Утро выдалось погожим. Птички вовсю щебетали свое приветствие новому дню, солнечные зайчики, пробивающиеся через окно, задорно скакали по комнате, кто-то смачно блевал на улице, птичкам вторил отборный мат. Рума отлично выспалась. На подоконнике красовались сапожки из мягкой кожи, обновлять одежду она не рискнула, уж очень маленьким ей показался Флотзам, торговцы точно узнают свои товары, но вот от изящного кинжала Рума отказаться не смогла. Нашла она его в кузнице у очень маленького человечка с патологической бессонницей, видимо: так остервенело он ковал меч среди ночи, что-то бормоча себе под нос. Профессионал, мать его. Рума с легкостью стащила у него из-под носа кинжал, так он был увлечен своим занятием.
Стражники Флотзама оказались более чем печальным зрелищем: вусмерть пропитые морды, комплекцией больше похожие на хоркеров, способные, разве что, зажать где-то в укромном уголке крестьянскую дочку, да и то, если она не слишком резво бегает. Они и под светом фонаря своими заплывшими глазами никого не увидят. Но вот при свете дня встречаться с ними не очень хотелось, наслушавшись их полуночных разговоров «за жизнь», Рума пришла к выводу, что это весьма скверное место, «крысиная нора» и то безопаснее. Раздался стук в дверь и, не дождавшись ответа, вошел Седрик. Рума, конечно, по этому поводу не волновалась – ну кто же спит голышом у незнакомцев?
– Вижу, ты уже готова, – Седрик, кажется, был несколько опечален этим фактом, – время встретиться с Геральтом и Трисс. Я подумал, что без них тебе пока не стоит дефилировать по городу, так что пригласил их. Надеюсь, ты не против.
– Твой дом – твои правила, – Рума резво вскочила с кровати и направилась на кухню, в надежде обнаружить что-нибудь съестное, помимо луковиц. Седрик, как-никак, охотник, мог бы и позаботиться о гостье.
Но увы, на кухне еды не было, зато были вышеупомянутые Геральт и Трисс. Колоритная парочка, по мнению Румы. Прекрасная рыжеволосая… девушка? Возраст определить по ней было крайне сложно, ей можно было дать как двадцать, так и почти полный четвертый десяток. К рыжим Рума питала особую слабость, вне зависимости от их пола. Трисс, кажется, была ошарашена внешним видом Румы, хотя быстро взяла себя в руки и старалась не глазеть. Весьма искренне старалась. Рядом восседал невозмутимый ведьмак, желтоглазый, белоголовый и весьма мужественного вида. Его Рума нисколько не удивила, либо он был мастером держать лицо. Как говорят, невозмутимость – это когда вместо того, чтобы отправить собеседника в нокаут, ты просто приподнимаешь бровь. Вполне могло быть в духе Геральта.
– Ну что ж, – Рума несколько растягивала слова, стушевавшись от такой неожиданной встречи, – думаю, имена друг друга нам уже знакомы. Да и общая суть дела.
– Пожалуй, что да. Что скажешь, Трисс?
Трисс не сразу ответила, поглощенная созерцанием данмерки.
– Можешь меня потрогать, я настоящая, – Рума хохотнула.
– О, прости, это бестактно с моей стороны. Седрик рассказывал, но я и не думала, что эльфы бывают черные.
– Черные – это, конечно, громко сказано, – пришел черед Геральта улыбнуться. Его, кажется, забавляло поведение подруги-чародейки. Да и Рума действительно была не черная, скорее серая с синим оттенком.
– У вас, как я поняла, черных не бывает, а в моем мире и желтые, и зеленые бывают.
– Я надеюсь, ты мне об этом расскажешь за завтраком, потому что не знаю как ты, Геральт, а я зверски голодна.
– Наконец-то здравая мысль! Могу я на улице появляться? Я, конечно, могу на себя чары наложить, но это не практично, я так долго не протяну.
– Ты маг? Так может причиной твоего перемещения в наш мир были проблемы с заклинаниями? У нас нередки случаи, когда маги пропадали из-за ошибок, бытует мнение, что их уносит в другой мир.
– О-хо-хо! – Рума от души посмеялась. – Не-е-ет, поверь мне, нет. Причиной моего появления голышом, посреди леса, в чужом мире стал весьма специфичный юмор одной даэдра. Что-то типа бога во плоти. Иногда не в своей, – Рума уточнила, заметив недоумение на лицах собеседников.
– Ладно, рядом со мной на тебя, конечно, будут смотреть, но за жизнь и честь можешь не переживать. Вечером мне надо наведаться к коменданту Лоредо, пойдешь со мной, представлю тебя. Что-нибудь придумаем, может и правда спишем на неудачное заклинание.
О-о-о да! Она произвела фурор. Кметки роняли тазики со свежевыстиранным бельем прямо в свежепроизведенные помои, дети переставали плакать и играть, замирая, открыв рты, мужики ошарашено чесали репы, заливая самогон мимо рта, стражники даже не знали, что делать – то ли приставать и отпускать сальные шуточки, то ли гнать поганой метлой из города. Благо, присутствие Геральта заставило их молчать. Вот, что значит репутация. Хотя около таверны мужички не удержались и активно начали спорить, являлась ли Рума исчадьем преисподней, первым в мире ребенком ведьмака и чародейки или выблядком Йорвета и накера. Рума не понимала смысл сравнений, но создавалось впечатление об их явной нелицеприятности.
– Друг мой Геральт! Прекрасная Трисс и... – в таверне их воодушевленно встречал щеголь в сливовом костюме, вот только появление Румы заставило его замолчать.
– Лютик, Рума, теперь вы знакомы, – Геральт не церемонился. – И перестань глазеть.
– Богиня ночи! Ты спустилась с небес, чтобы светом своих прекрасных обсидиановых глаз озарить мой путь в тщетности бытия! – Лютик церемонно поцеловал девушке руку. – Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф, отныне и вовеки ваш покорный слуга, – губы Лютика уже блуждали по ее предплечью. – Что привело столь хрупкий и редкий цветок в это забытое богами место?
– Боги вспомнили это место, буду нести возмездие во имя луны, – Рума криво ухмыльнулась, – очищающий свет веры и все в таком духе.
– Пером и шпагой я с вами, несравненная...
– Скажи мне, друг, в твоих сливовых карманах наличествует звон золота? Богине ночи хотелось бы отведать пищи.
– К чему золото, если у меня есть нечто более ценное – искусство! Универсальная валюта. Голубушка, извольте подать завтрак для меня и несравненной леди, – Лютик обратился к девушке, разносившей заказы. Чуть тише он добавил: – Геральт, друг, одолжи денег, вопрос жизни и смерти.
– С таким расточительным поведением, скорее вопрос смерти. Голодной и жуткой.
– Это просто твой образ, я знаю, ты не оставишь друга в беде.
Уже заглушив первый голод, запив все ароматным чаем, Рума принялась рассказывать о последних событиях, предшествующих ее перемещению в этот мир, тактично умалчивая о цели визита к Меридии и методах заработка. Особый интерес у Геральта вызывали подробности будней драконоборца, Трисс же, как полагается, выспрашивала об особенностях скайримской магии, которую Рума тут же продемонстрировала: запустила пару световых шаров, подожгла соседнюю скамью и применила успокоение, дабы смягчить недовольного трактирщика.
А вот с трактовкой последних слов Меридии и разработкой методов возврата на родину были проблемы. Не то что иномиряне, сама Рума не могла предсказать, что придет даэдра в голову, а уж тем более она посягнула на звание главного божества в другом мире.
– Где я могу подработать?
– Хм. Доска объявлений к твоим услугам, там как раз свежие заказы на накеров и эндриаг, но тут я тебе конкурент, – Геральт довольно сощурился.
– Предлагаю тандем: ты мне говоришь, как выглядят эти накеры, а я их ликвидирую. Пятьдесят на пятьдесят, на первый раз.
– Не пойдет. Для охоты на накеров нам нужна взрывчатка, а она денег стоит. Максимум одна четвертая от награды.
– Ха, взрывчатка не понадобится, я же с тобой. Половина награды.
– Хорошо, в качестве подарка, как новенькой. Но оставляю за собой право урезать твою долю, если не справишься.
– Договорились. Оставляю за собой право увеличить свою долю, если справлюсь без тебя.
На том и порешили. До вечера и похода к Лоредо оставалась уйма времени и довольные Геральт и Рума двинулись покорять Флотзам и близлежащие территории.
***
– О боги, какие они мерзкие. И резвые, – Рума увернулась от когтистой лапы, скользнула за спину накера и вонзила в него кинжал.
– Давай быстрее, пока другие не подоспели, нам нужно обрушить их норы.
– Ты хотел сказать мне нужно, – Рума ухмыльнулась и продефилировала к отверстию в земле. – Что же с вами сделать? Похоже, знаю безотказный способ. FUS RO DAH!
Под землей прокатился гул, камни повалились внутрь норы, перекрывая дальнейший выход.
– Так и думала, безотказный способ. Геральт... – Рума осеклась на полуслове, крик ведьмаку, явно не пошел на пользу: он был бледнее обычного, его шатало, а из уха текла тонкая струйка горячей густой крови. – Геральт, ты в порядке?
– Ну ты сильна кричать, женщина. Это у вас в натуре, но Трисс до тебя, слава богам, далеко.
– Я помогу тебе. Сейчас, – девушка подошла поближе, критично осмотрела ведьмака на предмет повреждений и воспользовалась «исцеляющими руками». – Ну что ты хочешь, с помощью этих криков я убивала драконов, не то что пару камней обрушить.
– Как ты сама это выдерживаешь, – это скорее был вопрос риторический, больше выражающий долю восхищения стойкостью Румы. Геральт, довольный столь быстрой поправкой здоровья повертел головой из стороны в сторону, отер кровь с уха и даже приободрился.
– Во мне кровь дракона, кровь дова. Никто другой и не смог бы сражаться с драконами.
– Занятно, чтобы убивать драконов, ты сама должна быть драконом. В какой-то мере.
– Я не выбирала эту судьбу, это судьба выбрала меня. Как, видимо, и сейчас.
Впереди было уничтожение еще нескольких гнезд, с чем Геральт и Рума легко справились, и долгожданная награда. Решили разделить поровну и, окрыленные победой, поохотится на следующий день на эндриаг. Деньги на комнату в таверне Рума решила не тратить, ведь имелась такая прекрасная возможность воспользоваться гостеприимством Седрика. Сладких рулетов ему, что ли, купить? Заодно и узнать, где можно справить хороший лук. Но делу время.
***
Непросто было объяснить Роше, кто такая Рума, откуда она взялась и с чем ее едят. Метафизика перемещений между мирами была от него далека. Самым весомым аргументом оказалось разрушение крепостной стены на его глазах.
– Поверь мне, лечит она не хуже, чем разносит в щепки, – Геральт продолжал аргументировать, хотя уже и не надо было, Роше сдался, но для поддержания диалога в намеченном русле.
– Правда? Лечит так, что сносит пол стены? Вот это здорово, вот это по-нашему! – Роше, как и многие до него, как и, скорее всего, многие после него, изучал Руму. И как он мог идти вперед, смотреть на данмерку – и не спотыкаться? Талант.
– Оружие, милсдари, придется сдать, – два лба с пропитыми глазами преградили им путь.
– Ну что ж, правила, – Геральт с досадой вздохнул, снимая перевязи. – Башкой за них отвечаешь, поганец.
– Но-но! Я свою работу знаю! А ты, милсдарыня?
– У меня нет оружия, – Рума не собиралась отдавать кинжал.
– Придется проверить, безопасность коменданта превыше всего, – его влажные глазки уже десять раз мысленно ее раздели, взгляд то и дело останавливался на таком нескромном декольте Седрикова кафтана.
– Тебе же человеческим языком сказали, нет оружия. И с каких это пор безопасность Лоредо превыше всего? Ты слуга народа, приятель, – Роше бесцеремонно отодвинул стражника и двинулся во внутренний двор. За ним юркнула Рума, а тылы, так сказать, прикрывал Геральт.
– Помни – головой отвечаешь, – Геральт на прощанье выразительно сверкнул желтыми глазами на стражника.
Впереди оставалось всего ничего: знакомство с представителем местной власти.
