Письма к Бесс

Самая чудесная на свете Элизабет! Сейчас я напишу тебе про самое главное! Про речное путешествие мадемуазель Дрю и подозрительных англичан. Вернее, так: «Сказание о речном путешествии мадемуазель Дрю, подозрительно-дружелюбных англичан и бешеной итальянки». Памятник адмиралу Нельсону оказался металлическим изваянием в полтора метра высотой, стоящим на постаменте со скромной подписью: «Горацио Нельсон». Я пришла раньше назначенного времени на десять минут, но, тем не менее, мои свидетели уже поджидали меня. Когда я, нервно глянув на часы, подошла ближе, чтобы поздороваться, Анна кинулась мне на шею и расцеловала в обе щеки. – О, Нэнси! – прощебетала итальянка, стискивая мои предплечья. – Я не могла находить себе своё место, я так переживать! Я обидела тебя тогда! О, прости, если можешь! – Забыто, – великодушно кивнула я, отойдя от шока. – О, спасибо! – на меня вновь обрушился град поцелуев и объятий. – Ты не представляешь, как я любила Ричи! Я плакать каждый раз, как слышу о нем! Ага! Ищейка во мне встрепенулась и навострила уши. – Так ты была его девушкой? – спросила я, когда она отстранилась. Анна открыла было рот, чтобы ответить, но Эмма прервала её, сжав плечо подруги. – Может, сначала поднимемся на катер? – предложила англичанка, любезно улыбаясь. Мы так и поступили. Я поплелась следом за компанией студентов, стараясь набросать в уме план предстоящего допроса. Видимо, мои нечестивые намерения были разгаданы Фрэнсисом, ибо он, поотстав от своих друзей, поравнялся со мной и начал болтать о достопримечательностях их городка и о славном университете Гарроу. Он был хорошим малым, но что-то меня в нём смущало. Я никак не могла понять, в чем дело, но… В общем, что-то с ним было не так, и я никак не могла понять, что именно. Катер «Герцог Виндзор» оказался совершенно не соответствующим своему названию: он был маленьким и уже явно бывшим в использовании. Но палуба была отдраена на совесть, да и сама лодочка выглядела довольно уютной. Эмма и Чарльз, как бывалые яхтсмены, спокойно повели катер по реке. Гарри уселся между мной и Анной (видимо, чтобы та не наболтала лишнего) и довольно долгое время рассказывал мне о своей сестре. Моего терпения хватило минут на десять; по прошествии этого срока я решительно перебила ирландца вопросом «в лоб»: – Как ты думаешь, Ричард действительно покончил с собой? К чести Гарри отмечу, что он нимало не смутился. – Разумеется, дорогуша, – ответил он, не переставая улыбаться. – А как же иначе? – Он сунул свою шею в веревку, – вступила Анна. – И слез с… со стула без спинки… – С табуретки, – подсказал ирландец. – Верно, – кивнула итальянка, проявляя слегка странноватую для убитой горем Джульетты жестокость. – Он сделал это сам. – А что могло бы привести к этому? – я задала следующий вопрос, глядя Гарри прямо в глаза. – Нэнси, – вмешался Фрэнсис. – Посмотри на этот прекрасный пейзаж, оцени прекрасную погоду, насладись легким речным бризом, прошу тебя! Отвлекись от расследования хотя бы на минуту! – С удовольствием, – хитро прищурилась я. – Только ответьте мне на пару вопросов, хорошо? – Спрашивай, – обреченно выдохнул брюнет. – Давно Санни преподает у вас? – сорвалось у меня с языка. – Прости?! – глаза Фрэнсиса за стеклами очков удивлённо расширились. – А как это связано с самоубийством? – Дело в том, что я его знаю, – поспешила объяснить я. – Он чертовски подозрительный тип, и, если здесь произошло что-то необычное, без его руки не обошлось. – Он здесь месяцев восемь, – ответил мне Гарри. – Он пришел в университет как раз перед уходом Дика. Ты представляешь себе, Бесс? Я так и знала, что этот хмырь в чем-то замешан! Надо же, какое совпадение: пришел на работу в Гарроу аккурат перед отречением Ричарда от мира! Но, не выдав своих эмоций ничем, я продолжала допрос разговор: – Ричард проводил с ним время? – Да, – кивнул Фрэнсис. – Санни оказался талантливым преподавателем с нестандартным мышлением и нетипичным подходом к процессу обучения. Дик успел чуть-чуть поучиться у него, и, насколько мне известно, они даже пару раз общались вне стен альма-матер. – Кто был его лучшим другом? – я решила зайти с другой стороны, сделав в уме пометку: «Поговорить с Дьяволом Санни». – Я, – ответил мне Чарльз, не оборачиваясь и сжимая в руках штурвал. – Мы общались с первого курса. – А я была его невестой, – проговорила Анна, хотя я её и не спрашивала. – Как давно? – поинтересовалась я, решив, что, памятуя о взрывном характере синьорины, игнорировать её будет опасно для жизни. – Месяц, – ответила она. – Это очень мало, но мы любили друг друга! Мы планировали пожениться и жить в Лондоне или Париже. «Боже, какая дура», – подумалось мне. Такой человек, как Ричард Уэствик, вряд ли предпочел бы жить с этой бомбой в шумном городе, выполняя все её прихоти. Хотя… Дик был хорошим человеком, но не святым. А Анна – весьма привлекательная девушка. – Нэнси, не хочешь прийти ко мне на День Рождения? – вдруг подала голос Эмма. – Оставь номер телефона, и я вышлю тебе адрес. Я остолбенела. В который раз за последние сутки, интересно? – Разумеется, – выдавила я. – Спасибо, Эмма. Она обернулась и кинула мне улыбку. Бесс, нам нужно что-то делать со стереотипом англичан! У меня в голове он уже разрушился полностью! Скомкано поблагодарив гостеприимную мисс ещё раз, я потеряла всяческое желание расспрашивать их. Прогулка, действительно, оказалась чудесной, и к её окончанию я знала решительно всё о сестре Гарри и о планах на выходные Анны. Во флигель я вернулась вполне довольная, хотя выяснила мало. Ничего, у меня впереди ещё много времени! К тому же, на Дне Рождения Эммы я вполне могу встретить однокурсников Ричарда и хорошенько их расспросить. Вот с такими светлыми и оптимистичными мыслями я и легла спать.