25 Days With Mr. Arrogant / 25 дней с мистером Высокомерие

Пейдж была в особо хорошем настроении на следующее утро и, когда я протопала на кухню, она что-то мурлыкала себе под нос, готовя завтрак. Я заняла свое привычное место, и она подняла глаза и широко улыбнулась, увидев меня. - Доброе утро! – пропела она, перемешивая яйца и картошку на раскаленной сковороде. – Голодная? Я покачала головой, зевая и прикрывая рот рукой: - Нет, спасибо. Настал долгий момент полной тишины, во время которой в моей голове крутился один важный вопрос. – Как…Как прошел вчерашний вечер? Она вздохнула, ее плечи довольно дернулись, а потом на ее лице воцарилась легкая улыбка: - Ах, да, - она усмехнулась, - у меня был просто великолепный вечер. Том такой…- Пейдж запнулась, ее глаза сияли. - …невероятный, понимаешь? Я даже не могу объяснить это. У меня в животе словно бабочки порхают при виде него. Боже, как мне хотелось саркастически закатить глаза. Но пришлось «понимающе» кивнуть Пейдж, как будто я ее поддерживаю. На самом деле я не никак не могла понять, что такого в нем находят все эти девушки. Что такого они видят в этом парне? Но я продолжала кивать, словно соглашаясь с мнением Пейдж об этом подлом и ненормальном человеке, который приводил меня в бешенство и пробуждал желание разорвать его на куски с первой нашей встречи. Несмотря на мои мрачные мысли, картина вчерашнего происшествия прочно засела в моей голове – его тело, вжавшееся в мое, его разозленное лицо напротив моего. Я слегка нахмурилась, сконфузившись по этому поводу. У меня не было никаких объяснений нашему поведению вчера – ни его, ни тем более, моему. Меня ужасало то, что я почти различила запах его дыхания, тепло его кожи, даже то, как его мешковатая одежда терлась о мое тело. Когда мы с Коулом только начинали встречаться, я ловила себя на нечто подобном; простые мелкие детали, которые многие девушки замечают у парней, интересующих их. Я сглотнула, едва не подавившись. Том? Я? Интересуюсь им? Хах. - Анна? Я подняла взгляд, слегка мотнув головой. - Извини, что? - Боже, - Пейдж весело засмеялась, закатывая глаза и выключая плиту. – Вечно ты в каких-то мечтаниях . Я спрашивала, что ты думаешь о нем. - О Томе? Она пошла к столу, держа в своей аккуратной маленькой ручке сковородку, и бросила яйца в тарелку. - Ага, - кивнула она, садясь напротив меня. – Ну, я понимаю, что ты его совсем не знаешь, но все же… Господи, если бы она знала, если бы она знала хотя бы половину того, что происходит. - Но мне все-таки интересно, какое впечатление сложилось у тебя о нем. - Я думала, что ты же знаешь, что я о нем думаю, - сухо ответила я. – Думаю, что он редкостный идиот. Производит впечатление тупоголового. Самого тупого из тупых - исправила я саму себя. - Ой, прекрати, - слегка улыбнулась Пейдж. – Он же такой милашка. Том пробыл здесь еще пару часов после того, как ты ушла в свою комнату. Я удивленно приподняла бровь: - И только то? Я была уверена, что он проведет здесь всю ночь. - Я предлагала ему остаться, - протянула она, выглядя крайне разочарованной. – Но он сказал, что сегодня ему надо рано вставать. Но я не переживаю, потому что он обещал позвонить. - Круто. Несколько минут она тихо ела, а потом игриво улыбнулась: - Боже, я так хочу его. Ты себе даже не представляешь. Мне так хотелось сказать что-нибудь саркастическое и едкое, но в этот момент в кармане завибрировал телефон. Я достала его и посмотрела на экран. Замечательно. - Кто это? – Пейдж с любопытством следила за мной, продолжая жевать. Меня так и подмывало сказать: Твой сексуальный милашка. Я отвернулась и постаралась справиться с гримасой отвращения на лице. - Друг, - осторожно ответила я, глядя на экран. - Друг? – голос Пейдж был игривым. – Ты с недавнего времени постоянно куда-то бегаешь, чтобы встретиться с этим неизвестным другом. Почему бы тебе не сказать мне правду – кто он? - Никто, - монотонно ответила я. Технически, это была правда. Том был для меня никем. Но я знала, что Пейдж этого будет недостаточно, поэтому добавила: – просто парень, с которым я работаю над проектом. - И все? - И все. - Ох, - вздохнула она, опуская уголки губ. – Я думала, что ты наконец-то встретила кого-то особенного. - Даже не мечтай, - пробормотала я, пряча телефон обратно в карман. – В любом случае, мне пора идти…работать с ним. Она кивнула, заканчивая есть свой завтрак. - Не можешь сказать, во сколько ты будешь дома? Я встала, не поднимая взгляда. - Бог знает, - ответила я, уныло вздохнув. И это была правда. Только один Бог знает, сколько времени мне придется провести с этим придурком. – Помолись за меня. - Что? – слегка нахмурилась Пейдж. Я вздохнула: - Ничего. * * * Не могу с уверенностью сказать, что было более странным, когда я пришла к Тому: то, что он не сказал мне ни слова с тех пор, как я пришла к нему, или то, что он наконец-то был полностью одет, нарушив свою традицию расхаживать передо мной с полотенцем на бедрах. Я зашла в номер, даже не думая над тем, чтобы поздороваться. Я ожидала, что он сам заговорит со мной, ведь я работаю на него. Он курил, как всегда вальяжно лежа на диване, и читал журнал, лежащий у него на коленях, лениво перелистывая страницы длинными пальцами. Я не могла отвести взгляда от его пальцев: перед глазами снова вставала картина пальцев, держащих мое запястье. Так, вот только не надо этого. Он потушил сигарету в пепельнице и слегка поднял голову. - В раковине стоит грязная посуда, - сказал мне он. Он больше не сказал ни слова, потому что я, по его мнению, сама должна была догадаться, что делать с этой информацией. Я кивнула самой себе и направилась на кухню. В раковине и правда расположилась гора посуды, грязная, вся в противных остатках еды. Меня едва не стошнило. Но когда я наткнулась взглядом на блестящую посудомойку, то вдохнула с облегчением. В этот момент тишину разбил его голос, но лучше бы я его не слышала: - Она сломана. Больше Том не произнес ни слова, и, когда я зло глянула на него, то заметила привычно-мерзкую ухмылку на его губах, хотя он старательно делал вид, что читает журнал. Я перевела взгляд на раковину, с ужасом представляя, сколько посуды мне предстоит перемыть. Взяв губку и средство для мытья посуды, я включила воду, стиснув зубы, чтобы продолжать молчать. - Ты не будешь препираться со мной по этому поводу? Я подпрыгнула от неожиданности и посмотрела через плечо на Тома, расположившегося у стойки. Его взгляд не выражал никаких эмоций, глаза оставались пустыми и равнодушными. Я ощутила некое чувство в груди, что было знакомо мне со вчерашнего вечера, но на моем лице не дрогнула ни одна мышца, я отвернулась от Тома и посмотрела на намыленную губку в моей руке. - Это не так уж сложно для меня, - тихо ответила я, взявшись за первую грязную тарелку. – Да и вообще, - я помолчала секунду, убирая чистую тарелку. – У меня нет выбора. Комната вновь погрузилась в тишину. - Она что-нибудь говорила? – услышала я его низкий голос после долгой паузы, и ощутила что-то болезненное, резанувшее в моем животе. Я осторожно спросила, вздохнув: - Она говорила что-нибудь о чем? - Обо мне. Прошлым вечером. Я оттирала стакан, который по краям был покрыт розовыми разводами, похожими на клубничный Несквик. Мне хотелось пнуть себя за то, что я запомнила его любовь к клубничному Несквику. - А тебе- то что? - Просто я хочу знать. - Да, она говорила. Еще одна длинная пауза. - И что она сказала? Я повернулась, тяжело вздохнув, и уставилась на него. Его карие глаза сканировали меня, что происходило все чаще. Это удручало меня. - Она сказала, что ты был еще пару часов, а потом ушел, - я решила не говорить о некоторых деталях, что она считает его милашкой, например, или что его сексуальность заводит ее. Если бы я это сказала ему, меня бы точно вывернуло. Темные брови, на этот раз не скрытые под банданой и кепкой, приподнялись. Похоже, Том был удивлен. - Она не сказала, что мы тр*хались? Я ошарашенно посмотрела на него, медленно моргая. Это ужасное чувство в животе стало еще сильнее. Они тр*хались, и она, получается, соврала мне? Боже, мысль о них, о нем в моей…. Стараясь не думать в этом направлении, я тяжело сглотнула, ощущая сухость в горле. - А вы тр*ахались? Он смотрел на меня как-то странно и непонятно. Без отвращения, антипатии и чего-то подобного. Я никак не могла разобрать, что означает его взгляд. - Нет, - сказал он наконец. – Мне нужно было быть дома. Какого черта я чувствую облегчение? Фыркнув, я снова отвернулась от него и принялась мыть посуду. Руки дрожали. - Это был всего лишь предлог. - Я на самом деле хотел, - протянул он. – Но у меня были дела с братом рано утром. Я ничего не ответила, потому что не хотела вспоминать о его брате, ведь сразу вспоминался инцидент с лаком, а также наша ссора вчера вечером. - Я….я очень близок с ним, - медленно проговорил он, нарушая тяжелую тишину. Голос был мягким, как прошлым вечером, и это приводило меня в замешательство. – Это я хотел сказать тебе вчера, до того как ты стала вести себя как сумасшедшая стерва. Я яростно натирала поверхность тарелки. - Мне извиниться за то, что была в ярости? – зло бросила я. – Ах да, это же не меня оскорбляли и называли недостойной жить. - Я был зол, - просто ответил он. – Тебе не стоило говорить мне всего этого г*вна вчера вечером. - У меня было много поводов, чтобы вести себя так, - холодно напомнила я, убирая чистую тарелку и быстро берясь за следующую. - Слушай, - я услышала, как он вздохнул. – Мне кажется, что я несу ответственность за него. Он – мой лучший друг. Ты играла с его вещью, и я… С*ка, мне просто не понравилось это. - Тебе просто не понравилось это, - едко повторила я, прожигая его взглядом. – Да что ты говоришь. А то я не заметила этого. Он помрачнел, раздраженно поджав губы, взгляд стал темнее. - Хватит быть такой с*кой, мать твою, - выпалил он в гневе. – Я пытаюсь с тобой нормально разговаривать. - Можешь вообще со мной не разговаривать, - ответила я. – Оставь меня в покое, черт тебя дери. Мы оба терпеть не можем друг друга. Самым лучшим для нас будет не пересекаться. Он молчал, глядя на меня так, словно пытался понять, что творится в моей голове. Неужели он наконец одумался? Я почувствовала гордость за саму себя и ухмыльнулась. - Ты неправильно делаешь это. Том оказался рядом со мной за считанные секунды. Я глядела на него, приподняв бровь. - Что, прости? Он поднял только что вымытую мною тарелку. - Видишь это? Она не чистая… - Ты спятил, - я покачала головой, оглядев чистый белый китайский фарфор. – Она чистая. - Нет, у нее по краям какое-то д*рьмо,- прорычал он. Я заметила, как изменился тон его голоса. Он уже не был таким мягким, как недавно. Не потому ли, что я попросила его держаться от меня подальше, что сказала, что ненавижу его? Но он итак это знал. - И вот эта тарелка тоже грязная, – он указал на тарелку в моих руках. – Ты даже моешь ее неправильно. Я в шоке посмотрела на тарелку и губку в своих руках: - Что за черт? Неправильно мою? - Ты наверняка думаешь, что мыть посуду – это очень легко, - сказал он зло, его вид выражал самую настоящую ярость. – Но ты даже этого не можешь делать правильно. - Отъ*бись, - огрызнулась я. – Я итак выполняю твою задание без всяких возражений. Будь благодарен за это. Вместо ответа, он схватился за край тарелки в моих руках и потянул ее. - Дай сюда, - скомандовал Том. – Я покажу тебе, как нужно правильно мыть. - Нет, - отказалась я, не собираясь отдавать тарелку. – У тебя не получится унизить меня еще раз. Не в этот раз. Он смотрел на меня с вызовом, продолжая тянуть тарелку. - Отдай ее мне, - медленно повторил он. Я ответила ему упрямо: - Нет. Тогда он потянул сильнее, отчего я немного шатнулась, нагибаясь вперед и удивленно глядя на него. Я потянула тарелку на себя, и наша перепалка стала напоминать, бл*дь, перетягивание каната. Мы не сводили друг с друга тяжелых взглядов. - Отпусти, - проговорил он, продолжая с силой тянуть. Но я не собиралась сдаваться. - Приди в себя уже, - крикнула я, морщась, стараясь удержать посуду в своих руках. - Хорошо, - вдруг сказал он и быстро отпустил ее. – Бери. Звон разбившейся тарелки, что ударилась о пол, разваливаясь на осколки, остудил нас. Послышалось эхо, разбивающее тишину, и мы с Томом медленно посмотрели на пол, усеянный осколками. - Ты разбила мою тарелку, - словно не веря, сказал Том, медленно поднимая на меня глаза. – Ты, бл*дь, только что разбила мою тарелку. - Шутишь, что ли? – я засмеялась в голос. – Это ты отпустил ее! - Подними. - Ты совсем свихнулся? – опешила я. – Это твоя вина! - Подними, – в его голосе мелькнула опасная холодность, а взгляд совсем почернел. Но я не собиралась, просто не могла позволить ему так легко сломать меня. Я смело придвинулась к нему. - А то что? – выпалила я. – Снова прижмешь к стене? Черты его лица исказились до неузнаваемости смесью изумления и ярости, глаза расширились. Я успела только увидеть это выражение, после чего он рванул вперед и сильно оттолкнул меня. Я развернулась и потеряла равновесие. Голову пронзила острая боль, последнее, что я запомнила – это угол стойки. Какое-то время я провела в беспамятстве. Медленно возвращаясь в сознание, я моргала и разглядывала размытую фигуру человека, сидящего передо мной. Я застонала от пульсирующей боли в голове, что отдавалась в шее и даже в спине. Возвращалось нормальное зрение. Лицо человека становилось все более ясным, и я смотрела на него в недоумении. - Том? – пробормотала я глухим голосом. Его фигура становилась все отчетливей: его волосы, лицо, глаза. Я сузила глаза, разглядывая его, и никак не могла понять, в чем дело. Я еще раз хрипло прошептала его имя. Я слегка нахмурилась, когда зрение вернулось ко мне в полной мере. Изучила черные косы, в которые были обычно заплетены его волосы – они выглядели… по-другому, что ли. А затем я наткнулась на его взгляд, на карие глаза, но они оказались не были такими уж знакомыми. Я медленно открыла рот и спросила: - Зачем ты накрасил глаза?