Легенда о Драконовержце

Огонь в очаге едва тлел, когда Ринтил снял с него котелок со вчерашней похлебкой. - Ого, - Рысян поспешил ему помочь. – Ты тут хозяйничаешь? - Н-нет, - альтмер едва заметно улыбнулся, припомнив, что готовить ни один из них совершенно не умеет. – Сюда приходит женщина раз в три-четыре дня. Готовит, убирает… Всякое по мелочи. Я договорился. - Оу, - промурчал каджит, жмурясь от тепла. – Времени даром не терял. Ринтил подтолкнул его к столу: - Садись давай. Это все, что у меня есть, а ночь будет долгой. Он посмотрел в сторону Саммера, сидевшего у стола. Вампир только хмурился, но так ничего и не говорил. Из-за этого бессмысленная болтовня Рысяна тяготила еще больше. "Лучше бы каджит тоже мне врезал", - подумал Ринтил. А так мер просто терялся в догадках и сомнениях. Хотя в одном он был уверен – выслушают его точно. Но что потом? Разойдутся, будто ничего и не было? Будут помогать ему против желания? Затаят злобу? Ринтил вздохнул. Старого доверия не вернуть, и виноват в этом лишь он один. Он поставил на чугунную треногу котелок, взял с полки три глубоких деревянных чашки и замер с черпаком в руке. - Эм… Сами справитесь или мне?.. - Ох, давай уж сюда, - Рысян вырвал из его рук черпак, снимая с котелка тяжелую закопченную крышку. – Умм, - протянул он, вдыхая горячий пар, - а пахнет-то недурно! Половина из того, что было в котелке, ушла в тарелку, которую Рысян поставил себе, так как босмер от еды отказался. Ринтил тоже повертел головой, заварив себе чаю. - Вы так с голоду помрете, - сокрушенно произнес каджит, отламывая кусок хлеба. - Я не… - Может, ты уже начнешь? Это были первые слова, произнесенные Виндом с тех пор, как его пустили в дом. - Хорошо, - довакин отставил в сторону кружку с чаем, проведя по ней пальцем. Собраться с мыслями было совсем не просто. Конечно, он уже сотню раз представлял себе, как выговорится, сбросив этот тяжкий груз с души, но сейчас слова почему-то застревали в горле. Он совсем забыл с чего хотел начать. Молчание затягивалось. Даже Рысян замер с поднесенной ко рту ложкой, ожидая, когда же он услышит голос альтмера. - Так, знаешь, - ложка плюхнулась обратно в тарелку. - Сперва можешь просто ответить на вопрос - ты планировал выкинуть эту шутку на Совете с самого нашего знакомства? - По-вашему, я совсем отмороженный? Нет, конечно. Так... вышло. - Каджиту казалось, что высокие эльфы более красноречивы, кхм-кхм. - Эленвен... То, что она сказала у Седобородых, - правда, - он перевел дух. - Почти всё. Около года назад в наших донесениях всё чаще стали упоминаться странные «тени в облаках». Сначала этому не придавали значения, мало ли что может померещиться перебравшему на ярмарке старику или усталой торговке на рынке, но частота, с которой подобные слухи тревожили уши Первого Эмиссара, а также всё более детальные подробности заставили её призадуматься – а вдруг? Поэтому вскоре посольство Талмора наполнилось всем – книгами, свитками, летописями, календарями, и прочим, - в общем, всем, где был хотя бы малейший намёк на информацию о драконах. Изучив их, мы выяснили, что драконы действительно могут возрождаться, а черной тенью в облаках вполне может быть Пожиратель мира. В нескольких книгах мы нашли упоминания о Довакине – герое с кровью дракона, понимающим их речь. Об Избранном, способном сражаться с этими чудовищами на равных... И, честно, я не знаю, то ли Эленвен конфискованное вино в голову ударило, то ли она, запутавшись в сорочке, упала с лестницы ночью и крепко приложилась головой о каменный пол, но однажды прекрасным утром она поделилась со своими приближенными идеей создать подставного довакина. Рысян фыркнул. С супом каджит быстро расправился и теперь потягивал тёплый квас, которым разжился, облазив бочки рядом со столом. - И много вас таких было? – спросил кошак, сделав большой глоток. - Двенадцать. По одному на каждое владение и трое запасных. - Ты, полагаю, был в запасе? – язвительно бросил Саммер. - Ха-ха, - Ринтил слегка скривил губы. – Нет. Как ты сам мог заметить, я, в общем-то, довакин и есть. Но обучение было просто ужасным, - он дернул плечами, словно стряхивая с себя неприятные воспоминания. – Эленвен пожелала, чтобы мы изучили хотя бы один полноценный Ту’ум. Драконий крик «Безжалостная сила» оказался единственным, который нам удалось с горем пополам расшифровать. Да и то благодаря пометкам некоего Эсберна на полях книги. Эленвен требовала результатов, даже не думая о том, что язык драконов не похож ни на один из известных нам доселе. Это даже не язык, а сама суть вещей, облачённая в звуковую форму. Но это я понял гораздо позже, наверное, только после знакомства с Партурнаксом… В общем, нас всех поместили в темные сырые кельи, выдали переписанные книги, свитки - все, что могло содержать какие-то сведения о драконах и о том, как они пользуются Словами силы. Над этой малополезной и малопонятной макулатурой мы проводили дни и ночи, пытаясь выучить неизвестно что и время от времени поминая госпожу эмиссара не самыми добрыми словами. Нам казалось, что было бы лучше сгинуть на очередной разведывательной миссии, и с каждым днем ситуация становилась все хуже и хуже. Мы пытались понять слова Безжалостной силы, повторяя их про себя и вслух, как какие-то сумасшедшие, кричали так, что срывали голос, исписывали ими горы бумаги... Тех, кто не показывал результатов, отправляли на «перевоспитание», запирая в еще более ужасной каморке. После пары дней, проведенных там, воздух казался слаще мёда, а солнце слепило так, что даже фалмер бы прозрел. К концу обучения предоставленная мне келья была похожа на логово горного тролля, да и сам я, в принципе, тоже не мог похвастаться приятным для глаз видом. Все время меня преследовало чувство, что я схожу с ума. Сна почти не было из-за напряженных раздумий. Перед глазами стояли каракули Ту’ума. Иногда я проваливался в дрёму, но даже в этом бессознательном состоянии я продолжал повторять проклятые слова. Остальные отобранные Первым Эмиссаром меры выглядели и чувствовали себя так же, если не хуже. А затем наступил "экзаменационный" день. Полагаю, стоит сказать, что обучение даром не прошло. Даже самый бестолковый из нашей партии мог пользоваться словом «Сила». Некоторые поняли и научились использовать второе слово – «Равновесие». Я не знаю, был ли еще кто-то, кроме меня, кому поддался полный Ту’ум. Утром того дня нас вывели за ворота посольства, приказав продемонстрировать свои навыки. Как, вы думаете, мы выглядели? Грязные, растрепанные, с легким сумасшествием в глазах, щурящиеся на неяркое утреннее солнце, жадно вдыхающие свежий морозный воздух. Эленвен морщилась от отвращения, глядя на тех, кому раньше могла поручить важные для Талмора миссии. Юстициары, несшие службу, перешёптывались, когда мы проходили мимо. Мы и сами с ужасом оглядывали себя, поражаясь, насколько сильно изменились за это время… - Высокий эльф неожиданно замолк, вернувшись к реальности. Двое, сидящие перед ним сейчас… Понимают ли они, что он говорит не только о внешности? - И что? – тут же встрепенулся Рысян. – Что-то случилось? - Нет, - он повертел головой. – Нет, ничего такого, если не считать гневной тирады в исполнении Эленвен. Проверка, которую она затеяла, проходила на поле для тренировки лучников и заключалась в том, чтобы голосом сбить соломенное чучело, стоящее метрах в десяти от нас. То ли от волнения, то ли от голода и недосыпания, но треть просто не могла и слова из себя выдавить. Остальные кое-как справились… Однако нашей бравой начальнице этого оказалось мало. Она весьма разозлилась. Помните её вспышку на Совете? После проверки она была в таком состоянии минут двадцать, крича о том, как мы ее разочаровали. Как мы, ни на что не годные остолопы, подвели ее, не сумев воплотить сей расчудесный гениальный план в жизнь. Ну, еще она прибавила, что мы калеки и что любой пьянчуга из Солитьюда смог бы за полгода выучить хоть с десяток драконьих слов. Я попытался возразить, что план этот, мягко говоря, абсурден и что Седобородые, о которых мы столько прочли, раскусят любого из нас в три счета. - И? - Ну, а ты как думаешь? Отправился на «перевоспитание» на полторы недели. Затем, по приказу Первого эмиссара, я направился в Фолкрит восхищать местных жителей демонстрацией драконьего Ту'ума. Побродив там с неделю я… эм… заблудился и внезапно оказался едва ли не в эпицентре сражения между патрульным отрядом, какими-то бродягами и группой Братьев Бури во главе с самим Ульфриком. Военный отряд Империи был лучше подготовлен к бою, да и вообще солдаты более дисциплинированы в отличие от разномастного сброда, большая часть которого разбежалась кто куда. Братья Бури сражались достойно, но были в меньшинстве. Кого-то из них перебили, самых живучих - пленили. Я пытался не вмешиваться, но имперцы почему-то приписали и меня ко всеобщей свалке. Битва была жаркой, но недолгой, и я оказался среди пленных, в одной повозке с Ульфриком, его подчиненным Ралофом и конокрадом по имени Локир. - Локир? – Рысян присвистнул. – Хах, каджит так и знал. Этот ущербный воришка всё пытался пристроиться к нам… Вот, значит, кто привёл за собой солдат Туллия… - Его застрелили, когда он попытался бежать… - Ринтил нахмурился. Локир, хоть и показался ему далеко не самым лучшим человеком на свете, стал случайной жертвой, какой мог бы оказаться и он сам, не прояви он благоразумия. - Пережив Хелген, я побывал в Вайтране, затем меня отправили к Седобородым. Бьюсь об заклад, Эленвен довольно потирала руки, когда услышала зов стариков с горы... После беседы с Балгруфом, когда мы приняли решение разделиться, всё и пошло наперекосяк. Помнишь, мы с тобой встретили талморского мага у статуи Меридии? Этот тип выжил и проинформировал Эленвен обо всём, что видел. Она, как я понял, выслала в Солитьюд небольшой отряд, который бы занялся моей поимкой… Но тут я сам пожаловал к ним. - Довольно! – Саммер хлопнул ладонью по столу. – Судя по твоим речам, мы с Рысяном еще и в долгу у тебя останемся, так получается? – босмер был зол и даже не пытался скрыть своей ярости. – Дальше ты расскажешь нам о том, что Эленвен угрожала перебить всех на совете? И поэтому ты нас предал? Хватит давить на жалость… Хоть слово правды я от тебя услышу или нет? - Значит, я лгу? – Ринтил сжал кулаки, поглядев на Винда. – Хорошо, я скажу то, что ты хочешь услышать. Я поступил так потому, что Эленвен угрожала мне. Да, я – последний трус и не хочу расставаться с жизнью. И мне хватило приставленного к горлу меча, чтобы выкинуть из головы те пару недель, которые прошли с нашего знакомства. - Эй, парни… - каджит растерялся, до того быстро атмосфера накалилась. - Замолкни, Рысян, я закончу, - даже не осознавая этого, Ринтил поднялся со своего места. – Эленвен знала практически о каждом моем шаге с тех самых пор, как я вышел из Крысиной норы вместе с Эсберном. Она поняла, что я довакин даже раньше, чем это дошло до меня. Когда я сразился с драконом у реки Карт, я подумал, что жить при таком раскладе мне остаётся очень недолго. Талморец – довакин? Как я вообще смогу выжить? Если не дракон, то мои же сослуживцы с радостью оторвут мне голову. А Братья Бури еще поизмываются над трупом… - Так почему ты нам ничего не рассказал? Чёрт, тебе не пришло в голову, что мы с Рысяном были единственными, кто не желал тебе смерти? - Были?.. - Я… - Вот видишь. А как бы вы отнеслись к этому тогда? Я много и долго размышлял. В конце концов, кто вы мне? Кто я для вас? Легенда оказалась никчемной пустышкой... Поэтому я выбрал тот вариант, который мне казался наиболее верным. Я хочу жить. Это единственная моя цель, моё желание. Всё остальное не имеет значения. - Мы не имеем для тебя значения? – каджит подался вперёд, прищурившись. - Нет… Рысян, нет, - альтмер устало опустился обратно. – Я не про вас. - Тогда скажи это. - Что ещё? - Скажи, что сейчас мы нужны тебе. Что тебе нужна наша помощь. Ринтил открыл рот, но так ничего и не произнёс. Его привлек странный скрип, шедший от входной двери. - Чаурри, - выдохнул мер, направляясь к выходу. – Совсем про него забыл. Рысян и Саммер переглянулись, все еще ожидая ответа. - Не могу, - сказал довакин, стоя у двери. – Как я могу что-то просить у вас теперь? Он вышел, закрыв за собой дверь. Они услышали, как там, в темноте, он зовет риклинга. *** Ринтил бродил в потёмках минут пятнадцать. У порога карлика-дикаря не оказалось. Видимо, скрип издавал разросшийся всюду вредозобник. Альтмер обошел дом вокруг и порыскал по близлежащим кустам, но синекожего коротышки и след простыл. «Скорее всего, отправился зализывать раны к своим», - подумал эльф, поёжившись. На улице было морозно. Ледяной ветер, летевший с моря, трепал волосы и холодил дыхание. «Какого вообще черта я творю?» – размышлял он, направляясь к дому. Мысль о том, что ему придется в одиночку расхлёбывать всю кашу, что он заварил, совершенно его не грела. Однако желание жить, которым он оправдывал себя, тоже никуда не исчезло. А после нескольких месяцев, проведенных в подземельях Северной крепости, оно стало даже сильнее, и его самого пугало то, на что он еще готов пойти ради себя любимого. Даже на то,чтобы признать свои ошибки и попросить прощения. Распахнув дверь, он подставил лицо навстречу теплому воздуху, идущему из кухни. В комнате было тихо. - Знаете, я всё же не хотел бы… - он замолк на полуслове. – Вы… Рысян и Саммер стояли у стола, где лежала открытая книга в черном переплёте. Её страницы сияли, словно от колдовского заклятия, разбрасывая по стенам холодные тени, а из сердцевины к его друзьям тянулись длинные темно-зеленые нити, опутывая не только тела, но и души. - Эй! – рука альтмера прошла сквозь плечо каджита. Полупрозрачное тело Рысяна едва заметно колыхнулось. – Проклятье! Ставлю десять септимов, что это всё твоё любопытство, кошак!