Мы будем петь и танцевать

Пир был уже в полном разгаре к тому времени, как подошли Иккинг и Беззубик. Валка покинула их раньше, отправившись кормить драконов, чтобы те не слишком таскали еду с пиршественного стола. Иккинг колебался, прячась в тени деревьев и ежеминутно запуская руку в волосы, теребя тонкую косичку в волосах, которую Астрид так любила убирать ему за ухо. Новая накидка мирно покоилась у него на плечах, без проблем прикрепляясь к его броне. Он был уверен, что это уже дело рук Плеваки. Поначалу накидка казалась ему тяжёлой, но, привыкнув к ней, он ощущал её не более, чем одежду на своём теле. Лишь когда он чувствовал шелест ткани за спиной и её мягкое прикосновение к его ногам, он вспоминал про неё. Беззубик смотрел на своего всадника с лёгким нетерпением. Иккинг стоял уже на одном месте около десяти минут, тихо бормоча себе что-то под нос, чтобы прибавить себе уверенности. Беззубик закатил глаза и издал низкий рокочущий звук. К сожалению, его наездник был безнадёжен. Пока Иккинг был отвлечен самим собой, дракон бесшумно подошёл к нему сзади и толкнул юношу носом в спину, - не так мягко, однако. И по инерции Иккинг бесцеремонно и неуклюже явил свой образ прямо перед костром, привлекая всеобщее внимание. - О, вон он где! - Иккинг, мальчик мой! Отличный выход! Громкий смех раздался среди общей массы викингов, и юноша выпрямился. - Ха-ха. Да, добрый вечер. Рад вас видеть. Он сверкнул глазами в сторону Беззубика, на что дракон лишь невинно моргнул. Что ж, он не получит сегодня своей вкуснятины. Иккинг отряхнулся. Неожиданный поцелуй в щёку и ладонь, взявшая его за руку, отвлекли его. - Привет, Астрид, - поздоровался юноша со своей подружкой. Его губы растянулись в широкой улыбке, но он не мог ничего с собой поделать. Так уж на него действовала эта девушка. - Привет, - блондинка усмехнулась. – Что это за выход такой был? Знаешь, не совсем пугающий для вождя викингов. - О да, спасибо тебе огромное за ободряющие слова, - с сарказмом ответил Иккинг. – Если хочешь знать, мне немного помог Беззубик. Можешь спросить у него сама, но я уверен, он скажет, что он тут ни при чём. - Я буду согласна с ним. - Как смешно. Иккинг взял её за руку и повёл к месту, где должен сидеть вождь. Оно находилось на лёгком возвышении, подальше от дыма костра. Валка уже сидела рядом. Её стул был меньше, но не менее красиво украшен, чем у её сына. Иккинг колебался всего мгновение, а потом ступил на платформу. Астрид заметила его волнение и ободряюще сжала его ладонь. - Удачи, - прошептала она и отправилась к своей семье. Иккинг наблюдал, как она исчезает в толпе, а потом, глубоко вздохнув, повернулся лицом к деревне. Беззубик пристроился сбоку от своего всадника и издал громкий рык. Драконы и викинги мгновенно замолчали и обратили своё внимание на Иккинга, чьё сердце от волнения билось где-то в горле. Судорожно сглотнув, вождь подошёл к краю платформы, натягивая улыбку на лицо. - Итак, эм, привет… вам всем. Ладно, с самого начала он выглядит уже глупо и неловко. Иккинг прочистил горло. - Эм, я… хотел бы вас всех… так сказать, поблагодарить… за то, что вы пришли. Сюда. Беззубик сделал шаг назад, чтобы лишний раз не смущать своего друга. Все взгляды были устремлены на него: некоторые были сочувствующие, другие глядели насмешливо, а третьи и вовсе улыбались широкой пьяной улыбкой. Драконы тоже смотрели выжидающе. Где-то с краю, Иккинг заметил Астрид и своих друзей. Сморкала и близнецы саркастически поднимали большие пальцы кверху, в то время как Рыбьеног и Астрид глядели на него искренне. Астрид одними губами проговорила: «Всё в порядке, малыш». Но Иккинг не был уверен, что так и есть. Он мог с лёгкостью когда угодно говорить с драконами и жителями деревни, но было что-то особенное в этом пиршестве у костра, где нужно было говорить торжественную речь. Его отец всегда ждал этот пир с большим нетерпением. Неудивительно, ведь речи Стоика были всегда запоминающимися. Вот тогда уже никто не мог оспорить его лидерские качества. А теперь Иккинг стоит на том же самом месте, где когда-то стоял Стоик… но он не испытывал должного чувства. Чешуйчатый нос слегка толкнул руку Иккинга. Юноша взглянул на Беззубика; тот искренне и ободряюще смотрел на него. Его огромные глаза глядели то на всадника, то на его накидку, висевшую у него за плечами. Дракон словно говорил: «Слушай, теперь ты вождь. Это твоя деревня, твоя речь. Не его». И как только эта мысль поразила Иккинга, комок в горле, казалось, тут же исчез, а улыбка больше не была такой натянутой. Он всё ещё волновался, но неожиданно тяжёлое бремя на его груди словно бы стало чуточку легче. Как и его накидка – тяжёлая поначалу, но стоит привыкнуть – и уже почти не ощущается. Нужно быть вождём в душе, и никакая накидка это не скроет. Расправив плечи, Иккинг снова повернулся к деревне. - Знаете, я не собираюсь тут стоять и пытаться сказать какие-то торжественные слова, - вы, ребята, и так видели, с чего всё это началось. Из толпы послышался лёгкий смешок. - Я знаю, что я не мой отец, - продолжил вождь. – Он говорил куда лучшие речи; чёрт, да он во всём был куда лучше меня. Но… - он замолчал, опустив взгляд. – Я не стою перед вами ради того, чтобы пытаться быть тем, кем был мой отец. Никто не сможет этого сделать. Я стою здесь как Иккинг – викинг, который способен говорить вдохновляющие речи только тогда, когда его жизнь висит на волоске от смерти, а холодное дыхание дракона может превратить его в лёд. Теперь слышалось уже больше смеха, даже некоторые драконы что-то рокотали про себя. - Но даже если я и не мой отец, есть одна вещь, которую он сделал, прежде чем… прежде чем погибнуть. Я викинг, я драконий всадник, а теперь я ещё и ваш вождь. И как вождь, я буду защищать всех викингов и драконов на Олухе до последней капли крови. Как и он. За викингов! Толпа взревела. - За викингов! - За драконов! – крикнул Иккинг, подняв кулак в воздух. - За драконов! - За всех жителей Олуха! - За Олух! Иккинг улыбался, чувствуя, как сердце колотится в груди. На последнем дыхании он выкрикнул: - И пусть пир начнётся! Рядом с ним Беззубик издал оглушительный рёв, к которому присоединились остальные драконы и викинги, слившись в один голос. Они кричали и били себя кулаками в грудь. - Да здравствует вождь! Да здравствует вождь! Да здравствует вождь! Эта эмоция была сродни эйфории, которую он всегда испытывал, летая на Беззубике; Иккинг словно опьянел, голова кружилась. Должно быть, это именно то чувство, которое испытывал Стоик, решил он, оглядывая своих викингов и своих драконов. Своих. Чувство бешено бьющегося сердца и воодушевлённые крики людей в ночи. Но теперь крики людей и рёв драконов. Вот что чувствовал Стоик. Теперь Иккинг понимал. Как только внимание людей было снова поглощено пиром, и они отвернулись от Иккинга, тот мгновенно рухнул на свой стул. Валка повернулась к сыну; на её губах была гордая улыбка, а глаза сияли. - Я горжусь тобой, дорогой. И я уверена, что твой отец тоже. Иккинг улыбнулся матери. - Да, - он снова оглядел жителей деревни, и улыбка ещё больше озарила его лицо. – Я тоже.