Художник. Не псих.

*** Уроки закончились примерно час назад. Я не пошел домой, я сижу на небольшой баскетбольной площадке, что находится рядом с колледжем, но его территорией не считается, хоть тут и проходят тренировки нашей команды. Я сижу прямо на прорезиненном покрытии, очищенном от небольшого слоя снега, подвернув одну ногу под себя, а на колено второй пристроив папку. Левая нога уже затекла, ведь за те сорок минут, что я нахожусь здесь, я и не подумал сменить позу. Кончик карандаша нервно постукивает по листу бумаги… по абсолютно белому листу бумаги. Это жутко раздражает, но не больше, чем полное отсутствие вдохновения, будь оно проклято. По этой же причине слева от меня образовалась небольшая неравномерная кучка пепла, в меру разбавленная окурками. Теперь я начинаю подумывать о том, чтобы завести себе карманную пепельницу и прослыть абсолютным психом. Но все же я решаю избавиться от пепла более… нормальным способом, просто раздув его. Да, так, несомненно, лучше. Проходит еще минут пятнадцать, и теперь я замечаю, что меня бесят те парни, что бросают мяч в кольцо на другой стороне площадки. Они слишком громко смеются, и это сбивает с мысли. Я пробую сделать пару набросков этих ребят, но опять выходит полнейшая хрень. От этого я снова начинаю раздражаться и вновь тянусь к пачке сигарет, лежащей в левом кармане. Закурив, я выпускаю струйку голубовато-белесого дыма и смотрю на то, как она исчезает, растворяясь в морозном воздухе. Как мысли в моей голове. Так, мысли: надо на них сосредоточиться! Повторяю эксперимент с диффузией газов и, уставившись в одну точку расфокусированным взглядом, начинаю рассуждать. Итак, первое: в чем моя проблема? Простота вопроса граничит с его банальностью, но такое начало поможет настроиться на нужную волну или, хотя бы, поспособствовать этому. Ответ: полное отсутствие вдохновения. Теперь второе: как это исправить? Хмм… обычно вдохновляет то, что нравится. Значит, мне просто нужно найти это «что-то», что даст мне идею. Я вновь делаю затяжку. Третье: что меня вдохновляет? Этот вопрос, пожалуй, ставит меня в тупик. Действительно, что? Музыка или чужие работы стали для меня нормой, обыденностью, если хотите. Может, это люди? О мой Бог, серьезно? От этой мысли мне становится действительно смешно. Вы только посмотрите, кто меня окружает! Хотя вам достаточно просто оглядеться вокруг себя, и вы увидите примерно то же. Как ЭТО может вдохновить?! От возмущения я начинаю кашлять, подавившись дымом. Отбросив окурок в сторону, я поднимаюсь, засовывая папку и карандаши в сумку. Сейчас я все рано ни на что не способен, поэтому не стоит сидеть тут, на холодном прорезиненном покрытии, и морозить свой драгоценный зад. *** Не заходя домой, я отправляюсь на работу. Это небольшой магазинчик на углу седьмой авеню, в котором продаются CD и DVD диски и комиксы. Отличный вариант для парня, у которого, по сути, все есть, но который не хочет обременять свою семью лишними тратами. В конце концов мне уже двадцать лет! Поэтому я вполне могу сам зарабатывать себе на одежду — благо, я не являюсь большим модником — и покупать всякие мелочи, вроде тех же дисков или новых маркеров, которые расходуются так быстро. Еще одним несомненным плюсом такой работы является наличие свободного времени при его видимом отсутствии. Я прекрасно понимаю, как глупо это звучит, поэтому, пожалуй, объясню: в магазине я работаю три дня — вторник, четверг и субботу — с обеда и до десяти вечера. В это время я нахожусь в магазине один и могу заниматься чем угодно. Покупателям не нужно мое непосредственное участие в выборе товара, поэтому я обращаю на них внимание лишь тогда, когда они подходят к кассе. В остальное же время могу рисовать, читать, слушать музыку, штудировать конспекты лекций или же бродить по просторам Сети. К тому же, за это я получаю неплохие деньги, которых мне вполне хватает. По моему мнению, это отличная работа! Я прихожу, опоздав на семнадцать минут, но этот факт никого по большому счету не волнует. Магазин закрыт на обеденный перерыв до моего прихода, а значит в нем никого нет. Теперь же тут я, захожу и прямиком направляюсь в небольшую комнату за стойкой кассира. Тут я оставляю пальто и сумку, забрав из нее лишь папку. Это на случай если бросившее меня шлюха-вдохновение решит вернуться вновь. Удобно устроившись за стойкой — насколько это вообще возможно — я включаю музыку. Что-то ненавязчивое, ритмичное, дополненное неплохим вокалом. Идеально! У меня нет привычки забрасывать ноги на стол, чтобы почувствовать себя королем ситуации. Это глупо и дешево выглядит, плюс ко всему прочему мне неприятно сидеть за столом, на котором лежали грязные ботинки. Хоть улицы в этом районе и моют с шампунем, кто возьмется утверждать, что я хожу по дорожкам, вымощенным плиткой? Нет, я просто обязан дойти сюда грязными переулками, провонявшими гниющим мусором, полными крыс и тараканов. Я не я, если не буду всячески сокращать путь, перелезая через ограды и заборы из металлической сетки, не особо утруждая себя поиском калитки. Зачем? Нет, это вовсе не очередной способ найти вдохновение, заплутавшее где-то на задворках города, полного неоновых огней и лоска. Просто вспомните, что я опоздал на семнадцать минут. Обычный — хотя здесь уместнее использовать слово «правильный» — маршрут увеличил бы это число в три раза! Зазвонил телефон, и мне пришлось убавить громкость колонок, но ненадолго. Это всего лишь директор этого милого магазина предупредил меня о том, что где-то к шести часам сюда должен прийти компьютерщик и устранить какие-то проблемы, связанные с Интернетом. Я покивал в ответ, затем поняв, что мистер Хопс меня не видит, буркнул нечто вроде «Да-да, я вас понял. Все сделаю, как вы сказали» и повесил трубку, поставив ручкой на руке крестик. Часы уже показывали «3:05 РМ», так что через три часа я вполне могу забыть о звонке мистера Хопса. *** «5:24 РМ» Я все еще продолжаю дотошно изучать учебник по биологии. Не весь, конечно, меня интересуют лишь параграфы, связанные с анатомией. Если понять, что с чем связано, то и изображать это будет легче. А если серьезно, то мне уже просто нечем заняться в этих четырех стенах. Разве что покататься туда-сюда на стуле… Над входной дверью зазвенел колокольчик. Затем негромкие шаги проследовали куда-то вглубь стеллажей. Что ж, удачного поиска, очередной покупатель, надеюсь вы найдете то, что вам нужно. А пока вы пребываете в поисках я продолжу изучать строение черепа кролика. Ума не приложу, где мне это сможет пригодиться, но мало ли… Покупатель застрял между стеллажей с дисками минут на двадцать. Это заставило меня, не отвлекаясь от «занятного» чтения, спросить: — У вас там все в порядке? — Д-да, — прямо передо мной, у кассы возникла девушка. Миловидное лицо, красивый светло-ореховый оттенок глаз, тонкие обветренные губы. Темные волосы и вязаная шапка были слегка влажными от растаявшего снега, равно как и защитного цвета куртка с нашивкой «USA Army». Это все, что я мог рассмотреть, сидя за кассой, а перегнуться через нее и оглядеть покупательницу с ног до головы мне банально не позволяла совесть. — Вот, — она положила на стойку DVD. «Техасская резня бензопилой». Видимо мое лицо столь явственно отображало мои эмоции, что она тут же начала оправдываться: — Оу, это не для меня. Брат любит этот фильм и попросил… Она говорила это так быстро и взволнованно, будто ее обвиняли в убийстве. Ну, знаете: «Нет, это ошибка! Я не виновата!» Это выглядело мило и не могло не вызывать улыбку. — Все в порядке, — я попытался сделать нормальное лицо, беря деньги, протянутые девушкой. Отсчитав сдачу, я завернул коробку с диском в фирменный пакет и вместе с монетками протянул его покупательнице. — Вот, и спасибо за покупку. Девушка замешкалась и полезла в сумку, но не для того, чтобы убрать диск. Она достала из нее шапку, мою шапку, и положила ее на стойку. — Вот, возьми. Ты вчера обронил, когда столкнулся с нами. Прости, мне очень неловко за всю эту историю с папкой… она, как видно, очень важна для тебя. — Да, действительно важна. Спасибо за шапку, — я вновь улыбнулся, — и за папку тоже. В этот момент колокольчик над дверью зазвенел вновь, оповещая о том, что в магазин кто-то зашел. Точнее, в магазин зашел мужчина лет сорока одетый, как типичный гражданин США. Пуховик, джинсы, вычищенные ботинки, сумка на правом плече. — Здравствуйте. Вы звонили по поводу… — он достал из кармана небольшой блокнот, — перебоев с сетью? — Да, вот, проходите. Сюда, — я посмотрел на руку, где красовался нарисованный мною крестик, и указал ему на компьютер за стойкой, выйдя из-за нее. Девушка медленно отступала назад к двери, но в тот момент, когда она открыла ее и колокольчик зазвенел снова, я услышал тихое «Вот черт!» — Эллисон? — компьютерщик удивленно уставился на девушку. — Ты что тут делаешь? — Пап, я пришла сюда, чтобы купить диск. Это же магазин дисков! — Ей явно хотелось ляпнуть что-то вроде «Неужели нашлась работа для Капитана Очевидность?!» — Отлично! — мужчина сел за компьютер и начал кликать мышкой по каким-то иконкам. — Значит, сегодня у нас вечер фильмов? — Нет, пап, сегодня я переночую у мамы. И диск я купила для Фрэнка! Все, мне пора. Пока, папа! — девушка вышла из магазина. — Вот, вечно молодежь забывает о своих стариках! — проворчал мужчина и вернулся к компьютеру. Эта семейная сцена позабавила меня. Но этому мистеру не о чем волноваться: он вырастил хорошую дочь, насколько я могу судить. Все же она отдала мне папку, не смотря на то, что тот парень, что шел с ней, явно был не прочь заглянуть в нее. И она вернула мне шапку, хотя могла этого и не делать. Но, тем не менее, она вернула ее. Этого мне вполне хватит, чтобы считать ее хорошим человеком. *** Я сижу на подоконнике в своей комнате, прислонившись щекой к окну. Стекло холодное, отчего правая половина лица немного онемела. От каждого моего выдоха на стекле появляется маленькое запотевшее пятнышко, которое пропадает через несколько секунд. За окном идет снег, но он, кажется, тает, долетая до земли каплями воды. Кажется, что это и не снегопад вовсе. Асфальт покрыт лужами; это не вызывает никакой «зимней эйфории». «Зимняя эйфория — состояние, при котором даже взрослые люди, обремененные сотней проблем, ощущают себя беззаботными, как дети. Для того, чтобы это состояние появилось, необходимо просто посмотреть на падающий снег, непременно задрав голову к небу. Для достижения большего эффекта рекомендуется поймать пару снежинок в руку или же (людям менее чопорным) ловить их, открыв рот.» — из несуществующей книги «Как быть счастливым». Автор и год издания неизвестны. Но даже если бы пошел нормальный снежный снег, то люди все равно продолжали бы идти, не замечая его. Или он бы их раздражал, что более вероятно. Зато это сделало бы меня счастливей и, возможно, вернуло заплутавшее где-то вдохновение, которое, похоже, не стремится вернуться домой. Ну и черт с ним! Раздается негромкий стук в дверь. — Не заперто, — говорю я, даже не повернув головы. — Хэй, с тобой все в порядке? — в голосе брата слышится заметное беспокойство. — Да. С чего ты взял… — Ты часто приносишь в комнату пальто или, скажем, ботинки? — Майкс подошел к кровати и с размаху рухнул на нее. Кровать жалобно скрипнула. Вот уж не думаю, что этот тощий, словно живое говорящее пособие по анатомии, парень сможет сломать мою кровать. Однажды он уже сделал это, но ему было одиннадцать и он прыгал на ней, подражая, наверное, горным козлам. Впрочем, к этой истории это никак не относится. — Нет. Я оставляю их внизу… или за свои семнадцать лет ты этого еще не заметил? — моя левая бровь удивленно взлетела вверх, рискуя слиться с волосами. — Заметил. Отсюда и вопрос… — Не вижу в этом никакой логики, — признался я, слезая с подоконника и облокачиваясь о письменный стол. Тихо зашуршали смятые листы бумаги, отодвигаемые в сторону. Часть оказалась на полу, и я пнул их ногой в сторону корзины для бумаг. — Шапка, — Майки вздохнул так, словно я был непроходимым тупицей. — Ты принес сюда шапку. — Он вытянул вверх руку, в которой держал головной убор. — Пойду принесу кофе, — коротко сказал я и вышел из комнаты. *** «Почему он привязался к этой шапке» — этот вопрос крутился в моей голове, пока я варил кофе. Он не отпускал меня, когда я разливал его по чашкам или нес их в комнату. Он промелькнул вновь в моем мозгу, перед тем, как я толкнул дверь в свою комнату. Все, как раньше, лишь с небольшим дополнением: «А действительно, какого черта я притащил ее в комнату?!» — Почему? — спросил он, садясь на кровати. Я поставил одну кружку — ту, что принес для этого тощего очкарика — на прикроватную тумбочку, а сам вернулся к письменному столу. Первый же глоток обжег мне кончик языка, отчего пришлось высунуть его. Это, должно быть, выглядит ужасно глупо. Хочешь разобраться в том, чего я сам не могу понять? Отлично, сделай это! Включи своего внутреннего детектива, юный анорексичный и безусый Джон Ватсон! Давай же, опробуй на деле дедуктивный метод великого британского детектива! — Посмотри на нее. Вместо того, чтобы начать разглядывать злосчастную шапку, мой брат уставился на меня с искренним непониманием в глазах. В такие моменты у меня возникает чувство, словно я общаюсь с младенцем, а не с собственным братом. Я знаю его всю его жизнь, но он не перестает меня удивлять… равно как и раздражать. — Хочешь, чтобы я стал, как Нэнси Дрю? О-о… отлично! Что ж, давай поиграем в юных детективов. — Майкс взял шапку и повертел ее в руках. — Шапка как шапка. Ей примерно год, но выглядит она так, словно ей все пять лет, если не больше. Печальное зрелище. Хм… что же еще? Ее владелец ее любит, так ведь? — Да, — я кивнул. — Это так заметно? — Не люблю, когда кто-то знает о моей привязанности к чему-то или кому-то. Если узнают о том, что для меня дорого, то смогут сыграть на моих чувствах… рано или поздно такое случится. Я, наверное, псих. — Ну-у… у тебя была почти оторвана одна завязка. Я помню, я сам за нее дернул так, что затрещал шов. Посмотри теперь: она пришита. Это значит, что ее владелец заботится о ней. Если заботится, то вещь ему дорога, иначе это не имело бы смысла. — Браво, мисс Дрю. Небольшая поправка: ты хоть раз за семнадцать лет видел иголку с ниткой у меня в руках? Майки задумался, что немедленно отразилось на его лице. Напряженный взгляд, сведенные брови, поджатые губы… — Да. Кстати, напомни мне сжечь все комиксы из серии «Приключения Нэнси Дрю» в этом доме, — как бы мимо ходом уточнил он. — Ты нес их бабушке. Стоп! — Именно! — Ты сказал, что потерял ее вчера. А сегодня она вновь у тебя, к тому же зашитая… кто тебе ее отдал? — Девушка, — я улыбнулся и отставил чашку с кофе. — Она отдала мне шапку и извинилась за того парня, который вчера… ну ты знаешь. — Я махнул рукой, стерев с лица эту придурковатую улыбку. — Джера-а-ард, неужели ты запал на нее? — Майкс кинул мне в грудь многострадальной шапкой. — Ну, расскажи наконец! — Не думаю, что я «запал», — я изобразил кавычки пальцами, — но она мне, определено, понравилась. Милая, красивая, любит родителей и брата, как видно. Мать и отец, судя по всему, в разводе. Зовут Эллисон, часто ходит около нашего колледжа, но внутри я ее ни разу не видел. Скорее всего там учится ее парень. Ну, тот первокурсник, что пытался отобрать папку. — О, ну не-е-ет! — Майки заскулил, словно побитый пес. — У нее есть парень. Эта история должна была начаться не так! — Нет никакой истории, мой дорогой братец, — я упал на кровать рядом с ним. — Погоди-ка! Ты знаешь про нее столько, будучи абсолютно с ней не знаком. И если это не значит, что она не приглянулась тебе, то ты либо маньяк, либо псих! — Художник. Не псих, — уточнил я, наставительно подняв вверх указательный палец.