Стань моим ангелом

Это утро разительно отличалось от предыдущих. Лаврова впервые за долгое время чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, а мир за окном, вопреки обыкновению, не вызывал отвращения. Непривычно...       - Доброе утро, Миш. И совсем не кажется странным его присутствие в этой квартире, на этой кухне, за этим столом. Кажется, так было и будет всегда. Хотелось бы. Только вряд ли возможно. От понимания этого к горлу внезапно подступает комок, на глазах выступают вроде бы беспричинные слезы.       - Катюш, ты что?       - Нет, ничего. - Слезинки торопливо стерты со щеки. Всего лишь минутная слабость.       - Ты извини, что я вчера...       - Ты что, всерьез думаешь, что я мог тебя оставить? - Во взгляде Чиглинцева смешались обида и недоумение. Он не представлял, как Катя могла допустить подобную мысль.       - Миш, я же понимаю, что не имею права...       - Так, Лаврова, - опять перебил майор, перейдя на строгий тон, - хватит говорить глупости. Допивай кофе и поехали, скоро рабочий день начнется. Катя не могла не восхититься способностью Чиглинцева так легко угадывать, что ей необходимо в каждый данный момент: дружеское участие или отвлеченность, понимание или строгость. Он как будто был настроен с ней на одну волну, будто лучше ее знал, в чем она нуждается.       - Поехали, - улыбнулась Катя, поднимаясь. Улыбка впервые получилась искренней, а не натянутой или по-актерски наигранной. Чиглинцев помог Кате надеть плащ и на мгновение замер, не желая выпускать ее из этих недо-объятий. Лаврова тоже застыла, чувствуя, как сердце вдруг почему-то бешено забилось в груди, точно пойманная бабочка. И внезапная мысль, показавшаяся даже страшной, оглушила капитана. Она становилась зависимой от друга, зависимой от его присутствия или не присутствия рядом, от его внимания, от его заботы. Страшно было даже не оттого, что чувствовала себя слабой, а от понимания, что ее чувства к давнему другу могут перейти за грань дружеских. Пока это удавалось контролировать, но надолго ли хватит выдержки?

***

После лекций курсанты во главе с Лавровой собрались в кафе, чтобы обсудить дело, которое каждый воспринимал довольно-таки тяжело. Все-таки жестокое убийство молодой девушки, их сверстницы, не могло восприниматься студентами всего лишь как задачка на логику.       - Сорок ножевых, ядрен компот! - не сдержался Ваня. - Да я б этого гада...       - Тихо, Шишкарев! - повысила голос куратор, хотя сама чувствовала себя далеко не лучшим образом. Может, она зря согласилась взяться за это расследование?..       - Эмоции делу не помогут, - уже спокойнее заговорила она. - Так, что вам удалось выяснить?       - Никаких подобных происшествий по сводкам не проходило, - отчитался Миско. - Так что тут одно из трех: либо мы что-то упустили, либо это первая жертва, либо это не маньяк.       - Ну ничего себе "не маньяк"! - взвился Саблин. - Ты считаешь нормальным человека, который...       - Саблин, сядьте! - осадила его капитан.       - Под "не маньяком" я имел в виду личность, склонную к садизму, - невозмутимо пояснил Виталя. - Если маньяк убивает потому что в его голове засела какая-то навязчивая идея, например, возомнил себя вершителем правосудия, то садист, как вы понимаете, убивает для собственного удовольствия. Садисты, как и маньяки, хорошо маскируются, заподозрить их зачастую очень сложно... "Это уж точно", - невесело подумала Катя и резко оборвала занудную речь курсанта:       - Достаточно, Миско. Что со знакомыми Светланы? У кого-нибудь есть дом неподалеку от Кусково?       - Нет, по крайней мере нам не удалось установить, - со вздохом ответила Варя.       - Надо устанавливать. - Получилось несколько раздраженно, все-таки эмоции вырвались наружу. - Судя по тому, что известно о Грачевой, она не была девушкой легкомысленной, так что вряд ли отправилась бы неизвестно с кем непонятно куда. Так что пройдитесь по второму кругу, если по знакомым ничего, ищите у знакомых знакомых, всех родственников, не знаю, кого еще...       - Ясно, - вздохнул Саблин, поняв, что никакого экшена не предвидится, только скучная рутина.       - Кстати, а где Никишина?       - Ну где же ей быть? - усмехнулся Денис. - К Чиглинцеву помчалась... Катя вздрогнула, вдруг ощутив, как ей неприятно это слышать. Советовала Мишке разобраться в себе, а сама?.. Еще друга ревновать не хватало...

***

Марина сидела в кабинете Чиглинцева, бесцельно листая дело Грачевой, которое выучила почти наизусть и которое неприятно напомнило ей о событиях пятилетней давности. То, о чем она предпочла бы не вспоминать... Похоже, права была Лаврова, демоны памяти оказались сильнее, потому что воспринимать это дело отвлеченно Никишина не могла. "Интересно, если бы Лаврова очутилась в подобной ситуации, как бы она смогла справиться с собой? Уж вряд ли бы призывала бороться со своими страхами", - хмыкнула курсантка и, закрыв папку, положила ее на край стола в стопку других. Ждать Чиглинцева было бессмысленно, он теперь вряд ли вернется в отдел, зная, что здесь находится она. Марина резко поднялась, задев локтем стопку бумаг, которые тут же разлетелись по полу. Марина наклонилась за одним из листов да так и замерла. Она держала в руке не что иное, как заключение по делу о смерти их преподавателя криминологии Нила Александровича Рокотова. Торопливо пробежавшись глазами по строчкам, Никишина подобрала остальные листы и, вернувшись на место, принялась внимательно изучать их. Спустя несколько минут девушка буквально выбежала из отдела и, поймав такси, добралась до указанного в деле адреса. Марина и сама не понимала, что хочет найти в квартире погибшего преподавателя, что заставило ее, не имея никаких оснований, отправиться туда... Спустя час Никишина вышла из подъезда, победно улыбаясь. В ее сумочке лежало оружие, способное непоправимо разрушить всю жизнь капитана Лавровой. A la guerre comme a la guerre.

***

Из дневника Рокотова Нила Александровича, майора полиции, преподавателя криминологии в Университете МВД; садиста и убийцы.

(без даты) Сегодня я встретил ее. Еще одну, так похожую на мою наивную Олю. Тоже блондинка. Самое смешное - в погонах. Трудно представить более нелепое сочетание. Погоны должен носить только тот, кто этого достоин. Вряд ли глупую златовласку можно считать достойной звезд на кителе. Хотя, стоит признать, форма ей к лицу... (вновь без даты) Опять поцапался с Лавровой. Невероятно забавляет эта игра "кто кого ехидней". Даже странно, как в первую встречу мог принять ее за безобидную дурочку. Наверное, стереотип, что бабы - дуры, а блондинки тем более. А вот Екатерине Андреевне посчастливилось ни разу не показать свою глупость. К тому же язвит и хамит она отменно. (опять без даты) Сдерживаться все труднее. Опять возвращается то, что было с Олей. Порой мне кажется, что я ненавижу Лаврову; порой меня тянет к ней как магнитом. Плохой признак. Все чаще ловлю себя на планах того, как... Нет, нельзя об этом думать. Хотя очень хочется. Все-таки в садизме есть что-то невероятно притягательное... (последняя запись: 15 мая 2013) Ну что ж, я проиграл в борьбе с собой. А может, выиграл? Смог осуществить все, чего так хотелось. Только теперь понял, как ошибался, сравнивая Лаврову с Ольгой. Ничего общего. Та - наивная, доверчивая дурочка. А Лаврова... Услышал, как кто-то назвал ее Железной леди. Самое точное определение. Даже сейчас такой осталась. Даже когда просила отпустить. Нет, не просила - требовала, как самая настоящая леди. Ни о чем не умоляет. Только смотрит с ледяной ненавистью. Кажется, готова меня голыми руками задушить. Особенно забавляла ее реакция, когда рассказал ей про Олю. И еще про одну. Впрочем, разве я виноват, что у той и другой оказалось слабое сердце?.. Еще интересно наблюдать, как она пытается подняться, когда освобождаю ее от веревок. Вот только сил не хватает, падает в обморок. Надеюсь, сердце у нее покрепче. Наконец-то мне попался достойный противник. Вот только немного страшно: а что, если в этот раз я проиграю?