Survivor

После прибытия в Мистик-Фоллс, можно сказать, я остепенилась. Я всегда была здесь, никуда не убегала, не искала нового временного убежища. Он стал мне домом во второй раз. Мне было приятно созерцать эти улицы, гнившие в крови, людей, которые после цикла странных убийств и прочей галиматьи, не понимали, что здесь происходит и слепо верили, что это звери. Человек вообще самое уязвимое существо. Никто из живых в этом мире не подвержен большей опасности, чем Homosapiens. Названы разумными, хотя глупы. Мы постигаем науки, но поверхностно. Мы не сможем постичь смысл жизни и тому подобное в полной мере. Люди прилагают много сил для этого, но голодовки и йога не помогут. Становишься более приспособленным, только когда переживаешь все на собственной шкуре. Опыт. Любой: горький или нет — полезен. Только тогда мы начинаем постигать смыслы, заложенные очень давно. Да, Мистик-Фоллс, в котором проживало несколько тысяч таких глупцов, был далек от идеала, однако он стал родным. Я могла зайти в любой дом, не спрашивая пресловутого разрешения, я могла поговорить с людьми, не применяя внушения. По правде говоря, я за столько лет истосковалась по живому общению. Я люблю подчинять себе людей, однако терпеть не могу бесхребетность. Слабаки моментально распускают нюни не весть отчего, хотя в большинстве своем не знали настоящих бед ни на йоту. Им кажется, что остывший тост или ожог — самое страшное, что могло приключиться. А меня от этого воротит. За годы путешествий я обрела множество знакомых, наблюдала за многими людьми. И из них всех единицы достойны уважения. Я не задерживалась долго нигде, кроме Мистик-Фоллса, и что странно тут я уважаю многих. Стефан и Деймон знакомы мне слишком давно, чтобы их вообще упоминать с этой стороны. Я уже говорила, что у них обострено чувство справедливости и любви к правде. Даже Сальваторе-старший, который ведет себя как порядочный говнюк, живет по моралям общества, хотя многие вампиры забывают о таком понятии с годами. К тому же он слишком много притворяется. Я, как человек, которому нет равных в лицемерии, могу говорить о слое этого лживого притворства, который он тщательно накладывает на душу. И он любит по-настоящему, так, как редко любят. Я знаю, что мое существование в этом мире вообще повлияло на его чувства к Елене. И даже догадываюсь почему именно она, если опустить внешность и магию. Их влечет к ней, потому что она далека от жестокости, полна надежд на лучшее и помогает или старается помочь всем и вся. Если говорить о ней отдельно, то я питаю к ней смешанные чувства, хотя преобладает ненависть. Она настолько другая, полная противоположность мне, в ней настолько много качеств, которые я по истечении времени начала презирать, что просто невозможно наплевать. Ее излишняя доброта, вежливость и самокритика просто убивают. И хотелось бы сказать, что она лишь хорошо играет, но по ее глазам видно, что она искренне сожалеет, или радуется, или плачет. Просто ангел во плоти. Однако этот ангел бы долго не прожил не будь ее друзей и остальных окружающих. Все мы, даже я, то и дело спасаем ее от новой надвигающейся опасности. Ведь вся паутина этой истории огромного масштаба началась именно из-за нее. И никто не знал, что все зайдет настолько далеко, что многие скооперируются против новых врагов. Теперь даже сложно поверить, что в самом начале, которое порой уже сложно припомнить, я была главным антагонистом этой сказки. Я казалась им сущим дьяволом, олицетворением чистого зла, по правде говоря, меня это забавляло. А потом появились Клаус, Сайлас, Майкл, и я отошла на второй план. Даже не знаю, хорошо ли это. Весь цимис войны теряется, когда ты уходишь в сторону. Однако так или иначе, кто бы ни приходил новый, какое бы влияние он ни оказывал на ход событий, одно остается неизменным — Елена. И откровенно говоря: она — главная проблема. Но все же она остается ангелом с невинной душой, невзирая на убийства, на которые она пошла «ради своих близких». Все мы в душе эгоисты, все лжецы, пусть и тщательно скрываем это. Человек создан так, но позже кто-то подавляет это в себе, кто-то — следует. Можно считать, что маска спала, когда она отключила чувства. Я получала наслаждение, наблюдая, как ангел падает. Однако есть и светлое в моем отношении к ней. Помнится, когда я ее впервые увидела, внутри что-то дрогнуло. Маленькая толика радости трепыхнулась в душе. Я была, правда, рада наблюдать ее первые несколько минут. В тот момент я испытала счастья больше, чем за несколько последних лет. И всему виной именно тот факт, что она — потомок моего рода. Звучит, возможно, абстрактно, но если отследить события, то все станет понятно. Если мой род продолжился, значит, моя дочь жива. И это действительно принесло мне радость и некое облегчение. Я знала лишь тот факт, что моего ребенка подкинули, а что с ней дальше было — черт знает. Я пыталась искать ее, но это было безуспешно, а потом прошло слишком много времени — иными словами она могла уже умереть на руках своих детей, мирно закрыв глаза. И я оставила попытки повидать ее. К тому же давить себе на больное не в моем стиле — повторюсь, я не мазохистка. Однако это было первое и последнее хорошее чувство, которое вызвала у меня Елена Гилберт. Ее подружка — Кэролайн, которая в свое время полностью соответствовала статусу блондинки, резко изменилась с обращением. Она стала достаточно приземленной, более рассудительной, однако эта слепая вера в хорошее. Она все им всем портит, их проколы чаще всего случаются из-за того, что они живут одним днем. Они всегда верят и надеются, что все будет хорошо с первой же попытки, но то и дело судьба подкидывает им все новые и новые проблемы, а мне, не редко замешанной, приходится отсиживаться в сторонке с очередным бокалом выпивки. То ли дело семейка Клауса. Не считая его — из личной неприязни — и его братца Фина, который тоже преисполнен справедливости и благородства в избытке, с ними должно быть весело. Сейчас я пишу в довольно саркастической, издевательской манере, однако они действительно ближе мне по духу, нежели «силы добра». Во всяком случае, поездка с Ребеккой получилась довольно-таки… занятной. Но на правах родных Никлауса они слишком многое себе позволяют. Надменная манера себя вести, излишняя самоуверенность, пусть и обоснованная хотя бы тем, что их сложно убить, и зависимость от Клауса. Они в большей части боготворят его, трепещут перед ним, что не делает им чести. Именно это и отталкивает от них. Пусть я и боялась его, и даже, быть может, сейчас смотрю не без внутреннего содрогания, но так пресмыкаться, как они — увольте. Но время шло, и на глазах Ребекка становилась самостоятельней. Просто пыль, брошенная им когда-то в глаза своей семьи, перестала мешать. Его патриотические реплики о силе семьи, о важности того, что им нужно быть вместе, просто исчерпали себя. И он сам тому виной, он не довел игру, которую начал, до конца. Его безотчетное вонзание в сердце братьев и сестры колов шло в разрез с этими разговорами. Но все же везде есть исключение. Элайджа стал им в своей семье. Он благородный настолько, насколько его могло научить этому пройденное время. По правде говоря, я его уважаю. Он не строит воздушных замков, но и не падает духом, в меру хладнокровен, рассудителен. И главное — я нашла в нем для себя в опору. Когда все отвернулись, презирая меня, ненавидя, он подал руку. Его глаза всегда говорили о готовности помочь и бескорыстных побуждениях. Я знаю причину и знаю, что она жила в его сердце около пятисот лет. В далеком 1492 году он уже оказывал знаки внимания, однако давление Клауса и миссия, «ради которой я вообще появилась на свет», взяли верх. И правда, думала, что влюблена в него. Меня обманывало сердце, рисуя эти иллюзии. Я перепутала влюбленность с благодарностью. Я была готова на все, ведь он спас меня. И я всегда буду помнить то, как он относился ко мне. И знаете, правда, интересно наблюдать, как строятся и рушатся мнимые империи Мистик-Фоллса. Можно еще долго писать обо всех, кого я знаю в этом городишке, но, пожалуй, эта тетрадь закончится прежде этого списка. Можно сказать лишь то, что большинство здесь знает, что происходит, просто некоторые отмалчиваются. Трусы почище меня и не менее плохие актеры. Но в основном брехливые шавки, которые готовы на все ради своей задницы. И важно сказать, что лучше быть такой шавкой, но осведомленной, чем наивным идиотом, ведь в этом городе больше подразделений нет.