Письма к Бесс

Дорогая Бесс! Спешу сообщить тебе, что я провела бессонную ночь. Но, к стыду моему, причиной тому была не смерть юноши в этом самом домике, где мне выпало ночевать, а климат туманного Альбиона. Ночью похолодало до отметки «март на Аляске», и я несколько предрассветных часов дрожала, как осиновый лист, свернувшись под легким пледом. Именно по этой причине я и поехала в ближайший городок: в торговый центр, за спальным мешком. Приехав в Холмбери в одиннадцать утра, я сразу же метнулась в «Торговый дом», где и приобрела, во-первых, искомое, а во-вторых, новое платье для Дня Рождения Эммы. И то, и другое я без стеснения записала на счет профессора Уэствика. В своё оправдание могу сказать, что и платье, и спальник выбрала самые дешевые. После покупок, почувствовав ужасную жажду, да и голод тоже, я решила заглянуть в закусочную. И тут-то меня ждал сюрприз: у стойки сидел не кто иной, как Гарри Каллахан. Подумав про себя: «Вот это удача!», я быстро скользнула на соседний стул. – Привет, – бросила я. Гарри повернул голову и оглядел меня мутноватым взором. Перед ним стоял полупустой стакан, в котором плескалась жидкость янтарного цвета. Моё хорошее настроение тут же упало примерно на тот уровень, на котором оно было рано с утра. – Ну, п-п-привет, дорогуша, – проблеял он, беря стакан и осушая его до дна одним мощным глотком. Ну как я могла забыть про эту малоприятную национальную черту ирландцев?! Теперь придется расплачиваться за это. Я повернулась к бармену и с кислым видом процедила: – Стакан апельсинового сока, пожалуйста. Дородная дама с недобрыми глазами и тяжелой челюстью метнула в меня заказ, не глядя. Я отпила из стакана и скосила глаза на Гарри. Он с грустью смотрел на очередную порцию виски. – Тебе грустно? – спросила я, повинуясь наитию. – Ещё как, – отреагировал ирландец. – Ты бы знала, как мне жаль... Я встрепенулась и развернулась к собеседнику всем корпусом. – Что-то случилось? – полушепотом произнесла я. – Если бы я только знал, чем всё закончится, я бы никогда.., – проговорил Гарри, зарываясь рукой в волосы. – Я бы никогда... Я особо и не хотел, понимаешь? Это всё они... И вот, во что всё вылилось. Я придвинулась поближе и положила ему руку на плечо. – Я ничего этого не хотел, – продолжал он. – Меня даже не было тогда с ними, но мне пришлось... Пришлось, понимаешь? И Дик... Черт, мне так жаль... Он так взбесился тогда... Ирландец отодвинул стакан и уронил голову на сложенные руки. – Гарри, – я потрясла его за плечо. – Что именно произошло? Что случилось? Но рыжий парень не отвечал мне. Скорее всего, он заснул. Я раздосадованно вздохнула и, допив сок и кинув плату за него на стойку, слезла со стула и пошла к выходу. – Эй, американка! – окликнула меня сверхлюбезная барменша. – Этот парень – твой друг? – Нет, – ответила я, не оборачиваясь. – Мы просто знакомые. Выкуси, фашистка! Я вышла из закусочной и вытащила из сумки путеводитель. Мне нужна была библиотека, причем, срочно. Гарри дал мне бесценную зацепку: перед отрешением Ричарда от всех благ что-то произошло. Причем, это «что-то» должно быть очень значительным, настолько, чтобы выбить из колеи здоровенного ирландца. А если эта ситуация выделяется из рутинной жизни английской глубинки, то это должно быть зафиксировано в газете. А это означает, что всю нужную мне информацию я смогу найти только там, где хранится подборка периодических изданий за тот период времени. Библиотекарша после доблестной служительницы барной стойки явила собой приятную неожиданность: седоватая интеллигентная женщина с доброй улыбкой и сдержанными манерами. – Чем вам помочь, моя дорогая? – спросила она, склонив голову набок. – Я бы хотела ознакомиться с местными газетами, – бодро ответила я. – Разумеется, моя дорогая, – кивнула библиотекарь. – За какой период времени? Я прикинула в уме. Ричард повесился примерно через полгода после того, как ушел из университета. То событие, о котором говорил Гарри, должно было произойти перед этим. – С ноября прошлого года по февраль нынешнего, – приняла решение я. Служительница книжного храма отвела меня за стол, стоявший в самом углу, включила весьма симпатичную настольную лампу с зеленым абажуром и принесла мне ворох газет, в котором я начала с азартом копаться. Знаешь, Бесс, если бы я была героиней детективного романа, то нашла бы разгадку на первой же странице первой попавшейся газеты. Но реальность намного более жестока: я провела в стареньком здании библиотеки три с половиной часа (!). Но оно того стоило! На бог знает, какой странице, дьявол разберет, какой по счету газеты, я нашла заметку о гибели местного фермера. Бедняга был найден в лесу. Хищники поработали над телом так хорошо, что полиции так и не удалось определить причину смерти. В заметке было написано, что его загрызли волки, однако инспектор, который вел дело, начал сомневаться в этой версии. «У него на шее был обнаружен непонятный след, – утверждал полицейский.. – Есть вероятность подозревать, что его горло было перерезано». – Ничего себе! – воскликнула я. На меня тут же зашикали, и я, бормоча извинения, снова спряталась за газетами. Только эта заметка имела какое-либо значение; остальные были непонятным набором из отчетов о сборах урожая, деревенских праздниках и собраниях местных клубов. Обычная тихая провинция. И тут – убийство! Конечно, было не совсем ясно, убийство это, или нет, но что-то здесь явно было нечисто. Что это значит, дорогая Бесс? Верно. Ищейка Нэнси Дрю идет по следу! Инспектора, который расследовал дело, звали сержант Старк; он занимался всеми значительными уголовными делами в этом богом забытом месте. Кстати, он же вел и расследование смерти Ричарда. Записав имя инспектора в блокнот, я вернула газеты библиотекарше и быстро вышла из здания. Итак, теперь мне нужно в полицию! Я шла по карте, и победить топографический кретинизм мне удалось лишь через час. Помещение полиции оказалось на соседней от библиотеки улице. Какая ирония: детектив Дрю час искала нужное ей место, бывшее у неё под носом. Любезные английские провинциальные бобби сразу же проводили меня к милейшему сержанту. Инспектор Старк оказался плотным мужчиной средних лет с четкой дикцией и неторопливыми манерами. По его прохладному приветствию я сразу же поняла, что он не любит: а) частных детективов; б) американцев. Тем не менее, внимательно выслушав мою просьбу, он согласился мне помочь. Я решила начать с Ричарда, показав Старку все письма и верительные грамоты, которые были вручены мне профессором Уэствиком. Инспектор довольно толково объяснил мне, как был завязан узел, даже поделился со мной копиями фотографий. Мужественно выдержав зрелище лица покойного, я лишь кивала, когда сержант в своей степенной манере раскрывал мне детали самоубийства молодого человека. В конце нашей аудиенции, сделав вид, что уже собираюсь уходить, я, стоя у самой двери, изящно (во всяком случае, надеюсь, что это было именно так), обернулась и, будто вспомнив что-то, сказала: – А тот случай, который был прямо перед исчезновением Ричарда... Если не ошибаюсь, фермер, который погиб в лесу... – Ах, это, – протянул инспектор, откинувшись на спинку кресла. – К сожалению, это прискорбное происшествие несколько дискредитировало наш тихий городок. Убийства у нас весьма редки. – Так это было убийство?! – встрепенулась я. – Официальная версия не совсем такова, мисс, – строго проговорил сержант. – Не вполне понимаю, почему это вас интересует. – Простое любопытство, – объяснила я. – Спасибо за информацию, сэр! С этими словами я выскользнула из его кабинета. До автобусной остановки я летела, как на крыльях. В автобусе до деревни я села у окна, постоянно думая о цепочке таинственных происшествий, которая привела к самоубийству Ричарда. Вот приеду на место, отправлю письмо, переоденусь и пойду к Эмме. Очень надеюсь, что там я получу последние кусочки паззла. Бывай, дорогая!