произошло, — сказал Дамблдор.
В глубине души Гарри понимал, что директор прав. Если боль ненадолго приглушить, потом она станет ещё мучительнее. И мальчик, собрав всю свою волю в кулак, глубоко вдохнул и начал свой рассказ.
Несколько раз Сириус пытался вставить свои комментарии, но профессор жестом пресекал эти попытки на корню, останавливая Блэка лишь лёгким движением руки. Гарри был несказанно рад этому, ведь говорить и так было сложно.
Но когда настал момент рассказать о золотом луче, соединившем волшебные палочки, Гарри почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он не мог выдавить ни слова. Он пытался заставить себя говорить, но сознание его затопили воспоминания о том, что возникло из палочки Волдеморта. Перед глазами снова всплыло гладкое веснушчатое личико в обрамлении огненно-рыжих волос...
Он обрадовался, когда Сириус нарушил молчание.
— Палочки соединились? — переспросил он, переводя взгляд с Гарри на Дамблдора. — Почему?
Гарри поднял глаза на Дамблдора. Директор сидел в глубокой задумчивости.
— Дело в том, Сириус, — помолчав, начал он, — что у палочек Гарри и Тёмного Лорда одинаковая сердцевина. Перо одного и того же феникса. Вот этого, — добавил старец, указав на Фоукса, смирно сидевшего на своей жёрдочке и чистившего перья. Все удивлённо посмотрели на феникса. — Когда одна такая палочка встречает свою сестру, они не могут по-настоящему сражаться друг с другом. И тогда просходит редчайшее явление — Приори Инкантатем. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном порядке проделанные заклинания. Но у Гарри всё вышло немного не так... Да, Гарри?
Мальчик кивнул, а Сириус непонимающе смотрел на директора и своего крестника.
— Но что значит "немного не так", Дамблдор?
Директор глубоко вздохнул.
— Насколько я могу судить, Гарри вызволил Мари из многолетнего заточения в палочке Тёмного Лорда.
Глаза анимага удивлённо расширились. Он, должно быть, подумал, что только что услышанное ему почудилось.
— М-Мари? — заикаясь, выдавил он. — Она ж-жива?!
Дамблдор кивнул.
— Но... как?!
— Я не могу быть полностью уверен, Сириус, — медленно проговорил Дамблдор, — но, я думаю, когда Волдеморт хотел убить Гарри, Убивающее заклятье попало в девочку.
— Но почему она не умерла?
— Всё та же защита Лили, Сириус. Но Лили знала, что Лорду девочка не нужна, поэтому на долю Гарри выпало больше защиты. Гарри отделался лишь лёгким шрамом, а вот Мари, так скажем, засосало в палочку Волдеморта на долгих тринадцать лет. Сейчас она находится в больничном крыле.
Сириус побледнел и растерянно хлопал чёрными ресницами. Гарри же недоумевающе смотрел то на старца, то на своего крёстного, искренне не понимая, о чём они говорят.
— Что всё это значит? — не удержавшись, выкрикнул Гарри, смотря на мужчин. Дамблдор тяжело вздохнул. Он, казалось, собирался с духом.
— Это значит, Гарри, — наконец сказал он, — что девочка, которую ты сегодня принёс с собой, — твоя сестра.
***
Тринадцать лет назад.
31 октября 1981 года.
Годрикова Впадина.
Дождливая ветреная ночь. Двое детей, наряженных тыквами, семенят через площадь, витрины разукрашены бумажными пауками — пошлые ухищрения маглов, копирующих мир, в который они не верят… Он скользит над землёй, переполненный привычным ощущением силы, цели и правоты. Не гнев — это для слабых духом… торжество — о да… он долго надеялся и ждал этой минуты…
Он скользнул в другую улицу, где темнее, и вот наконец перед ним цель его путешествия. Заклинание Доверия разбито, хоть они об этом пока ещё не знают… Он движется почти бесшумно, только мёртвые листья шуршат на мостовой, заглядывает через тёмную живую изгородь…
Шторы не задёрнуты, и ему прекрасно видно, как они сидят в своей маленькой гостиной. Черноволосый мужчина в очках пускает клубы разноцветного дыма из волшебной палочки, чтобы позабавить черноволосого малыша в синей пижамке и рыжеволосую девочку в тёмно-зелёном платьице. Малыши хохочут и ловят ручками дым…
Открывается дверь, и входит женщина. Длинные тёмно-рыжие волосы падают ей на лицо. Ему не слышно, что она говорит. Отец подхватывает детей на руки и передаёт матери, бросает волшебную палочку на диван, зевает и потягивается…
Калитка чуть скрипнула, когда он её открывал, но Джеймс Поттер не услышал. Белая рука выхватила из-под плаща волшебную палочку, направила её на дверь, и та послушно открылась.
Когда он уже шагнул через порог, в прихожую выскочил Джеймс. Всё было до того просто, чересчур просто, этот глупец даже не успел подобрать свою волшебную палочку...
— Лили, хватай детей и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его…
Задержать его с пустыми руками! Он смеялся, произнося заклинание…
— Авада Кедавра!
Зелёная вспышка наполнила тесный коридорчик, осветила детскую коляску у стены, превратила столбики перил в сверкающие молнии… Джеймс Поттер рухнул, совсем как марионетка, у которой перерезали ниточки…
Он слышал её крики на верхнем этаже. Она в ловушке, но если будет разумно себя вести, опасаться ей нечего… Он поднимался по лестнице, посмеиваясь про себя над её слабыми попытками загородить дверь… У неё тоже не было при себе волшебной палочки… Как они глупы, доверчивые дураки, разве можно полагаться на верность друзей, разве можно хоть на мгновение выпускать оружие из рук…
Он распахнул дверь, одним движением волшебной палочки отодвинув в сторону стул и наспех наваленные коробки… Она стояла посреди комнаты, держа дочь на руках. На платье и белую кожу девочки падали горячие слёзы. Он видел в её глазах страх – не за себя, за детей, но ему было всё равно... Увидев его, она опустила малышку в кроватку, посадив её рядом с братом, и заслонила их собой, раскинув руки, как будто это могло помочь, как будто она надеялась, что, если сына не будет видно, её выберут вместо него…
— Только не детей, пожалуйста, не надо!
— Отойди прочь, глупая девчонка... Забирай свою девчушку и отойди... Она не нужна мне... Прочь...
— Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…
— В последний раз предупреждаю…
— Пожалуйста, только не Гарри, пощадите! Только не Гарри! Только не детей! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…
— Отойди… Отойди, девчонка…
Он мог бы просто отшвырнуть её с дороги, однако счёл благоразумным покончить со всей семейкой разом… Вспыхнул зелёный свет, и она упала точно так же, как и её муж. За всё это время дети ни разу не запищали. Девочка молча сидела на одеяле, с детским испугом глядя на гостя, а мальчик уже умел стоять и, одной ручкой ухватившись за прутья кроватки, а другой схватившись за маленькую ладошку сестры, с весёлым любопытством смотрел в лицо чужаку — может быть, думал, что это его отец прячется под плащом и сейчас покажет ещё красивые огоньки, а мама со смехом выглянет откуда-нибудь из-за шкафа…
— Авада Кедавра!
И тогда произошло нечто непредвиденное... Мальчик отвернулся, вспышка отскочила от стены и ударила в плечо девочки. Та пошатнулась и тихо пискнула. Комнату залил ослепительный свет, и с громким хлопком девчушка исчезла, оставив после себя лишь лёгкое дуновение ветерка.
Он и бровью не повёл, не показывая удивления. Что ж, так даже лучше... Не будет путаться под ногами и мешать нанести последний удар...
Он тщательно прицелился, наведя волшебную палочку мальчишке прямо в лицо; он хотел увидеть, как это произойдёт, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Ребёнок заплакал — похоже, понял, что перед ним не Джеймс. Плач был неприятен, ещё в приюте он не переносил детского нытья.
— Авада Кедавра!
И тогда он был сокрушён. Он был ничто, ничего не осталось, кроме боли и ужаса, он должен был скрыться, спрятаться, только не здесь, в руинах разрушенного дома, где надрывался от плача испуганный ребёнок, а далеко, очень далеко отсюда…
***
Настоящее время.
24 июня - 25 июня 1995 года.
Хогвартс.
— Что?... — медленно проговорил Гарри. — Моя... сестра?..
— Да, Гарри, ты не ослышался, — подтвердил Дамблдор. — Эта девочка, Мари, действительно твоя младшая сестрёнка.
— Младшая? — тупо повторил Гарри. Он никак не мог поверить в это. Сестра?.. Но как? Всю свою сознательную жизнь он думал, что остался совершенно один. Дядя и тётя не в счёт. И теперь, спустя кучу времени, выясняется, что у него есть сестра?... Это просто невероятно!
— Двойняшка, — прошептал Сириус.
Внезапно Гарри вскипел. Сонливость как рукой сняло.
— Вы знали?! И ничего мне не рассказывали?!
— Гарри, пожалуйста, успокойся... — Дамблдор поднял руки в знак примирения, пытаясь успокоить мальчика. Но это было бесполезно – всё существо Гарри кипело, содрогаясь в негодовании. Сейчас он был зол на этих двух мужчин. Сестра! Подумать только, сестра! Да к тому же, двойняшка! Как можно было скрыть от него такое?!
— Я должен ещё раз увидеть её и поговорить с ней! — твёрдо сказал Гарри.
— Гарри!.. — предостерегающе произнёс Сириус. Но того уже было не остановить. Мальчик вскочил с кресла и, забыв о вывихнутой ноге, помчался в больничное крыло.
