Эрагон. Драконья Тишь

(остров Анва Дю Баен, вечер того же дня) Солнце садилось. Тихий ветер слегка трепал листву деревьев и одежду людей, стоящих посреди острова. Людей настолько похожих, что отличить их можно лишь по цвету глаз и росту. Один повыше, глаза его насыщенно-синие, как и море внизу, под этими скалами, абсолютно спокойно смотрящий на другого, пониже, чья радужка странного желто-зеленого цвета, старающегося сохранить невозмутимый и спокойный вид, хотя внутри у него целый шквал эмоций. - Здравствуй, Рен. - поприветствовал первый. - Здравствуй, Алик. - ответил другой, делая пару шагов навстречу. - Пришел, чтобы убить меня, брат? - усмехнулся тот. - Нет, вовсе нет... - сказал Лоурен, почему-то избегая взгляда собеседника. - Беспокоишься... - тихо продолжил Алик, обходя брата на расстоянии полуметра по кругу. - Не договариваешь... Зачем ты меня звал? - спросил он, остановившись прямо перед лицом Рена. - Я хотел... хотел предложить мир... - почти шепотом ответил маг. - Мы же братья... Давай начнем все... с чистого листа?.. Молчание повисло между ними, тишина прерывалась только всплесками волн, бьющихся о скалы. Братья смотрели друг другу в глаза, стараясь разглядеть душу. "Он что-то скрывает... нервничает. - заметил Алик. - Вон как кольцо на пальце крутит, то снимая, то одевая его. Что-то здесь не так..." "Сейчас догадается... Он всегда замечает малейшие колебания в человеке. Никогда он не ошибался. - думал Лоурен. - Всегда лучше меня в людях разбирался." И только тихий шаг, протянутая рука... Все перевернулось с ног на голову. - Я верю тебе, брат. - сказал Алик, протягивая ему руку. - Я все забыл. - Начнем новую жизнь? - Да... Да, Рен. - и Лоурен пожал руку младшего брата, а потом притянул его к себе и обнял. - Я скучал по такому тебе... - Хах, я, наверное, тоже. - ухмыльнулся Алик и тут же вскрикнул от боли. - Рен... Что ты... - боль не давала говорить, пронзая левое легкое, доставая до сердца. - Рен... - Прости, но ты не можешь жить мирно. Теперь Я тебе не верю. - За... что?.. - Ты убил их. Убил их всех...- прошипел Лоурен ему на ухо. - Наши родители умерли от старости... - спустя мгновение, надрываясь, шепотом сообщил Алик брату. - Нет, ты убил... - Ты думаешь... я... мог убить... свою... мать?.. - эти слова прошлись по груди ледяной судорогой. Надо же, какого мнения о нем родной брат! - Они... до самой смерти... жили в Тирме... - Что?!... - Прощай, Рен... И... прости... меня... - ярко-синие глаза встретились с лиственно-зелеными, но мгновение спустя в синих что-то погасло. Рука Алика ослабла, упала с плеча Лоурена, который только сейчас заметил, что держит в руке окровавленное, небьющееся сердце брата. Пальцы непроизвольно разжались, и сердце упало на камни, превратившись в кровавое месиво. - Нет... Что же я наделал... - в груди у Лоурена предательски заныло, из глаз покатились слезы, а радужка стала насыщенно-зеленой. Опустив тело Алика на камни, он хотел было похоронить его, но землю сотряс сильный толчок - это остров уходил под воду. Алик бессмертен благодаря природе, а маг только что нарушил баланс, убив его. Стоило догадаться, что ни один остров или материк не вынесет такого грубого нарушения природного баланса. Пытаться спастись нет смысла - отсюда не убежишь. Что ж... Значит умрут оба брата. Спустя два часа туда, где раньше был остров Чистой Печали прилетели Сапфира и Эрагон, но не обнаружили его. Вернувшись на Драконью Тишь, Всадник собрал всех в холле и объявил о случившемся. В дозор были отправлены все его ученики, закончившие обучение, и двое из них спустя полчаса сообщили о том, что нашли трупы двух мужчин, одного из них опознав, как Лоурена. Эрагон вошел в комнату Нитрогенны вместе с Арьей, Муртагом, Насуадой и другими учителями. Услышав новость, все просто с ума сошли, кричали во все горло, в то время как ведьма сидела в углу и молчала. - Нитрогенна?.. - тихо позвал Эрагон. - Я знаю, что произошло... Выйдите, пожалуйста, все. Оставьте меня одну. И все подчинились. *** Так тихо... еще пару минут назад здесь стоял шум, люди пытались перекричать друг друга, а теперь... теперь тишина. Гробовая. Казалось, мир встал с ног на голову. Новость не воспринималась разумом, не принималась... Ее сознание будто распухло, превратилось в кашу... Ведь шок это вовсе не ступор, приходящий от понимания действительности, это то самое состояние, когда не можешь понять то, что происходит. Как если бы сообщивший тебе новость человек сказал ее на неизвестном тебе языке. Она не понимала. Нет, этого просто быть не может... Они ошиблись, они точно ошиблись. Он жив. Вот сейчас он войдет в дверь, улыбнется и спросит, почему она грустит. Но он не шел. Час, два, три... Она злилась. Почему он заставляет ее ждать? Где он? Когда придет? "Он не придет..." - говорило подсознание, но разум легко отмахивался от него. Вдруг скрипнула дверь, и в комнату заглянул молодой мужчина лет тридцати, женщина вскинула голову, но, увидев лицо гостя, отвернулась. - Уходи. - Нитрогенна, мне жаль... - начал было он, но замолчал. - Тело привезли... Завтра похороны. Если хочешь... Я бы на твоем месте спустился, попрощался с ним. - и мужчина ушел, тихо закрыв дверь. - Тело... Он... Он не умер, нет, он не мог умереть... - бормотала она, качая головой. Из-под кровати вылез здоровенный серый кот и неслышно сел на постели напротив женщины. - Он же не умер?..- подняв на него глаза, спросила Нитрогенна. - Нит... - кот тяжело вздохнул, повел хвостом. - Он мертв. Мне правда жаль... - Жаль!? - закричала она. По ее лицу струились слезы, стекая на скулы и падая на покрывало, руки и грудь, глаза были полны боли. - Жаль!? Ты знаешь, что все это значит?.. Я... Я больше никогда не увижу его, не услышу его голос, не смогу поговорить с ним или обнять его... Его нет... И что мне осталось? - продолжала женщина, сжимая пальцами кольцо на правой руке, сминая кожу пальца, на который оно надето. Бриллианты больно царапали кожу, но она не обращала на это внимание. - Кольцо, что он подарил мне, сделав предложение, которое будет вечно напоминать о нем, порождая море сожалений и боли? Воспоминания, отдающие загрудинной тяжестью, иглами в сердце и недосягаемостью? Не надо этого всего! - выкрикнула Нитрогенна и, сорвав кольцо с безымянного пальца, выкинула его что есть силы в сторону. Оно пролетело через всю комнату и, блестнув в луче восходящего солнца драгоценными камнями, упало в окно. - Без него мне так плохо! Это ни с чем не сравнимое чувство, будто с левой стороны груди в тебя вставили большую, но тонкую пластину, которая... которая не дает возможности полноценно вдохнуть... и поэтому ты задыхаешься... Я ведь меньше всего хочу сидеть здесь и плакать... слезы сами текут... и больше всего хочется... хочется чтобы он вошел в эту дверь... - она указала пальцем. - И... и был жив и здоров... смеялся... но этого не случится!.. поэтому единственное желание... оно подобно инстинкту... хочется слиться с окружающими тебя предметами, провалиться под землю... Я не могу поверить, что больше никогда... никогда не увижу его... Я... как же я была глупа... Знаешь, это ведь вранье. Нет такого ощущения, будто вырвали сердце... На самом деле только пустота... и лед. Он охватывает тебя, исходя из области сердца, но никакой боли ты не чувствуешь... только холод и пустоту... Пустоту в душе, на том самом месте, что когда-то занимал любимый человек. И что же тебе остается после... его смерти?.. Могила, на которую ты приходишь, чтобы ... а, если честно, то неизвестно, зачем... Воспоминания... где и остается человек, который тебе небезразличен... ты помнишь его... но в остальном кажется, будто его никогда и не было... будто он существовал только в твоих мыслях... Это не больно, нет. Это пусто. Кот молчал, смотря на то, как она согнулась на кровати, сжимая ткань штанов до посинения в пальцах, раскачивается взад-вперед, плачет и судорожно вдыхает. "Она переживет. Все переживают, она не исключение. - подумал Ник. - Время лечит, а безысходность подтолкнет к жизни. Все наладится." Но он даже не представлял, насколько ошибался.