***
Как только закончилось совещание, все разошлись по своим местам, чтоб побездельничать. Новых заказов пока не предвиделось, поэтому можно было немного расслабиться, сбив башенный темп работы. Прошло пару часов и настало время обеда. Большинство ушло в ресторанчик, что был через дорогу, где многие сотрудники подкреплялись. Нацу на пару с Жераром решили посетить этот ресторанчик, оставив то небольшое количество своих коллег, которые предпочитают не тратить деньги на еду, беря её с собой из дома, в офисе, как обычно, "точить лясы", делясь последними офисными сплетнями. Еда была вкусной, Нацу весело болтал о чём-то, отчаянно жестикулируя, но мысли Жерара были далеко отсюда, и он всего этого просто не замечал, изредка поддакивая и кивая другу в ответ, поддерживая иллюзию разговора. Думал он об Эльзе. Два дня прошло с тех пор, как они вдвоём в офисе поздно ночью работали над проектом. Ему казалось, что этот момент их сблизил, и убедиться в этом ему помогли вчерашняя ночь, которую они провели вместе, и сегодняшнее собрание, во время которого Эльза его при всех поблагодарила и одарила таким взглядом, из-за которого ему вдруг захотелось вернуться к той ночи и повторить всё, что они делали. Ещё Скарлетт на него разозлилась из-за того, что он вставил не её идею, а вариант его коллег. Жерар был уверен, что долго сердиться она не будет, так как всё отлично понимает: он помог ей восстановить отношения между начальством и подчинёнными, пусть и, может, не до конца, но, во всяком случае, положил прочный "фундамент". Она бы и сама справилась с налаживанием отношений, он в этом не сомневался, но вряд ли стала это делать, поскольку не считала нужным. Ха! Это глупо, ведь хорошие отношение между коллегами - залог отличной и слаженной работы, а значит, в дальнейшем и успеха. Жерар просто хотел, чтобы Эльза это поняла, и, кажется, добился желаемого. Скарлетт была хорошей начальницей, но работать в коллективе не умела - сказывалась привычка делать всё самостоятельно. И теперь, когда он узнал её лучше, понял это. Пусть она и, может быть, не совсем справедлива к своим подчинённым, но Жерару это даже нравилось. Он мог бы давать ей советы по работе в коллективе и наслаждаться тем, как она упрямо сжимает губы, воинственно сверкает глазами, но в глубине души соглашается с ним, и пытается вести себя соответственно его наставлениям. Жерар знал: она обязательно прислушивается к нему, так же, как и он к её мнению. Время обеда уже подходило к концу, они с Нацу закончили есть, собираясь обратно в офис. Жерару нужно было ещё отнести законченный проект, который Эльза ему поручила, на стол начальству, а перед этим внести туда пару поправок, чтоб она наверняка одобрила его идеи. Когда они уже подошли к своим местам, и Драгнил, усевшись за своё рабочее место, наконец, замолчал, Жерар взял все нужные ему бумаги и направился к кабинету Эльзы. Как ни странно, её там не оказалось - её вызвал к себе Питер, и Фернандес, передав секретарше папки и устное послание для начальницы, в конец измученный постоянной болтовнёй Нацу по поводу и без повода, поплёлся за свой стол, дослушивать бурный рассказ друга о том, о сём, в общем, ни о чём. - А знаешь, - с нотками интриги в голосе произнёс Драгнил, и Жерар в который раз уже подивился, как ещё не убил его за эту фразу, - тебя ведь можно поздравить. - С чем? - Ну как же! Выходит, ты выиграл наше пари. Поздравляю. Нацу сидел, улыбаясь во весь рот, такой довольный, словно это не он проиграл Жерару, а наоборот. Однако Фернандес не мог разделить эту радость с другом - он и думать забыл об этом пари. Жерар тут же вспомнил сумму, на которую они спорили, условия спора и усмехнулся про себя. Кажется, это не он очаровал Эльзу, а она околдовала его. - Пари... - вздохнул Фернандес, вспоминая, когда последний раз думал о том, как бы влюбить в себя начальницу, чтобы его выиграть. - Ну да, пари, - Нацу неправильно истолковал вздох друга. - Сложно ведь всё-таки было, а? Заставить нашу Стерву испытывать к тебе нежные чувства? А как она смотрела на совещании в твою сторону! - продолжал восклицать Драгнил, совершенно не замечая, что Жерар молчит и не слушает его. - Знаешь, на мой взгляд, это было лучшее доказательство... Тут Нацу затих и резко развернулся к себе. Фернандес услышал около себя знакомый стук каблуков и только тогда очнулся от своих мыслей. Эльза прошла мимо него в гордом молчании, не посмотрела на него, не сказала ни слова. Ему даже немного обидно стало за такое абсолютное игнорирование. И тут Жерара осенило: а что, если она слышала о пари? Тогда надо будет ей объяснять, что он уже и думать не думал про этот чёртов спор, высказать свои искренние чувства, потому как жестами и делами он уже давно сообщил ей о своей любви, и, без сомнения, она это поняла. Но захочет ли Эльза его понимать сейчас. Хотя, смотря, что именно она услышала. - Фух, - выдохнул Нацу, повернувшись к Жерару, как только начальница скрылась за дверью своего кабинета, - кажется, пронесло. Думаю, она ничего не услышала. Фернандес хотел в это верить. Он и так когда-нибудь рассказал бы ей об этом споре, наверное. Конечно, при условии, что был бы уверен, что она от него никуда не исчезнет после этой "исповеди". В гневе Эльза могла сделать всё что угодно, не подумав. Но ведь она разумная женщина и сначала выслушает его точку зрения, прежде чем что-либо предпринять. - Будем надеяться. Жерар сказал это тихо, но достаточно, чтобы острый слух друга уловил слова. Нацу утвердительно кивнул и повернулся к себе. Почти через час после этого секретарша Эльзы попросила Фернандеса пройти в кабинет к начальницу, обговорить детали, в которых он ошибся, относительно заказа. И Жерар решил, что Скарлетт ничего, судя по всему, не слышала из монолога Нацу. В противном случае, она бы не вызывала его к себе по поводу заказа, а придумала бы более вескую причину, чем указания на ошибки. Он улыбнулся сам своим мыслям и, прибывая в приподнятом настроении, направился в кабинет к Эльзе. Она сидела, не отрывая головы от бумаг, и, услышав звук открывающейся двери, мельком взглянув на входящего, попросила закрыть дверь на ключ. Жерар выполнил просьбу и подошёл к столу. Эльза всё так же не поднимала головы и что-то писала своим размашистым, но уверенным почерком, не обращая никакого внимания на Фернандеса. Так продолжалось, наверное, с полминуты, первым задал вопрос Жерар: - Я где-то ошибся? - Нет, - горько сказала Эльза, - это я, похоже, ошиблась. В вас. Мне не хочется долго говорить об этом. Сегодня утром мистер Драгнил не двояко объяснял кому-то что-то относительно некого пари на начальницу, которое он, увы, проиграл. С моего места в кабинете было отлично видно, что с мистером Драгнилом в этот момент разговаривали именно вы, и никто другой. А значит, пари заключили с ним вы и выиграть его, соответственно, тоже должны вы. Итак, вы это сделали. Зачем? Небо не упало, но казалось, будто оно трещит над головою и давит, давит неизбежностью падения. Жерару стало очень зябко, и навалился такой стыд, какого он и вообразить себе не мог. Он поначалу иногда представлял, что начальница всё узнает, только не предполагал, что это будет так ужасно - когда она смотрит мимо него и говорит сухим, словно пожилое дерево, голосом. - Эльза... - начал он и снова сглотнул - теперь уже он видел у неё подступающие слёзы. - Эльза, прости меня... Что толку оправдываться? Он сам, без какого-либо принуждения, заключил это чёртово пари и знал, расплата будет. Рано или поздно. Ну вот, расплата и пришла, жаль, что именно тогда, когда он совершено забыл о споре. - Значит, вы даже не отрицаете. Жерар молча покачал головой. Смотреть на Скарлетт было непереносимо, и он стал смотреть в пол - на чистое, пропылесосенное уборщицей ковровое покрытие. - Нет, - тихо проговорил он наконец. - Тогда наш с вами разговор будет коротким. Вы заключили на меня пари, втёрлись ко мне в доверие. Я жестоко в вас разочарована. Впрочем, для такого расчётливого человека, как вы, моё разочарование ничего не значит. Жерар снова мотнул головой - теперь уже яростнее и резче. - Нет, значит. Эльза, позволь мне, я объясню... - Никаких объяснений я от вас не хочу слышать. Вы моральный урод. Вы хладнокровно пользовались моей незащищённостью, после того, как я попала в неприятную ситуацию. Какие тут могут быть объяснения? Зачем? Нет, это не сухость старого дерева, подумал Жерар. Это безводная пустыня Сахара, где на сотни километров только колючки, верблюды и бедуины, - вот что такое её голос. Но он должен, должен хотя бы донести до неё почему... - Эльза... - Убирайтесь! - хрипло выкрикнула она, и Фернандес съёжился. Он был виноват и не мог отстаивать свои права. Никак. - Чтоб я вас через пять минут тут не видела! Поработаем денёк без вас, потом найдём другого сотрудника. Все дела по увольнению - с Питером, а я вас больше видеть не желаю. Только не заплакать, думала Эльза. Она собралась с духом, подняла голову и поглядела на Жерара. Он наконец-то смотрел на неё в упор: на её красные от еле сдерживаемого гнева щёки, блестящие от непролившихся слёз глаза и трясущиеся губы. Что за жалкое зрелище, подумала про себя она. - Эльза, я вовсе... - Вы заключали на меня пари с мистером Драгнилом? - не смотря на её вид, голос Скарлетт был жёсткий и неумолимый, словно она вела допрос. - Это так? - Так. - Вон! Она махнула рукой, указывая на дверь, которую несколько минут назад сама же и велела запереть. - Подожди, Эльза... - Вон, мистер Фернандес! С меня хватит вашего вранья. Это всё. - Дай же мне объясниться! - взмолился Жерар. - Нет, - и это было окончательное "нет". - Уходите. И ни слова больше. Жерар встал, ноги были ватные, и он даже удивился, почему они не подогнулись, и медленно пошёл к двери. Открыв её, оглянулся. Но Скарлетт повернулась к столу спиной, вместе с креслом, так что Фернандес увидел только высокую кожаную спинку. Ну и ладно. Ну и пускай. Сейчас ещё не время что-то объяснять, надо подождать. Эльза сидела и глотала слёзы, которые наконец-то полились из глаз, она слышала, как за Жераром закрылась дверь. Она стиснула шариковую ручку так, что в кулаке жалобно хрустнуло. Пластмасса не выдержала начальничьего гнева. Да чёрт с ней, с пластмассой. Что теперь делать со своим сердцем - вот что хорошо бы решить. Она поступила, как и должна поступить женщина, уличившая своего любимого в не искренних чувствах. Выгнала из своей жизни. С треском. Пусть мистер Фернандес скажет спасибо, что она не станет портить ему рекомендацию по работе ни в каких бумагах. Вообще-то она бы с лёгкостью написала бы там пару ласковых о нём: лживый, подлый, мерзкий. Эльза Жерара пожалела. Она не должна была его жалеть - и всё-таки делала это, потому что он ей нравился, чёрт возьми, и она его хотела - даже если он лишь притворялся. А она улыбалась, отвечала на шутки, ходила с ним пить кофе - и всё время он непрерывно обманывал. Может ли такое быть, что он очаровывал её специально, якобы случайно появляясь в сложное для неё время, а на самом деле у него имелись далеко идущие планы? Может ли быть, что Жерар Фернандес обманул её даже в этом - в искреннем восторге от совместного времяпрепровождения, в тёплых словах, в коротких взглядах, в момент, кода они были особенно близки? Говорят, что мужчины плохо разбираются в женщинах, им нужно всё разжевать да в рот положить - и это, похоже, совсем не так. Эльза, которая считала себя специалистом по людским душам, людей вообще любила и сотрудничала с ними легко и весело, теперь не могла понять: ну неужели же Жерар её обманул? Всем собой? Ладно уж, она не увидела истинной сущности Фила Эртона, раз он её обманул. На это у неё было оправдание - она была ослеплена любовью, как ей казалось. Но дважды на одни и те же грабли? Это перебор, она и сама это понимала, тем не менее не могла ничего изменить. Жерар предал её доверие. Как может человек быть насквозь лживым, лгать в мелочах, обманывать по-крупному и между тем улыбаться ласково, и сама эта улыбка - ложь? Как теперь вообще можно кому-то довериться? Она решила и осталась одна. И никаких надежд не осталось. Кажется, Шопенгауэр писал, что когда люди вступают в тесное общение между собой, то они напоминают дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода - и так все ночи напролёт. Эльза чувствовала себя чёртовым дикобразом. О да.***
Жерар вернулся домой в очень скверном настроении. Силы были только на то, чтобы лечь на подушку лицом вниз и уснуть. Но сон не шёл - сказалось моральное напряжение. По мимо того, что они с Эльзой, мягко говоря, поссорились, так ещё и после с Питером состоялся неприятный разговор по поводу увольнения. Жерар, как Эльза и хотела, пошёл увольняться по собственному желанию. Он уже давно научился понимать то, что скрыто было под словами Скарлетт. И подобной способности можно подивиться - они знакомы всего ничего. Тем не менее он отлично понимал, что своим уходом из её кабинета согласился на увольнение по собственному. Питер был в шоке. Конечно, Жерар скрыл настоящую причину своего внезапного ухода. Он сказал, будто не сошёлся с коллективом, что было, по меньшей мере, наглой ложью. Ему очень понравилось здесь, и уходить он, само собой, не хотел, но у них с Эльзой был молчаливый уговор. Директор дал Фернандесу два дня, чтобы упаковать вещи и закончить все начатые работы, после того, как скрепя сердце подписал увольнение по собственному желанию. Впрочем, двух дней было более чем достаточно, всю работу Жерар закончил, а собрать вещи - дело пяти минут. Единственное, на что он мог надеяться, - Эльза передумает за эти два дня и хотя бы выслушает его. Жерара решил, что на сегодня он оставит её в покое, ведь ей просто нужно время, чтобы гнев утих и разум снова мог трезво оценивать ситуацию. Проблема была только в том, что он не знал, когда Скарлетт успокоится. Да и простит ли она его вообще - ещё один вопрос, на который у Жерара пока ещё не было ответа. Она должна была чувствовать, что у него это было вовсе не наигранное чувство. То, что было между ними, не могло бесследно исчезнуть, раствориться в воспоминания. Эльза просто не может отбросить всё, что между ними, отмахнуться, как от надоевшей мухи, и, не разобравшись, жить дальше. Или сможет? Чёрт бы побрал этого Нацу с его длинным языком! Приспичило ему напомнить о пари прямо в офисе! Жерар со стоном перевернулся и уставился на потолок. Нет, Нацу обвинять в чём-либо в данной ситуации бесполезно. Он ни в чём не виноват. Единственный, кто здесь виновен, - это сам Жерар. Надо было с самого начала рассказать обо всём Эльзе, но такая мысль ему в голову даже не приходила. Вообще, по-хорошему, конечно, не стоило и затевать этот спор, но объект пари так его заинтересовал... Выходит, во всём виновата Скарлетт? Что за абсурд! Но доля вины на ней всё-таки есть: нельзя быть такой привлекательной, хотя, это всё равно личная проблема Жерара, как когда-то ему сказала Эльза во время их командировки. Так или иначе, он виноват, и всё, что ему остаётся, - надеяться, что Скарлетт удосужиться выслушать его, понять и простить. В противном случае, в покое он её уж точно не оставит и своего обязательно добьётся.***
Эльза деловой походкой вошла в офис. Её волосы были уложены в самую что ни на есть строгую причёску, тёмно-синий костюм сигнализировал всем, что его хозяйка не терпит сантиментов. Скарлетт находилась в полной боевой готовности и готова была встретиться лицом к лицу с кем угодно, в том числе и с Жераром Фернандесом. Если её сердце и билось немного учащенно, то лишь потому, что утром она не позавтракала и выпила кофе на голодный желудок, а если дыхание было не совсем ровным, то только из-за того, что лифт ушёл у неё перед носом, а она решила не ждать и поднялась на свой этаж пешком. Эльза вошла в свой рабочий кабинет, забыв отдать какие-либо указания своей секретарше, положила портфель и пошла на офисную кухню, чтобы выпить ещё одну чашку кофе с купленным по дороге сандвичем. Она вошла в ярко освещенную кухню и замерла как громом поражённая. Прислонившись к столу, с большой керамической кружкой в руке стоял Жерар. Он пил кофе и листал свежую газету. Он поднял голову, увидел Эльзу и тоже замер. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга в полном молчании. В памяти Скарлетт пронеслись, сменяя друг друга, десятки образов: Жерар смеётся, Жерар целует её, Жерар занимается с ней любовью... Она решительно прогнала воспоминания, заставила себя сдвинуться с места и даже изобразила улыбку, хотя и подозревала, что последняя получилась неестественной. - Доброе утро. Эльза быстро подошла к полке и взяла чистую чашку. - Доброе утро, - Фернандес кивнул в сторону кофеварки. - Кофе совсем горячий, я только что сварил, так что наливай. - Хорошо. Чтобы не видеть, как чёрный деловой костюм обрисовывает широкие плечи и узкие бёдра Жерара, не вспоминать, как он выглядит без костюма, Эльза повернулась к нему спиной и стала наливать себе кофе. - Интересно, Питер уже нашёл нового сотрудника? - сказал Фернандес. - Не знаю, но если не нашёл, то наверняка сделает это сегодня. Скарлетт заметила боковым зрением, что Жерар подошёл к холодильнику, потом повернулся к ней и поставил на кухонную стойку пакетик сливок. - Это ещё зачем? - спросила Эльза. - Это тебе к кофе. Их взгляды встретились, и Скарлетт показалось, что внутри у неё всё одновременно и заледенело, и расплавилось. Она подняла голову. - Раньше ты никогда не приносил мне сливки. - Я не знал, что ты пьёшь кофе со сливками... раньше не знал. Пока они обменивались репликами, которые показались бы стороннему наблюдателю незначащими, их тела вели между собой молчаливый диалог на совсем другом языке. Эльзу вдруг охватила паника. Как она сможет работать весь этот день бок о бок с Жераром, если она не способна сохранять спокойствие даже на протяжении короткой встречи в кухне? Она поняла, что нужно срочно взять себя в руки и выкинуть из головы малейшие воспоминания об их совместном... времяпрепровождении. Придав своему лицу бесстрастное выражение, она сказала: - Я в состоянии купить себе сливки. - Не сомневаюсь. - Жерар, надеюсь, ты будешь следовать нашему уговору и уволишься из нашего агентства по собственному желанию. Он пожал плечами. - Конечно, - и, помолчав, добавил: - Если только ты не передумала. - Я не передумала. Но мне показалось, что тебе стоит об этом напомнить. - Из-за того, что я угостил тебя сливками? - Я... Еще до того, как Эльза успела ответить, Жерар шагнул к ней и остановился совсем рядом, слишком близко для того, чтобы она могла чувствовать себя непринуждённо. Скарлетт попятилась, но уперлась в стол и поняла, что отступать некуда. Он положил обе руки на край стола, и Эльза оказалась в ловушке. Её сердце забилось как птица в клетке, разум требовал громко возмутиться поведением Жерара, призвать его к порядку, но она не могла вымолвить ни слова, ей даже дышать стало трудно. На гладко выбритой щеке Фернандеса задергался мускул, выдавая, что и он далеко не так спокоен, как кажется. - Я помню наш уговор, я честно собирался делать вид, будто между нами ничего не было, но на практике это оказалось труднее, чем я рассчитывал. К сожалению, я не автомат, меня нельзя выключить одной кнопкой, хотя так было бы гораздо проще. Надеюсь, что со временем мне станет легче, а пока прошу поверить мне на слово, что я стараюсь изо всех сил, хотя мои старания не всегда успешны, - взгляд Жерара скользнул по её фигуре и снова вернулся к её глазам. - Поверь, Эльза, если бы я хотел нарушить наш уговор, ты бы об этом сразу узнала, потому что вместо того, чтобы предлагать тебе эти чертовы сливки, я бы обнял тебя и поцеловал. Я бы признался, что этой ночью почти не спал, что я с ужасом думаю о предстоящих неделях, а может, даже о месяцах... не знаю, сколько понадобится времени, чтобы я смог оставаться спокойным, вспоминая о наших пусть и недолгих отношениях, не чувствовать... не знаю, как это назвать, словом, не чувствовать себя, как сейчас. И что вместо того, чтобы говорить всякую ерунду, я хочу пригласить тебя сегодня на обед. Эльза забыла, что собиралась на него рассердиться. Неудовлетворенность, горевшая во взгляде Жерара, оказалась заразительной, казалось, само тело Фернандеса излучало напряжение и желание. Эльзе стоило больших усилий воли не прикоснуться к нему. Ей было приятно осознавать, что он, по всей видимости, испытывает такие же противоречивые чувства и желания, что и она, хотя, если бы она прислушалась к голосу разума, это должно было бы её встревожить. Эльза глубоко вздохнула и отвела глаза. Жерар опустил руки, и она, воспользовавшись этим, отошла в сторону - так она чувствовала себя немного увереннее. - Да, нам трудно и неловко, но ведь ты сам знал, что так будет. Как ты сам сказал, со временем нам станет легче. Что касается сегодняшнего вечера, то я не могу с тобой пообедать. Во-первых, это противоречило бы моим принципам, а во-вторых, у меня уже назначено свидание. Повисло тягостное молчание, Эльза заставила себя не отводить взгляд, хотя это оказалось нелегко. Назвать предстоящую встречу с клиентом свиданием было, мягко говоря, не совсем точно, и голос совести, проснувшись весьма некстати, уже упрекал Скарлетт за это. Но она сказала себе, что никого не обманывает, она ведь не уточняла, что свидание носит чисто деловой характер, а если Фернандес сделал вывод, будто она встречается с мужчиной, то это его вина. Лицо Жерара стало непроницаемым. - Не волнуйся, я на самом деле не собирался тебя приглашать, я помню твои принципы. Он ушёл. Эльза ещё несколько секунд смотрела на дверь, за которой он скрылся, и зажимала зубами нижнюю губу, чтобы та не дрожала. Жерар ушёл, и это к лучшему, так почему же ей так плохо?