Geek пикник

Простите, дорогие читатели. В прологе я обещала взрывы и погони, но вот десятая глава – и я едва добралась до первых значимых событий. Нет, правда, я не ожидала, что до кульминации придется так долго тащиться. В моей памяти остались, прежде всего, те яркие воспоминания, когда четверо крепких парней, лучезарно улыбаясь, взяли меня и брата Руперта под локти и потащили на так сказать чай к Лодовико Сфорца. Ну еще и момент, когда какой-то парень, изображая Эцио, прыгал по крышам домов от разъяренных тамплиеров, а я и брат Руперт в масках чумных докторов бодро таскали эти чертовы сундуки с золотом у всей этой компании за спиной. Настоящий же Эцио отдувался на приеме у Медичи ради железобетонного алиби. Нас же покрывали францисканцы, за что большое им спасибо. Лошади и пробки на Московском шоссе, дорога, пыль, хождения по лавкам и магазинам, встречи со случайными людьми, разговоры-разговоры-разговоры и изготовление необходимого антуража начисто выпали из моей памяти, однако, как оказалось, именно они и составляли суть всей этой истории. Хотя самое яркое впечатление – и точка, после которой наше трио окончательно превратилось в дуэт, тоже словно бы выпало. Но обо всем по порядку. Позвольте пропустить сборы и поездку во Флоренцию – поверьте, в них не было ничего интересного. Если вы когда-нибудь собирались с бабушкиной дачи домой к любящей родительской семье, то вы отлично представляете себе эти чудесные патриархальные сборы: вам суют банки с вареньем, пирожок на дорогу, старый телевизор для ремонта, ковер для комнаты, а еще вы тащите палатку, гитару, ведро яблок и лопату. Полная жопа огурцов, короче. Тут было то же самое, только все свое барахло мы тащили не в старом жигуле, а на четырех лошадях. Вернее, на одной было все наши вещи, а на трех были мы. Каюсь, это был первый раз, когда мне довелось взгромоздиться на эту скотину. Наверное, я слишком привыкла к скоростям века двадцать первого, потому что неспешное конное путешествие вымотало меня больше морально, чем физически. Нет, после того, как я покинула широкую, как диван, спину моей кобылы, я остро ощущала все кубики моего пресса и уже приготовилась к тому, что завтра утром они все будут болеть. Главное, что завтра не будет тоскливого созерцания довольно унылого итальянского пейзажа в течении добрых восьми часов с перерывом на обед и шуточки брата Руперта. Флоренция встретила нас… Ну, она нас встретила. И для меня она оказалась совершенно сумасшедшим городом. Это было странное ощущение – прежде всего тем, что строения были чаще всего двухэтажным. Лишь изредка высились высокие неприступные дома-башни богатых патронов города. В Купчино я жила на 14 этаже. На Индустриальном – ниже. Но сам факт – при слове город у меня перед глазами возникали ряды огромных домов, испещренных ровной сеткой безликих окон. Здесь же… Узкие улочки, отчего сидящие на втором этаже господа созерцают тебя как на ладони и тут же выносят суждения о твоем статусе, внешности и денежном достатке на манер бабушек перед подъездом. Нет асфальта, нет тротуаров и машин, отчего мне все время казалось, что мы где-то внутри, а не снаружи. Словно бы мы ходим по одной огромной коммунальной квартире, а настоящий мир с машинами, неоновыми вывесками, электронными табло и кофейнями за углом, и стоит мне только повернуть, как вот он. Но самое основное, в этой Флоренции не было стекла, металла и бетона. Не было проводов. Вместо всего этого был камень. Каменные дома, как големы, казалось, только и ждали воли какого-нибудь колдуна, чтобы ожить и покинуть свои места. Даже в дневное время здание собора Санта-Мария-дель-Фьоре наводило какой-то мистический трепет – а видно его было ото всюду. В этот момент я лучше поняла, что имел ввиду Эцио, когда говорил о пародии – Исаакиевкий собор не обладал и трети величия флорентийской постройки, а уж тем более ватиканской твердыни. Правда, Санта-Мария-дель-Фьоре не обладал и четверти мощи и, как бы так лучше выразиться, железности и упорядоченности Исаакия. Еще меня донимали особенности местных взаимоотношений. И ладно бы нищие и праздные зеваки. Дело в том, что тут не было надписей. Вернее, тут были полностью неграмотные люди – и у меня в голове не укладывался факт, что кто-то в этом мире не умеет читать и не слышал об интегралах. Конечно, я знала, что в моем измерении в государстве Нигер грамотность населения равна 20 процентам. Но, если честно, государство Нигер было для меня еще менее реальным, чем путешествие в другое время и измерение. В итоге я надолго зависла при виде таверны, над которой качался деревянный крендель в качестве опознавательного знака. И не схематический, а явно вырезанный с оглядкой на определенный конкретный крендель, который потом урча съели. А над мастерской сапожника висела вполне обыкновенная пара сапог. То, что у нас было бы смелым перфомансом – тут было обыденной реальностью. Ах да, на единственных увиденным мною городских часах не было минутной стрелки. Это меня окончательно добило. Эцио явно наслаждался моим потерянным видом и с упоением ждал прогулки, где он будет выполнять роль гида и всезнающего проводника по городу. Меня спасло только то, что наше размещение в доме Аудиторе заняло значительное время. Все делалось неспешно – на мой вкус, хотя в этом всем принимало участие уйма народу – мы трое плюс трое слуг, которые жили в доме и сторожили его от посягательств воров. Так что смотреть Флоренцию мы отправились в час, когда солнце явственно клонилось к горизонту. Покинув втроем дом и направившись к ратуше - Палаццо Веккьо, как услужливо сказал мне Эцио – мы прошли пять домов. И тут на перекрестке брат Руперт помахал мне и Эцио ручкой и совсем было успел убежать по каким-то своим делам, но я, проявив ловкость, которой изумилась сама, поймала его за ворот серой робы. -Брат Руперт, вы хотите сказать, что оставляете нас? – мне вдруг стало страшно. -Мне приятно такое внимание к моей персоне, но у меня есть начальство, которое тоже жаждет меня видеть, - брат Руперт явно был удивлен. – Или вы опасаетесь оставаться в компании сеньора Эцио? Эцио, который до этого был скорее раздражен неожиданной заминкой, после упоминания своего имени проявил к нашему разговору живейший интерес. Неожиданно я поняла, что эта привычка возникла у него уже после знакомства со мной, Аркадием и одним милейшим братом церкви. Пришлось объяснять, что мои опасения связаны не с его персоной лично (хотя чем больше я узнавала Эцио, тем больше я убеждалась в том, насколько ошибочным было мое первое впечатление о нем – к несчастью, вместо прагматичного дельца он оказался весьма капризным малым со слабой волей), а с тем, что в столь поздний час нам могут устроить горячий прием в темном переулке. В ответ Эцио уверенно улыбнулся и на добрых десять сантиметров обнажил клинок своего… эээ… меча, наверное. Я говорю «наверное» в силу своего полнейшего невежества в холодном оружии в частности и малого знания оружия в целом. -Видите, если что, то вас защитят, - было видно, что брат Руперт спешил и хотел скорее от нас отделаться, -Ладно, - мрачно согласилась я. – Но если меня убьют, это будет на вашей совести. Дали бы хотя бы оружие какое. -И с чем вам доводилось обращаться? – словно бы невзначай спросил Эцио (и в этой новой манере явственно прослеживалось влияние одного пухлого схоластика). – Я не видел за все время ни одной драки. Не видел, чтобы носили оружия или затевали дружеские потасовки. У меня есть запасной нож, но (тут в его голосе проскользнуло высокомерное снисхождение) с ним нужно уметь обращаться. Так ведь? -Угу, - еще более мрачно согласилась я. – Мне довелось управлять только с молотком, монтировкой, коктейлями Молотова и охотничьей Сайгой. По неподвижным и неодушевлённым мишеням типа «пень» и «пивная банка». Ну еще в военно-историческом клубе проходила мастер-класс по сборке и уходу за автоматом Калашникова. Неожиданно мой краткий монолог рассмешил брата Руперта. -Юлия, вы страшный человек. Нет, правда, - неожиданно он погрустнел. – Вам остро не хватает фантазии и самомнения. Вы слишком реалистичны, ваша рациональность вязнет в зубах и граничит с равнодушием. Конечно, сложно быть романтиком в век после научно-технической революции, как и сложно быть оптимистом в том мире хтонического некрореализма, какой я увидел в некоторых российских фильмах 90-х, однако вы даже не прикладываете к этому никаких усилий. Просто постарайтесь мне поверить – не случится с вами ничего страшного. Скажем, нынешняя Флоренция, несмотря на отсутствие централизованного государства и полицейской функции, вполне спокойное место для людей статуса сеньора Аудиторе даже при учете всех его злоключений. После этого он нас все-таки покинул. Но обещал скоро вернуться. Я же вместе с Эцио направились по своему маршруту. -Занятная речь, - к моему удивлению, Эцио слушал брата Руперта если не с вниманием, то интересом, правда, я не ручаюсь, насколько итальянский перевод мог передать значение пассажа «хтонический некрореализм». – Я все удивляюсь, насколько вам нравится изъясняться столь странно. Неужели нельзя говорить более простыми словами – или это поставит под сомнение вашу ученость? Вы немного напоминаете мне художников моей матушки. Те тоже вечно говорят о самых бесполезных вещах так, словно это величайшие ценности. В это время мы шли мимо каменных домов, увитых плющом, с изящными балкончиками и незастекленными окнами, мимо лавок без вывесок и телег, запряженных волами. Мы шли в человеческом потоке, вместе с людьми, статус и род занятий я не могла опознать – не потому что я не знала их, а скорее потому что в этом мире не было той глубокой дифференциации, когда профессия определяла образ жизни человека при общем месте обитания. -Эцио, сколько людей во Флоренции? – я понимала, что мое стремление донести до этого человека свою точку зрения довольно абсурдно, потому что у него нет ни необходимых знаний, ни, что самое основное, желания попытаться ее понять. -Хм… Не знаю. Кому это нужно? Это все равно что считать звезды на небе, - Эцио был удивлен моим вопросом, впрочем, похоже, все мои слова он воспринимал как забавные нелепицы. -Допустим, это нужно людям, которые хотят, чтобы Флоренция изготовляла столько мечей, что их хватило бы на вооружения двух армий, - я посмотрела на стоявших стражников и меня передернуло от того, насколько спокойно они держали свои пики. -Зачем? – Эцио выжидающе смотрел на меня, как ребенок, смотрящий на фокусника в ожидании появления кролика из шляпы. -Чтобы вооружить их и потом поссорить. Они будут драться, а деньги будут течь во Флоренцию, - пояснила я. По реакции Эцио было понятно, что он своего кролика дождался, но теперь пытался понять, как фокусник это проделал. -А зачем знать количество людей? – надо сказать, Эцио был немного туговат на выводы и в целом довольно неповоротлив в суждениях, но зато он был упрям. Очень упрям и своенравен. -Надо ловить момент и знать, сколько времени потребуется на ту или иную операцию. Если армию вовремя не вооружить, то армия перехочет воевать и разбежится. Ну или правитель смекнет, что его немного обманывают и пойдет войной не на указанного врага, а на подстрекателя. Но это если правитель не совсем тупой, конечно, - на более развернутые ответы моего итальянского уже не хватало. В это раз Эцио надолго задумался, предоставив мне возможность страдать от внимания окружающих и наслаждаться городскими пейзажами. Чертов алый плащ! Хотя скорее чертова характерная внешность, которая ну очень далеко от типично итальянской. Но спасибо Клавдии за модное платье и необходимые украшения. И за прическу, конечно. -Хм, - наконец начал Эцио свой ответ, но тут его окликнули. -Неужели это сам Эцио Аудиторе собственной персоной? – к нам подошли двое мужчин и одна дама, все в богатом платье. -Манфредо! Да, вот решил вернуться во Флоренцию, - Эцио как-то странно посмотрел на даму, та ответила ему таким же взглядом и я поняла, что это Кристина Веспуччи. И что только что Эцио узнал о том, что он немного в пролете по техническим причинам. Окей, лучше бы мы встретили ворье в подворотне. -Это тот самый Эцио Аудиторе, о котором рассказывала твоя жена? – вмешался в разговор второй. – Джанни Тобетто к вашим услугам. Я молча сделала книксен в надежде, что всем не до меня. Эцио держался молодцом, надо сказать. -Как у вас дела? – при этом он повернулся к Кристине явно с намеком на более тесный разговор. -Неплохо, я рада, что мы вот так случайно встретились, но ты не представил нам свою спутницу, - Кристина ответила ему, и мне почудилась в ее голосе ревность. -Бьорк Гвюдмюндсдоттир рада знакомству, - от волнения я начисто забыла, каким именем я представлялась дяде Марио и сказала первое, что пришло в голову, этим оказалось имя исландской певицы. Не спрашивайте, чем я тогда руководствовалась, это загадка даже для меня. -Вы, верно, не из Флоренции, - по глазам Манфредо было видно, что он сам понимает всю глупость своей реплики, но сделать уже ничего не может. -Да, вы очень проницательны, я родом из Рейкьявика, - я постаралась улыбнуться дружелюбно, но так, чтобы мои слова не поняли превратно. – Мы только сегодня прибыли во Флоренцию и мессир Эцио, который нас приютил, великодушно согласился показать мне город пока мой спутник, брат Руперт, следует своему долгу в церкви. Повисло неловкое молчание, пока все переваривали услышанное. Потом я легонько дернула Эцио за рукав, намекая, что сейчас самое время убраться, не дожидаясь действительно щекотливых ситуаций. -Боюсь, мы сейчас спешим, но я буду рад видеть вас завтра вечером у себя дома, - Эцио поклонился, я последовала его примеру, и мы отчалили, стараясь не обращать внимание на изрядное удивление наших собеседников. Быстро обойдя площадь Синьории, мы скрылись в какой-то боковой узкой улочке. -Сколько ты не был во Флоренции? – насколько я поняла, у нас были проблемы по части анализа текущей политической ситуации. -Два года. И теперь Кристина – жена Монфредо, - кто о чем, а вшивый о бане. -Сочувствую, но это не конец жизни. Человек смертен, и что самое важное – смертен внезапно, - я смотрела на всю ситуацию философски. В ответ получила долгий и не очень-то дружелюбный взгляд. -Ну, у тебя была определенная судьба, но она немного изменилась с нашим неудачным экспериментом. Быть может, теперь тебе повезет, - я только потом сообразила, что это звучало немного жестоко. – Я в хорошем смысле этого слова. -А вот если ты вернешься в Санкт-Петербург и узнаешь, что твой возлюбленный взял в жены другую – чтобы ты скажешь? – Эцио был уязвлен и постарался отплатить мне моей же монетой. -Не знаю, - честно призналась я. – Не помню, чтобы меня кто-то так любил, чтобы согласился на обещания руки и сердца. -То есть как? – Эцио, похоже, отказывался верить в такой расклад. – Что, ты ставила такие условия, что никто не решился к тебе свататься? Хотя если ты говоришь такое всем, то я не удивлен. -Понимаешь, моя юность была таковой, что меньше всего меня волновали женихи, - я вспомнила пару эпизодов и мне стало тоскливо. – Не всем везет родится в нужное время в нужном месте. Хотя мы в чем-то похожи – мы оба попали в молотилку истории. Если в моем случае это было время путешествия из совка в постсовок минуя феодализм, то тебя потрепало путешествие из феодализма в капитализм минуя совок (я уже говорила на русском и не заботилась о том, понимает ли меня мой собеседник или нет). Знаешь, в Китае есть такое проклятие – чтоб жить тебе в эпоху перемен. Это про нас. Тут я поняла, что мы дошли до дома Аудиторе и на пороге мою речь внимательно слушает брат Руперт. -Юлия, вы впадаете в меланхолию, - он протянул мне молоток и гвозди. – А нам еще делать листовки и обсуждать план действий на ближайшую неделю. Могу сказать, что покровители наш рейдерский захват одобрили при условии, что мы все потом вернем на место. -Отлично, нам нужно вначале украсть золото у тамплиеров под видом францисканцев, а потом у францисканцев под видом тамплиеров, - что бы кто не говорил, мне нравился весь абсурд этой схемы. -Нет, мы воруем золото под видом воров, - сурово сказал брат Руперт. – Я получил согласие только на возвращение честного имени Аудиторе. Кстати, Эцио, а вы знали, что Федерико в тайне от вашего отца и с поддержки Уберто Альберти давал займы своим знакомым под 60 процентов годовых? -Что?! – пожалуй, у Эцио выдался действительно плохой вечер.