Самый страшный грех Меган Эванс

Вместо первого урока литературы объявили всеобщее собрание. Такие мероприятия проходили довольно часто, на них обсуждалась жизнь школы, перемены, касающиеся государственного образования и особенно крупные нарушения школьников. Все ученики тихо ненавидели подобные собрания (особенно Меган), но пропустить никак не могли – все находились под строгим наблюдением своих классных руководителей, которые ни за что не допустили бы, чтобы кто-либо прогулял. Конечно же, на этом собрании главной темой должно было стать последнее очень серьёзное происшествие – нападение на Салли Вэллмэн, ученицу девятого класса. Собирать всех не стали, пригласили только восьмиклассников, девятиклассников, и нас, выпускников. По дороге в концертный зал наши одноклассники не переставали говорить о случившемся. И больше всего меня напугало то, что они тоже подозревали меня. - Он мог, ты же знаешь, как ревностно он относится к Меган! – говорила Ребекка Саутлн нашей старосте. - Уэйн, конечно, во многом умён и воспитан, но порой он просто не может держать себя в руках! – соглашалась та. - Ох, что же теперь будет! Как думаете, что ему за это грозит?! – добавляла ко всему этому Дженнифер. - Во, слыхал? они уже на тебе крест поставили, - тихонько сообщила мне Тэмми. - Не может быть, Уэйн не мог этого сделать, ведь так, Уэйн? – испуганно спрашивала Эми Гифт. - Вы ещё думаете?! – удивлялся Даниэль. – Конечно, не мог! Уэйн, да скажи ты им уже! Я молчал. Мне нечего было им сказать. Я был подозреваемым, и никак иначе, чем вещественными доказательствами, подтверждать свою невиновность не хотел. Это было бы неграмотно. Я взглянул на Рыжую. Меган, которая тоже была под подозрением, удручённо молчала, она была сильно растерянна. Она, кажется, совсем забыла, какие гадости про неё говорила пострадавшая Салли Вэллмэн, Мег была готова простить своей обидчице всё, только бы с ней было всё в порядке. Зная Мег, я мог смело заявить, что, даже будучи до безумия разъярённой, Рыжая не стала бы меня просить окатить свою противницу кислотой, она бы ударила по-другому, не так явно, а исподтишка, чтобы никто не заметил и даже не подумал на неё. Мстить Меган умеет, и это не её почерк. Совсем не её. Мы вошли в зал. Все, не торопясь, рассаживались. Стоял типичный для мест, где скапливается большое количество людей, галдёж. На сцене уже стояли миссис Гольсберри, директор школы, мисс Эпол, классная руководительница пострадавшей от кислоты девушки, и миссис Ларенс. Удивительно, но последняя даже не спустилась, чтобы проверить, нормально ли мы расположились – она была слишком сильно огорчена тем, что её ученики (хотя, ученик, будет точнее) вновь были под подозрением. Когда все в зале затихли, миссис Гольсберри начала: - Уважаемые ученики, доброе утро! Сегодня я собрала вас всех здесь, чтобы сообщить очень плохую новость, - директриса прервалась и повернулась на мисс Эпол, которая, опустив голову, стояла за ней. – Может вы, мисс Эпол, расскажете? Та в ответ помотала головой. Она уже совсем успокоилась, но говорить не могла – кажется, ей было трудно удерживать слёзы. Поняв это, миссис Гольсберри тихонько кашлянула и продолжила: - Ученица девятого класса, отличница, наша гордость, победитель городской олимпиады по физике Салли Вэллмэн, подверглась жестокому нападению. На прошлом уроке прямо здесь, в школе, девушке брызнули в лицо кислотой. По залу пронёсся шквал охов и вздохов, все, кроме нас, выпускников, невероятно обеспокоились. Миссис Гольсберри жестом попросила учеников успокоиться. - И прямо здесь и сейчас мне хотелось бы вместе с вами прояснить некие подробности этого дела. Итак, попрошу подняться на эту сцену учеников выпускного класса Меган Эванс и Уэйна Рэнделла! И все в зале уставились на группу подростков, единственных из находящихся здесь не одетых в школьную форму. Мы с Меган переглянулись и встали с мест. До сцены нас проводили удивлёнными взглядами. Пару раз с задних рядов раздалось: «Это что, они?!», «Быть не может!». Мы вышли на сцену и остановились рядом с директором школы. Я побоялся посмотреть и на миссис Ларенс, и на мисс Эпол. Что и говорить о зале! Мне казалось, что каждый, сидящий там, обвинял меня. - Итак, мисс Эванс, правда ли, что между вами и Салли Вэллмэн на перемене перед предыдущим уроком случилась ссора? – спросила миссис Гольсберри, глядя на Меган. Чтобы Мег не соврала, она добавила: - Свидетелями этому являются все девятиклассники. - Да! Да! – донеслось с их стороны. - Тихо! – прикрикнула директриса. Затем она вновь обратилась к Рыжей: - Мисс Эванс, пожалуйста, отвечайте. - Да, мы поссорились, - принуждённо ответила Меган и глянула на меня в поисках поддержки. Рад бы я был её поддержать, да нечем - наши дела как никогда были плохи. - Правда ли, мисс Эванс, что после ссоры, уходя, вы кричали Салли следующие слова: «Я ещё до тебя доберусь!»? – снова спросила миссис Гольсберри. - Кричала, - недовольно ответила Мег. Директриса кротко кивнула. Затем она обернулась к мисс Эпол. - Правда ли, мисс Эпол, что мисс Эванс и мистер Рэнделл опоздали на ваш урок? – спросила она. Диана Эпол подняла голову, посмотрела на нас с Меган и вполне твёрдо ответила: - Да. Примерно на пять-семь минут. - Теперь, попрошу подняться на сцену Анну Грэдисон! - скомандовала миссис Гольсберри. Я посмотрел в зал – оттуда к нам с мрачной улыбкой шла миссис Грэдисон. Она явно торопилась, кажется ей, не терпелось дать показания против нас. Мне стало совсем плохо: я понимал, что миссис Грэдисон будет упорно обвинять нас и с живых с нас не слезет. Учительница поднялась на сцену, глянула своим мерзким взглядом на нас и развернулась к залу. - Миссис Грэдисон проводила урок у девятого класса, когда это случилось, - пояснила директриса залу и повернулась к учительнице: – Миссис Грэдисон, расскажите, что произошло? - Я начала урок у девятого класса, Салли во время начала урока в классе не было. Буквально минуты через три после начала в кабинет зашла Салли. Она рыдала и руками прикрывала лицо. Я спросила, что случилось, а она просто убрала руки и, - миссис Грэдисон прервалась и злобно глянула на меня. Я снова потупил глаза в пол. - Нижняя часть лица и шея были жутко обожжены, руки тоже жутко раскраснелись. Я испугалась и повела Салли в медблок, а двух девочек из класса отправила к мисс Эпол, сообщить, что случилось. На этом речь учителя истории была закончена. - Миссис Ларенс, что вы скажете? – спросила миссис Гольсберри, обернувшись на неё. - Салли получила ожог серной кислотой. Я проверила свои запасы этой кислоты – пропала одна склянка, - и миссис Ларенс тут совсем поникла. Весь зал ахнул. - Разрешите мне предположить? – вызвалась миссис Грэдисон, что было вполне ожидаемо. – Моя версия такова – мисс Эванс поссорилась с мисс Вэллмэн и очень хотела отомстить за нанесённую ей обиду, в связи с чем подговорила мистера Рэнделла что-нибудь сделать. Мистер Рэнделл, являясь очень одарённым учеником, особенно в области химии, похитил кислоту из кабинета миссис Ларенс и облил ею Салли. И, надо сказать, её версия была вполне убедительной. Почти весь зал, за исключением моих друзей, которые с тревогой следили за процессом, одобрительно закивал головами («Так оно и было! Она подговорила его!»). Я посмотрел на Меган. Она и не собиралась сдаваться. - Послушайте, миссис Гольсберри, мы не виновны! После этого конфликта мы с Уэйном отправились в столовую, из-за этого мы и опоздали на урок! – сказала девушка. Огонь горел в её глазах, и этот огонь сильно подбодрил меня. - Кто же может это подтвердить? – спросила миссис Гольсберри строго. И тут в зал кто-то вошёл. Все, кто сидели на местах, обернулись. Вошла миссис Кайсицки и, увидев это, я едва не подпрыгнул от восторга – она видела нас в столовой, сама была там, мы спасены! Миссис Кайсицки сильно запыхалась – видимо торопилась прийти сюда, пока ещё не было слишком поздно. - Простите, - сказала миссис Кайсицки. – Я узнала, что у вас тут собрание и понеслась со всех ног. Фух, как жарко, - она быстро отдышалась и продолжила, - Мисс Эванс и мистер Рэнделл невиновны. Я за них ручаюсь. Все обвинения должны быть сняты с них немедленно. Я настаиваю. По залу снова прокатилось удивление. Миссис Гольсберри и миссис Грэдисон с неописуемым удивлением уставились на миссис Кайсицки. - Что вы можете сказать по этому делу? – спросила директриса. Несмотря на своё удивление, она говорила холодно и неторопливо. - Сегодня на перемене перед вторым уроком я зашла в столовую. Видите ли, ученик моего класса отравился вчера супом, и я хотела выяснить у поваров, как такое возможно. Прозвенел звонок. Я разговаривала с поваром и увидела, как в столовую вошли Уэйн и Меган. Мисс Эванс угощалась соком, а я, воспользовавшись случаем, разъяснила кое-какой вопрос с Уэйном. Потом они спохватились и пошли на урок. Миссис Кайсицки развела руки в сторону: - Так что, они ни в чём невиноваты. Миссис Гольсберри кивнула, улыбнулась, а затем с сочувствием посмотрела на миссис Грэдисон. Миссис Ларенс подняла голову и с надеждой посмотрела на нас с Меган. Мисс Эпол виновато глянула на меня. А ученики в зале начали возмущённо перекликаться – их мнения, похоже, разделились. Мы с Меган переглянулись – неужели нас оправдают?! - Перед всеми здесь сидящими объявляю: мисс Эванс и мистер Рэнделл невиновны, - сказала директриса, и ученики выпускного класса заликовали. Дождавшись тишины, миссис Гольсберри сказала уже нам: - Можете садиться. Прошу вас простить меня за беспокойство. Меган радостно взглянула на меня и, наскочив, крепко-прекрепко обняла. Я сам радовался больше её – нас славно оправдали, к тому же удалось утереть нос миссис Грэдисон. Выпускники, ликуя, повскакивали со своих мест. Особенно сильно радовались нашему оправданию Даниэль, Роберт, Эми и Катрин. Некоторые из зала поддержали выпускной класс. Бросив меня, Меган набросилась на миссис Кайсицки. Та совсем этого не ожидала и чуть не упала, когда девушка на неё накинулась, обвив своими руками шею женщины. Я ограничился лишь устной благодарностью и, отлепив Мег от раскрасневшейся учительницы, потащился на место. Друзья тут же бросились на нас с объятьями. В это было сложно поверить, но нас словно только что спасли от неминуемой смертной казни. - Ученики! Пожалуйста, успокойтесь, я хочу сказать ещё одну очень важную вещь! Выпускники! Сядьте на место! – кричала Гольсберри. - Выпускной класс, замолчали! – приказала миссис Ларенс бойко, и мы послушались. - Вы можете садиться, миссис Грэдисон, - обратилась директриса к учительнице истории. Но та и не собиралась уходить. Усмехнувшись, она громко заговорила, брызгая слюной: - Не понимаю, как вы все можете быть такими легкомысленными?! Вчера этот ваш юный гений взорвал дверь моего кабинета, сегодня он облил ученицу кислотой! Что он сотворит завтра? Не надо быть психологом, взглянешь на него и сразу понятно – террорист! Как можете вы закрывать глаза на его преступления?! - Миссис Грэдисон! Сядьте, немедленно! – вскричала миссис Гольсберри. Второй раз ей приходилось остужать пыл учительницы истории, которая явно добивалась для меня самого жестокого наказания. Миссис Грэдисон, ещё раз окинув взглядом зал и, к счастью, не найдя в нём меня, сошла со сцены и вышла из зала, хлопнув дверью что есть силы. Я с удовольствием усмехнулся над этим. Мда, кое-кто не умеет проигрывать… Миссис Гольсберри, проводив её неодобрительным взглядом, начала: - Итак, ученики! Поскольку это уже второе чрезвычайное происшествие в нашей с вами школе, мне хотелось бы предупредить вас – будьте ЧРЕЗМЕРНО осторожны, опасность можно ожидать отовсюду. И ещё просьба – держите уши востро, следите за всем, что происходит, и, если заметите что-либо подозрительное, немедленно докладывайте мне или своим учителям. Виновный или виновные, кто бы они ни были, будут наказаны. Обещаю. Она вопросительно посмотрела на учителей, которые всё ещё находились на сцене – не хотят ли они чего-нибудь добавить. Но они бездействовали и директриса, поглядев на нас, объявила: - Спасибо за внимание! Сейчас можете отправляться на уроки! И мы отправились обратно в кабинет литературы. По пути одноклассники неустанно поздравляли нас с Меган и делились своими впечатлениями по поводу того, что произошло. Все, конечно же, отмечали чрезвычайную заинтересованность миссис Грэдисон. Некоторые высказывались за то, что она сошла с ума, другие предполагали, что у неё произошло что-то в личной жизни, и она не выдержала и сорвалась. И то, и другое является частью правды… так, по крайней мере, сказала Меган. - Но кто же? Кто же это сделал? – всё не унималась Ребекка. – Зачем Салли облили кислотой? - Нужно спросить у девятиклассниц, может, она отказала какому-нибудь парню? – предположила Ким Авердж. - А причём тут тогда дверь миссис Грэдисон? – недоумевал Даниэль. - Конечно, вы ведь не станете отрицать, что это связано, - кивнула Катрин. – Несомненно, в нашей школе объявился какой-то химик-маньяк… - У нас только один такой, - сказала Мег и указала на меня. Все захохотали. - Странно ещё то, что оба раза подозревали Уэйна, - обиженно заметила Эмили. И все с ней согласились. Мы вернулись в кабинет литературы, забрали свои сумки и отправились в наш кабинет химии, где у нас по расписанию должен был быть урок. Оставаться на литературе было бессмысленно – мисс Эпол, подозвав нас к себе в вестибюле, сказала, что сейчас же едет в больницу к Салли, а мы свободны и домашнего задания на следующий урок не будет. Нам с Меган она ничего не сказала – сделала вид, что ничего и не было. Это вполне нас устраивало. Миссис Ларенс ещё до перемены усадила нас на места (урока у неё не было) и сказала: - Ребята, я понимаю, что вас очень сильно потрясла история с Салли, да ещё и обвинение наших учеников… Но пожалуйста, давайте сделаем вид, что ничего не случилось, и вернёмся к учёбе. Мне не хотелось бы, чтобы все эти неприятности сказались на ваших оценках. Никто и не собирался особо препираться. Уже буквально через пять минут все забыли отгремевшие события и вернулись к самой главной теме для разговоров – пари между Меган и миссис Унтервайн. Мег рассказывала о нашем вчерашнем занятии по физике, изредка вставляя кое-какие шутки, а девушки, которые физику не очень любили, восхищались мужеству Рыжей. Наша миссис Ларенс сообщила нам, что на предстоящей нам химии состоится лабораторная работа. Её лаборант был в отпуске, а это значило, что готовить оборудование для работы нужно нам самим. Вызвались мы вдвоём с Эми. Миссис Ларенс написала для нас на листе бумаги нужные вещества и приборы. Остальные, со звонком на перемену, вышли из класса – кто в столовую, кто на первый этаж посплетничать. Вышла и миссис Ларенс. Мы с Эми в маленькой подсобке остались вдвоём. Девушка заперла дверь на замок и устремилась ко мне. Настигнув, она схватила меня за плечи и с жадностью впилась в мои губы. Я осторожно, боясь спугнуть, обхватил руками её талию и прижал девушку к себе. Эми вся дрожала, словно мы с ней были на лютом морозе. Она отпрянула на меня, словно хотела отдышаться, но затем снова поцеловала меня, прижимаясь ко мне всё сильнее. Сердце у неё билось всё быстрее, в её теле был напряжён каждый нерв. Её пальцы крепко впились мне в плечи, словно она боялась упасть и держалась за меня. Эми отпрянула, с отчаянием взглянула на меня, а затем медленно, дрожащей рукой начала расстёгивать пуговицы на лёгкой рубашке, которая была на ней надета. - Что ты делаешь?! - испуганно прошептал я, чувствуя, как у меня перехватывает дух, а по всему телу одна за другой прокатывается волнами возбуждение. Эмили заткнула мне рот очередным поцелуем. Последняя пуговица не поддавалась, Эми дёрнула и порвала её. Лёгкая ткань спала на пол, и девушка опять прильнула ко мне. Я почувствовал накатывающее на меня смущение, но не мог перебороть себя. Я всё целовал её, иногда опускался, лаская её шею, словно вампир, который ищет самое мягкое место, чтобы вонзить свои клыки. Эми бешено дышала, казалось, что она долгое время пробыла под водой, и теперь никак не может восстановить дыхание. Она никак не хотела отрываться от меня. Ей было абсолютно плевать на то, что нас сейчас могут застукать, что из-за этого может разразиться громкий скандал, Эмили не боялась уже ничего, кроме одного - она боялась лишь отпустить меня. И уже не было той, прежней Эми, тихой и застенчивой, она стала совсем другой девушкой. И, поняв это, я остановился... - Уэйн, - она всё ещё тяжело дышала. - Что с тобой? - Так не должно быть, - строго сказал я, поднял рубашку девушки, и, накинув её на плечи Эми, добавил: - Не то место. Не то время. Эмили снова поцеловала меня, но я отозвался гораздо холоднее, чем прежде. Поняв это, Эми вдруг заплакала. Я захотел отстраниться, чтобы взглянуть девушке в глаза, но она не дала мне - держала меня руками. Эмили прижалась лицом к моему плечу, и я ужаснулся тому, насколько она разгорячена. - Эми, - начал я, но не смог продолжить, Эми плакала у меня на плече, и мне казалось, будто я её перебиваю. - Прости, - простонала девушка сквозь слёзы. - Я знаю, я не должна была... Но я так испугалась! Думала, тебя исключат... Мне казалось, что это последний шанс. Последний шанс стать твоей, Уэйн... - Не нужно торопиться, - сказал я, стараясь говорить как можно хладнокровнее, но всё же голос мой дрожал, - Всё хорошо, Эми. Я оправдан, и я здесь, с тобой, мне больше ничего не грозит. Я взглянул на Эми и поразился тому, насколько она казалась измученной и отчаявшейся. Она выглядела так, словно просила пощады. И волосы дыбом встали на моей голове, когда я увидел её такой. Сердце в груди сжалось и лишь тихонько ухало где-то в груди, давая мне понять, что я всё ещё жив... Я снова поцеловал Эмили, но уже спокойно, холодно. Остывал разбушевавшийся вулкан. - Эми, приведи себя в порядок, я пока найду нужные реактивы. Девушка кивнула и, торопливо утирая слёзы, надела рубашку, застегнула целые пуговицы и устремилась к зеркалу, чтобы хоть попытаться восстановить макияж, который полностью был уничтожен слезами. - Знаешь, мне иногда жаль, что мы вынуждены скрываться от других, - сказал я тоскливо, остановившись со склянкой серной кислоты в руке около девушки и взглянув ей в глаза через зеркало. - Так давай не будем, - просто сказала она. – Тебе прекрасно известно, что я не против. - Ты ведь знаешь, сколько кругом завистников, которые разозлятся, узнав про наши отношения. И они непременно захотят нас разлучить, - сказал я. - Они не посмеют, - Эми развернулась ко мне. – Разве они что-нибудь знают обо мне? О тебе? - Нет, Эми, - я замотал головой. – Я боюсь тебя потерять. Слишком велик риск. Нам ведь и так хорошо, верно? И в ответ девушка улыбнулась. В этот момент в дверь действительно застучали, да притом довольно настойчиво. Эми вздрогнула. Открыв, я увидел злобную миссис Ларенс, которая свирепо закричала: - Мистер Рэнделл, мисс Гифт! Где оборудование? Чем вы тут занимались? - Мы никак не могли найти хлорид натрия, - ответил я вполне спокойно. - Эх, Уэйн, ваша память явно отстаёт от ваших мозгов! В шкафу возле окна на второй полке. Поторопитесь, пожалуйста, звонок совсем скоро! Мисс Гифт, и вас касается! И мы с Эмили, обмениваясь взглядами, принялись расставлять на парты пластиковые лотки с реагентами.