Дело было в Уинстле

      Неделя прошла за тягостным ожиданием. Казалось, зверь попросту вымер в лесах. Не было больше слышно ни воев по ночами, ни отдаленных гулов. Каждый божий день кто-то из команды ходил к ловушкам, но всегда возвращался с одним и тем же ответом - "Пусто". Ожидание медленно сводило с ума.       Вскоре даже у Вориса стали сдавать нервы. Пару раз он прикладывался к поредевшим бутылкам в погребе. Однажды даже почти назрела драка между Марком и Фельдом. Вовремя вернувшийся лидер помог растащить вцепившихся в друг друга, как двое шавок, мужчин, но они еще долго ходили и косили друг на друга глаза. Ссорились, как оказались, ни из-за чего.       Йоханс проявлял себя на удивление достойно. В нем не наблюдалось ни хандры, которая то и дело подкатывала ко всем в команде, ни раздражённости, ни апатии, ни беспричинной весёлости. Отметивший это в нём Ворис даже похвалил парня, на что он сдержанно улыбнулся. "Растёт" - довольно заключил лидер.       В один из вечеров ситуация и впрямь накалилась до опасной точки. Марк был трезвым и оттого злым, как собака, Фельд же был просто Фельдом, а Йоханс впервые сидел хмурый. Вдруг Марк, шатавшийся до этого по сторожке, как разбуженный медведь зимой, ни с того ни с сего подлетел к главному склоке и схватил того за грудки.       - Что ты на меня глаза таращишь! Рассе-елся он, погл!..- договорить он не успел, так как в его широкий нос прилетел кулак Фельда.       - Что прицепился? - попытался скинуть он с себя не ослабевшие от удара руки пьяницы. Он вцепились в друг друга руками и каждый пытался ослабить хватку другого. Фельд освободил одну руку и, насколько позволял размах, ударил оппонента в бок по рёбрам, на что Марк ответил тем же. Они сыпали друг на друга удары по плечам, головам, бокам, пока один не подставил другому подножку. Они повалились на грязный пол и стали кататься по ему. В этот момент зашёл Ворис.       - Йоханс! Помоги мне! - привел он в чувство паренька, и они бросились к человеческому клубку.

***

      - Совсем что ли озверели? - сплевывая кровь от случайно словленного удара, сказал командир. В его руке болтался кушак Фельда, когда как Йоханс держал под руки Марка. В глазах обоих все еще стояла пелена, так что Ворису пришлось повторить вопрос в более грубой форме. - Я спрашиваю, жить, что ли, надоело?! - он тряхнул Фельда и гневно посмотрел на Марка. - Вы мне такое же устроите, когда мы будем лежать в засаде?! Или лучше сразу кинемся в ноги первому волку, "Ешь нас, пожалуйста, на здоровье!"? Собрались подыхать здесь, так сказали бы сразу, я бы оставил вас ещё на подступах! А если вы всё-таки собираетесь вернуться в Уинстл со всеми конечностями, слушать здесь нужно только меня! Поняли?! - в глазах вояк появились проблески разума. Ворис отпустил шкирку Фельда, то же сделал Йоханс. - В следующий раз так мягок я не буду, учтите. - Погодя, добавил он.       Все разошлись по своим углам: двое - зализывать раны, Йоханс снова нахмурил брови и над чем-то задумался, а Ворис сел на лавку. Посидев немного, он решительно вышел на улицу, бросив "Не теряйте меня" перед выходом.       На воздухе голова прояснилась, и лидер, наконец, смог спокойно выдохнуть и отпустить чуть не захлестнувшие его в сторожке гнев и напряжение. Ещё чуть-чуть, и он бы мокрого места от драчунов не оставил. "Это всё нервы, это всё нервы и ожидание!" - бормотал он про себя, усмиряя колотящееся сердце. Не самые лучшие напарники попались ему в этот раз, да выбирать уже было не из кого. Ворис знал, что это все природное и что пусть появится малейший намёк на присутствие волка, и уже все воспрянут духом. А пока занятия не было, команда грызлась и гавкалась между собой. Ждать уже было нельзя.       Ворис встал с чурки, на которой сидел, и посмотрел в звёздное небо. Ночка выдалась свежая, тёмная. Поразмыслив, что в сторожке его не кинутся, он пошёл к речке.       По ходу он думал о том, что будет делать после того, как поймает оборотня. Они много раз беседовали об этом по вечерам. В основном говорил, конечно, Йоханс. Марка подобные разговоры интересовали только, когда он принимал на грудь, а Фельд по натуре был человек необщительный и в задушевных беседах участия не принимал.       Зато Йоханс был настоящей "находкой для шпиона". Он с детским восторгом рассказывал "господину" как на духу, что, как и когда будет делать, когда вернётся. Его несколько наивные рассказы полнились мечтами о собственном доме, хозяйстве, девушке, оставленной в деревне, и пожилой матери. Когда он начинал рассказывать, Ворису будто и самому верилось, что такого же счастья хотел и он. Этакую спокойную размеренную жизнь скопидома со своим домом, работой в поле, монотонными вечерами и женой. Но что-то в этом казалось Ворису слишком приторным и до постылости скучным. Был уже у Вориса дом, была и любимая девушка, но только здесь, в этом забытом Боге месте и потерявшейся в лесах сторожке, чувствовал охотник, что живется ему и дышится, как нигде больше. Может, поэтому каждый раз он с таким остервенением гнал в горы людей, тратил столько сил, столько лет возвращался сюда снова и снова. И что ему не живётся, как всем? "Неприкаянный ты" - любила повторять ему добрая Тильда, не переставая качать головой.       До ушей охотника донеслось журчание реки, а глаз поймал серебристое переливание озарённой луной воды меж деревьев. Вскоре он уже вышел к берегу. Небо было чистое, ни одна тучка не туманила ясный звездный купол. Лунный свет струился ровными потоками и тонул в непроницаемой стене мрака на противоположном берегу. От воды веяло морозной прохладой и сыростью, ветер обдувал непокрытую голову мужчины и шаловливо забирался под воротник. Журчание перекрывало все остальные звуки, будь то уханье совы или перекличка козодоев. Ворис наклонился и зачерпнул ледяной воды, испил и зачерпнул еще. Капли скатились в рукав, заставив поёжиться, свежесть обожгла рот. Вытерев губы рукавом, Ворис глубоко втянул в лёгкие воздух и отправился назад.       Пройдя несколько метров Ворис услышал посторонний шум, как если бы не он один шагал сейчас по лесу. Насторожившись, охотник сделал еще пару пробных шагов и убедился, что рядом был кто-то еще, не прекращавший движения. Значит его еще не заметили. Ворис нащупал нож во нагрудном кармане и проверил, легко ли он достаётся. Затем он продолжил аккуратно шагать в нужную сторону. Шаги как будто отдалялись и становились все тише. Успокоившись, он убрал нож назад и позволил себе ускорить шаг.       Лишь по счастливой случайности он мотнул головой в сторону и смог заметить, как блеснул в кустах серебряный перелив. Рядом с ним через полосу редкого кустарника шла волчица-оборотень. Непонятно, сколь долго она уже шла рядом с ним. Она как будто не боялась человека. Тонкие лапы легко несли её по опалой хвое, не издавая лишних шорохов, пушистые аккуратные уши стояли торчком на голове, а взгляд был спокоен и мудр. Тёмно-коричневая днём шерсть сейчас, ночью, искрилась серебром, как дорогая расшитая ткань, тёмный рисунок окаймляй её морду, спускался по скулам и охватывал шею. Ворис, пораженный, остановился, и волчица впервые обратила на него внимание. Глубокие янтарные глаза мгновенно впились в потенциальный источник опасности и, как будто предупреждая его не делать глупостей, она приподняла губы, обнажая клыки. Ворис как завороженный следил за её движениями и не смел шевелиться. Убедившись, что её случайный попутчик безобиден, волчица отвернулась и продолжила идти, куда шла. Ворис провожал её изумленно-восхищенным взглядом. Скоро её силуэт совсем растворился в темноте под древесными кронами.       Без происшествий Ворис вернулся в сторожку, где всё оставалось таким, каким он оставил.       - Господин Ворис... - обратился к нему Йоханс, когда лидер стянул сапоги. Выглядел парень несколько опечалено, но настроен он был серьёзно. - Если завтра мы так никого и не поймаем, разрешите мне вернуться в Уинстл. Я боюсь, без меня там долго не протянут.       Но Ворис смог только рассеяно похлопал его по плечу и сказал:       - Решим завтра, договорились?       Йоханс, списавший такой неопределённый ответ на усталость, молча кивнул головой. Про нечаянную ночную спутницу командир так никому и не сказал       А утром они узнали, что в сети кто-то попался.