Пропавшие

      Муромец металась по гостиной раненым зверем. Горыныч не раз пытался её успокоить, но это лишь усугубляло ситуацию. До приезда мелкой оставались считанные минуты, и с приближением этой встречи вся подготовленная заранее речь Муромец превратилась в сплошные эмоции и слёзы. — Зачем она это сделала, Глеб? — обессиленно закричала Муромец, падая у ног своего секретаря.       Горыныч попытался поднять её, но потом сам опустился на пол, крепко прижимая Муромец к себе. — Ты же хотела от неё взрослых поступков, — неосторожно проронил он.       Муромец вспыхнула, отталкивая от себя секретаря. — По-твоему, это я во всём виновата? — Муромец подскочила, и снова принялась ходить по гостиной туда-сюда. — Я этого не говорил, — тихо ответил Глеб Егорович, рассматривая свои ладони, лишь бы не встречаться взглядом с разъяренной начальницей. — Ты ждала от неё серьезных решений, она это решение приняла. Понимаю, что страшно, но не к этому ли ты сама её готовила?       Муромец знала, что Горыныч прав, но страх за сестру, страх за грядущие перемены затуманил её разум.       Датчик на стене просигнализировал о том, что кто-то въехал на территорию. Спустя пару минут в стеклянную дверь вошли Радка, Крылова и Григорьева. Муромец кинулась к Радке, думая, что он всё еще представляет отца, и опешила, когда Крылова встала между ними. — Радка теперь со мной. — твердо сказала она. — С нами? — переспросила Муромец. — Нет, только с ней, — ответил Радка, мягко отстраняя Крылову в сторону, и без приглашения усаживаясь за стол. — Александр Муромец, по решению совета, будет заключен на неопределенный срок, — вытерев пот со лба, отрапортовал Вольдемар, доставая из неприметного рюкзака папку с документами, — Пока ведется расследование на предмет других его нарушений, и на момент расследования его пост занимаете Вы. — Я?! — Муромец замерла посреди гостиной, — Но я же не… — Ты со всем справишься, — Горыныч подошел со спины, и обнял её за плечи, успокаивая.       Крылова фыркнула, Григорьева отвела взгляд. Ей было стыдно, что не так давно она смела размышлять о Горыныче, как о любовном интересе. Крылова уселась рядом с Радкой, с интересом разглядывая бумаги. — Ты же хотела этого, — произнесла Крылова, показывая сестре документы, — Осталось только подписать, и Горыныч вместе с тобой займет руководящую должность, которую вы оба не получили из-за отца.       Горыныч потер затылок. — Как-то это всё быстро… — растерянно протянул он. — Да, так бывает, когда вопросом действительно занимаешься. — парировала Крылова, подравнивая бумаги о стол. — У Радки на это ушло пару дней, у меня — пару минут. Не знаю, чем вы занимались десять лет, а мы вот реально работали.       Муромец смотрела на сестру и не узнавала. Всегда ли в ней была эта деловитость? А это спокойствие? Муромец обернулась на Лиану, тихо стоящую позади, и пазл сложился. — Это ты научила её этим штучкам! — не то спросила, не то утвердила она. Лиана пожала плечами. — Ты так торопила её подрасти, что сама не заметила, как она стала взрослой.        Муромец вздохнула, закрывая глаза. Отступившая было истерика снова подкатывала неприятными липкими волнами. — Ты точно уверена, что справишься? — наконец спросила она, выдыхая.       Крылова встала перед ней, упершись лбом в её плечо. — Ты во мне сомневаешься?       Муромец не ответила, прикрыла на секунду глаза, потом поцеловала Крылову в лоб, и медленно удалилась. Крылова повернулась к остальным. Горыныч похлопал её по плечу. — Ты большая умничка, — расплываясь в доброй улыбке похвалил он, и направился к лестнице, — Ей нужно побыть одной и многое переварить. Она верит в тебя, не обижайся.       Крылова захлопала по карманам в поисках сигарет. Лиана протянула ей свои. Они обе направились на веранду, и некурящий и непьющий Радка пошел за ними. — Я никогда не замечала, что между нашей сестрой и Горынычем что-то есть, — пораженно произнесла Лиана, которая в обычной жизни замечала даже пыль за плинтусом в дальней комнате, а тут не увидела любовную историю прямо под своим носом.       Крылова отвернула голову, выдыхая дым, чтобы тот не сильно попадал на Радку. — Это еще что! — фыркнула она, — Вот когда приходит Арно, тут такой квест начинается? — Наш Арно? — уточнила Лиана, — Который секретарь Гая? — Ну да, — просто ответила Крылова, — Бывший муж нашей сестры. Он вечно…       Договорить она не успела, Лиана поперхнулась дымом и начала задыхаться. Радка кинулся ей на помощь. — Ты хочешь сказать, что не знала кто муж твоей родной сестры? — пораженно заключила Крылова.       Лиана замялась и путалась в словах. — Я не знаю! — бессильно воскликнула она, — Он был таким…другим, мне казалось, я хорошо его запомнила. Но мы тогда так плохо общались с Муромец, что я просто… Я просто не знала его. — Понятно. — кивнула Крылова, вытягивая из пачки вторую сигарету.       Они замолчали. Радка ногой качал их в кресле-качелях, не мешая двум сестрам думать о своём. — Знаешь, — неуверенно начала Крылова, — мне было так плохо всё это время. И ты, Радка, тоже слушай! Я смотрела на это всю свою жизнь. Муромец встречалась с одним, и любила другого. Я не могу её осуждать за это и не буду, но потом она учила меня быть взрослой. Но в моем представлении…быть взрослой — это быть… Ну. Такой.       Лиана с Радкой одновременно кивнули. Они поняли про что говорит Крылова, и им этого хватило. – Я выдвинусь завтра утром. — твердо сказала Крылова, поднимаясь с кресла. — Нет смысла тянуть. — Я пойду с тобой, — Радка тоже поднялся, из-за чего Лиану сильно качнуло. — Брось, — Крылова недоверчиво оскалилась, будто не думала, что кто-то добровольно может быть за неё. — Мне выделят солдат, и со мной будет дед. — Я знаю, — Радка кивнул, — просто хочу быть рядом и помочь тебе.       Лиана еле сдерживала улыбку. о, этот прекрасный момент зарождения любви! — Я прикуплю тебе одежду для похода, — натягивая на лицо маску деловитости, произнесла Лиана, и ткнула пальцем Радку в плечо, — И тебе тоже куплю. Не дай бог клещей там подхватите магически-энцефалитных. А нам этого не надо. Голубки.       Крылова вспыхнула, но спорить не стала. Почему-то.

***

Они выдвинулись рано утром. Вереница внедорожников ехала по неприметной просёлочной тропинке, а возглавлял эту вереницу красный крошечный миникупер. Лиана Григорьева решила, что может же хоть раз за жизнь поставить Долбушина в список своих дел вторым. Особенно сейчас, когда неизвестно: увидится ли она с Крыловой снова. Крылова сидела молчаливая и сосредоточенная, теребя пальцами застежку прочного походного костюма, подаренного Лианой. Впереди сидел такой же тихий Радка. Лишь у самого входа в лес, возле которого они остановились, Крылова крепко обняла Лиану. — Присматривай там за ними. — произнесла она, избегая смотреть сестре в глаза. Лиана, поджав губы, кивнула. Ей было и горестно, и радостно одновременно. Вот она, Крылова, стоит перед ней, готовая свергать королей, а вчера, казалось, только Лиана держала на руках новорожденный сверток, вчера учила её читать, вчера они едва не дрались, а сегодня она стоит уже взрослая и решительная, и Лиана ей до невозможности гордится. — Ты только вернись, ладно? — пытаясь скрыть дрожь в голосе, выдавливает Григорьева, и снова прижимает к себе только отстранившуюся Крылову, чтобы та не увидела предательски навернувшихся слёз, — Я тебя жду хоть с победой, хоть без, главное, возвращайся! Лиана развернулась и быстрым шагом пошла к машине, вытирая слёзы. Солдаты расступались перед ней, не решаясь даже притронуться. Крылова тяжело выдохнула и оглядела своих спутников. — Ну, ни пуху нам, ни пера! — пытаясь бодриться, произнесла она, потрясая в воздухе кулаком. — К черту! — не стройным хором ответили ей солдаты.