Хранители миров

      Грибное кольцо вокруг нас больше не напоминало ни людей, ни каких-либо живых существ вообще. Это была стена. Бурлившая, постоянно менявшаяся стена, из которой кое-где торчали ошмётки одежды, человеческие лица, руки, ноги.       Меня начало тошнить. Глаза заслезились. Юрий прав? Всё-таки прав? Валерьевич решил уничтожить нас прямо здесь? Сволочь! Я же верила ему!       Страх начал превращаться в злобу. Хотелось что-то поломать, разбить, уничтожить. Чёртов шеф! Да какой он уже шеф? Убийца! Вот так я и пропала без вести! Меня сожрали чёртовы грибы!       Кольцо перестало уменьшаться. Неужто Валерьевич передумал? Я взглянула на Юрия. Он стоял спокойно с поднятыми руками, как будто ему ничего не угрожало. Ни один мускул не шевелился на его лице.       — Стой спокойно, — сказал он, смотря куда-то в сторону. — У них нет глаз. И людей они не едят. Но есть защитный механизм. В их мире передвигаться способны только они, и чем больше ты двигаешься, тем больше они тебя считают угрозой.       Попробуй тут не двигаться, блин, когда прямо перед носом в бурлящей и плывущей стене проплыла человеческая рука! Тело сразу будто электричеством прошибает!       Воздух рядом со мной задрожал и погустел. К нам кто-то идёт из другого мира! Значит, убивать нас не хотят?       — Дай сюда, — холодно сказал Богдан Валерьевич, как только вышел из портала. Он протянул мне руку ладонью вверх. — Давай.       Значит, не убьёт?       Я порылась в кармане, достала флешку, положила на его ладонь, и он сразу же убрал её.       — Ну чего, допрыгался? — спросил шеф, повернувшись к Юрию. Тот не ответил, лишь искоса посмотрел на меня. Наверняка думал, отдала ли я Валерьевичу ту самую флешку. Сама не знаю! Подборка любимых Мишкиных сериалов, которую тот мне дал неделю назад, до сих пор валялась в моем кармане. И что только что забрал шеф — не представляю.       — Уноси нас, — сказал Валерьевич куда-то в пустоту, и запахи начали исчезать, живая стена — размываться, моё тело будто растеряло всю массу. Переход из одного мира в другой.       Куда, интересно? Домой? Или куда-то в мир, который сам по себе является орудием пыток?       Пол вырос под ногами, пошатнулся, в глаза ударил яркий свет. Поезд! Я в поезде! Значит, вернул домой? Только сейчас я ощутила, как бьётся мое сердце. Насколько тяжёлое и отрывистое дыхание. Как пот ручьём стекает по спине. Ноги подкосились, и я чуть не упала, в последний миг ухватившись за железную стену вагона.       Юрия рядом не было. Только Богдан Валерьевич стоял передо мной и смотрел в глаза. Он улыбался. С чего бы это?       — Молодец, — сказал он. — Дезертира мы поймали, программа, с помощью которой он хотел нас уничтожить, у меня, — он похлопал ладонью свой карман. — Знаешь, что он хотел сделать?       — Что? — спросила я, пытаясь успокоиться. То грибное месиво всё ещё было у меня перед глазами.       — Эта флешка. Вставь ты её в наш компьютер — межмировое пространство начало бы сжиматься. Все наши могли погибнуть, да и для пассажиров поезда это закончилось бы плохо. А так — вирус у меня. Мы в безопасности. Спасибо, — он похлопал меня по плечу.       Та ли карта? Чёрт! А если он прав? Или нет? Может, таким образом он проверяет, поверила ли я Юрию? Если она у меня…       Мне нужно удостовериться. Понять, кто из них врёт.       Чтоб его всё!       — Почему так побелела? — спросил Валерьевич. — Грибов испугалась? Они безопасны, если не нападать на них. А сейчас иди в наше купе и отдохни.       Он развернулся и медленно, словно бы наслаждаясь прогулкой, ушёл по коридору поезда.       Что же делать? Может, даже хорошо, если флешка Юрия действительно досталась шефу. Моя трясущаяся рука полезла в карман, нашла там карту, сжала её в руке. Я сама не знала, чего хотела больше. С одной стороны, если флешка опасна — хорошо, что она у Валерьевича. С другой — а если Юрий говорил правду, а шеф блефовал? Если это была проверка? Но проверка чего? Лояльности к организации? Ведь если Валерьевичу попала не та карта, он сразу вернётся ко мне…       Я посмотрела на свой кулак, в котором была зажата флешка. Какая бы из них там ни была — будет паскудно, страшно и непонятно. Если это карта Юрия — мне захочется проверить, что на ней. Даже если это опасно. Если Мишкина — я никогда не обрету покой в незнании, кто друг, а кто враг.       Попытка разжать пальцы была титаническим трудом, словно мне сказали в одиночку толкнуть грузовик. Пальцы тряслись и не хотели разжиматься. В них была судьба и, возможно, не меня одной. Ведь если шефу достались сериалы, он решит, что я предала организацию. Но если Юрий прав…       Пальцы разжались в один момент, как под действием заклинания. Зато закрылись глаза.       …Сегодня мне суждено пропасть. Значит, либо шеф обвинит меня в дезертирстве, либо…       Я посмотрела.       Это была флешка Юрия. Поменьше Мишкиной, и на той была небольшая трещинка.       Что теперь?       Волосы становились дыбом, дышать было трудно, каждый удар колёс поезда о рельсы будто выворачивал меня наизнанку. Я бросилась в наше купе. Надо найти, на чём её запустить. Какой-нибудь планшет или КПК с USB-входом. На центральном компе не решусь…       Межмировое пространство было пустым как никогда. Сашки нет, компьютер не работает, абсолютная тишина. Ни звуков, ни запахов. Всё стерильно. Будь здесь Сашка — можно было бы обратиться к нему, он бы решил, что делать с этой флешкой. Но Сашки не было, а связываться с ним опасно. Если Юрий прав, а я свяжусь с Сашкой — подставлю ещё и его.       Планшет!       Он лежал на Сашкином столе. Самый обычный небольшой белый планшет. Я включила его. Работает. Значит, можно посмотреть, что на этой грёбаной флешке. Интернет отключить, вай-фай — тоже, и блютуз. Да, лучше всего вынуть сим-карту. Тогда, если это вирус, он точно ни с чем не свяжется.       Приготовив планшет, я ещё раз взглянула на флешку.       А может, не стоит? Тем более сегодня, в день моей пропажи? Ведь точно всё случится из-за неё! Но интерес одолевал. Он, как плененный зверь, царапался, бился и кусался внутри меня, требуя, чтобы его накормили.       Да и чёрт с ним, с интересом. Если от этой информации действительно зависят жизни миллиардов живых существ, разумных и неразумных, во всех мирах? Если Юрий прав, то так оно и есть! Неспроста же предки дитуранцев вынуждены были скрыться в четвёртом измерении. Их расу кто-то стёр со вселенной. Почти стер. И заселил миры людьми. Что, если то же самое ожидает и нас?       Во рту пересохло. Голова пошла кругом.       Нужно решаться!       Я вставила флешку в разъём, планшет тихо пикнул. Что тут у нас?       Мой дрожащий палец коснулся сенсорного экрана. Папки, файлы, текстовые документы. Взгляну на этот, помеченный цифрой один.       «Ангелы — неорганические существа, — гласил текст. — Никто до сих пор не знает ни их природы, ни родного мира, ни…»       Я пробежалась взглядом по тексту, заметив, что фраза «тотальный контроль» повторяется чуть ли не в каждом абзаце. Юрий прав, выходит? Валерьевич не тот, за кого он себя выдаёт…       …Значит, стоит запустить программу на компьютере, и…       Меня тряхнуло. Сперва показалось, что это опять нервы, но нет. Межмировое пространство действительно трясёт! Зараза… Значит… Как оно смогло…       Планшет выпал из моих вспотевших ладоней. Дыхание остановилось. Всё вокруг замерцало. Внемировое пространство сменилось окошком поезда, сквозь которое комната наполнялась светом. А потом снова всё исчезло. Меня опять тряхнуло. Чёрт, неужели всё из-за меня?       Мерцание повторилось. Потом — быстрее. Ещё быстрее. Сердце забилось в унисон этому мерцанию. Я бросилась к двери, но её не было. Где она? Где чёртова дверь?!       Меня начала охватывать паника. Руки и ноги тряслись, зубы щёлкали, мысли сменялись с сумасшедшей скоростью.       Всё вокруг расплывалось, сужалось. Внемировая комната становилась всё меньше. Ещё меньше!       Чтоб тебя! Нужно выбираться!       Сместитель!       Я схватила планшет, открыла кабинку, которая была холодной, как лёд. Забралась внутрь. Ноги не держали. Пол под ними двигался, будто под ним проходили морские волны.       Пуск!       Не представляю, куда меня приведёт это перемещение!       Пальцы впились в планшет, словно он был спасательным кругом посреди бесконечного океана. Кабинка вокруг начала мерцать. На миг я очутилась в поезде. В каком-то купе, где ели двое мужчин. Снова кабинка. Лёгкость по всему телу наступила внезапно, будто с меня сняли тяжёлую ношу. И я полетела.       Смерть? Я умерла?       Длинная змея поезда была внизу. Подо мной. Она медленно ползла, огибая леса, поля, города и сёла. И тут она задрожала. Послышался стук, скрежет, чей-то крик. Под поездом будто бы пронеслась волна. А потом он взлетел.       Вагоны разлетались в разные стороны, трещали, свистели. Твёрдый металл сжимался в гармошку, как игрушечный… Прогремел оглушающий взрыв. Боже, неужели это всё из-за меня? Потому, что я глянула, что на той флешке?       Слышались крики. Мужские, женские, детские. Что-то вспыхнуло. Один из вагонов взлетел, закувыркался в воздухе и упал на деревья. Треск их стволов и веток был оглушающим. Рельсы начали разлетаться в разные стороны, как спички. Откуда-то брызнула кровь.       Это не могло случиться из-за меня! Не могло!       Столько людей…       Мир закружился. Меня подняло вверх, потом бросило вниз, опять подняло. Разноцветные оттенки замигали перед глазами. Потом потемнело и опять прояснилось.       Холодный ветер лизнул меня по лицу, заставляя прищурить глаза.       Где я?       Под ногами лежали небеса. Голубая гладь простиралась вокруг, сколько хватало взгляда. По ней медленно проплывала белая вязь облаков, а где-то глубоко под ними горел жёлтый солнечный диск. Я сделала шаг, боясь, что упаду, но небеса не отпускали. А сверху… надо мной была земля. Могучие леса плавно переходили в поля и степи, иссечённые сетью мелких речушек зелёные равнины — в горные хребты. Остроконечные скалы висели над головой, как сосульки, грозя в любой момент свалиться на голову. Упасть вверх.       Но ведь это невозможно! Ни в одном из миров нет законов физики, позволяющих ходить по небу… если это не Ф-32. Сумасшедший мир! Вот куда я попала! Вселенная, которая сводит с ума, рисуя всё более изощренные формы. И чем больше думаешь о её устройстве, тем быстрее теряешь рассудок.       Зараза!       А тот поезд…       Нет, не по моей вине он разбился. Валерьевич не пошёл со мной в купе, хоть, по идее, должен был. Он убрался с поезда, а потом подорвал его. Это ликвидация.       Войнич. Двенадцатая глава. История нашей организации.       Давно забытый текст вынырнул из моего подсознания. Пятница, тринадцатое октября 1307 года. Ликвидация Ордена тамплиеров, в котором состояло множество членов нашей организации. Подробностями там и не пахнет, писался он гораздо позже, но там сказано, что церковь узнала о внемировой деятельности Тамплиеров и посчитала их слугами дьявола.       Нет, не церковь уничтожила их. А свои же. Такие, как Валерьевич. Наверняка тогдашние служители организации что-то узнали, и их было решено уничтожить.       Сейчас происходит то же самое. И я знаю об этом, но не могу выбраться. Сашка, Мишка, все остальные! Они погибнут!       Да чёрт возьми! Я всего лишь пытаюсь себя оправдать! Ищу зацепки. Пытаюсь что-то доказать самой себе. Но какая уже разница? Те люди мертвы! Их не вернуть!       На глаза начали наворачиваться слёзы.       Планшет! Может, на карте есть какой-то ответ?       Разбит, зараза! Огромная трещина пересекла чёрный экран по диагонали. Меня охватила злоба. Ноги отказались держать, и я завалилась на небесную гладь. Она была мягкой, как пух, будто не хотела отпускать.       А сверху надо мной ехал поезд. Я не хотела смотреть, закрывала глаза, но веки становились прозрачными. Поезд сходил с рельс, и картинка неумолимо приближалась. Вагоны разлетались в стороны, как игрушечные. Слышались крики множества людей. Не в ушах, а где-то в голове.       …Спасите!       …Помогите!       Чью-то молитву прервал громкий удар, на окна вагона полетели брызги крови.       Не могу на это смотреть! Меня мгновенно окатило потом. В голове что-то застучало. Голова показалась свинцовой. Я виновата в его крушении! Я и никто другой! Не могу смотреть! Заберите это от меня!       — Заберите!       Я кричала. Все эти вопли под скрежетания железа, брызги человеческой крови на рельсах, горы трупов, где не всегда понятно, где чья часть тела. Свист заваливавшегося набок поезда не покидал моих ушей. Сердце билось так, будто состав всё ещё стучал своими колёсами по рельсам.       Нет, это не моя вина! Валерьевич хочет внушить мне, что я виновата. Чтобы здесь, в этом мире, меня преследовала вина. Помогала сходить с ума. Кто ещё мог установить сместитель именно на этот мир? Зачем? Сюда никто не ходит! Шеф знал, что я попытаюсь сбежать из разрушающегося межмирового пространства, и установил сместитель на мир, где спасение хуже смерти! Он специально упомянул о программе уничтожения! Он знал, что я дала ему не ту флешку!       В это нужно верить, чтобы не сойти с ума!       А впрочем, какая разница? Ф-32 в любом случае добьётся своего. Это лишь дело времени.       Перед глазами снова разворачивалась сцена крушения поезда, а в голове закружилось. Исполинская карусель этого мира несла меня по кругу, с каждым оборотом приближая мое сумасшествие.       Всё тело пронзила резкая боль. Что это? На руке сидел огромный клещ из А-77. Он поблескивал своим панцирем, шевелил усиками, щекотал лапками мою кожу.       — Уйди!       Я попыталась сбросить его, но он не желал отцепляться.       Нет, тебя здесь нет! Если поверю в тебя, это будет конец. Я сама оторву себе и руки, и ноги. Стоит только поверить!       «Ты здесь?»       Опять мир обманывает меня! Теперь голос Сашки в голове. Нет, его здесь нет. Не может быть.       «Юль, ты тут? — повторился голос. — Что ты делаешь в сумасшедшем мире?»       — Тебя нет!       «Здесь я, здесь. Наслаждаюсь отпуском. Вот взломал Белый дом. Оказывается, Обаме очень нравятся высокие и мускулистые блондинки».       — Тебя нет. Тебя нет, — шептали мои губы. — Это всё неправда.       «Правда-правда. Верну тебя оттуда, сама посмотришь».       Это лишь очередная уловка этого мира. Здесь не может быть Сашки! Ему тут неоткуда взяться! Да уже без разницы…       Мир закружился. Земля, небо, снова земля. Переживающий очередное крушение поезд. Меня куда-то несло, кружило, вращало с бешеной скоростью. Я падала вверх. Прямиком на огромный зуб скалы, который уже ожидал своей добычи.       Я снова закричала, и мой голос показался мне необычно далёким. Будто он и не мой совсем, а тех людей в поезде. Десятки жертв. Моих? Или Валерьевича? Какая уже разница?       Моей щеки коснулось что-то холодное и жёсткое. Вода! Почему везде вода? Почему она попадает в рот, в глаза, уши? Я тону?       Что-то ухватило меня под руки, потянуло вверх. Встать бы. Но не могу. Ноги как будто переломаны. Везде и одновременно.       — Что там творится? — послышался голос Сашки. Теперь уже не в голове. Он был рядом. Рядом или Ф-32 создаёт новые иллюзии? — Поезд сошёл с рельс, тебя обвинили в терроризме. Но я-то знаю, что на такое ты не способна. Ни с кем из наших невозможно связаться. Еле удалось с шефом, он сказал: нужно встретиться на точке «Дельта», причём срочно.       — Нет, — прошептала я. Язык каменел, каждое слово давалось с трудом. — Это зачистка. Валерьевич хочет от нас избавиться.       — Да! Пребывание в Ф-32 явно не пошло тебе на пользу…       Что-то скрипнуло.       — Ногу подними, — сказал Сашка. Я повиновалась.       Куда он меня ведёт? Перед глазами всё плыло, но, кажется, это была машина. Фургон.       — Вторую…       Вода… Это был дождь. Всего лишь дождь. Я вернулась? Или нет?       — Вот, посиди, — я упала на что-то мягкое, и всё вокруг опять завертелось. Сашка что-то говорил, но его слова растягивались так, что понять что-либо было невозможным.       В руку что-то укололо, и кожа начала гореть. Жар медленно расползался по телу. Тысячи игл впивались в мою плоть. Хотелось кричать, но горло будто окаменело. Не издать ни звука.       А потом резко стало холодно, будто бы меня заперли в холодильник. Кожа моментально стала гусиной, мышцы пробил крупный озноб. Но я слышала. Слышала гул двигателя машины, чьё-то бормотание, щёлканье собственных зубов.       — У тебя было отравление воздухом Ф-32. Я вколол противоядие, — послышались слова Сашки. — Скоро придёшь в норму.       — Куда… — язык заплёлся, не позволив договорить.       — На точку «Дельта». Валерьевич сказал прибыть туда. Но сперва отвезу тебя в безопасное место. Шеф сказал: ты переметнулась к дитуранцам и организовала взрыв поезда, но я-то ему не особо верю. Не тот ты человек, чтоб поезда взрывать.       — Нет, — прохрипела я.       — Как «нет»? На нас напали. Не знаю кто. Если установить, кто это, — с тебя снимут подозрения.       — Это Валерьевич. Он — ангел. Он нас уничтожит.       — Похоже, твоё отравление прошло не до конца. Успокойся. Сейчас отвезу тебя в одно место, там сможешь отсидеться, пока мы найдём истинного виновника, — сказал Сашка. Он выглядел таким же, как и всегда. Спокойным и весёлым. Даже улыбался, несмотря на то, что мир рушился на глазах.       А что, если он тоже замешан…       Нет, такого не может быть. Зачем бы Сашка тогда меня вытаскивал из сумасшедшего мира?       — Планшет, — я посмотрела Сашке в глаза. — У меня был планшет.       — Да, вот он…       — В нем флешка. Вставь в комп. Глянь, что там…       — Ладно, попробуем…       Пока Сашка возился с флешкой, я осмотрелась. Откуда он взял этот фургон? Комп с наполовину голографическим интерфейсом, масса всяких лампочек, куча аппаратуры, о предназначении которой я еле догадывалась. Лаборатория на колёсах! Но главное…       — Кто ведёт?       — Автопилот, — усмехнулся Сашка. — Из М-14.       — Ты незаконно провозишь технологии из других миров?       — Ну, сделал себе фургончик. Подумаешь, — ответил Сашка так, будто подобное не было преступлением, за которое сразу же ссылали в Ш-5. — Зато могу порыться в компе Обамы. Она пустая, твоя флешка.       — Как? — удивилась я. Не может такого быть. Ведь там всё было. Информация об ангелах, какие-то файлы.       — Вот так. Пустая, — развёл руками Сашка. Теперь он выглядел вполне серьёзным.       Да ладно, не может быть! Я же не могла сама её стереть!       — Это твой планшет? Нашла его в купе поезда…       — Не знаю чей. Но, может, если ты была в купе поезда, то шеф прав? Ты перешла к дитуранцам?       Значит, в планшете была программа, стирающая данные после запуска. Валерьевич его оставил!       — Всё не так просто, как кажется, — я чуть было не проронила «дитуранцы не враги», но вовремя остановилась. Это худшее, что сейчас можно было сказать. — И где Мишка?       — Не могу его засечь. Как будто исчез.       Зараза!       — Что такое точка «Дельта»?       — Дом Богдана Валерьевича, — ответил Сашка. — Подозреваю, что у него там есть сместитель…       — Вот как мы сделаем, — на ум внезапно пришла совершенно бредовая идея. — Поедем туда вместе. Но перед тем, как показаться Валерьевичу, влезем в его компьютер. Там должна быть правда.       Сашка рассмеялся:       — Допустим, ты права. Допустим, шеф нас предал…       — А как, по-твоему, меня занесло в сумасшедший мир? Подумай. Как?       — Допустим, я тебе верю. Но взломать компьютер Валерьевича будет не так просто.       — Даже для тебя?       — Нужно подключиться к нему напрямую. Установить удалённое соединение. Признаться честно, я как-то пытался. Чисто из интереса. Не вышло. А подобраться к нему — вряд ли это возможно.       — Мы подберёмся, — я попыталась сказать это твердо, но у меня не получилось. — Вот как сделаем. Взломаем комп шефа, и ты просто глянешь, что там. Если ничего странного — пойдём к нему вместе.       — Знаешь, — сказал Сашка и уселся напротив меня. Его лицо моментально погрустнело. — Я ведь по-своему не люблю Богдана Валерьевича. Он контролирует всё. Может сделать утопию и в нашем мире, и в других. Но не хочет.       Сашка вздохнул и уставился в пол. Вечную улыбку как водой смыло. Её место заняла грусть.       — Мне тогда было восемнадцать лет, а моя мать умирала от рака. Денег на лечение не было. И я решил во что бы то ни стало помочь ей. Нашел счёт какого-то буржуя в банке и взломал его. Тогда казалось: мол, вот дела наладятся, мама выздоровеет, всё пойдёт вверх. Но через два дня к нам пришли менты и уволокли меня в кутузку. Деньги, конечно же, забрали.       По Сашкиной щеке скатилась слеза. Он тяжело задышал.       — Меня собирались судить, но тут со мной захотел встретиться тот самый буржуй. Тогда я впервые увидел Богдана Валерьевича. Он провозгласил пламенную речь: мол, я могу помочь всему человечеству и заниматься любимым делом вместо того, чтоб сидеть в тюрьме. Конечно же, я согласился. А потом он показал мне другие миры. И там было много чего, что могло помочь моей маме. Но Валерьевич сказал: нет. Нельзя. Противоречит грёбаной инструкции! Я просил, умолял. Казалось бы — что стоит привезти один-единственный шприц из А-5? А вот хрен, урод долбаный! Я хотел сам достать лекарство, но не успел — мама умерла.       Сашка явно пытался держать себя в руках, но ему это удавалось всё труднее. Слёзы текли по щекам, он пытался отворачиваться, но такое не скроешь. Вот что скрывалось за его улыбкой и тупыми шутками. Он пытался как-то уйти от всего этого, но от себя не убежишь. Жаль его. Ведь всё могло случиться по-другому.       Я склонилась к Сашке, взяла его холодную руку, пытаясь хоть как-то утешить, а он продолжил:       — А потом я узнал о животных с Е-3. Тех самых, которые могут что угодно переделать в продукт питания. И притащил одного в наш мир. Отдал его знакомому парню — учёному. Думал, это поможет накормить всех голодающих в мире. Избавить человечество от массы проблем. И опять не вышло. Тот учёный просто исчез. А Валерьевич — он явно понял, что это я, но мер почему-то предпринимать не хотел. И знаешь, что он мне сказал? Мол, этим можно нарушить баланс и уничтожить экономику! Какой, к чертям, баланс и экономика стоит человеческой жизни? Но шефу всё равно. Он как робот. Слепо следует инструкции.       Может, так и есть. Может, он и есть робот. Кто его знает, из чего на самом деле состоят эти ангелы? Тот геноцид кибернетической расы до сих пор не выходил из моей головы. И политика невмешательства в любые конфликты. Нормальный человек не смог бы вот так свысока смотреть на это всё во имя какого-то баланса.       Я склонилась к Сашке, и он уткнулся в мою грудь. Совсем как ребёнок. Он плакал, всхлипывал, что-то бормотал про себя. Как же я в нём ошибалась. Считала беззаботным шутом, у которого на уме лишь компьютеры. Людей он не замечал. А разве можно замечать людей, когда тебя постоянно заставляют идти против них? Когда хочется помочь, но не можешь? Не по каким-то разумным причинам, а потому что баланс, инструкция, рукопись Войнича, миллионы других совершенно идиотских причин.       Наш фургон остановился.       — Приехали, — сказал Сашка, вытирая рукавом слёзы. — Извини.       — Не извиняйся. Это нормально.       — Влезем в комп Валерьевича, — он уселся на своё рабочее место, и на его лице промелькнул былой азарт.       — Попробуем, — я ещё раз взглянула на Сашку, который пытался настроиться на рабочую волну. Получится ли у нас? Должно получиться.       — Если что — я нас вынесу. В К-76. Там нас будет трудно отследить какое-то время.       — Нет, — ответила я. — Координаты 354-87-785, — не представляю, как мне, постоянно забывавшей, когда дни рождения у родственников, удалось запомнить столько цифр подряд. — В двадцать два ноль-ноль откроется портал. Только там мы сможем быть в безопасности.       — Посмотрю, что там. Вот, доберёшься до компьютера — вставь туда это, — Сашка протянул мне миниатюрный чип. — Так я получу доступ.        Я взяла чип, кивнула, вышла из фургона и взглянула вокруг. Типичная пригородная местность, в которой обычно живут бизнесмены: двух-четырёхэтажные дома за высокими заборами, огромные ворота, глазки камер над ними. Дождь всё ещё шёл, но уже выдыхался, превращался в холодную морось. Зато ветер усилился и тяжёлыми ударами бил по лицу.       Я спешно нырнула в тень мира, где через большинство преград можно пройти. Вот он, дом Богдана Валерьевича. Саму постройку не разглядеть, но в высоченном чёрном заборе было что-то мрачное и неприветливое.       Ненавижу ходить через препятствия. Всё время страшно, что аппаратура заглючит или батарея сядет и так и останусь замурованной в бетон. А этот забор был толстый, будто его строили для защиты от танков. От темноты перед глазами начало подрагивать сердце. Промелькнула мысль, что мне больше никогда не увидеть света.       Но забор вовремя закончился. Вот он, особняк шефа. Каким-то таким мне он и представлялся. Да и жилища других бизнесменов — тоже. Фонтан у огромных дверей, серый четырёхэтажный домище под век так восемнадцатый, с окнами в витых рамах и куполом на крыше. Аккуратная лужайка перед входом, на углах которой росли несколько пальм. Интересно, как он их заставил здесь расти? Сам ведь технологии из иных миров тягает!       И запах грибов!       Чтоб тебя! Тот же запах, что и в том мире…       Живые грибы! Понятно, почему тут нет ни единого охранника. Зараза! А теперь попробуй различи, что из всего этого настоящее, а что — чертов гриб! Пальмы? Забор? Бассейн? Трава?       Аккуратно, стараясь не шуметь, я направилась к дому. Кажется, пальма шевельнулась? Не от ветра…       Что-то зашелестело за спиной, будто кто-то шептал. Я повернулась — никого. Зараза! Этот грибной запах повсюду! И если кончится батарея — это будет хуже, чем быть замурованной в бетоне.       Воображение уже рисовало поднимающуюся траву, оживающий фонтан, окружающие меня пальмы. Ещё немного… стена дома была уже рядом.       Статуя неизвестного мне господина в котелке взглянула на меня. Точно взглянула! По телу пробежал мерзкий холодок. Больше всего захотелось уйти отсюда. Пусть горит огнём Валерьевич и все остальные…       Стена особняка была холодной как лёд. Хоть в тени мира холод и жара не ощущаются, но я это почувствовала. Но на этот раз прохождение сквозь стенку стало облегчением. Мороз сковал тело, ноги еле двигались, но, главное, я больше не была в том дворе, а пальмы и статуи больше не глазели на меня.       Внутри царил полумрак. Это был большой зал, уставленный огромными книжными шкафами и увешанный картинами. Всё вокруг: стеллажи с древними книгами, свисавший с потолка абажур, потрескивавший камин в стене — оно было каким-то неестественным. Будто им недоставало каких-то неуловимых для глаза штрихов, преодолевающих грань между макетом и оригиналом. И в то же время всё вокруг словно дышало. Смотрело. Изучало. Чей-то взгляд впился в мою спину и заставил замереть. Тело будто отняло параличом. Неужели приехали?       Дышать стало тяжело. В висках застучал молоток.       «Я не смогу тебя вытащить оттуда», — слова Сашки в голове заставили вздрогнуть.       — Почему? — мой шёпот показался криком.       «Здание! Оно вращается. Крутится с бешеной скоростью! Не могу это объяснить. Сверху оно статично, но внутренняя часть движется в сотнях направлений одновременно. Постоянно меняет местоположение. Навестись невозможно».       — Зараза…       «Тебе придётся самой выбраться во двор».       — Он хочет поговорить.       Тихий, но чёткий голос, прозвучавший за моей спиной, чуть не заставил сердце вырваться из груди. По книжным полкам и бутафорскому камину прошла еле заметная волна. Я и не заметила, как выпала из тени мира.       — Пройдёмте.       Голос будто обволакивал меня, влёк за собой. Я обернулась. Передо мной стояла девочка лет десяти, не больше. Да, именно та девочка, чью фотографию я когда-то видела в бумажнике Валерьевича. Вот только взгляд…       Он был как у куклы. Пустым и не выражавшим никаких эмоций. Он обжигал кожу и заставлял дышать чаще, вдыхая противный, мерзкий запах грибов. Девочка развернулась и начала подниматься по деревянной лестнице на второй этаж.       Что-то было не так в её походке. Но что?       Ноги! Они не отрывались от пола!       Этот дом, вместе с этой девочкой, вместе с пальмами наверху и фонтаном…       …Это всё — один сплошной гриб-хищник! Пробраться сюда — значило попасть в ловушку. И я в эту ловушку попала.       Чёрт!       В голове шумело, в желудке тошнило. Тело перестало слушаться и шло больше по инерции, чем по воле разума. Скрип лестницы под ногами казался громом. Интересно, зачем грибам имитировать скрип? А какая уже, к чёрту, разница? Важнее другое — Валерьевич просто убьёт меня или повторно отправит в сумасшедший мир? Хотелось бы второе…       Девочка открыла передо мной тяжёлую деревянную дверь и сделала приглашающий жест.       Как-то так я и представляла себе рабочий кабинет Богдана Валерьевича. Огромный стол, мягкое кресло, компьютер, аквариум с рыбками… Интересно, хоть он настоящий или грибы? От шума бившегося о стекло огромного витражного окна дождя закладывало уши.       Свисавший с потолка абажур внезапно ожил, и я чуть не упала на пол от испуга. Он расправил свои завитки, зловеще зашипел и снова приобрел обычную форму. Будто демонстрировал, кто здесь хозяин.       — Садись, — Богдан Валерьевич вышел из двери напротив и усмехнулся. — Кофе нам, пожалуйста.       Рядом со мной прошла женщина, которую я знала как жену шефа, и поставила на стол поднос. И она тоже не отрывала ноги от пола при ходьбе.       А что? Глупо было думать, что у того, кто организовывает геноциды, может быть семья! Надо было раньше догадаться…       — Садись, — повторил Валерьевич и указал на большой чёрный стул. — Если бы я хотел тебя убить — убил бы, как только ты сюда вошла.       Но я продолжала стоять. Ноги, как и всё тело, отказывались шевелиться. Казалось, что вот сделаю шаг — и пол подо мной зачавкает, забулькает, превратится в болотную трясину.       — Зачем это всё? — спросила я.       — Баланс! Но людям, дитуранцам, ещё кому-то не понять. Разум молодой, неразвитый. Если бы всё было так просто — мы бы просто рассказали всем и каждому о других мирах. Но люди не поймут, что с ними делать, как не поняли в своё время дитуранцы. В итоге для них всё окончилось катастрофой. Почти полным уничтожением их вида. Мы были первыми. Первыми разумными существами во вселенной. Но, как видишь, теперь нас единицы. Я не позволю, чтобы та же судьба постигла людей.       — Баланс в чём?       Я больше не смотрела на Богдана Валерьевича. Не задумывалась об окружающем меня грибном доме. Мой взгляд застыл на компьютере. Нужно установить Сашкин чип! За этим я сюда пришла! И это нужно сделать!       — Тебе не понять, если бы ты могла понять, рассказал бы об этом уже давно. Но каждый мир должен развиваться самостоятельно. Иначе конец.       Его слова звучали где-то внутри моей головы, но на них мне было плевать. Сжав пальцы в кулаки, я подошла ближе, достала из кармана чип и прицепила к компьютеру. Не знаю, насколько получилось незаметно, но Валерьевич, похоже, был слишком занят своей речью.       — Представь, если бы мы вмешивались в историю других миров.       — Вы уже вмешиваетесь, — прошипела я. Больше всего мне сейчас хотелось ударить его, и плевать, чем для меня это закончится.       — Не вмешиваемся, а мешаем вмешательству. Не только между мирами. Мы не даём вторгнуться сюда силам, которых мы сами до конца не понимаем. Случиться катастрофе!       «Есть контакт, — заговорил Сашка. — Ого! Путин — ангел? Джордж Лукас — тоже!»       Но мне было уже плевать. Выхода не было.       — Да, я знаю о Сашке, который сейчас скачивает информацию из этого компьютера, — усмехнулся Валерьевич. — Думаешь, я ничего не вижу?       Меня начало трясти. Что-то запрыгало в груди, голове, ушах…       — Знаю и о разломе к дитуранцам, через который вы собрались уходить. Уходите. Это и было частью плана. Попав в мир к дитуранцам и обладая этими данными, вы начнёте регрессорскую деятельность в их мире. Сами не ведая об этом. Их агентов у нас море, потому я и затеял чистку. А вот наших среди них нет. Надо исправлять ситуацию. Видишь ли, эти грибы, кроме всего прочего, имеют свойство поглощать память. Ты не будешь помнить, что была здесь. А вот моя информация настроит тебя на нужный лад. Я тут готовил нескольких шпионов для внедрения в их мир. Но тут появились вы с Сашкой. А что может быть лучше, чем шпион, не догадывающийся, что он шпион?       — Сашка, не скачивай!       — Он тебя не слышит. Мой дом блокирует твой сигнал.       «Заканчиваю. Выбирайся оттуда».       Слова Сашки прозвучали как приговор.       Все это… Сашка, вытянувший меня из психушки, моё проникновение… он знал, сволочь…       Единственная сила, способная помешать ангелам, будет разбита! С нашей, чёрт его дери, помощью!       «Выбирайся! Прыгай из окна, я подхвачу!»       — И извини за дурдом, — сказал шеф. — Нужно было понять, сможешь ли ты выбраться оттуда и не поддаться чувству вины.       Мои руки потянулись к Валерьевичу. Мне хотелось впиться в его лицо, нос, глаза… Но пространство между нами стало удлиняться. Стол стал огромным, длинным. А этот долбаный ангел отдалялся с немыслимой скоростью.       Пол стал нагибаться, стал скользким, а я заскользила по нему прямо к стенке. Мои руки потянулись, пытаясь за что-то уцепиться. Ага, сейчас! Идеально гладкая и ровная поверхность.       Я взглянула назад. В стене зияла дыра. Большая, чёрная дыра, ведшая на улицу. Только бы за что-то зацепиться! Улечу — всё! Не вспомню, что тут произошло! Но цепляться было не за что.       — Юрий был первой попыткой внедрения агента к дитуранцам. Не вышло. Будешь попыткой номер два, — говорил Богдан Валерьевич. Его голос звучал далеко-далеко, но я отчётливо слышала каждый звук.       Дыра двигалась на меня. Дома вокруг, Сашкин фургон за стеной, капли моросившего дождя становились всё ближе. Холод защипал кожу.       Вот так я и пропала без вести…       Чувство полёта…        Земля становилась всё ближе. Каждую фальшивую травинку на ней становилось видно всё отчётливее. Голова закружилась. Всё, о чём я только что думала, будто сжимали. Каждое мгновение длилось вечность. В глаза ударил яркий свет…       — Не упади! — кто-то схватил меня за руку. В лицо ударил сильный ветер, заставивший меня пошатнуться.       Сашка!       Внизу светились городские огни, ездили машины. Весь город как на ладони. Спальные районы, центр, телебашня. Где мы? Я посмотрела на маленький металлический островок под ногами, который предательски скрипел, стоило сделать шаг. На ночную пустоту Днепра вокруг него. На тросы, уходившие вниз.       Киев! Московский мост. Мы на его вершине!        Мой город с высоты выглядел чужим. Чужие огоньки в окнах домов; непривычный, слишком яркий свет иллюминаций; слишком непривычные блики фар машин. Даже покрытое серыми тучами небо было каким-то отстранённым.       — Московский мост, — сказал Сашка. — Твои координаты в нескольких метрах от его вершины. Воспользовался телепортом из Б-68, перенёс нас прямиком сюда. Ну, одна минута до старта.       — Как… Я ничего не помню. Что там было, в имении шефа?       — Ничего, главное — информация у нас. Я всё закачал. Меня всегда интересовало, как живут дитуранцы.       Это Сашка. Тот же Сашка, снова повеселевший. Но почему?       — Я успел посмотреть несколько файлов. Тебе понравится.       Да, Валерьевич что-то говорил. Говорил, но что? Что-то важное! Почему я не помню? Всё как будто только что было в моей голове, и тут… раз — я здесь. А воспоминания…       Они остались там. Почему?       — Три, два, один, — говорил Сашка.       И внизу что-то замерцало. Засветилось. Замельтешило.       — Пошли! — сказал Сашка и взял меня за руку.       Да. Деваться было некуда. За нами охотится Валерьевич. Он отправил меня в сумасшедший мир. Надо прыгнуть. Страшно. Сердце трепетало при взгляде вниз, но нужно идти. Иначе взбесившийся ангел найдёт меня, куда бы я ни пряталась.       — Пошли, — Сашка повернулся ко мне и улыбнулся.       — Да, пошли, — ответила я, понимая, что если не сейчас, то никогда.       Толчок ногами — и мир пошёл кругом. Начал распадаться на части, как разбившийся пазл. А потом настало облегчение, и тысячи цветов замелькали перед глазами.       Самый странный мир во всей вселенной раскрыл перед нами свои объятия…