Чуждый край

16. Маккой выждал для верности ровно сутки, перед тем как нанести повторный визит в каюту Скорпиуса. Его приход Скорпиус принял в штыки, но на этот раз доктор решил не отступать и довести разговор до конца. Отчасти он понимал, чем вызвано скверное расположение духа Скорпиуса, которое тот не счел нужным скрывать в присутствии надоедливого корабельного медика. В какой мере Маккой даже сочувствовал ему. Пребывание ромуланцев на борту «Энтерпрайза» нарушило многие планы. Не только Скорпиуса. – Вы согласились на разговор в прошлый раз в обмен на моё молчание о том, вчерашнем казусе, – напомнил ему Маккой. – Теперь я не в настроении, доктор, для чистосердечных признаний. Вам следовало воспользоваться моментом, когда у вас была такая возможность. Скорпиус не предложил доктору пройти внутрь. Они стояли в дверях и сверлили друг друга сердитыми взглядами. – Так ваше слово ничего не стоит? – Я вам ничего не обещал, всего лишь проявил любезность на ваш глупый и никчемный шантаж. – Если он был никчемным, то почему вы были готовы поддаться ему? – Вы за этим пришли? Учтите, если отвечу на этот ваш вопрос, то наш разговор будет окончен. Но вас ведь интересуют не причины моего согласия. Вы явились сюда обвинять и требовать, не так ли? А заодно, по возможности, выяснить какую угрозу я представляю для вашего драгоценного корабля и лично для мистера Спока. Так не тяните. Излагайте свои претензии. Но по одной. Мне будет любопытно узнать, до какого абсурда вы дойдете. – Вы правы, я пришел не за тем, чтобы копаться в ваших комплексах. Хотя не откажусь выведать все, что можно о ваших слабостях. Впрочем, одну из них я уже, кажется, знаю. Это гордыня. Тот самый грех, что привел к падению многих сильных личностей. – Сочту ваши слова за комплимент. – Не торопитесь с благодарностями, пока не узнаете, в какой компании оказались. – Наверняка это цвет подонков, которых было много в вашей истории? – усмехнулся Скорпиус. – Вы умеете дать сдачи, – Маккою удалось быстро взять себя в руки. Он имел дело с очень хитрой и умной личностью. Позволить взять верх эмоциям означало проиграть поединок, в который он окунулся с головой, толком к нему не подготовившись. – Мы так и будет стоять на пороге, привлекая к себе внимание? – спросил Маккой. – Раз вы настаиваете, – Скорпиус приветственно взмахнул рукой. – Будьте, как дома. «Я и так дома», – подумал Маккой и уселся в то же кресло, что и накануне, тогда как Скорпиус остался стоять, слегка облокачиваясь на стол. Похоже, он намеренно поступил так, чтобы иметь возможность взирать на собеседника сверху вниз. – Нет, я имел в виду нечто другое, – продолжил ранее начатую мысль Маккой, слегка крутанувшись в кресло, чтобы видеть перед собой лицо Скорпиуса.. Тот хищно ощерился. – Вы случайно говорите не о Сатане? Маккой был так удивлен, что у него поневоле вырвался вопрос: – Откуда вы о нем знаете? – Я не глухой. Шепотки там, шепотки тут. Мне стало интересно, и я заглянул в компьютерную библиотеку корабля. Там обнаружилось немало материалов, посвященных человеческим предрассудкам. Жаль, я не знал обо всей этой чепухе прежде. Это существенно облегчило бы мне одну задачу. – Какую? – встрепенулся Маккой. – Дела прошлого, доктор. Они никак вас не касаются. Маккой не поверил ему, но настаивать не стал. Всё равно Скорпиус солгал бы ему. – Но мы отклонились от темы. Вы так и не объяснили толком цель своего визита. – Она проста. Я хочу, чтобы вы оставили в покое Спока. – И как вы это себе представляете? Прикажете мне безо всяких объяснений избегать его? – Не сомневаюсь, что в ваших силах придумать разумное объяснение, которое сведет ваше общение к минимуму. Скорпиус закатил глаза. – Не перестаю удивляться землянам. Общение с вашими соплеменниками на редкость поучительно. Когда уже кажется, что до большего абсурда дойти просто невозможно, вы вновь доказываете, что нет предела совершенству. – Не юродствуйте! – вышел из себя Маккой. – Вашей целью с самого начала было захватить корабль. И Спок – ступенька на пути к воплощению этого плана. – Захватить ваш корабль? Зачем он мне? Мне никогда этого не хотелось. Скорпиус сложил руки на груди. – Вы лжете. Вы захватили его не в прямом, а в фигуральном смысле, поддев на крючок Спока вещами, перед которыми он не смог устоять. – Как интересно, – глаза Скорпиуса блеснули стальной синевой. – Спасибо за откровенность, доктор. Я не знал, что ваш корабль можно захватить, втеревшись в доверие к Споку. Маккой закусил губу. Ему нужно быть осторожнее и следить за каждым словом. Общаться с этим типом – всё равно, что играть в шахматы с компьютером. – Но, повторяю, у меня нет, и никогда не было такого намерения. – А я повторяю, что вы лжете. – Я бы не стал опускаться до лжи. Кроме того, блеф никогда мне не удавался. Виной тому репутация. Она у меня всегда была несколько…– Скорпиус замолчал, словно не нашел подходящего слова. – Отвратительной? – подсказал Маккой. – Сомнительной, – поправил его Скорпиус. – Но в этом, конечно, никогда не было вашей вины. – Разумеется. Репутация – понятие относительное. Её критерии задает общество, а оно не безупречно. – В отличие от вас? – Маккой очень надеялся, что его вопрос прозвучал достаточно саркастично. – В отличие от истины, которой мы никогда не узнаем. – Почему вы в этом так уверены? – Потому что, когда мы её узнаем, она перестанет быть истиной, – убежденно ответил Скорпиус. Маккой поймал себя на том, что не хочет спорить с ним. В эту минуту в Скорпиусе было много от Спока, того, что так часто бесило в нём и восхищало одновременно. – Вы можете и дальше изворачиваться, не сомневаюсь, что у вас большой опыт по части уверток. Но будьте уверены, я не позволю вам причинить вред Споку. – Не надо мне угрожать. Угрозы действуют на меня прямо противоположным образом и заставляют проникнуться неуважением к тому, кто их расточает. – Я не угрожаю. Я лишь хочу свести к минимуму, то дурное влияние, которое вы оказываете на Спока своим присутствием. – Дурное влияние? – Скорпиус отреагировал так, словно не поверил услышанному. – И в чем же оно, по-вашему, выражается? Неужели вы всерьез полагаете, что я явился издалека, чтобы искушать Спока согласно Мильтону. Как там у него: «ведь распалённый злобой Сатана Явился в первый раз не обвинить, Но искусить, дабы на Человеке, Невинном, слабом, выместить разгром Восстанья первого и ссылку в Ад». – А вы в аду? – неожиданно для себя спросил Маккой, как будто черт дернул его за язык. Скорпиус ничуть не изменился в лице. Напротив, он удовлетворенно кивнул, словно получил ответ на вопрос долго терзавший его. – Я был прав. Вы очень похожи. Видимо, это свойство землян в любой вселенной. – И что же это за свойство? – немедленно напрягся Маккой. подозревая, что оно не входит в перечень признанных добродетелей. – Поспешность в суждениях и привычка думать в первую очередь о себе. Даже беспокоясь о ком-то другом, вы в первую очередь думаете о себе. Маккой открыл было рот, чтобы возразить, но в последний момент передумал. Скорпиус не так уж был неправ. – А для вас главное думать о других? – все же не преминул уязвить его Маккой. – Ни за что не поверю в это. Какая бы сила не руководила вами – она точно никак не связана с заботами нужд большинства. Скорпиус кивнул головой. – Верно, это чувство более личного свойства. Но я никогда не скрывал этого. – Ненависть? Месть? Лицо Скорпиуса приняло нечитаемое выражение. Ответа Маккой не дождался. – Месть ослепляет, – осуждающе произнес он. – В той же степени, что и предвзятость. – У моей предвзятости есть веская причина. – Какая же? – спросил Скорпиус. Его взгляд снова потемнел. – Вы опасны, потому что несете в себе разрушение, и опасны вдвойне, потому что не сознаете силы влияния этого разрушения. – Я не удивлен вашим отношением. В прошлом мне приходилось иметь дело с паранойей и подозрительностью землян. Похоже, эти качества также присущи вашему виду. Знаете, почему я продолжаю отвечать на ваши глупые обвинения? Потому что мне импонирует ваша забота о Споке. Хотите – верьте, хотите – нет, но в глубине души я сентиментален. Это правда. Однако я не позволяю сантиментам взять над собой верх. Так что, если вы продолжите настаивать на своем – я выкину вас из каюты. – Так за чем же дело стало? Скорпиус в ответ тяжело вздохнул. – Меньше всего я желаю причинить вред мистеру Споку, Он был добр со мной, – примирительно произнес он. – Вы считаете меня неблагодарным? – Я считаю вас опасным. – Ваше недоверие оскорбляет меня, доктор. Но я прощаю вас. В вашей культуре же принято прощать грехи? – Для вас всё причина для забавы? – Хотел бы я, чтобы меня забавляло чужое недоверие. Но нет. Оно огорчает, как огорчало всегда. Мне очень жаль, что вы превратно истолковываете мои намерения. Хотя к этому мне опять же не привыкать. – Так вы признаете, что у вас есть скрытые намерения в отношении Спока? – В них нет ничего дурного. Он единственный кто может помочь мне вернуться домой. – И всё? – И всё. Я понимаю, что вас гложет. Вы хотите знать, почему мистер Спок предпочитает мое общество? Я не могу дать ответа за него. Но вы сможете сами найти ответ, если правильно сформулируете вопросы. – Это какие же? – Вам лучше знать, – пожал плечами Скорпиус. – В отличие от меня, вы не первый год с ним знакомы. Он бы пошел на риск ради спасения незнакомца, чужака? – Не задумываясь. Потому что такова его суть. – Что я и говорил. Маккой задумался над словами Скорпиуса. В них был смысл. Он не добился от Скорпиуса того, что хотел, но, в конечном счете, их разговор оказался не безрезультатным. – А вы? – задал он вопрос напоследок. – Что я? – переспросил Скорпиус – Пойдете на такой риск? – Нет, этим мы и различаемся. Разве что спасение незнакомца будет мне полезно, тогда я пойду на любой риск. Для меня это задача с одним-единственным решением. Больше уравнение, чем моральная проблема. Маккоя невольно передернуло от одного тона, как это было сказано. – В кои-то веки вы сказали правду. – Правдой было все, что я говорил, – холодно заявил Скорпиус. – Я никогда не лгу тем, кто со мной искренен. – Как скажете, – произнес Маккой. Он не такой дурак, чтобы верить Скорпиусу на слово.