Затянувшееся "сегодня"

      Я проснулась, когда солнце даже и не думало вставать. Сквозь тонкие, почти прозрачные шторы ненавязчиво пробивалось нежное голубоватое свечение от предрассветного неба. В приятной, щадящей сонные глаза, полутьме загорелся дисплей мобильного телефона, оповещая о полной зарядке. Не помню точно, как уснула вчера, получив сообщение от Гидеона. Он ответил, что так и не успел насладиться моим обществом вдоволь. Сейчас во входящих этих слов не оказалось. Луис таинственным способом умудрялся воздействовать даже на такие незначительные мелочи. Умно, учитывая, что каждая буква этого крошечного сообщения могла быть использована против него.       Я потёрла онемевшую, как при анестезии, щеку и закрыла учебник, лежащий на кухонном столе. Мне посчастливилось проснуться раньше Грейс, а это значит, что я смогу уйти в университет прежде, чем она начнёт беспочвенный, заботливый разговор по душам. Когда я выходила из кухни, настенные часы показывали пять утра.       Собственная комната казалась пустым нежилым помещением. Я не знала, сколько ещё одинаковых дней выдержу, пока не сдамся и не потеряю рассудок окончательно. Уже стоя под тёплыми струями в душе, упругими и отрезвляющими, вдыхая резковатый и концентрированный запах карамельного геля, я надеялась, что вода просочится в мои мысли и смоет их вместе с усталостью и обречённостью. Недаром ведь говорят, что она – самый мощный носитель энергии.       Желание раствориться было настолько велико, что из ванной комнаты, облачённая в тёплый махровый халат, я выбралась только через сорок мучительных минут. В доме всё ещё было тихо, и я надеялась не разбудить его жителей протяжным скрипом половиц. Кухня встретила меня такой, какой я её оставила. Единственное изменение: золотистый солнечный свет, пробивающийся из всех щелей и оставляющий свой след на деревянной поверхности стола. Спустя мгновение весело – полярно моему настроению – засвистел чайник на электрической плите.       Горячий кофе не привёл мысли в порядок. Я была в кошмарном состоянии, просто ожидая конца этого нелепого приключения, как казни, как избавления, но не была готова предать людей, которые не так давно действительно начали мне доверять. Подступающую социальную апатию не перекрыла даже мысль о встрече с Лесли. Более того, я была измотана морально настолько, что просто сорвалась бы, приди на эту пару в четвёртый раз подряд. Скажусь больной хоть брюшным тифом, но из этого дома – ни шагу!       Удовлетворённая решением, я вышла с чашкой кофе в коридор, отодвинула тюль у парадной двери и с унылым видом уставилась в окно. Солнечный диск, совсем недавно лениво выкатившийся из-за горизонта, вновь спрятался за свинцовыми тучами. Кажется, воздействовать на погоду адепт пока не научился, - будет дождь. Я отхлебнула из своей чашки и проводила взглядом одинокого велосипедиста. Через несколько секунд его фигура скрылась в конце улицы, а в дверь дома раздался бодрый стук. Может, Лесли решила за мной заскочить? Или это почтальон? На пороге стояла абсолютно незнакомая девушка.       По виду она была старше меня на пару лет. Серо-голубые глаза сканировали, проникая в самую суть, уголки губ были вздёрнуты в вежливой открытой улыбке, светлые прямые волосы, чуть ниже лопаток, развевались на слабом ветру. Она была похожа на работника социальных служб – подтянутая, стильная, красивая. Одетая совсем не под стать хмурому Лондону - в яркую цветастую блузку и тёмные джинсовые брюки, девушка разбавляла серость этого старинного города. Она могла приковать взгляд, если это было целью. — Могу чем-то помочь? – поинтересовалась я, придерживая дверь правой рукой. Тембр голоса незнакомки был приятным, убаюкивающим, ненавязчивым. — Мне нужна Гвен. Это ты? – И она представилась: - Кристалл. — Это имя мне ни о чём не говорит. — Кристалл Волдерф, если тебе станет проще. – Блондинка выдержала паузу. – Начинается дождь. Может, поговорим внутри? – она кивнула, указывая на холл. Я почувствовала себя самым невоспитанным и негостеприимным человеком в мире, тут же отошла, пропуская гостью в дом. Девушка окинула беглым, но цепляющим любую мелочь взглядом коридор, а потом – и меня, заставляя поёжиться и запахнуть халат сильнее. Несколько секунд мы глядели друг на друга во все глаза – и не находили верных слов. Наконец, я отмерла. — Прости, я недавно проснулась, поэтому не могу похвастаться порядком, - это намекало на мой внешний вид. Я прошествовала к лестнице и кивнула, призывая последовать со мной. – Идём, не хочу лишних вопросов, если кто-нибудь увидит нас. — Не нужно думать, что я злоумышленница, - произнесла она шёпотом. Комнату Грейс мы миновали в полной тишине, и я даже облегчённо выдохнула, когда оказались в моей. Кристалл опустилась на стул, на котором буквально два дня назад восседал Джек, и бросила свою лакированную сумку у ног. – Я пришла просто поговорить. — А точнее, переубедить меня, верно? – я присела на краешек письменного стола, чтобы казаться чуть выше. Это придавало уверенности, заставляло чувствовать себя хозяйкой положения. – Если ты пришла за ответом, то должна огорчить: я ещё не готова его дать, и к тому же, склонна отказаться от такого заманчивого предложения. Как сказал мне знающий человек, да и Джек его слышал, Ложа защищает нас. — Вы просто глупцы, Гвен. Они боятся, что вы станете использовать это против них. Только вообрази, сколько всего можно было бы изменить, знай вы об этой функции раньше! — Что можно было бы изменить? Вы просто больны своей идеей. Хронограф – это не игрушка для того, чтобы прыгать то в прошлое, то в будущее, - распалившись, воскликнула я. – Зачем ты поддерживаешь Джека? Что сделал Фальк конкретно тебе? — Ничего. Мы даже не знакомы, - блондинка пожала плечами, заставляя меня возмущенно выдохнуть. Как можно слепо следовать за человеком? Либо эта Волдерф ненормальная, либо влюблена. И женское чутьё подсказывает мне, что с её душевным здравием всё в порядке. Девушки готовы отстаивать свою точку зрения до последнего, когда её разделяет любимый человек. – Но я знаю, что вас просто зомбируют. — Ты не понимаешь… - Я покачала головой, отталкиваясь от стола. – Я не могу бросить свою семью и любимого человека ради призрачной надежды быть обычным человеком. Разве ты бросила бы Джека? Ведь он одержим. Он болен, Кристалл. - Девушка вздрогнула, как от пощечины, и резко встала со стула, опрокинув открытую сумку. Из неё высыпалась всякая мелочь: монетки, блеск для губ и помада, шариковая ручка и телефон, - которую мы тут же бросились собирать. – Я не хочу жить в одном дне всю оставшуюся жизнь, но… — Нет, Гвен, - она заправила за ухо блондинистую прядь, не поднимая на меня глаз, - ты путаешь свою влюблённость с моей любовью. Ты влюблена в своего парня за достоинства, а я люблю Джека и за недостатки. Вы ещё молоды. Это не больше, чем просто страсть.       Моя рука замерла в воздухе перед тем, как бросить в сумку последний тюбик. Волдерф старалась не терять самообладание, но у неё это плохо получалось. Что именно в моих словах возымело такой странный эффект? Но даже эмоции не давали ей права судить о наших с Гидеоном отношениях. После всего, через что мы прошли, что мы сделали вместе путём проб и ошибок. Я прекратила быть ребёнком, когда на мои плечи взвалили ответственность, а де Виллер проявлял извечную хладнокровность и здравомыслие, не давая оступиться даже в самые трудные моменты наших жизней. Он, его слова и поступки заставляли держать планку и раз за разом отказываться от мысли сложить крылья – и рухнуть вниз. — Сколько ещё одинаковых дней ты готова прожить с ним? Я – тысячи. Пусть выучу каждое его слово, движение и поступок наизусть. Мы не устанем друг от друга. Это странный способ заставить меня принять предложение. Ты потратила время впустую, придя сюда, - я уставилась на маленькую ламинированную карточку, которую Кристалл держала в руках. Она в задумчивости проводила тонкими пальцами по её краям, прикусив губу. – Любовь к его недостаткам свела тебя с ума. — Пусть так. Я должна была тебя предупредить, что он не остановится, если ты просто откажешься от сотрудничества. Возьми это, - девушка протянула мне карточку. – На ней мой номер, не Джека. Сообщи, когда примешь окончательное решение. Мы поговорим снова. Волдерф встала и выпрямилась. Я – следом. — Не думаю, что это понадобится, но спасибо, - я сунула визитку в карман халата. Мы вышли из комнаты и тихо спустились по лестнице, прошли через холл, и только тогда я услышала тихое пение из кухни. Грейс уже проснулась. — Надеюсь, ты прислушаешься ко мне, - бросила Кристалл так, словно сама не верила в свои слова. И была права. — Сомневаюсь. Я уже приняла решение. Но неужели тебе нравится переживать один день снова и снова? — Нет, но с ним это не так скучно.       Она уходила быстрым шагом, не глядя по сторонам и ни разу не оборачиваясь. Я закрыла за ней дверь и прошествовала в кухню, зевая. Грейс обернулась на шум и столкнулась со мной взглядом. Сначала я хотела спросить, как прошло их свидание с Фальком, но одёрнула себя в последний момент, вспомнив, что оно сегодня. Мама пританцовывала у плиты, переворачивая подрумянившийся с одной стороны омлет на другую. Она налила в стакан апельсинового сока и сделала глоток, тут же зажмурившись. — Ты такая радостная, - заметила я «проницательно» и присела на стул. – Есть причины? — Пожалуй,… Мистер де… Фальк, - тут же исправилась она и нервным движением заправила за ухо рыжую прядь, - пригласил меня в кино.       Надеюсь, моё выражение лица было достаточно удивлённым. Во всяком случае, я изо всех сил старалась таковой казаться. Чтобы случайно не уснуть, пока мама счастливо щебечет об их последней встрече, я подперла подбородок ладонью и активно закивала. Раздались первые раскаты грома, заставляя меня испуганно дернуться и едва ли не рухнуть со стула на пол. — Мам? – позвала я, отвлекая Грейс от мечтательных мыслей. – Я нехорошо себя чувствую. Сегодня всего одна пара, и Лесли принесёт мне конспект. – Я тяжело вздохнула и потёрла лоб тыльной стороной ладони, пытаясь сказаться достаточно немощной для того, чтобы дойти до университета. Мама мне явно не поверила, но посчитала уже достаточно взрослой для самостоятельных решений. – Я пойду к себе, зови, если понадоблюсь. Её голос догнал меня у самой лестницы, заставляя остановиться и тихо рассмеяться. — Гвен! Как насчёт чая с мёдом и колыбельной от мамочки? — Спасибо! Думаю, я справлюсь, - и счастливо улыбаясь, я добралась до своей комнаты.       Через час мне пришлось заскочить на кухню снова – за вёдрышком с клубничным мороженым, которое в один из вторников облюбовала Шарлотта Монтроуз, - но Грейс там не оказалось. Наверняка, прихорашивается в из ближайшем салоне красоты, чтобы не тратить время. Она очень щепетильно относится к своему внешнему виду, а особенно на свидании. Я уже в третий раз за этот месяц пересматривала третью серию пятого сезона «Хора», - момент, когда Рейчел Берри посвящала песню памяти Финна, - и плакала крокодильими слезами безысходности, разводя сырость и уравновешивая её с уличной погодой. Раздалась мелодичная трель телефона. Новое сообщение от Гидеона. Он спросил, кто в лесу попрощался с жизнью, что я не пошла в университет. Как мило! Голубиная почта имени Лесли Хей работает без перебоев! Я прикусила чайную ложку зубами и набрала ответ. Думаю, его устроит ложь об аллергии на мороженое. Не могла ведь я появиться в университете с ужасными кровоточащими ранками по всему лицу! С чувством полного морального удовлетворения я улеглась на кровати удобнее, установила ноутбук на своём животе и кликнула кнопкой, продолжая просмотр.       В дверь на первом этаже раздался рваный стук, заставляя меня вскочить и галопом нестись вниз. Не очень-то хочется, чтобы мистер Бернхард рассказывал маме о доставке мексиканской еды на дом. Мало того, что она её не любила и запрещала мне, оправдывая себя возможностью гастрита, так ещё и с опаской относилась к курьерам, потому что они могут быть маньяками. Интересное суждение: из миллиона поставщиков всего мира маньяком окажется именно наш! — Боже, я думала, вы едете из Аризоны! – бодро высказалась я, резко распахивая дверь и чуть не лишая Лесли Хей носа. Она поджала губы и окинула меня оценивающим взглядом, словно бы спрашивая, на что я спустила день. И мне это не нравилось. — Вы? – заинтересовалась девушка, а я отошла в сторону, пропуская её. В конце холла появился наш дворецкий, но я отправила его отдыхать. – У тебя ведь нет никакой аллергии, прогульщица. — Тише. Вы что, обсуждали меня с Гидеоном?       Мы медленно поднялись на второй этаж по скрипучей лестнице, миновали музыкальную комнату и мамину спальню. Подруга осмотрелась и присела на мою заправленную кровать. Взглянув в экран ноутбука, она присвистнула и тихо рассмеялась: — Пижамная вечеринка с самой собой? Могла бы дождаться меня. Я кивнула на ведёрко с мороженым. — Так что там насчёт моего парня? — На самом деле, ничего особенного. Он просто переживал. Сказал, что вчера ты оставила его без поцелуя на прощание и, кажется, обиделась, а я поделилась, что ты отсутствуешь в университете. Потом он написал тебе смс, передал его содержание мне. Очень трудная система, - девушка покачала головой и снова посмотрела на стоп-кадр. – По какому поводу Великая Лондонская Депрессия? Первый на моей памяти прогул. — Не удивительно, всего месяц прошёл. Мы можем посмотреть что-нибудь веселее. Мне просто внезапно захотелось погрустить. Ты ведь знаешь, на этом предмете в аудитории собирается не больше десятка человек, да и тема скучная. – А потом я горестно вздохнула и улеглась на пол, уткнувшись в потолок рассредоточенным взглядом. Внезапно захотелось высказаться, рассказать обо всём, что произошло за эти несколько дней. Пускай эмоции прорвут плотину и мысли вытекут со слезами, но ничего не выходит – пустота, отсутствие верных слов, перекати поле в голове. – Лесли, что бы ты выбрала: собственное благополучие или любовь? — Мне кажется, любовь – одна из составляющих понятия «благополучие». Их нельзя делить. Вы действительно поссорились? — Нет. Как думаешь, после всего случившегося ты могла бы бросить Рафаэля? – я затаила дыхание в ожидании ответа. Для себя, казалось, я решила всё: остаюсь с мамой и своим принцем на белом коне. Но внезапный приход Кристалл совсем выбил из колеи. Почему она сказала, что Джек не остановится? Он ведь не может выкрасть меня и держать взаперти, не поя и не кормя. Это стало бы настоящей пыткой – умирать и оживать, как Прометей, но от голода и жажды. Не стоит подавать Луису такую жуткую идею. — Зачем бросать, Гвен, если он делает мою жизнь невероятной? – Лесли подарила мне мечтательную улыбку. Она права. Мы переживём это вместе. Два года продемонстрировали самоотверженность и заботу Гидеона. Казалось, она никогда не иссякнет. Я усмехнулась в ответ, воображая вместо своего потолка голубое небо с огромными белыми облаками с рваными краями. — Хорошо, давай посмотрим сериал. Я не видела следующих серий. — Шутишь? – воскликнула Хей и взяла ноутбук в руки. Она сползла с кровати на пол и устроилась рядом со мной. – Ты много потеряла. А где Грейс? — Готовится к свиданию с Фальком. Я пойду в ванную и переоденусь, потому что в халате жарко, а ты можешь сбегать вниз за попкорном. Он в бумажном пакете на столе у холодильника, - и взяв с кровати свою одежду, я поспешила ретироваться.       Мы с Лесли дружили с самого детского сада, поэтому ориентироваться в моем доме ей не составляло труда. Я считала её сестрой, а мама считала её своим четвёртым ребёнком. Девушка могла найти общий язык со всеми, если я не стояла рядом. Из нас двоих белой вороной всегда казалась… ворона. Когда я, комкая пахнущий гелем для душа халат, вернулась в комнату, она уже жевала воздушную кукурузу с карамельным сиропом. Мы смотрели сериал, плакали и смеялись, шутили и говорили о всякой романтической ерунде, как в старые добрые времена, и провели за этим весь день. Мексиканскую еду из ресторана нам так и не доставили.