Затянувшееся "сегодня"

      Де Виллер без меня решил, что для проверки возможности путешествий в будущее или недалёкое прошлое я выбилась из сил. Он заботливо расстелил мне постель и только в пижаму лично не переодел. Я открыла дверцу платяного шкафа и пошарила по его задней стенке рукой, найдя еле заметное углубление, зацепилась и потянула потайную дверцу на себя. Гидеон усердно пытался поправить пододеяльник и совсем не ожидал того грохота, который произвел хронограф, оказавшись на столе.       Мы решили элапсировать на крыше, чтобы остаться незамеченными.       Парень закрыл дверь моей комнаты на ключ, и буквально через две минуты я услышала, как весело щебечет мама, видимо, разговаривая с мистером Бернхардом. Из моей насквозь дырявой головы совсем вылетело, что сегодня она в очередной раз была на свидании с Фальком! Впрочем, от этого вечно серьезного человека вообще трудно ожидать романтических отношений. — Из двух зол я выберу что-нибудь проще, - Гидеон установил хронограф на относительно ровной поверхности, а я выставила на нём единственную дату, которую вспомнила на тот момент. – Время – двадцать минут. Будь готов к женским откровениям, - и мой палец коротко уколола игла.       Крышу озарила сначала красная вспышка, а потом – нежное серебристое свечение. Не успей я отойти – парень устроился бы прямо на моей спине.       В это время я должна была спать. Мы вновь попали в дом, но на этот раз посредством пожарной лестницы. Единственное, что может удивить случайно увидевших нас – это стрижка моего молодого человека. Внезапно из моей комнаты послышался громкий всхлип, и я обхватила пальцами кисть де Виллера. Его наручные часы показывали начало двенадцатого ночи. О да, представление в самом разгаре. «Моё сердце – это драгоценный камень, а Гидеон разбил его на тысячу осколков, прямо как в видении бабушки Мэдди, - ох, узнаю эти высокопарные речи. Могла ли я тогда подумать, что это нытьё слышно чуть ли не на весь дом? Могла, но была настолько увлечена чувством жалости к себе, что превратилась в комнатный фонтанчик. Кстати, где бы мог быть Ксемериус в моём времени? Или это тоже побочный эффект дня сурка? Кажется, я скучаю по охотнику на призрачных голубей… Де Виллер, стоящий рядом, насторожился и приник к двери, стараясь слышать слова той Гвен лучше. – Марципанов? Если это действительно так, тогда Гидеон откусил часть моего сердца! Да ещё и ободрал со всех сторон шоколадную оболочку. Ты бы видела, как он смотрел, когда…».       Возможно, мне должно быть, по меньшей мере, стыдно. Возможно, я зря продемонстрировала ему конкретно этот вечер своей жизни, но вместо того, чтобы заливаться румянцем, я следила за своим напарником с улыбкой. Предполагаю, что именно сейчас он придумывает самый изощренный способ для извинений в мире. Но это касается нас обоих. — События двухгодовалой давности, - пояснила я и осторожно потянула его на себя, в прямом смысле отдирая от двери. – Не всё коту масленица, моих напыщенных речей ты уже наслушался. — Девушки такие непредсказуемые, - прошептал он, оборачиваясь назад, но послушно шагая за мной. – Особенно ты, Гвендолин. — Просто я действительно хотела бы, чтобы ты был таким же искренним со мной, как и я с тобой. Что бы между нами не происходило, - наверное, стоит умолчать о том, что я думала об участи Джульетты, Покахонтас, Русалочки, Анны Карениной и тысячи несчастных книжных героинь. Мы встали перед хронографом, и Гидеон принялся его задумчиво разглядывать. Кончики его ушей подозрительно покраснели, а красиво очерченные губы сжались в тонкую полоску. – Это единственный вечер, в который я решила вернуться, чтобы сравнить. Тогда я была глубоко несчастна, а сейчас я счастлива, несмотря на то, что происходит. Ведь ты рядом со мной, как бы пафосно это ни звучало.       Де Виллер повернулся и заключил меня в крепкие, словно тиски, объятия. Я толком не поняла, от чего в моем животе появилось чувство американских горок: то ли от нехватки воздуха в легких, то ли от скорого перемещения во времени. — Я больше не сделаю тебе больно, Гвенни, - он прижался своими губами к моим. И мы, обнимаясь, вернулись в две тысячи четырнадцатый год, уверенные в том, что Джек не солгал. Трудности только начинаются, но у меня есть Гидеон, а это значит, всё будет хорошо.       Но это самое «хорошо» не продлилось даже до тех пор, когда часы показывали 3:10. Я смотрела на секундную стрелку воспаленными от недосыпания глазами и пыталась считать барашков, но и это не помогало. Де Виллер лежал с краю у стены, одну руку заложив за голову, а вторую расположив поперек живота. Я внезапно забыла весь курс «Занимательной Анатомии» и начала судорожно вспоминать, на какой же фазе сна ресницы прекращают дрожать. Знала только, что юноша спит крепко, потому что тихий скрип кровати, когда я встала, услышан не был.       На кухне горело бра, мягко освещая комнату и огненные волосы сидящей за столом девушки. Она сгорбилась и больше не выглядела так, будто проглотила металлический шест, и подпирала подбородок изящной рукой с тонкими пальцами и аккуратными блестящими ногтями. Пальцы другой её руки перебирали маленькие крекеры-«зверушки» в вазе. Я на несколько секунд застыла на лестнице и оправила футболку своей голубенькой пижамы, что была мне уже маловатой, но от того не менее удобной. Шарлотта, видимо, услышала тихий скрип половиц, пока я переминалась с ноги на ногу, и обернулась. Взгляд был безразличным. Она громко вздохнула, прежде чем сказать: — Я не слышала, как ушёл Гидеон. — Он всё ещё в моей комнате. Спит, - я сделала неопределенный жест рукой и быстро перепрыгнула через несколько оставшихся ступеней. Прикусив губу, налила себе чаю из стеклянного заварного чайника и добавила кипятка. Оказалось, перед Монтроуз стояло ведёрко с клубничным мороженым, которое я не замечала прежде. – Мне казалось, ты не ешь после шести. А особенно сладкое. — И часто он так? – девушка проигнорировала мои последние слова. Я повела плечом. — Нет. Только сегодня. Мне нужна была помощь в одном деле. — И правда не ем, - Шарлотта снова резко сменила тему и с унылым видом воткнула чайную ложку в ведро. – Но Гленда в гостях. Почему не спишь? Время позднее, а завтра тебе в университет. — И тебе, - я жутко не любила, когда задают вопросы, чувствуя себя букашкой на предметном стекле микроскопа. Рыжеволосая буркнула что-то об отгулах по справке и снова подвинула к себе ведёрко. Я отпила чаю и хмыкнула: впервые на моей памяти Шарлотта лгала. Она всегда охотно училась, а в школе была круглой отличницей. – На самом деле, я просто не могу уснуть. За эти два года моя жизнь круто изменилась, я больше не обыкновенная девчонка, но и не Гарри Поттер. Боже, глупое сравнение… — Мне тоскливо. – Внезапно призналась Монтроуз и отломила от мороженой глыбы кусочек. – Только не советуй мне развеяться и сходить на вечеринку. Я и не планировала. — Почему бы и нет? Пусть в Ложе нас учили танцевать только менуэт и гавот, отличать классику от музыки эпохи романтики, готический стиль от романского – это не повод торчать дома, зарывшись в учебниках, - я невольно усмехнулась, прослеживая, как брови Шарлотты ползут вверх, а губы растягиваются в искренней улыбке. – Да, кажется, я не такая уж и безнадежная. Девушка откинулась на спинку стула и установила вёдрышко на своих коленях, придерживая его одной рукой. — Наверное, поэтому ты и нравишься Гидеону… Я привыкла жить, как велено: не буду рассматривать эти крекеры, если запретили играть с едой. — Поэтому со мной одни проблемы да неприятности. — Вы условились подчиняться и быть преданными тому, что обеспечивает вам относительно спокойную жизнь, - она посмотрела на почти растаявшее мороженое рассредоточенным взглядом и как-то разочарованно вздохнула. Впервые в жизни я подумала, как ей должно быть обидно. Шестнадцать лет она фактически жила чужой жизнью, стараясь не выбиваться из созданных чужими людьми рамок. Трудно понравиться всем, но у неё это получалось достаточно хорошо. – Я долгое время не могла смириться с тем, что произошло. Есть то, к чему я привыкла, человек, который мне небезразличен и – без преувеличений – дело всей жизни. Полагаешь, я была настолько слепа, не замечая манипуляций де Виллера? Ложе нужна была карманная собачонка, умеющая постоять за себя, но послушная и покорная рядом с мужчиной. — Я знаю. Граф сказал мне об этом. Гидеону пришлось делать двойную работу, - я уставилась в свою чашку. На дне пластом лежал не растворившийся сахар, - сначала ты, потом – я. Уверена, он сожалеет. — Всё хорошо! На мне заживает, как на собаке, - «кузина» достала из кармана теплой кофты на замочке телефон и сняла его с блокировки, несколько секунд со счастливой улыбкой смотрела на экран, а потом протянула мне. На заставке она стояла в объятиях какого-то симпатичного юноши на фоне парка Оксфорда, который мне вечно хотелось назвать Хогвартсом. – Дилан старше меня на два года и через год заканчивает университет. Сейчас он на практике в США. Может, поэтому мне и тоскливо… - Я улыбнулась и протянула сотовый обратно. Стоило Шарлотте немного подождать – и счастье оказалось в кармане, надо же! – Он принимает меня такой, какая я есть. Никогда не заставляет делать что-нибудь против воли, но говорит, что мне не помешала бы толика безрассудства. Я стараюсь раскрепоститься. С ним мне действительно хорошо. — Кажется, Шарлотта Монтроуз влюбилась! – едва ли не взвизгнула я, обхватывая ладонями свою чашку и грея прохладные пальцы, и обернулась, чтобы удостовериться: все спят. — Кажется, она влюбилась взаимно, - в противовес прошептала она. Голубые глаза искрились счастьем. Девушка снова переложила ведрышко с мороженым на стол и подперла подбородок ладонью. – Поэтому ты практически спасла меня, но одновременно нашла своё счастье. Всё так, как и должно было случиться. Эта фраза заставила меня задуматься. Может, стоит посоветоваться с ней относительно Джека? Я начала издалека: —Твои действия всегда логичны. За годы, проведенные в Ложе, вас научили мыслить в нестандартных ситуациях, - девушка нахмурилась, не понимая, к чему я веду. – Просто представь, что бы ты сделала, попади во временную петлю. Ну, скажем, день сурка. Монтроуз рассмеялась, прикрывая рот тонкими пальцами: — Гвенни, наверное, вам с Хей стоит смотреть меньше глупых фильмов. Я больше не могу размышлять так, как раньше. Сейчас я бы просто попыталась получить от этого удовольствие, а потом – найти решение своей проблемы. Неплохо бы, разумеется, рассказать об этом хранителям. Они о таком знают куда больше путешественников во времени, можешь мне поверить, - на последних словах Шарлотта протяжно зевнула. – Спасибо за компанию. Было приятно провести с тобой время. Её слова показались мне искренними и вызвали улыбку. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться: пару дней назад это всё показалось бы мне чушью. — О, я подумаю, не сломала ли ты мою психику своим признанием. Спокойной ночи, Лотти. Девушка убрала мороженое в холодильник и усмехнулась, тряхнув напоследок медными волосами. — Дилан называет меня Чарли. Мне нравится, пусть это и мужское имя. Спокойной ночи, Гвен. Не думай о всякой чуши, - её голос утонул в наступившей тишине гостиной.       Я убрала грязную чашку в мойку и на пару секунд остановилась в дверном проёме. Если бы не отсутствие гена у Шарлотты, я бы так и осталась серой мышью. Но сейчас в моей комнате и на моей кровати спал самый прекрасный парень на всём белом свете, и мне пришлось вернуться к нему. Чтобы устроиться рядом, накрыть нас обоих одеялом и уснуть, но проснуться в разных концах города и в разных комнатах. Чтобы пережить этот проклятый – или не слишком – вторник снова.