Протеже

      Не знаю, как так вышло, но с Кеном мы стали проводить почти всё наше свободное время. У меня свободным было то время, когда я не была занята работой и учёбой, у него – когда занята была Меллз. А она, в последнее время, оказывалась занята всё чаще и чаще.        - Она просто пытается со всеми подружится, такой уж Меллз человек, - с нежностью в голосе говорил Кен.        - А ты бы перестал ей в рот заглядывать, да тоже подружился бы с кем-нибудь ещё, - грубо отрезала я, отчего-то хмурясь. Мне неприятно было видеть, как эта девчонка всё чаще мелькает в компании красноволосого, а потом Кен с трогательной преданностью её покрывает, вот как сейчас.        - А как же ты? – фыркнул он, протягивая руку за печеньем.        - Я тебе не палочка-выручка и жилетка в одном лице! – возмутилась я, но Кен тут обезоруживающе улыбнулся.        - Зато ты добрая. И терпишь такого, как я. Ты почти как Меллз.       Вот это вот «почти как она» меня всегда бесило больше всего. Что бы я не делала, я оставалась немного-не-дотягивающей-до-восхитительной-Меллз-верной-подругой. Как клеймо какое-то. Нет, я не хотела большего, наверно. Мне просто было неприятно, что на меня смотрели, как на замену.       Но приходилось терпеть. Я сама не ожидала, но этот хиленький парнишка оказался таким замечательным собеседником, способным вызвать искреннюю улыбку, даже когда мне плохо. Рядом с ним я чувствовала себя беззаботной маленькой девочкой, которую впервые отпустили погулять: таким всё казалось новым и интересным. За его по-детски милыми рассуждениями на самом деле всегда скрывалось что-то по-взрослому серьёзное, и я не могла уже и урока прожить без того, чтобы не полюбоваться на его взлохмаченную макушку и сутулую спину.       Любовью я это никогда не считала – Кен был просто не в моём вкусе. Мне всего лишь хотелось находиться с ним рядом, слушать его, кормить его любимым печеньем, осаждать хулиганов, нахально лезущих к моему протеже. Я, в свою очередь, пугала таких типов видением моего грозного братца, благо, никто не знал, что этот здоровяк – ленивый задрот.       Так бы всё и продолжалось, так было бы удобней нам обоим, если бы не крепнущая с каждым днём подозрительная связь Меллз и Каса.       Во время очередных посиделок вместе в парке, мы непринуждённо болтали, и я то и дело ловила себя на том, что перевожу взгляд на его глаза. Такой милый, ни к чему не принуждающий жест. Мне просто нравились его глаза, которые он почему-то прятал за толстыми стёклами очков, - колдовские, ярко-зелёные. Отведя на секунду взгляд, я заметила другую прогуливающуюся парочку, тихо препирающуюся между собой.       Они остановились прямо позади Кена, что-то живо обсуждая. Меллз выглядела крайне возмущённой, да и Кас не являл собой пример терпения. Наконец, рокер не выдержал перепалки и, схватив девушку за подбородок, приблизил её лицо к своему.       Тут и дурак бы сообразил, что дело пахнет поцелуем, и надо что-то делать, пока Кен не оглянулся и не обнаружил свою возлюбленную, целующуюся с Касом. В голову не пришло ничего умнее, чем обхватить его лицо двумя руками и повернуть голову к своему лицу.        - Ты чего? – удивлённо распахнул глаза парень, пытаясь убрать мои руки от своих щёк.        - Эм… я… ну… - в самый нужный момент фантазия иссякла, а Меллз, между тем, уже тянулась к губам красноволосого. – Прости! – выпалила я и не придумала ничего умнее, чем последовать примеру милующейся парочки.       Кен отчаянно пытался отстраниться, но я держала так крепко, словно мои руки были прилеплены к нему суперклеем. Сам поцелуй запомнился смутно, потому что я не отрывала взгляд от влюблённой парочки, уходящей от нас всё дальше. Меллз выглядела шокированной, но довольной, а я думала, как рассказать горькую правду Кену, чтобы его не расстроить. Так ведь всё равно расстроится.        Поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался – когда я посчитала, что раздражающий лично меня фактор удалился на достаточное состояние. Красный, как рак, Кен попытался что-то пробормотать про то, что у него уже есть Меллз, но я тоже очень хорошая, и вскоре найду себе кого-нибудь получше, и прочую лабуду.        - Прости, прости, - замотала я головой. – Проехали, ладно? Будем считать, что этого не было.       Вот только не получилось. Разговор не клеился, мы сидели в мрачном молчании, думая, каждый о своём, а потом, не попрощавшись, разошлись – полностью обескураженные. Как мне теперь объяснить это недоразумение? И как рассказать ему, что произошло на самом деле? Зачем я вообще использовала такой глупый и грубый приём, чтобы его отвлечь? Я совсем разучилась подстраиваться под других.       Увидев моё мрачное лицо, а-ля перезревший баклажан, братец сочувственно вздохнул и оторвался от компьютера.        - И кто умер?        - Здравый смысл, – зло буркнула я, вспоминая в подробностях напуганное лицо Кена, и его смущение, когда он не знал, как лучше меня отшить. Опозорилась по самое не хочу, а ведь я-то прекрасно понимала, что у него только Меллз на уме – кому, как не мне это знать.        - Тю! Да его у нас отродясь не бывало! – весело хрюкнул брат, поворачиваясь обратно к компу.        - Джо, а если бы тебе вдруг понравилась какая-нибудь девушка, но не из компьютерных игр, а из трёхмерной реальности, и её бы у тебя увели – как бы ты отреагировал? – внезапно спросила я, понимая, что сравнивать моего братца и Кена – совершенно глупая затея. Так и вышло.        - Вот именно поэтому я и не люблю девушек из трёхмерной реальности, - закатил глаза Джо, посчитав свой ответ исчерпывающим.       С Кеном мне с тех пор говорить было как-то неудобно, мы всё время краснели, едва завидев друг друга, и даже самый невинный разговор всегда подкрадывался к теме того, что произошло тогда в парке, который мы, кстати, с тех пор не посещали. Что-то изменилось в наших отношениях, и эти изменения никого из нас не устроили. Кен считал, что он может любить только Меллз, я считала, что это глупо – навязываться к влюблённому в другую девушку парню, путь даже эта девушка в открытую ему изменяет. Нет, строго говоря, они ведь и не встречались, сама их пара была бы односторонней, если бы вообще была.       Хоть я и перестала общаться с Кеном, смотреть на него на каждом уроке мне никто не запрещал, для этого даже повода не нужно было придумывать – он сидел прямо передо мной. Если во время самого поцелуя я не чувствовала практически ничего, то потом сама домыслила, каково это – соприкасаться с его мягкими и нежными губами. В том, что его губы были именно такими, я не сомневалась.       Так получилось, что, перестав со мной общаться, Кен остался и без моего покровительства – все были уверены, что мы с ним поссорились - одноклассники и раньше считали, зная меня, что я терплю прилипчивого новичка из-за своего пофигизма и непробиваемой натуры.       Оставшись наедине с жестокой реальностью, мой хрупкий бывший протеже быстро нажил себе врагов – взять хотя бы то же стервозное трио с Амбер во главе. Но мне ничего не говорил: то ли не хотел тревожить, то ли это потому, что я не Меллз. В любом случае, я ничего не знала, пока однажды мне не сказали, что Кен с нами больше учиться не будет. Причём, оповестили меня в последний день на последнем уроке – до этого я сидела в наушниках и любовалась, как обычно, смущённо улыбающимся Кеном, так что не слышала тревожных перешёптываний.       Узнала я только благодаря рыдающей Меллз, которая и сообщила мне, что Кен вот-вот уедет. Я не стала даже разбираться, куда и почему, просто бросилась к выходу из школы, не слушая возмущений старосты. Я не знала, просто чувствовала, что, возможно, больше его не увижу. Не время переживать из-за глупых оплошностей, вроде поцелуя.       Кен стоял у выхода и подслеповато щурился, разглядывая что-то в коридоре – он почему-то был без очков. На глазах у него, я заметила, начали собираться слёзы, которые он быстро вытер, как только я приблизилась. Ясно, не хотел выглядеть слабым.        - И куда же ты уезжаешь? Почему мне ничего не сказал? – От моих возмущённых вопросов он выглядел растерянным. В зелёных глазах тоска сменилась недоумением, а рот сам собой удивлённо распахнулся.        - Я же говорил всем вам, что уезжаю. Вернее, я говорил Меллз, но слышали все, - он пожал плечами. Впервые, за время нашего знакомства, он не выглядел пугливым и безответно влюблённым ботаником. Хотя я и так точно знаю, что никогда таким не был – обычный парень, со своими тараканами, рядом с которым удобно сидеть на скамейке в парке и болтать обо всякой ерунде. – Отец решил отправить меня в армию.        - Давно? – голос звучал неестественно хрипло, как у Каса или того похуже.        - Вчера только об этом узнал.       Бешено сжала кулаки. Какого хрена здесь творилось? Его – человека, которого я так старательно оберегала, человека – чего уж скрывать! – которого я любила, отправляли в армию. Раньше бы я только порадовалась, мол, хоть жизни научится, но… я уже не представляла, как буду сидеть за своей партой, а передо мной не будет его макушки, в которую я обычно упиралась взглядом. Да и как он будет там, совсем один? Таких людей беречь надо, они же стоят того, чтобы за них бороться! А если он не справится? Если прежний, мой любимый, Кен никогда не вернётся?        - Эмили…       Я обхватила руками его шею и резко поцеловала в щёку. Затем, под его ошарашенным взглядом, вытащила из сумки недавно купленный новый плеер с наушниками – единственное, что там было помимо учебников, - и протянула ему.        - Эмили…        - Послушай, я знаю, что я не Меллз, и я никогда не стану такой классной, как она. Я просто твоя подруга, которая хочет подарить тебе что-то на прощание в знак благодарности. Можешь выбросить его, как только уйдёшь. Мне наплевать. Просто возьми его уже, чёрт побери!       Я насильно впихнула ему в руки плеер и бросилась обратно в коридор, ощущая стыд за текущие по щекам слёзы. Да я… без него… не могу! Не могу и всё тут!       Не помню, как долго я бежала, вроде, пока не врезалась в старосту, который погладил меня по голове и прошептал что-то в знак утешения: я даже не слушала. Просто рыдала и старалась не думать, как сейчас выгляжу в глазах остальных: на это мне тоже было наплевать.       Нат отправил меня домой, клятвенно пообещав, что на один день меня от уроков сможет отмазать, а мне сейчас необходимо прийти в себя. Придя домой, я как робот вливала в себя кружку за кружкой горячего чая, не боясь обжечься. Мама взяла выходной и хлопотала вокруг меня, но я не чувствовала себя сволочью. Когда она предложила к чаю сладкое печенье, я снова разрыдалась, и в итоге, слегла в постель.