Ради Андрюши

      В Москве Пётр Иваныч изредка видел со стороны свою бывшую пассию Полину и её новую семью. Полинина дочка громко радовалась снежинкам, катанию с горки, на каруселях, на гигантских шагах, травке, цветочкам и голубому небу, на Пасху – колокольному звону, так что эта радость достигала ушей Хованского. Никогда не бывало, чтобы девочка капризничала, чтобы выражения лиц всей троицы были кислыми. Он видел, как довольны Полина и её муж, как любят они дочку, ищут способы порадовать её.       Это было его больное место. У самого было на душе тяжело. Анна Тимофеевна, на взгляд князя, неправильно относилась к своему сыну, потакая малейшим капризам, не позволяя ничего делать самому. Воспитывала истинного «князя». Петру Иванычу вмешиваться в воспитание не разрешала. Камердинер Харитон Андрюше даже чулки натягивал! Барчук покрикивал не только на слуг, на верную няньку свою – Харитона, но и на маменьку. На отчима, слава богу, покрикивать не решался. Хованский держался с ним несколько отстранённо. Не уважал его. Маменька же всегда защищала и оправдывала Андрея.       Например, князь говорил:       - Нельзя таскать кошку за хвост!       Маменька:       - Он ещё маленький, он играет!       Если Андрей не хотел спать, то бесился за полночь. Не хотел есть - маменька ему разрешала лакомиться одним шоколадом, а князь думал: «Скоро у него всё слипнется». Андрей не хотел заниматься - бежал гулять и играть. Маменька на него смотрела с восторгом!       И никакие уговоры, ни по-плохому, ни по-хорошему, не могли ничего поменять в сложившейся воспитательной коллизии. Пётр Иваныч уже натурально злился. Ему хотелось опустить руки, ибо мальчик вырос уже достаточно большой и переделывать его уже, может быть, было бесполезно.       Но внезапно Анна Тимофеевна умерла (а как ещё её отстранить от воспитательного процесса, если её не пронимает ни в лоб, ни по лбу?). Удар её хватил: больно нервная была! По-современному - острое нарушение мозгового кровообращения, инсульт. Ну и Бог прибрал, не заставил долго мучиться - слава ему! Андрюша много плакал и звал маменьку. Харитон его утешал, как мог. Совал игрушки, старался накормить посытнее да поизысканнее. Но никто и ничто не могло мальчику, конечно, заменить мать. Что уж говорить!       Оставшись один на один, осиротевший мальчик и одинокий князь несколько сблизились. Пётр Иваныч понял, что Андрей, в сущности, не виноват в своём эгоизме: его разбаловали маменька и Харитон, тоже одобрявший любые капризы ребёнка. Хованский решил, что если он сейчас оттолкнёт подростка, то вся вина неудавшейся жизни пасынка ляжет на него. Но что делать – он не знал.       Однажды в воскресенье Хованский гулял по Москве и случайно увидел Горчаковых. Счастливая мысль пришла ему в голову: а что если познакомить Андрея со сводной сестрой! Он решил написать завещание на двоих детей: приёмного и кровную. «Надеюсь, они сумеют после моей смерти поделить наследство! Но подружиться им, чтобы не было какого смертоубийства, необходимо прямо сейчас!»       Он написал письмо Полине с просьбой простить его и с предложением познакомить Андрея и Сонечку. Ему одиннадцать было, ей – пять лет. Полина, получив неожиданное послание, пришла в смятение. У неё новая семья, уважаемый муж, а на другой чаше весов – вечная любовь, которая не прошла. Ей хотелось бежать к любимому, бросив всё. Ну разумеется, она давно простила князя.       Однако им всё равно не быть вместе. Нельзя разрушать счастье дочери и мужа, штабс-капитана Горчакова.       Князь Хованский настаивал: в знакомстве семьями нет ничего дурного. Горчаков знает, что у тебя кто-то был до него. А мне надо спасать мальчика! Как может пятилетняя девочка спасти подростка, он и сам не имел представления. Полина сдалась, желая сделать приятное возлюбленному. Но она очень боялась причинить неприятности своему мужу.       В 1867 году Горчаков отправился в Туркестан, а Полина, наконец, осмелилась познакомить дочь со сводным братом. То, что они «родственники», взрослые сначала не говорили детям.       Соня была солнечной девочкой. Она вечно придумывала всякие забавы. То прятки, то догонялки, то строительство снежной крепости. Если крепость не получилась – они лепили снежную бабу и украшали её морковкой, веточками и прочей дребеденью! Посмеиваясь, подросток всё же чувствовал какое-то душевное расположение к подружке, когда катал девочку на санках, когда слушал её сказочные истории.       Девочка была своевольная, всегда настаивала, чтобы сделали, как она задумала. Причём без капризов - просто создавая у окружающих такое настроение, чтобы они согласились с её предложениями! И они соглашались, иногда даже сами не заметив, как.       Наконец, Андрей спросил: «Папенька, зачем вы познакомили меня с этой девочкой? Вы думаете женить меня на ней, когда мы вырастем?» Тут Хованскому пришлось признаваться:       - Андрей! Это моя родная кровная дочь. У меня нет больше детей. Ну, кроме тебя, разумеется. Но ты мне не родной по крови. Я бы хотел, чтобы вы подружились. Имея на этом свете родную душу, легче выжить и противостоять невзгодам. Семья у Горчаковых хорошая. Думаю, тебе на пользу пойдёт знакомство с ними. Не дай бог тебе, сын мой, влюбиться: по церковным канонам, такой брак недействителен! Прошу тебя: будь Софье братом! Я думаю, что и она тебе будет во всём помогать и поддерживать! По всему видно: девочка добрая и целеустремлённая.       Андрея покоробило наличие незаконной дочери у отчима, он про себя осудил его, следуя обычному подростковому максимализму. Во-вторых, мелькнула мысль: «А как же наследство?» Но вслух не осмелился ничего говорить. Матушкино наследство, положенное сыну, лежало до его совершеннолетия в банке.       При следующих встречах выяснилось, что Соня прекрасно рисует, много читает, знает французский и немецкий языки. Андрею не захотелось отставать от девочки. Он попросил отчима нанять и ему учителей. Ему немного неловко было, что он, такой балбес, взрослый, учится тому же, что и восьмилетняя девочка. «Лучше поздно, чем никогда!» - ответила сестрёнка, нисколько не смеясь над братом. Андрея, да и старшего Хованского поражали серьёзные литературные интересы Софьи. Она читала Пушкина, Жуковского, Баратынского.       Вскоре она поступила в институт благородных девиц, но по выходным продолжала встречаться с Андреем. Он начал готовиться к университету, интенсивно заниматься, деньги тратил на учителей и книги, а не на баловство.       Однажды на сходке гражданских и военных студентов младший Хованский познакомился с молодым офицером, но уже героем туркестанских походов, Владимиром Воронцовым. Отчим одобрил знакомство, о котором Андрей рассказал ему: «Я знал его отца: суровый был человек, но думаю, что своего сына он сумел воспитать правильно! Герой войны! Уважаю храбрых людей!» Андрей прочитал в глазах отчима разочарование тем, что он, Андрей, не выбрал военную карьеру. Хотя ведь каждому своё. Главное – быть достойным на своём месте!       Андрей очень уважал старшего друга. Тот относился к молодому человеку нисколько не покровительственно, а как к равному. Не позволил называть на «вы», хотя между ними была разница лет восемь и опыт войны и ранения. Жаль только, Воронцов быстро уехал обратно на фронт. А юный Хованский обратился вновь к граниту науки.       Когда Соне было 13 лет, капитан Горчаков погиб в Хивинском походе. Полина погоревала, но не душой, а так, на бытовом уровне. Всё же был человек, который её поддерживал, любил её ребёнка, как родную дочь, а теперь этого человека не стало! Хованский помог ей материально, но сильнее сближаться не захотел. В сущности, у него давно уже все чувства погасли. Полина уже не была хорошенькой девушкой. Но ради Андрюши он продолжал поддерживать с дамами Горчаковыми дружеские и почти родственные отношения.       При встречах Сонечка расспрашивала Андрея, что им читают на лекциях в университете. «Я бы тоже хотела учиться в университете!» - мечтала она. Но женщин редко допускали до прослушивания университетских курсов!Софья предлагала обсудить современные книги. Это были романы и повести Толстого, Тургенева, Крестовского. Молодёжь зачитывалась стихами Некрасова, Алексея Толстого, Надсона.       Как-то зашёл разговор о романах И.С. Тургенева.       - Тебе какая книга больше понравилась?       Андрей ответил, что, пожалуй, «Отцы и дети».       - И ты выбрал бы, конечно, Базарова?! - почти утвердительно воскликнула Соня.       - Нет, скорее Аркадия Кирсанова. Надо быть крепким хозяином.       Хм, старый князь Хованский, услышав такие речи пасынка, обрадовался бы...       - А мне больше всего понравился роман «Накануне», - мечтательно протянула Соня. - Там такая любовь показана... И жена, и муж занимаются одним делом, достойным уважения в обществе! Я хочу такую семью, в которой и я, и муж были бы единомышленниками. Кстати, в Болгарии сейчас поднимаются восстания против Турции, как и предрекал Тургенев.       «Где ж ты такого мужа возьмёшь? - снисходительно подумал Андрей. - Сама слишком умная да самостоятельная».       И вот университет окончен, диплом на руках. Опять надо думать, куда податься. Соне было уже четырнадцать. Она попросила Андрея рассказать, к чему душа лежит, чтобы вместе решить. Письмоводителем в департамент? Зачем и учиться столько было! Да и Андрей – не чиновник. Нет у него нужных качеств характера. Книги писать – таланту мало. «Ты не жалей, что учился! Образование прибавляет ума, развивает душу!» – говорила сестрёнка, и Андрею было приятно её слушать.       «Может быть, напишешь диссертацию и пойдёшь по научной стезе? - вдруг предложила Софья. – Станешь профессором, будешь лекции читать… А?»       Хованский как выпускник факультета правоведения, решил углублять свои знания в области законодательства Российской империи. Всегда пригодится!