Summertime Sadness

- Один, четыре, шесть, девять. Айщ, неправильно. Один…четыре…шесть, девять... Да что за фигня?! Жемчужина моего сердца, Грааль моей души и постоянная жительница моих мыслей в данный момент билась лбом в дверь, повторяла код на двери и материлась не хуже заправского капитана, руководящего бандой матросов. Подобные словечки я слышал только от перепившего пьяного дальнего родственника, когда тот случайно врезался лицом в стеклянную дверь, попытавшись выскочить из ресторанчика на свежий воздух. Кровь из его носа ещё долго оттирали под хрипящие стоны, полные боли, матов и жалости к себе. Воспоминания далёкого прошлого кольнули током по позвоночнику, из-за чего я вздрогнул. - Один. Четыре. Шесть. Девять. Да еб твою бабушку через колено, ирод ты электронный, — видимо, Дару совсем вывел из себя не вовремя сломавшийся замок, поэтому она просто начала бить ногой дверь, рыча и снова ругаясь. Это было нисколько не мило и не красиво, ещё один шаблон по поводу девушки своей мечты полетел в тартарары, но я уже привык к слетающим маскам и просто сидел в сторонке. Спрашиваете, почему я сижу тут, в стороне, когда разгневанная дама моего сердца буквально выносила входную дверь и ничего не предпринимаю? Буквально несколько минут назад я попытался как-то помочь, из-за чего послышался рык «сиди, и так инвалид на голову» и на меня так посмотрели мои любимые глаза, что я даже невольно икнул. Решил пока не испытывать судьбу и последовать примеру древних учёных, приверженцев конфуцианства. В чём была вся соль всех этих крутых фраз, наполненных смыслом чуть больше, чем полностью, я в силу своего маленького мозга и возраста понять не мог. Точнее, не получалось. Но один раз знакомый сказал прекрасную фразу, достойную стать эпиграфом для всех учений древних дядечек. «Вся фишка — вот в чём, Чан. В одной половине догматов написано о том, как управлять людьми, в другой все эти философские завихрения ведут к «не ссы». Так что конфуцианство – это просто». Знакомство с укуренным философом произошло быстро, дружба была недолгой, но яркой. Так что теперь я, наученный опытом философского друга, не ссал и ждал, когда хрупкая девушка выдохнется и сядет рядом. - Может, хватит уже? Вы быстрее себе шишку набьёте, чем дверь откроете, — я лениво протянул, зевая. Голова сильно гудела, Сандара почти выдохлась, а я засыпал. На моё восклицание в пустоту обиженно заворчали и только собирались что-то сказать, как дверь, в которую столько времени ломилась девушка, открылась с внутренней стороны. Из неё показалась заспанная морда лица со следом подушки на впалых щеках, окинула нас с Дарой окосевшим взглядом и моментально проснулась. - Нуна, — запинаясь, произнёс низкий голос и чуть закашлялся спросонья, — Что ты тут делаешь? - Ага, что я делаю возле своей квартиры во… Во сколько там, Чанёль? - Половина четвёртого, вроде бы. - В половину четвёртого! Этот вопрос я тебе задать хотела. И почему код на двери неправильный? Окосевшие глаза от неожиданного визита старшей сестры в компании какого-то невменяемого парня, коим посчастливилось оказаться моей скромной персоне, выглянули из косяка двери, осматривая меня с головы до ног. Ну а что, зрелище было неплохим, живописным даже. Честно, мне даже на минутку стало жалко Чондуна, которого, после минуты передышки, старшая сестрёнка затолкала в квартиру. Следом зашёл я, таща волоком по натёртому до блеска паркету свою горемычную котомку. Брат с сестрой о чем-то переговаривались, даже кричали, а я осматривал жилище человека, которого люблю больше, чем люблю дышать. Квартира была приличная, дорогая и обустроена с комфортом. Только вот, никакого уюта. Жилище не выглядело тем местом, которое хотелось назвать домом, заходить туда после тяжёлого рабочего дня и отдыхать. То же настроение гуляло и в моей съёмной квартире, поэтому никакого неудобства это место не вызывало. Оно было слишком похоже на его собственный дом, только не воняло сыростью, и один кухонный шкафчик стоил как полугодовая аренда за мою халупу. Неосознанно осматриваясь, я хмыкнул себе под нос. Популярность звезды YG бодро шагала наверх, переставляя толстенькие ножки и активно поглаживая себя по толстому пузику, как следствие хорошо продаваемых альбомов и билетов на концерт. Где-то справа послышалась возня, и из вороха сброшенной одежды, по-видимому, Чондуна вылезла красивая сиамская кошечка с огромными голубыми глазами. Она как-то изучающе меня обсмотрела, а я все ещё не решался её погладить. Несмотря на любовь к животным, аллергия на них же выбивала весь дух. Становилось плохо, просто плохо. С извинениями улыбнувшись кисоньке, я направился к разговаривающим. Те явно спорили и что-то друг другу доказывали, но не переходили на повышенные тона. Наверно, не хотели, чтобы я слышал. - ...Нет, но ты пойми меня. Что мне надо было с ним делать? Бросать на произво... - Ага, поэтому ты...и ещё умудрилась… К сожалению, говорили слишком тихо, я ничего не мог разобрать. Поэтому я собрался с силами, заглянул в гостиную, где брат с сестрой обменивались любезностями, и постарался улыбнуться как можно искренне. Те как по команде повернули свои головы ко мне, также улыбнулись и позвали на диванчик. Серьёзно, за последние несколько часов чувство того, что я на самом деле в коме и мне просто снится крутой сон, не отпускают меня. Ну не бывает такого в реальности, просто, не бывает. Но видимо, на каждое моё «не бывает» странная штука-жизнь поворачивалась ко мне другим своим боком, показывая, что в этой реальности может быть ещё и так, и эдак. В общем, эта падла крутилась почти все время, раскрашивая душившие меня будни какой-то краской кислотно-зелёного цвета, умудрилась она, кстати, расписать и изрисовать похабными словечками последние часы чуть ли не полностью. - Так. Пак Чанёль, — внезапно, сквозь размышления о сущности бытия, пробился мелодичный звон колокольчиков. Я навострил свои локаторы, приготовившись внимать, — Это мой младший брат, ты его, скорее всего, знаешь. Чондун, Гром или Какашечка. Называй как хочешь. С другого конца дивана Какашечка возвёл очи горе и возмущённо заворчал. Как я его понимаю, у самого старшая сестра. Разница между нами всего в два года, поэтому, можно сказать, мы с ним почти ровесники. Надеюсь, он не убьёт за то, что его сестра притащила меня к себе домой и собирается выхаживать. Идиотизм чистой воды, но что ж поделаешь, если такая моча стукнула в голову самому прелестному для меня человеку на свете. Остаётся только расслабиться и получать удовольствие. - Он тут живёт уже какое-то время, так что мы будем все вместе жить втроём. Правда, здорово? – карие глазки с тысячами золотистых песчинок заблестели от предстоящего «веселья», а Чондун просто закрыл глаза. Видимо, в их непростых отношениях он отвечал за рассудительность. Невесело усмехнувшись своим мыслям, я кивнул, — Так как тебе нужен полный покой, иди и найди себе какую-нибудь комнату и отдыхай, тут есть хотя бы кто-нибудь, кто сможет о тебе позаботиться, в случае чего. На последних словах что-то в глазах девушки промелькнуло, вроде короткого воспоминания, но она быстро вернула на лицо маску воодушевления и упорхнула на кухню готовить кофе. Я не хотел говорить, что за последние сутки выпил уже суточную, если не недельную, дозу этого чёрного напитка, но как тут откажешь, когда девушка твоей мечты старается о тебе позаботиться? Конечно, я понимал, что все это не просто так, но вникать в суть всего этого не хотелось. Хочется отдохнуть, и потом с новыми силами выйти навстречу битве за дебют. Я не верил, что сотрясение было каким-то серьёзным, все же если нечему сотрясаться, то чего волноваться? Но эти симптомы меня немного настораживали. С одной стороны, все это должно было пройти к утру, надо только хорошо выспаться. С другой же стороны меня активно жрал червь сомнений, вопрошающий «а что, если» через раз. Прерывая поток моих размышлений, в гостиную вернулась Дара с двумя кружками горячего кофе с молоком. Чондуна уже в зале не было, забрав свои вещи и котёнка, парень просто ушёл спать в какую-то комнату. Ну, все мы его понимаем, вертимся в одних кругах. Хотя, все же мне пока полегче будет, только тренировки и уроки. Дальше будет только хуже и хуже. Постоянные фотосессии, жизнь как на витрине и никакого покоя. Но если бы я не пошёл в этот мир, то никогда бы не смог так тихо сидеть на бежевом диванчике напротив мечты мужчин Азии и смотреть ей в глаза. Постепенно глаза стали закрываться, усталость и стресс сказались на мне. Я провалился в сон. POV Дара Этот парень, так напоминающий щенка, и которого хочется защищать, всё-таки вырубился на диване, сжимая длинными пальцами пустую кружку. Во сне он улыбался почти так же, как и тогда в больнице. Умиротворённое красивое лицо, трогательно торчащие уши и эта болезненная худоба делали мальчишку таким уязвимым, что материнские качества, сами того не осознавая, проснулись во мне. Да ещё и Санхён так удачно решил переждать бурю в компании и пожить в моей квартире. Все складывалось хорошо, если не считать нескольких деталей. Во-первых, я до сих пор не предупредила остальных девушек о том, что на какое-то время поживу одна. Во-вторых, папа Ян тоже ничего не знал и может легко разозлиться, если выяснит, что я занимаюсь такой самодеятельностью. Он задаст мне абсолютно те же вопросы, что и задаю себе я чуть более чем все время, прошедшее с тех пор, когда я приехала в больницу и наблюдала, как этому ребёнку обрабатывали огромную ссадину на половину лица и проверяли все жизненные показатели. Мысли о том, что чье-то здоровье могло пострадать по моей вине, слишком сильно потрясли. Я долго не могла совладать с собой, продумывая диалоги, ответы и прочее. Только вот, все это было бесполезно, потому как пострадавший удивил с самого начала. Нездоровое поведение, бешеное родео по всей больнице и совместное бегство из неё же напомнило о том, кто я есть. Это одиночество убивало. Встречать каждый божий день в холодной постели, выполнять те же действия, заученные до автоматизма и бесконечно улыбаться репортёрам. Это выматывало. Нет, я, безусловно, к этому привыкла, ведь популярность посмеялась надо мной ещё на Филиппинах. Но уровень Корейской волны и Филиппинской виден невооружённым глазом. Я не была подготовлена ко всему, в том числе и к одиночеству. Единственная семья, которую я вижу триста шестьдесят пять дней в году и двадцать четыре часа в сутки – это 2NE1 и Тэдди. Но какими бы хорошими людьми они ни были, как долго не работаем мы вместе, это всего лишь работа. Да, все построено на дружбе и семейных отношениях, потому что по-другому в этом мире и не выживешь, но это только работа. Мы действительно считаем себя семьёй, но и понимаем головой тот факт, что мы только коллеги. Поэтому каждая из нас четверых ощущает одиночество так сильно. Минзи часто, по ночам, уходит в танцевальный зал, запирается там и просто лежит в одиночестве, старается привыкнуть. Бом вместе со мной иногда срывается к вечеринкам, мы пытаемся ощутить себя нужными хоть кому-то. Черин в последнее время пристрастилась к пиву и онлайн-играм, и если бы не наш новый сингл и постоянные записи, мир принял бы нового компьютерного задрота. Все мы, какими бы сильными ни казались – обычные люди со своими страхами, проблемами и переживаниями. И если этот мальчик поможет мне как-то исправить положение, я буду ему только благодарна. Осторожно вытащив телефон из его рук, я быстро записала свой номер в книгу контактов, ещё раз умилилась собственной фотографии на рабочем столе и пошла за пледом для уснувшего. Тот дрыгал ногами, хмурился и, кажется, куда-то бежал. Когда я его укрыла, он постепенно успокоился и уснул глубоким и безмятежным сном. Это вызвало улыбку. Подложив подушку под тяжёлую голову, я направилась в свою комнату, чтобы хорошенько отдохнуть. Впереди был странный и пугающий разговор с директором и Черин, выслушивание советов Бом и причитания Минзи. Силы мне понадобятся. Кто знает, что же будет завтра.