Другие правила

После утренней тренировки, продлившейся почти до вечера, Айрин вышла с арены Элизиума уставшая, вымотанная, но довольная. То, что рассказала ей Нинэль, оказалось ценнейшей информацией, важной и полезной. Тренировки по повышению боевых навыков означали не только научиться правильно держать оружие в руках и пользоваться им. Эти тренировки включали личностный рост, работу на собой и умение управлять своими эмоциями, чего катастрофически не хватало Рин. Все полученные знания крутились в голове бессвязным потоком информации, которую теперь нужно было разложить по полочкам и переварить. Но стоило элийке оказаться на шумных улицах Элизиума, мысли о том кто же такая Нинэль, отступившие на время тренировки, оттеснили на второй план все прочее. Девушку не покидало странное ощущение, что Нинэль не простая убийца с высокими навыками и огромным, не вмещающимся в сознание простого даэва, опытом, а еще дама особого происхождения, как-будто чужая всему этому городу и всем его жителям. Точно из другого мира, из иной жизни... Разрешить эту головоломку можно было одним единственным способом. По эфирному каналу Рин почти сразу же услышала голос дяди: - Айрин, сейчас не могу говорить, но часа через полтора буду у вас. - Мне нужно поговорить с тобой... - Тогда сделаем это сегодня, потому что завтра меня уже не будет в Элиосе. - Ты надолго? - воскликнула Рин, совсем не обрадовавшаяся такой новости. - Потом, все потом. На этих словах разговор с Макуридом, так и не успев начаться, закончился. Немного обескураженная и расстроенная новостью, Рин брела по улицам Элизиума, думая куда так внезапно отправляется её дядя, и зачем. Ведь он в ближайшее время никуда не собирался, говорил что как раз по этой причине сможет посвятить ей время... Неожиданно Рин осенило: вот почему только сейчас появилась Нинэль! Дядя узнал что ему придется покинуть Элиос и решил найти достойного тренера своей племяннице, пока его не будет рядом. Еще одного надзирателя, дабы глупостей не натворил... Рин сморщилась, фыркнув. Но злиться на дядю совсем не получалось, тем более Нинэль ей искренне понравилась. Оставалось только проверить эту теорию, поговорив с дядей. Вернувшись домой, Айрин проскользнула к себе в комнату, стараясь остаться ни для кого не замеченной. Она по-прежнему находилась под домашним арестом, и с Элизиума все дороги были закрыты - так распорядился Фаметес, предупредив и ее и всех привратников города. Но сидеть в четырех стенах дома было выше терпения девушки и это понимали все, поэтому она спокойна перемещалась по Элиану и столице, но дома встреч с матерью и отцом старалась избегать, придерживаясь поведения обиженной и надутой девчонки. Да и помимо всех арестов и запретов её ждало обучение в юридическом военном университете - сумасбродная идея, пришедшая Фаметесу и от которой он не собирался пока что отказываться - сулила Рин новые проблемы и ненужную занятость, поэтому она старательно пыталась не показываться отцу на глаза чтобы он не вздумал заняться её учебой в ближайшее время. Упав без сил на кровать, Айрин, наконец, расслабилась. Только сейчас она осознала как болит и ноет все тело. Но беспокойные мысли не давали отдохнуть, роем крутясь в голове, а желание утолить любопытство не позволяло спокойно, без движения лежать на мягкой ласковой постели, бездумно уставившись в потолок. Внутри все кричало о том что нужно что-то сделать. Айрин попыталась связаться с предателем Вирти, она дох сих пор немного дулась на него, но он, в отличии от Макурида, вовсе не ответил ей. "Ладно, элийский трус, ты еще попадешься мне на глаза! - подумала Рин, злясь на волшебника еще больше. - Пропал сволочь, ни ответа ни привета, ноль новостей с Сарфана... Он, интересно, вообще еще там? Или может отец уже сменил место его дислокации?" С этими мыслями Рин незаметно для себя погрузилась в воспоминания своей службе в Камаре, о юнах, о незабываемых днях счастливой свободы и, конечно, о прекрасном вожде розовокрылых... На первом этаже особняка военачальника послышался шум и голоса. Напрягшись, Рин вслушалась в происходящее внизу, в холле скорее всего, и, вскоре, смогла различить среди нагромождения звуков голос Макурида. Послушав еще несколько минут чтобы удостовериться, она подскочила с кровати, стрелой вылетев с комнаты. Перепрыгивая через ступеньки Айрин слетела вниз по парадной лестнице и выбежала в холл, застав там дядю, мать и толпу неизвестных ей лиц. Толстый Макурида, неуклюже размахивая руками, раздавал указания каким-то ребятам, одетым как обычные жители города, ничем не выделяющихся из общей толпы, но по всей видимости решающим какие-то важные для её дяди, или возможно отца, вопросы. Рядом стояла мать, натянуто улыбаясь и уже сжимая пальцы на дверной ручке, явно желая поскорее избавиться от непрошенных гостей. Рин застыла на пороге. Компания незнакомцев, выслушав Макурида, замахала головами, и, попрощавшись, вышла в распахнутую Артемией дверь, сразу захлопнувшуюся за ними. - Макурид! Кто эти люди и зачем ты притащил их в мой дом? - Добрый вечер, Артемия. Эти вопросы подобным тоном будешь задавать своему мужу, в своей спальне. Взгляд женщины вспыхнул от нахлынувшего возмущения, губы задрожали. - А меня о подобных вещах и подобным тоном не спрашивай! Я давно уже не нахожусь в твоем подчинении. - Ты служишь Фаметесу, и это... - Дядя! - воскликнула Айрин, перебив мать и не дав договорить ей очередную колкость, направленную в сторону деверя. Девушка бросилась к дяде на шею, поцеловав старого вояку смачно в лоб. - Ох, ты посмотри какая хорошая, добрая и любящая, в отличии от тебя, у меня племянница, Мия! - Да, вижу. С матерью не общается, а дядьке, которого видела буквально вчера, радуется так словно вечность не видела! - буркнула обиженно Артемия. - Ой ладно тебе брюзжать то! Лучше к ужину там подготовь столовую, женщина! - лицо Артемии перекосилось в гневе, но Макурид, поняв что ситуация сейчас окончательно может выйти из под контроля, сразу добавил, - Фаметес обещал быть к ужину, и просил предупредить тебя. - Ты беспардонно пользуешься моей добротой, - повысила голос Мия. - Но терпение же может кончиться! И я тогда... - И ты тогда сможешь попросить Лиану еще и чайку мне сделать! - перебил её Макурид, добродушно улыбаясь, чем взбесил еще больше. - Спешу расстроить тебя: на ваш семейный ужин я, к твоему сожалению, не останусь. Дела. Но от чая, вежливо предложенного тобой, конечно, не откажусь! Ничего не ответив, Артемия фыркнула демонстративно и смерив пренебрежительным взглядом Макурида, удалилась. Айрин с интересом наблюдала за всей перепалкой, прикидывая в уме кто выйдет победителем, ставя попеременно то на дядю, то на мать. И хотя это было крайне "недостойно истиной леди", таковой Рин себя никогда не мнила, и, соответственно, не испытывая абсолютно никаких угрызений совести с удовольствием наблюдала происходящий на её глазах спарринг. Но победитель так и не определился. Артемия ушла, и все закончилось боевой ничьей. Надув губы, Рин посмотрела с укором на дядю, не сумевшего дожать до победного конца её спесивую матушку. Но по Макуриду было видно, что к подобному общению с Мией он уже привык, и давно не преследовал цель дожать её, а относился с юмором. Да и в данный момент его гораздо больше интересовал разговор с племянницей. - Ну, о чем ты хотела поговорить со мной? - спросил старый вояка у Айрин, увлекая её в направлении пустующего кабинета Фаметеса. Зайдя в помещение Макурид опустился тяжело на стул, обмахиваясь попавшейся под руку папкой с документами. - Жарко в Элиане! Я плавлюсь словно восковая свеча под палящим солнцем, - посетовал вояка, забавно шевеля седыми усами, и сосредоточился на племяннице. - Как ты? Рин настороженно посмотрела на дверь, съежившись. В стенах кабинета отца она по умолчанию чувствовала себя неуютно, и все еще стояла посредине помещения, не решаясь присесть. В этот момент в комнату впорхнула Лиана с подносом. Она аккуратно поставила на стол перед Макуридом чайник, парящий от горячего, ароматного чая внутри, две чашки, пиалу с медом, пиалу со сладостями и блюдо с только что испеченными булочками, и, посмотрев на Айрин, сказала: - Я решила, мисс, что вы тоже не откажетесь от свежезаваренного чая. - Спасибо, Лиана, ты чудо, - улыбнулась Рин, смотря как служанка осторожно разливала чай по чашкам. - О я так люблю твою стряпню! - заурчал Макурид, вдыхая запах выпечки. - Прошу вас, приятного аппетита, - заулыбалась Лиана, поклонилась и исчезла за дверью. Подождав пока стихнут шаги, Айрин присела на стул к столу, все еще не решаясь говорить, и чувствуя нарастающую тревогу под прицелом стен кабинета. Увидев взгляд племянницы, Макурид оторвался от булки, которую уже с удовольствием уплетал, запивая горячим чаем, забыв про жару и духоту, и заботливо обратился к ней: - Не переживай. Фаметес сейчас не в городе. Будет только к ужину, не раньше чем через час. А подслушивать нас некому! У Мии есть дела более важные! Ужин например, - расхохотался Макурид, не преминувший подшутить над матерью Рин. - Что случилось у тебя? Что за важный разговор? - Я, если честно, шокирована твоим отъездом, - начала Рин. - Это не надолго, всего то неделя. Нужно проверить все аванпосты в Тиамаранте, да и в Каталам может придется заглянуть... - а еще в Камар, но это тебе знать совсем не обязательно, пронеслось в мыслях Макурида. - Понятно теперь почему ты нашел мне тренера, - Рин решила не тянуть рюкрога за хвост и, ничего не спрашивая, в лоб сообщить о своем загадочном наставнике, посмотрев на первую реакцию дяди. - Тренера? - замер Макурид, перестав жевать булку. - Нинэль! Дядя, хочу сказать тебе спасибо! Она мне понравилась, честно. Действительно очень умная и интересная девушка. - Да о ком ты говоришь? - О вчерашней ассасинке! - ответила с вызовом Рин, уставившись в удивленные бесцветные глаза Макурида, искренне не понимавшие о чем она говорит. - Я не знаю её, Рин. Я вчера её в первый раз видел на арене. - Но сегодня утром она тренировала меня. Сказала что будет моим наставником, - ответила Айрин, внимательно смотря на реакцию дяди, но он похоже действительно не знал и не понимал за что благодарит его племянница. - Ну она довольна хороша, даже очень я бы сказал. Но эту девушку я не знаю. Если она решила стать твоим тренером... что ж, это хорошо, но я её точно не просил об этом. Парня которого я нашел для тебя, ты разнесла своей жесткой критикой в пух и прах, - немного с обидой подытожил Макурид. - Ну, значит она просто решила помочь мне, - произнесла задумчиво Айрин, все еще внимательно смотря на дядю. - Возможно. В наше время попадаются индивидуумы, несущие в себе большой опыт и знания и не могущие найти достойного приемника. Может она увидела в тебе подающего надежды ассасина? - улыбнулся Макурид, с гордостью посмотрев на племянницу и закинув в рот кусочек ароматной булочки. - Может ты и прав, дядя, - улыбнулась в ответ Айрин, мыслями уже пребывающая очень далеко от кабинета отца. - Так и чем вы занимались сегодня с ней? - заинтересовался Макурид. - Мы тренировались... - начала Рин, свой рассказ. Но после услышанного говорить с дядей ей уже не хотелось. Самое главное она узнала: Макурид не имеет отношения к Нинэль. Вопросы так и остались вопросами и ответы нужно было искать теперь совсем в другом месте. Только где? Сердце подсказывало что где-то в районе жарких камарских пустынь была спрятана истина. Но и это еще предстояло выяснить. Поговорив немного с дядей о его предстоящей поездке, о тренировках, отце и возможных проблемах с ним, Айрин с Макуридом решили закончить общение, услышав вернувшегося домой Фаметеса. В столовой зазвенело стекло посуды, замелькала Лиана, накрывающая стол и послышался радостный голос Артемии, приветствующей мужа. Макурид горячо попрощался с Рин, пожелав ей удачи, съязвил над Артемией, не отказав себе в подобном удовольствие, договорился с Фаметесом о встрече в храме стражников, часом позднее, и покинул особняк, отправившись по своим личным, еще не законченным перед отъездом, делам. Айрин же, не желая оставаться на ужин с родителями, незаметно сбежала из дома через дверь в сад за особняком, отправившись на вечернюю прогулку по набережной, что бы насладиться закатом наедине и все-таки пообщаться по эфирному каналу с Вирти в тихой спокойной обстановке. На этот раз волшебник ответил ей, сообщив что он совсем скоро будет в Элизиуме для встречи с Фаметесом. На требования Айрин встретиться сначала с ней, он долго не соглашался, ссылаясь что Фаметес будет ждать его, но если Рин что-то задумала её было сложно переспорить. К тому же до встречи у него еще оставалась куча времени, а по словам Айрин военачальник сейчас пребывал дома за ужином с женой. Поэтому магу ничего не оставалось как согласился сначала заглянуть в Элиан. Около получаса спустя на набережной деревни морского побережья рядом с Рин на лавку опустился запыхавшийся Вирти. Не отрывая восторженного взгляда от опускающегося в морскую гладь идеального круглого солнечного диска, окрашивающего небо в нежнейший розовый цвет, Айрин ровным голосом, без эмоций поприветствовала его: - Расифиэль. - Хасифиэль, - выдохнул волшебник, уставившись на закат с не меньшим восторгом чем сама Айрин. - Кхасотища... - Ну как дела? Где сейчас обитаешь? - Фаметес пока оставил меня в Сахфане... - Зараза! - ну удержалась Рин, впившись завистливым взглядом в Вирти. - Ну ладно тебе! Неужели не отпустило до сих пох? - заскулил жалобно Вирт, чувствуя себя виноватым, хотя искренне не понимал в чем. - Нет, - прошипела злобно Рин, - но возможно отпустит. Волшебник повернулся к Айрин, наклонившись слегка вперед и приготовился слушать. По тембру её голоса и выражению лица он понял что информация, которую ему предстоит выслушать, стоит потерянного времени и, возможно, гнева Фаметеса, если он опоздает на встречу и военачальнику придется ждать. - Скажи мне, Вирт, есть ли хоть какая-нибудь информация о том как выглядят служители вечности? - Айон всемогущий! Зачем тебе это? - Не беси отвечая вопросом на вопрос! - шикнула Рин. - Ну я встречал несколько хаз их описания как божественных существ, сплетенных из эфиха и чистой энергии, невехоятной силы и хостом намного пхевосходящим хост обычных даэвов. Но это конечно не то что ты хочешь услышать? - Да, это не то, - Айрин смерила волшебника таинственным взглядом. - Как они выглядят находясь среди нас? Среди обычных даэвов. Естественно понимаешь, меня интересует один, единственный служитель. Триниэль. Янтарные глаза Вирти расширились, он сглотнув нервно, не отваживаясь спросить зачем Рин такая информация. Собрав дрожащими руками растрепавшиеся на ветру белокурые волосы, он выдохнул и сбивающимся голосом выдавил из себя: - Ну я читал как-то... - Да, да, да! - нетерпеливо перебила его Рин, - документ попавшийся под руку. Сведения неизвестных очевидцев. Случайные обрывки разговоров. И тому подобное. Не тяни. - Но зачем... - И я скажу тебе зачем, только не тяни! - воскликнула она. - Пхидерживаясь описаний некоего очевидца, Владычица Смерти стхойная и пхекрасная юная дева, со смоляными волосами и чехными, как сама бездна глазами, гохящими во тьме алым огнем ненависти к элийцам. Символ ее Коса и... - Это уже не важно, - выдохнула Айрин, не дав Вирти договорить. - А что важно? Что там у тебя случилось? - с нетерпением потеребил волшебник за плечо замершую неподвижно девушку. Но Айрин уже была далеко за пределами уютного пляжа с набережной, далеко за пределами Элиоса, где-то в жарком Камаре. "Неужели он все таки заставил её взяться за мои тренировки? Невозможно! Невероятно! И главное для чего? Ведь меня уже нет рядом, нет и проблем связанных со мной" - думала Рин совершенно не понимая, зачем это Каруну и для чего могла согласиться на это безумие Триниэль, если, конечно, она не преследовала какие-то свои цели. Медленно, в подробностях Айрин поведала Вирти о том что происходило с ней после их последней встречи, закончив возникшей из ни от куда Нинэль, так рьяно взявшейся за тренировки. - Думаю тебе пхосто нужно спхосить её саму обо всем, - сказал Вирти, услышав всю историю полностью. - Ну ты как всегда, со своей наивной непосредственностью! Думаешь я не спрашивала? Айрин замолчала, задумавшись. Но вдруг поняла что Вирти как обычно был в чем-то прав, он натолкнул её на простую мысль, и это было гениально! Посмотрев на волшебника, приглаживающего растрепанные на ветру волосы, нервно подёргивая головой, она улыбнулась, вдруг обругав себя за излишнюю требовательность и обиды к этому доброму, открытому парню. Вирти прилетел сюда по первому же её требованию, без каких-либо объяснений, выслушал, помог чем смог. Было глупо завидовать и злиться на него за то в чем он не виноват. Службу у её отца она не пожелала бы даже врагам. - Ладно, голова твоя волшебная! Не смею более задерживать. Вирти поднялся, думая стоит ли интересоваться у Айрин что она в итоге решила, или лучше ему не знать ничего. Заглянув в посиневшие глаза напротив, он все таки решил не знать, слишком пугающие языки пламени загорелись в их глубине и ему становилось страшно от одной мысли о том что могло родиться в голове у этой девушки. Взмахнув руками, волшебник прочитал заклинание на портал в Элизиум. Перед ним замерцал воздух, засиял эфир, формируя энергетическое кольцо. Когда он уже готов был шагнуть в телепорт, раздался тихий голос Рин: - Вирт. Спасибо... друг. Волшебник махнул головой, улыбнувшись в ответ и исчез в искрящемся портале, ведущем прямиком в Элизиум, на дорогу славы. Айрин осталась наедине со своими мыслями и сомнениями. В голове абсолютно не укладывалось что её могла тренировать Триниэль. Это было каким-то безумием. Сумасшествием. Фантастикой. А главное, она не могла понять для чего Карун все таки попросил ассасинку об этом. Рин больше не было в Сарфане, она больше не беспокоила его своими выходками, и договор между ней и им потерял всякий очевидный смысл. Но все что надумала она себе, снова являлось лишь догадками. Нужно было подтверждение или опровержение всей теории. А тогда уже можно было подумать о причинах. Оставалось только одно: дождаться завтрашнего утра и Нинэль, что бы загнать её в угол и заставить признаться в том кто же она на самом деле. И Рин уже знала, как это сделает. *** Телепортировавшись в Элизиум, Вирти на сколько мог быстрым шагом направился в храм стражников, нервничая и переживая о том, что снова придется выслушивать от Фаметеса что он слишком медлительный, бесполезный и вообще никудышний помощник. Пройдя по столичным улицам, Вирт забежал в огромный арочный проход храма стражников, поднялся на лифте на самый верхний этаж и, замерев перед дверью в кабинет Фаметеса, стараясь отдышаться и унять внутреннюю дрожь, зашел внутрь. Военачальник сидел за своим огромным тисовым столом, небрежно развалившись в кресле, напротив расположился Макурид, они в полголоса увлеченно о чем-то общались. Подняв взгляд на вошедшего Вирти, Фаметес махнул головой, приветствуя его. - Заходи Вирти. Ты вовремя, - спокойно произнес он, чем очень удивил приготовившегося к казни волшебника. - Мы хотели бы послушать что происходит сейчас в Камаре? От тебя давно не было отчетов. Пока Вирт докладывал об обстановке во владениях Каруна, Макурид, встав с кресла, медленно прохаживался по кабинету, скрестив за спиной руки и внимательно слушая волшебника. Но ничего ценного и важного, к сожалению, в его словах не находил. Они с Фаметесом решили оставить Вирти в Сарфане как посланника Элиоса, для того что бы иметь доступ ко всей информации, поступающей к Каруну, но маг, по мнению Макурида, не оправдал их надежд. Вождь юнов не доверял ему. И надеяться на изменение ситуации было бесполезно, как казалось вояке. Фаметес, в отличии от Макурида, имел другое мнение, и уверял что именно безопасный, доброжелательный вид Вирти обязательно в итоге должен поспособствовать тому что он станет доверенным лицом Каруна. Но пока что все оставалось только в планах. Да и других кандидатов, которым бы Фаметес доверял, не было. - Вирти, не докучай вождю своей физиономией, просто будь исполнительным, верным и преданным. Это единственное что тебе нужно делать, - дослушав доклад, сказал Фаметес. - И слушай больше, слушай и запоминай. Постарайся найти доступ ко всем докладам, приходящим с юга в Сарфан. Наблюдай за активностью асмодиан в Камаре. - Легко сказать! - в сердцах воскликнул волшебник. Слова Фаметеса так напомнили ему его собственные слова, когда он пытался посоветовать Айрин как найти подход к Каруну, для осуществления её безумного плана. И она тогда безапелляционно, полностью отвергла идею мага, решив поступить совсем наоборот. И ведь сработало! Получилось! Добилась чего хотела! Только слишком поздно, а теперь страдала тут в Элизиуме, без права даже выбраться с города... - Кахун пхиветлив, добх, но совсем не подпускает к себе! Не знаю в чем дело. Не довехяет мне или пхосто элийцам... - вздохнул Вирти, замолчав. Но вдруг... - То ли дело Айхин! Она дневала и ночевала в его кабинете... - вырвалось неожиданно из волшебника. Он запнулся, с ужасом подняв испуганный взгляд на Фаметеса. Вирти понял, что сболтнул лишнее, видя как наливаются кровью его серые глаза. - О чем ты? - прошипел военачальник, подскочив с кресла и схватив волшебника за грудки. Макурид метнулся в их сторону, в несколько шагов оказавшись рядом. Вырвав мага из рук разъяренного Фаметеса, он стал между ними. - Думаю, Вирти имеет ввиду что Айрин находилась в очень доверительных отношениях с вождем юнов, - быстро разрядил обстановку Макурид. - Ведь не думаешь же ты что она была ангелом в Камаре? Последняя выходка, конечно, была ужасной, но все остальное, видимо, решалось между Каруном и ней в дружеской беседе... - запнулся вояка, задумавшись. Макуриду неожиданно вспомнились слова разоткровенничавшейся Айрин, о том что она хотела вернуться не просто в Камар, а вернуться к Каруну. Старого, бывалого волка неожиданно пронзило током. Седые усы зашевелились, брови нахмурились. Неужели его бестолковую племянницу угораздило втрескаться в вождя юнов? Неужели между ними было нечто большее, чем простая служба? Ведь Карун тоже вел себя крайне странно по отношению к девушке. Макурид был хорошо осведомлен не только о всех её успехах, но и о провалах не меньше, и его всегда удивляло как заминались эти моменты, и как ловко всегда выходила Айрин сухой из воды. А самое удивительное было то что ничего так ни разу не дошло до Фаметеса в Элизиум! Макурид подозревал что у Рин был покровитель в Камаре, самоотверженно прикрывающий её элийскую задницу, но что бы это был сам Карун, он даже помыслить не мог. Похлопав Фаметеса по плечу, Макурид успокоил его еще парой рядовых фраз, посадил подальше от военачальника испуганного Вирти, и сам уселся в кресло, отгоняя от себя только что посетившее озарение о возможных отношениях его племянницы и Каруна. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Каждый думал о своем. Вирти - о том как он глупо проговорился и подставил Айрин, которая так доверяла ему! А что если он так же, случайно, проговориться еще о чем-нибудь, гораздо более ужасном! О Триниэль например! Парня бросило в холодный пот от одной только мысли об этом. Макурид - о возможных отношениях, возникших между его племянницей и вождем юнов. Его большое, заботливое сердце трепетало от одной только мысли о том что может ждать Айрин, если она повторит судьбу матери. Чем отличался Карун от Неджакана? Оба полубоги, помешанные на войне. Что для них обычные даэвы? Пушечное мясо. Сильная, целеустремленная Артемия сломалась как сухая ветка... Что же ждало Рин? Племяннице он не желал такой судьбы, ни за что на свете. Фаметес же думал как подобраться поближе к Каруну. И прикидывал в уме теоретическую возможность использовать теплые отношения между юном и Айрин для своей личной выгоды. Понимая, однако, заранее, что с Рин так запросто договориться не выйдет. - Макурид, - нарушил тишину Фаметес, - а ты не хочешь взять с собой в Камар на военный совет Айрин? - спросил он осторожно, заставив с удивлением уставиться на него две пары глаз. - Ну, что ж, - вздохнул вояка, понимая к чему ведет военачальник, - я знаю, она хотела вернуться в Камар, думаю идея появиться там на совете ей понравится. - Что ж, тогда отправляйтесь втроем в Камар. Только глаз с нее не спускай. И ты, Вирти, уж будь добр, не отходи ни на шаг от Айрин. - Да, Фаметес, - промямлил волшебник, все еще чувствуя себя очень виноватым перед Рин, и прикидывая как завтра расскажет девушке о своем промахе, уповая лишь на то что поездка в Камар, ставшая возможной только благодаря его длинному языку, хоть как-то смягчит её сердце. - Завтра заберешь Айрин с собой перед отправкой в Сарфан, - обратился военачальник к Макуриду, - только проследи чтоб она вернулась домой, а не пропала неизвестно где. И потом можешь отправляться в Каталамы, как мы и договаривались. - Хорошо, не волнуйся. - Вот и чудненько! Я сам сообщу ей о поездке, - подитожил неожиданно довольный Фаметес, потирая в предвкушении руки. *** Уже за полночь Айрин вернулась домой. Весь вечер она бродила по Элиану: заглянула в трактир, на другом конце городка, пропустила пару бокалов вина, поцапалась с местными ребятами, подуэлилась с одним из них, доказав что нетрезвая женщина вполне может постоять за себя, еще раз вернулась на набережную перед домом, посидев на теплом песке, нагретым за целый день жарким солнцем, прикончила еще полбутылки вина, которую прихватила втихаря с бара, оставив, конечно, горсть кинар нерадивому бармену, совсем забывшему следить за баром, и, наконец, решила отправиться домой, вспомнив что завтра на рассвете Нинэль снова будет ждать её на арене. Пробравшись на цыпочках по темным коридорам родного дома, Айрин прошмыгнула тихо как мышка к себе в комнату. Затворив за собой дверь она выдохнула, но голос, приветствующий её в темноте комнаты, заставил вздрогнуть, выпустив от неожиданности недопитую бутылку с вином, которая громко зазвенев, разлетелась на осколки, облив Рин и все вокруг красным пахучим алкоголем. - Морок злоеб... - Вот чем ты занимаешься, вместо того что бы книги читать и вести себя как благородная девица из знатной семьи! - прорычал голос в темноте, принадлежавший её отцу. - Папа! - воскликнула Айрин, - ты напугал меня! - Ну возвращайся ты домой засветло, сразу бы заметила что в комнате у тебя гости. - Вообще то это моя спальня! И тебе тут нечего делать ни днем, ни тем более ночью. - Ладно, я не хочу с тобой ругаться, выяснять отношения и читать тебе морали о твоем поведении... - О! Спасибо! - Прекрати, - спокойно сказал Фаметес, не желая далее продолжать перепалку с дочерью, накаляя и так до предела напряженные отношения между ними. - Я тут не для нравоучений, а то что ждать пришлось тебя до двенадцати ночи, так это просто стечение обстоятельств. Ты в праве занимать и тратить своё свободное время так как тебе заблагорассудится. Рин замолчала, насторожившись. Когда отец становился таким сговорчивым, это значило только одно, ему что-то нужно от нее. Но долго ждать не пришлось. Фаметес встал с кресла, и подойдя к распахнутому настежь окну, повернувшись к дочери спиной продолжил: - Завтра Макурид отправляется в земли балауров, у него важные задачи и поручения. Но прежде, он должен будет посетить военный совет в Камаре, на котором будет обсуждаться ситуация в Атрее. Я хочу что бы ты отправилась с ним, тебе будет полезно поприсутствовать на подобном мероприятии. - Интересно, а что есть полезного на военном совете для будущего судьи? - Для судьи возможно и ничего, но для легионера, офицера или будущего посланника есть, - загадочно произнес Фаметес, повернувшись к Рин, сверкая в темноте серыми глазами. - Ты хочешь сказать что поменял свое решение о моем будущем? - удивилась Рин, совсем не понимая что происходит. - Я ничего не говорил и ничего пока не решал. Так ты хочешь отправиться в Камар с Макуридом или нет? - Хочу, - ответила без сомнений Рин. - Хорошо. Совет в четыре. Будь готова. Медленно Фаметес подошел к Рин, все еще стоящей около двери, облитой с головы до ног вином. - Прошу только об одном, не позорь меня больше. Ты дочь военачальника Элизиума, и нравится тебе или нет этот факт, его уже не изменить. Дверь, закрывшись, щелкнула за спиной. Оставшись, наконец, одна, Рин выдохнула облегченно, стягивая с себя дрожащими руками мокрую от вина одежду. Внутри все еще неистово колотилось сердце, никак не успокаивающееся после милого разговора с "папенькой". Голова вскипала от мыслей, роящихся бессвязной вереницей - слишком много событий для одного дня. Но перестать думать элийка не могла, особенно о предстоящей поездке. Ведь на военном совете обязательно должен присутствовать он... Приняв быстро душ и улегшись в кровать, Рин, несмотря на глубокую ночь и ранний подъем, никак не могла уснуть. Только одно имя крутилось на языке и только один образ стоял в темноте перед ней. Тот, о ком она не забывала ни на мгновение, тот, по кому так тосковало сердце и болела душа. Прекрасный белокурый вождь юнов, с которым она после камарской тюрьмы не смогла ни увидеться, ни даже поговорить.