Скучные дни и яркие ночи

***

Амелия стояла возле многоэтажного здания. Она хотела зайти туда, подняться по этажам и наконец, с глазу на глаз, поговорить с информатором Орихарой Изая. Конечно, её лучшая подруга ничего не знала о том, куда направляется блондинка с утра по раньше. — «А что будет, если узнает»? — мучилась Амелия. Её схватил озноб, когда она представила, что с ней сделает Моника. Сероглазая готова на многое, лишь бы шатенка не пронюхала о её визите к Орихаре. Наконец, набравшись смелости, Амелия прыгающей и немного детской походкой зашла во внутрь.

***

— Так и знал, что ты придёшь! — встретил Орихара Изая милую француженку громким возгласом. — Вы могли бы сделать вид, что удивлены, — неуверенно проговорила девушка в дверном проёме. Она смотрела в пол, не решаясь даже осмотреть интерьер. — Кого я вижу! — взмахнул Изая руками. — Амелия Де Вир, ты ли это? — подыгрывал японец, изображая искренние удивление. Но, девушке веселей не стало. Она всё продолжала стоять на пороге, не в состоянии двинуться вперёд. — Я… — наконец заговорила француженка после недолгой паузы. — Я получила ваше письмо. — Разумеется, — пожал плечами Изая. — Если бы не получила, то не была бы сейчас тут. — Зачем вы звали меня? — перешла Амелия на шепот. Блондинку очень подавляла атмосфера офиса этого человека. Да и сам человек тоже. Аура, которой был окутан Изая, словно пеленой, заставляла девушку отступать назад. — «Зачем она ему понадобилась? Почему я? Почему Моника? Для чего он заставил Монику жить с ним месяц»? — это то, о чём думала сероглазая, стоя в помутнении от его ауры. — Хочу, чтобы ты рассказала мне о Монике, — прервал информатор череду мысленных вопросов Амелии. — Сама-то она мне не расскажет. Родственников у неё нет, за исключением блудного папаши разумеется. В сети пишут: "какая она талантливая и прекрасная". Конечно, я бы мог просто следить за ней сутки напролёт, но ты же не хочешь, чтобы у твоей любимой подруги были проблемы из-за этого, верно? К тому же… — Орихара выдержал для Амелии зловещую паузу. — Ты единственный человек, который знает о её прошлом, — усмехнулся Изая. — Был ещё другой, но тоже погиб. Вокруг твоей подруги много смертей, не так ли? Амелия молчала, понимая, что хитрец говорит верные вещи. Он хорошо осведомлён, но не настолько, чтобы ковыряться в деталях. Общая картина жизни Моники давно рисуется в его голове. Моника доверила все свои "скелеты в шкафу" двум людям, которые по очереди приютили её, не требуя ничего взамен: своему псевдо-отцу, который погиб, и Амелии. — Присаживайся поудобнее и начинай, — подгонял её информатор, не желая больше ждать, когда разговориться эта скромная девушка. Однако Амелия молчала, явно добивалась того, чтобы и так далеко не святое терпение Изаи подошло к концу. — Возможно, ты хочешь говорить с кем-нибудь другим? — улыбнулся Орихара. — Вот только, они не будут милы, как я. От его слов девушка вздрогнула, осознавая, что Изая начал откровенно ей угрожать. Она перевела на него запуганные глаза, которые всё прошедшее время смотрели в пол, и поёжилась ещё сильнее от вида радостного Орихары. Конечно, он может управлять блондинкой. Даже скучно. Слишком просто. Робко кивнув, Амелия прошла к дивану, на который ранее указывал ей японец и тихо села на самый край. Говорить о Монике за её спиной, да ещё и об её нелёгкой жизни, Амелия совсем не хотела. Её изнутри пожирало чувство совести. Как будто, рассказав Орихаре Изая прошлое шатенки, Амелия предаст её доверие. — «Можно ли ему говорить? Что именно можно ему рассказывать? Насколько сильно ему позволено знать Монику»? — лихорадочно думала блондинка, бегая серыми глазами по блестящей чёрной столешнице. — Ах, да! — вывел Орихара Амелию из мыслей. Он сел рядом с девушкой, от чего кожаная обивка дивана прогнулась под его весом, и сидеть на краю Амелии стало ещё не удобнее. — Я советую тебе говорить правду. От вранья лучше никому не станет. Особенно тебе и Монике. — говорил Орихара, прожигая Амелию винным хитрым взглядом. — Когда Моника узнает, что вы нарушили условия договора, который говорит о безопасности её дорогих людей, она разорвёт вас на мелкие кусочки. — решила напомнить француженка о некоторых пунктах контракта. — Ты думаешь? — ещё больше повеселел Изая, с восторгом распахнув очи. — Жду с нетерпением! Но вот, — он сменил весёлый тон на немного жуткий. — Больше всего мне любопытно, что Моника сделает с тобой, когда узнает, что ты по доброй воле пришла ко мне. Ты ведь ей ничего не сказала, так? Ни о письме, ни о своём решении. Боялась, что она будет переживать. И она будет! А в письме не было ничего, что могло бы угрожать тебе. Обычная невинная просьба о встрече. Амелия вновь замолкла, ёрзая на краю дивана. Моника всегда старалась оградить Амелию от опасностей, а она взяла и пошла "в руки" Орихары. Осознанно. Зная, что он из себя представляет. Моника запрёт её дома после такого. — Как я полагаю, нам обоим есть выгода молчать, — утверждал информатор. — Ты мне всё рассказываешь, а я не выдаю тебя. Когда Моника начнёт расспрашивать меня о том, откуда я всё знаю, я скажу что: "из надёжного источника", — вновь ухмыльнулся Изая уголками губ. Но, чуть погодя, добавил: — Не переживай. Никто не может прожить жизнь честно.

***

Моника. Отличный вечер. Очень подходит для посиделок в одиночестве в одном из лучших ресторанов Токио. Сегодня последний вечер, когда я могу вот так просаживать деньги и потягивать красное вино, наслаждаясь его насыщенным бордовым цветом и запахом. Это то, чего мне сейчас хочется больше всего. Настроение слишком спокойное. Умиротворённое. Вокруг люди разных мастей и наций. Они смеются. Пожимают друг другу руки и любезно переглядываются. Создаётся впечатление дружелюбного общества. Ха! Даже смешно. Хотелось бы знать наверняка, сколько процентов из присутствующих сейчас искренны? Держу пари, что как минимум половина сейчас хотят набить друг другу рожи, а не любезно улыбаться. Лицемерные подонки. Ложь я ненавижу больше всего, а ещё больше, я ненавижу так называемую "ложь во благо". Люди умеют придумывать отличные оправдания для того, чтобы "лить" в уши. Ложь во благо? Что это вообще значит? Банальный пример: — «Нужно говорить смертельно больному, что он выживет». — Безусловно, нужно его поддерживать, помогать, но зачем врать? Этот смертельно больной и так знает… Что он смертельно больной. Ваша ложь, даст ему пустые надежды, а в итоге, умирая, он будет ненавидеть вас за них. Будь у меня смертельно больной родственник, я бы говорила правду: — «Да, ты умрёшь через пару лет, но возможно, что я умру раньше». Или: — «Таких, как ты, в мире миллионы. Почему ты решил, что ты особенный»? Или даже так: — «Если думаешь, что больной, то с тобой все нянчиться должны? Хватит ныть и проживи остаток дней достойно»! Жестоко? Да, жестоко. Но правда всегда несёт за собой жестокость. Любая жизнь зависит от сил человека. Есть сила? Нет силы? Я же выжила, целых два раза, будучи малявкой… Так чем же остальные хуже? Четвёртый бокал вина благополучно опустошился. Я даже не заметила. Пью я медленно, размеренно, поэтому, могу сказать, что я сижу за этим столиком уже два с половиной часа. Домой идти не хочется, сейчас только девять вечера. К тому же, не домой мне идти, а к этому проклятому Орихаре. Сначала говорит: — «Нашел отца», потом: — «Не нашел», умеет же он спустить с небес на землю. Не хочу я жить с ним месяц. Зачем вообще ему это понадобилось? Заняться нечем, что ли? Так я ему быстро работу найду. А в этом ресторане мне нравится, хоть я и бываю тут очень редко. Только два раза в год. Нет, не потому, что он дорогой, а специально. Я специально избегаю это место. Я хожу сюда только в особенные дни, когда у меня подобающие настроение, как сегодня. Грустное. Задумчивое. Ностальгическое. Это единственное место, где нет грязных пьянок, где никакой хмырь не ущипнёт тебя за зад. Престижный и высококлассный ресторан. С кучей столиков, маленьких и больших. С уютной атмосферой. С живым оркестром, который играет сейчас медленную мелодию. Большие окна, завешанные молочными шторами. Я очень люблю этот ресторан. Здесь я познакомилась с моим ангелом – Амелией. И здесь же потеряла дорогого человека. Единственного на тот момент. Тяжело вздыхаю от этого воспоминания и понимаю, что мне нужен пятый бокал вина. Приползу к Изае пьяная и на коленях. Интересно, он обрадуется? Усмехаюсь этой мысли, предвкушая его непредсказуемую реакцию. Подзываю молоденькую официантку, которая уже несёт мою пятую порцию опьяняющего напитка. Да, детка! Она знает, чего мне так нужно. Красное вино.