In 18 hours they'll be Laying flowers On my life, it's over tonight I'm not messing no I Need your blessing And your promise to live free Please do it for me (24, Jem)
Я еду в метро, бесцельно глядя на рекламный плакат туристической фирмы. Размалеванная девица с шоколадным загаром зазывно улыбается на фоне залива. Мы с Джеком так мечтали об отпуске на морском берегу… Прикрываю глаза, пытаясь сконцентрироваться. Доктора сказали… Черт, это все не со мной. Это не может быть правдой. Я здоровая молодая девушка… – Мисс Хант, простите за долгое ожидание. Готовы результаты ваших обследований, – доктор Баркер говорит скороговоркой, точно ведущая ток-шоу, – мне жаль, но при томографии у вас обнаружили образование головного мозга. Вам необходимо дообследование в условиях специализированного центра. – Вы хотите сказать, что у меня рак мозга? – мой голос звучит неестественно громко. – Я не могу сказать точно, мисс Хант. Я подготовила бумаги для вас, и вам повезло, консультацию назначили на завтра. Обычно приходится ждать около недели, но кто-то отказался, и вас приняли досрочно, – фальшиво-бодро продолжала врач, – поверьте, там прекрасные специалисты, и они лечат сотни пациентов с такой же патологией, как у вас. Сейчас стартовало клиническое исследование по глиобластоме, и, возможно, вас включат в программу. Так значит, они говорили обо мне. Ну конечно, следовало догадаться. Меня замутило, в душу закрадывался липкий ужас. – Доктор Баркер, я хочу получить полную информацию от вас. Я хочу знать все. – Мисс Хант, сожалею. Ваш случай переходит в ведение онкологического центра. Завтра, в одиннадцать утра вам назначен прием у доктора Эрика Колдуэлла. Он назначит вам дополнительные обследования, а также обсудит с вами особенности вашего лечения. – То есть, у меня все же рак? Скажите, блять, наконец! Я хочу услышать внятный ответ на свой вопрос! – Эта опухоль называется «глиобластома». У вас она расположена в левой лобной доле, что и объясняет ваши симптомы: затруднение выполнения произвольных движений, интенсивные головные боли, не снимаемые таблетками… Но для полной картины вам нужны специальные тесты, которые вам проведут в Центре. – А что же мне делать сейчас? – Отправляйтесь домой, мисс Хант. Мне очень жаль, что с вами случилось такое. Но, увы, больше я не могу вам помочь, это просто вне моей компетенции. Ханна принесет вам направление. До свидания, мисс Хант.***
Я с трудом разлепила веки. Из динамика хрипло донеслось название моей станции. Я с трудом вышла из вагона. Мой мир сейчас разделился на «до» и «после». Я судорожно пыталась отогнать дурные мысли. Они просто ошиблись, Митци. Конечно, ошиблись. Такое бывает сплошь и рядом. Недавно в новостях показывали сюжет про мужчину, которому по ошибке отрезали не ту ногу. От этих врачей чего угодно можно ждать. Невольно мне вспомнились обрывки фраз со страниц, найденных мною в Google. «Самая агрессивная форма опухоли головного мозга», «крайне неблагоприятный прогноз», «пятилетняя выживаемость составляет 30-35%». Блять, Митци, не думать об этом, не думать. Боже, как сказать Джеку? Как? «Привет, Джек! Как прошел день сегодня? А вот у меня не очень, мне поставили диагноз опухоли головного мозга, и через годик-другой я умру». Домой я пришла совершенно разбитая, и мечтала об одном – поскорей лечь спать. На пороге меня встретил сияющий Джек. – Привет, любимая! Я уже думал, они решили усыпить тебя и вырезать твои органы. Честное слово, ненавижу больницы. – Привет, милый. Нет, просто мой доктор задержала меня, – я вымученно улыбнулась, – не думаю, что им бы понравились мои органы. – Детка, ты выгладишь уставшей. Ну ничего, сейчас я подниму тебе настроение. В гостиной тебя ждет сюрприз! Действительно, Джек подготовился на славу – на столе красовались витые свечи, бутылка столь любимого мной кьянти, и целая уйма еды из китайского ресторана. – Вуаля! – Джек сделал в воздухе пасс, изображая циркового фокусника. – Джек, я… – Синьорита Хант, prego, accomodatevi! – Джек отвесил шутливый поклон, ¬я просто не знаю, как сказать это на китайском. – Что у нас за праздник? – я из всех сил сдерживалась, чтобы выглядеть как обычно, и не разреветься, как девочка-подросток над историей Хатико. – Митц, ты меня пугаешь. Сегодня годовщина нашего знакомства. Мы семь лет вместе, и…Словом, прости, что не делаю это в ресторане или на Сейшелах, или еще где. Я подумал вот о чем. Сейчас пишут кучу любовных романов, снимают фильмы. Я тут подумал, а может, мы сами напишем книгу – о нас с тобой? Мне кажется, получится захватывающий роман на много страниц. Потому что с тех пор, как я тебя увидел, все мысли только о тебе, и в голове уже сюжетов на сто томов, как минимум. Пиздец. Нет, только не это! Только не сейчас! Джек опустился на одно колено, держа в правой руке коробочку красного бархата. – Я знаю, я не лучший из парней, но ты лучшая из девушек. Митци Хант, ты будешь моей женой? О боже. Клянусь, я мечтала об этом дне, я видела этот момент. Но сейчас больше всего мне хотелось провалиться сквозь землю. – Джек… Я очень бы хотела, но не могу. Клянусь, я мечтала стать твоей женой с того момента, как увидела тебя. Я никогда никого так не любила, да что там; я кроме тебя, вообще никого не любила. Но, Джек, есть обстоятельства, – я сглотнула подступивший к горлу комок, – я не могу. Джек сейчас был похож на мышонка Джерри, узревшего в непосредственной близости от себя извечного врага Тома. – Милая, ты шутишь? Это не совсем уместно. – Джек, я серьезно. Я не могу выйти за тебя замуж. – я набрала в грудь побольше воздуха. – Нам нужно расстаться. – Ох, детка, вот это глупо и несмешно. Пошутили, и будет. – Я не шучу. Мы расстаемся. – Что?! Митци, ты что? Что блять такого могло произойти? Ты меня бросить решила таким образом? В НАШУ ГОДОВЩИНУ?! – Джек уже срывался на крик. – Нет, я люблю тебя, очень сильно, просто… –Это нихуя не просто, Митци! Раз ты отказываешь мне, так блять имей совесть объяснить! – Джек… – Что? Ты же хотела свадьбу, так что случилось? – Джек, я… – Что? Ну, скажи, черт возьми. Не вынимай из меня душу! – У меня рак мозга, Джек! – выпалила я. Джек облегченно рассмеялся. – Митци, сегодня не первое апреля. Или ты в клинике начиталась женских журналов, которые рекомендуют проверить бойфренда перед свадьбой? Я молча встала, открыла сумочку и подала Джеку направление в онкологический центр. С его лица медленно пропали все краски. – Что это? ¬ глухо произнес он. – Мое заключение. Завтра я еду на консультацию. – Что они сказали? – Насчет чего? Когда я отправлюсь к ангелам на небеса? – Блять, это не смешно. Ты можешь рассказать? – Мне ничего не сказали. Они сами толком не знают, в чем проблема. – Лжешь. – Джек, это правда. Я устало опустилась в кресло. – Слушай, Митци. Мы клялись никогда не лгать друг другу. Прошу, не нарушай этого правила. – Я правда ничего не знаю. – Но ты знаешь, что у тебя рак? Отчего не хочешь рассказать подробностей? – Джек, твою мать! Потому, что сама знаю не больше твоего. Я, знаешь ли, просто пришла в госпиталь сегодня утром, а днем мне сообщили охуенные новости, выпихали на улицу в направлением в руках и осознанием того, что жить мне осталось недолго. – Митци, я хочу помочь… – Как? Джек, не пытайся делать вид, что все хорошо. – Я и не пытаюсь! Я готовлюсь делать предложение любимой женщине, а она приходит и заявляет, что у нее неизлечимая болезнь! Как я должен реагировать?! – Я не уверена насчет неизлечимости своей болезни, Джек. В любом случае, я справлюсь. – Прекрати, Митци. Мне нужно время, чтобы привыкнуть… – Но у меня нет времени, Джек! – выкрикнула я. Лицо моего любимого исказила страшная гримаса боли. Он в два прыжка пересек комнату, резким движением сорвал со стены свою гитару Ibanez и что есть силы ударил ею о косяк. Глаза его были совершенно безумными. Джек выбежал в прихожую, схватил куртку и бросился прочь из дома.***
У меня не было сил остановить его. Я медленно закрыла входную дверь. Вот и кончилась моя идеальная любовь. Моя, нет, наша любовь была идеальна. Я знаю, что говорю. Я росла в сиротском приюте, не помня своих родителей. Мне было известно лишь, что отец мой был простым трудягой, зарабатывавшим себе на хлеб ночными обходами туннелей метро; а мать – немецкая студентка, приехавшая по обмену изучать искусство. От нее мне и досталось тяжеловесное имя – Митци, и неодолимая тяга к богеме. Официального брака родители не заключали, и от меня отказались, едва мне исполнилось шесть месяцев. Мать благополучно вернулась к себе на родину, отец покинул город. Я не жалуюсь на жизнь в приюте. Мы всегда были добротно одеты, и нас сытно кормили. Никого никогда не били, даже за серьезные провинности. Нам старались дать хорошее образование, обучить нужным профессиям. Но мне не хватало человека, которому я могла бы рассказать все, безоговорочно. Который принял бы меня такой, какая я есть. Который любил бы мои достоинства и недостатки. Который всегда был рядом. Я рано научилась пользоваться компьютером. Интернет давал неограниченные возможности – и при этом позволял сохранить инкогнито. В Сети ты можешь быть кем угодно, назваться «Кровавым маньяком» или «Плюшевой феей», но стиль общения подделать крайне сложно. Я быстро понимала, кто лжет и притворяется, а кто говорит правду. Несмотря на то, что люди надевают маски, им бывает сложно играть роль до конца. Двенадцатилетняя девственница-заучка сколько угодно может прикидываться femme fatale, познавшей все глубины чувственности, но пара вопросов – и мисс выведена на чистую воду. Мне доставляло удовольствие общаться с человеком, не видя его, позволяя ему плести свои фантазии, и затем уличать во лжи. Это напоминало мне работу детектива. Я всегда мечтала работать в Скотланд-Ярде, или изучать психологию, или работать в сфере IT. Выбрать что-то одно было сложно, поэтому я придумала себе такую забаву.***
Джек не скрывался за выдуманными именами, не пытался произвести впечатление крутого парня. Мы общались в социальной сети три года. Три года, за которые Джек стал мне ближе, чем моя тень. Я к тому времени работала и снимала маленькую комнатку в пансионе. Мне порой не хватало денег на еду, но за услуги провайдера я платила исправно. Я легко могла не поужинать, а не рассказать Джеку последние новости – нет. Мне особо не нужны были друзья, мне нужен был Джек. В мой двадцать второй день рождения я в шутку предложила встретиться в реальности – спустя три гребаных года.***
Джек ответил незамедлительно: «Старая стоянка, на Санниделл. Красный форд. П.С. Я не маньяк». Я поехала, не раздумывая. Все-таки порой судьба выкидывает странные штуки. Джек в детстве жил по соседству с приютом, через улицу. Мы даже играли вместе. Оказывается, он всегда сходил с ума по мне. Я тоже испытывала глубокую симпатию к Джеку. Когда ему было пятнадцать, а мне четырнадцать, он переехал. Его родители разошлись, и матери досталась квартира на другом конце города. Он уже не мог так запросто приходить к нам, на площадку для игр. Но спустя пять лет судьба снова свела нас – во всемирной паутине. После той встречи на стоянке я переехала к нему. В пансион я вернулась только за вещами. Мы были друг для друга целым миром, и жалели, что столько времени общались виртуально. Я всегда буду благодарить судьбу за Джека. Всегда.