Осколок Валгаллы

27 декабря 2012 года. США. Балтимор. Близ южных доков. 21:35 вечера. - Итак, потрудитесь, объяснить, что это было, - раздражённо проговорил Уильям, глядя поочерёдно на своих подчинённых. Шатен стоял у заколоченного окна и меланхолично крутил в пальцах свою любимую перьевую ручку «Паркер». С момента, как он покинул анимус, прошло более двух часов, и команда ассасинов пока не знала, что и думать об увиденном. Ребекка не отрывала взгляда от светящегося монитора машины, считывающей генетическую память. - Не знаю, - наконец выдавила из себя девушка, - Может, какой-то сбой? Хотя подобных лагов ещё не случалось. - Может, норвежцы решили так пошутить? – поёжившись, предположил Гастингс, - Подобного бреда я ещё в жизни не видел. Такое чувство, будто я переел плюшек с гашишем и пошёл в кино на какой-то детский фильм. - Каким же, позволь спросить, способом они подшутили над ТВОЕЙ генетической памятью, Шон? – удивлённо воскликнула Крейн, оторвавшись от экрана. - Мне-то откуда знать? – отмахнулся историк, - Я не компьютерщик и не хакер. Это уже по твоей части. Я если и делаю что-то, связанное с этим «зубоврачебным креслом», то разве что пишу статьи и исторические с тактическими сводками для встроенной базы данных. Откуда мы знаем, может ребята с севера в пакет данных включили вирус собственного производства. Решили поглумиться, так сказать. - Ради шутки никто бы так рисковать не стал, - возразил Наставник, пребывая в глубокой задумчивости, - Выходить на связь, опасаясь пеленгации? Исключено. Ты уверен, что канал, по которому вы общались, защищён? - Убеждён, - спокойно отозвался историк, - Иначе, вряд ли бы мы с вами тут сейчас разговаривали. Меня либо взяли бы ещё в гостинице, либо проследили до убежища. Пока я ехал сюда, постоянно проверял, нет ли «хвоста». Всё было чисто. - Тогда, может, действительно, машина дала сбой? Последняя фраза Майлса, исполненная надежды, адресовалась девушке. Ребекка некоторое время что-то изучала и проверяла, а затем решительно покачала головой. - Нет, Билл. С анимусом всё в порядке. - Тогда объясни… Крейн его перебила: - У меня есть догадка, но она безумная… - Выкладывай, - в один голос ответили двое мужчин. Хакерша слегка поколебалась и выдала: - Может это вовсе был ни бред, ни вирус и неполадка, а реальность?.. - Невозможно! – категорично отрезал Шон, - Я историк, чёрт возьми. И хоть не всегда доверяю официальным источникам, но подобное просто исключается. - Но почему же? – устремилась в словесную атаку Крейн. - Потому, что если бы эти огнедышащие рептилии существовали на самом деле, то спустя столько веков обязательно остались бы следы, - убеждённо изрёк Гастингс с видом человека, втолковывавшего прописные истины маленькому ребёнку, - Но их нет. Даже если предположить, что некоторое время назад они просто вымерли, то возникает любопытный парадокс. Неужто ты думаешь, что археологи не обнаружили бы останков? В Норвегии, знаешь ли, тоже проводились и по сей день ведутся исследования, предполагающие раскопки. Может не столь интенсивные, как в Египте, Сирии или Индии, но они имеют место. - Тут ты прав, конечно, - мягко говорила Ребекка, - но анимус ещё ни разу не врал. Всё-таки не просто так викингов на протяжении столетий связывали с драконами. - Не меньше, чем китайцев, славян или теперь уже русских, - пожал плечами Гастингс, а затем хмыкнул, - Хотя, последних ныне больше отождествляют с водкой, красной икрой и медведями, гуляющими по несуществующим дорогам в Сибири, чем с каким-нибудь двуглавым и двухвостым Змеем Горынычем, дистрофичного телосложения, коего мы узрели в анимусе. Это даже не дракон, а какой-то недокормленный мутант, рыгающий зелёным туманом. - B всё же я полагаю, что это могло быть правдой, - неуверенно пробормотала в полголоса Крейн, стараясь не рассмеяться, - Возможно, подтверждения ещё не найдены, но они должны быть. Как знать, что нам готовит будущее? Знаешь, ведь не так уж и давно люди на полном серьёзе полагали, что Земля – плоская и покоится на трёх слонах. - Нашла, с чем сравнивать, - отмахнулся шатен. Слова хакерши его не убедили, - связной писал, что они сканировали генетическую память ребят своей группы. И ни о каких драконах он меня не предупредил… - А сам бы ты решился писать об этом своим союзникам? – возразила девушка, - Даже увидев воочию, поверить трудно. А уж с помощью письма или сообщения убедить другого человека, находящегося за океаном, вовсе невозможно. Я уверена, норвежцы озадачены не меньше нашего. Просто решили промолчать. Я на их месте также бы поступила. - В любом случае, есть только один способ проверить эту теорию, - подвёл итоги Майлс, - Если, Ребекка права, и с анимусом всё в порядке, то только после изучения твоих воспоминаний, Шон, нам станет ясно – правда это или нет. - Хорошо, - согласился Гастингс, - но давайте мы нашу теорию завтра проверим. Я бы, с вашего позволения, не прочь вздремнуть. - Возражений не имею, - откликнулась Крейн, - В анимусе тебе лучше долго не пребывать. Утро вечера мудренее. - Добро, - только и сказал Уильям, поднявшись из кресла первым покинув офис. Шон немного помедлил, но затем положил ручку на стол, выключил ноутбук и проследовал за начальником. Ребекке пришлось задержаться, чтобы отключить аппаратуру. Завтра предстоял трудный день. *** 4 ноября 1250 года. Территория современной Норвегии. Остров Олух.       Тяжело. Очень тяжело возвращаться в реальность после такого удара о ледяную водную гладь. Голова, казалось, представляла собой затвердевшее желе. Налицо – сотрясение, а может быть и хуже. Весь правый бок охватила тупая боль, судя по всему, треснуло или сломалось ребро. Слава Богу, с рукой дела обстояли гораздо лучше: болела, но оставалась вполне подвижной. Видимо, просто сильный ушиб. Перелома каким-то чудом удалось избежать. По ощущениям Иеремия пытался определить собственное местонахождение. Во-первых, не на дне океана, это факт. Во-вторых, из одежды на нём только штаны и, по-видимому, бинты на груди. Снаряжение пропало. И в-третьих, он лежал на кровати, заботливо укрытый меховым одеялом. Немного холодновато, но терпимо. Не то, что в океане, который чуть не стал его могилой. А что со зрением? Разомкнув веки, Смит уяснил, что и оно осталось при нём. На попытку встать, тело, а особенно грудная клетка, отозвалось резкой болью. В создавшемся положении, Иеремия решил оглядеть помещение лёжа. Деревянный потолок из массивных брусков выглядел не слишком новым. С параллельных полу балок свисали прибитые к ним засушенные травы, водоросли и прочая подобная мелочь, характерная для жилища лекаря из какой-нибудь глубинки под Бристолем. Повернув голову влево, тридцатилетний ассасин увидел маленькую тумбочку с расставленными на ней мисками, наполненными различными смесями. Запах от них шёл странный. И нельзя сказать, что неприятный. Слово «необычный» подходило тут весьма точно. Больше ничего примечательного кроме маленького окна на правой стене разглядеть не удалось. Поначалу Смит решил, что попал на пиратский бриг, который его преследовал, но тут же отмёл эту теорию. Поскольку, даже если бы корабль стоял у причала, качка всё равно бы чувствовалась. Да и никогда никакая корабельная каюта не имела столь высокого потолка, чьи балки образовывали бы похожую на крышу чердака конструкцию. Звуки с улицы донесли весть о том, что утро было в самом разгаре. Время от времени Иеремия различал обрывки диалогов местных людей и благодарил свою уже покойную няню – норвежскую беженку, что ещё в детстве научила воспитанника своему родному наречию. Смит ещё с младых ногтей проявил способности и тягу к лингвистике и к двадцати годам слыл полиглотом. На английском, французском, немецком и норвежском языках он говорил в совершенстве. Если бы в те далёкие годы тамплиеры не извели бы его семью за шашни с ирландским движением за независимость, то Иеремию ждало бы неплохое будущее в качестве дипломатического чиновника. Но судьба распорядилась иначе. В день, когда стража отправила его отца, брата и мать на виселицу, Иеремии удалось бежать из города. Спустя неделю он пересёкся с двумя сирийскими торговцами, на поверку оказавшимися наёмными убийцами из Святой Земли, прибывшими в Англию за головами тех самых людей, что разбили вдребезги жизнь молодому парню. Узнав от бродяги его историю, гашишины решили воспользоваться подвернувшимся случаем и послать на задание бывшего аристократа. Смит оказался тогда всего лишь разменной картой в чужой игре, и сам прекрасно это понимал. Но Иеремии было всё равно. Он ухватился за возможность расквитаться с палачами своей семьи. Результат превзошёл все ожидания. Сирийцы оценили его потенциал и решили прибрать «обронённый алмаз» к рукам. Узнав о Братстве, Смит думал недолго. Он очень хотел оказаться полезным и непотерянным в огромном мире. Неплохое образование и знания свойств некоторых трав подготовило его к обряду медитации при приеме в ряды гашишинов в Масиафе. Альтаир живо заинтересовался резвым чужеземцем и довольно быстро стал его учителем. Медитация Иеремию не провела. Парень понял, что его одурманили, но нисколько об этом не пожалел. Пребывание в «райском» саду того стоило. Нужно ли говорить, что по достижении достаточно высокого ранга, Смит частенько наведывался в тот райский уголок цитадели к гуриям, вину, кальяну и спелым плодам. Со сменой религии тоже проблем не оказалось. Иеремия был прагматиком и не особо верил в божественное происхождение мира. Ввиду чего ему было безразлично, к какой вере его относили. И это была та единственная черта, которой не очень-то радовался Наставник, небезосновательно полагая подобную жизненную позицию новобранца верным признаком ненадёжности. Но Альтаир, к его чести, мудро заключил: «Никто не совершенен». И всё же временами, несмотря на формальную принадлежность к шиитам, Смит нередко в своих молитвах, временами слетавших с его уст, обращался именно к Яхве и Христу, а не к Аллаху и пророку Мухаммеду. В Масиафе его за такое не раз «призывали к порядку», если можно сию процедуру так назвать. Так что понятие физической боли было очень хорошо знакомо путешественнику. И не особо печалило пребывание в таком состоянии и сейчас. От воспоминаний Иеремию отвлёк звук открывшейся двери. В комнату вошли двое. Высокого роста шатен, в растрёпанной шевелюре которого ассасин углядел тонкую косичку, плохо гармонировавшую с общей причёской. Подбородок и щёки едва тронула щетина. Во внешности имелась ещё одна интересная черта. Чуть ниже колена левая нога оканчивалась причудливым протезом, похожим на металлическую скобу. На вид юнцу было лет восемнадцать-двадцать. «Надо же». Подумал Смит. «Такой молодой, а голову отдаю на отсечение, что повидал не меньше моего». Впрочем, удивляться особо нечему. Даже на исторической родине ассасина подобные увечья частенько настигали и достаточно молодых людей, а уж про викингов, или норвежцев, в Англии ходили разные слухи, да и торговцы, побывавшие на севере, складывали о них разнообразные истории. Согласно половине этих слухов, бесстрашные мореходы чуть ли не жили войнами и сражениями. Во всяком случае, в неспокойности здешнего «климата» бывший сквайр убедился за время своего недолгого плавания. Иеремию скорее немного поразил внешний вид протеза, нежели само его наличие. Рядом с зеленоглазым шатеном опиралась на деревянный посох сгорбленная старушка весьма преклонных лет. Головой она доставала чуть выше пояса юноши. Две седые косы спадали по обеим сторонам морщинистого лица, слегка поблекший с годами взгляд которого выражал ничего кроме теплоты и дружелюбия. Иеремия будто вновь почувствовал себя дома, когда ещё живая старушка-бабушка угощала его чаем с великолепными сдобными булочками, шутливо журя при этом непослушного внука за то, что опять залез на высокую крышу конюшни и спрыгнул в стог сена. Одноногий, слегка улыбнувшись, заговорил на норвежском, и Смит его понял: - Очнулся... Добро пожаловать на остров Олух. Меня зовут Иккинг Кровожадный Карасик III. Это наша целительница и шаман Готи. Она вас быстро поставит на ноги. Большая удача, что вы так быстро пришли в себя. Не пытайтесь пока встать. Ваше тело ещё не оправилось от подобного потрясения. Вы рухнули в воду с пятнадцати метров. «По-видимому, странные имена тут дают не только островам, но и людям». Отстранённо подумал гашишин. Голос у юноши был мягким, а тон – располагающим к себе. Старушка слегка кивнула, когда парень представил её, но ничего не сказала. Следующей эмоцией раненого оказалась радость. Он на Олухе. Он добрался до своей промежуточной цели. Теперь главное – переговорить с местным вождём. Вернее не сейчас, а когда он будет в состоянии самостоятельно передвигаться. Единственное, что его смущало, так это время. Вряд ли тамплиеры окажутся столь любезными и подождут, пока незадачливый раненый воин соблаговолит приступить к поискам артефакта. Ибо они наверняка уже прознали, что он жив. - Спасибо вам, - с лёгким акцентом ответил Иеремия, - Вы спасли мне жизнь. Я и надеяться на помощь не смел. - Вы опрометчиво отправились в путь в одиночку, - с лёгким укором сказал викинг, - В наших водах в последний год неспокойно. Пираты слишком расшалились. Так как ваше имя? И откуда вы? - Меня зовут Иеремия Смит, - был ответ, - Я – англичанин. Ваш земляк Йохан рассказал, как до вас добраться. Прибыл я с целью предупредить вождя вашего острова об опасности, исходящей от тамплиеров, и попросить оказать помощь в моих поисках. Иккинг немного озадаченно посмотрел на лежащего перед ним мужчину. Термин «тамплиеры» ему был совершенно незнаком. Зато сын вождя, как инженер-изобретатель, уже успел оценить хитрость конструкции скрытых клинков и пистолета, снятых с рук раненого незнакомца. Сам южанин был высокого роста брюнетом старше Карасика лет на десять, а то и больше. В глаза бросался более светлый оттенок кожи, что для южан было несколько несвойственно. Парень сразу же почувствовал исходящую от сероглазого чужака опасность. Наличие многочисленных застарелых шрамов на руках и торсе тоже говорило о многом. Слава богам Асгарда, шатен научился держать эмоции и мысли в узде. И под вполне убедительным, но напускным дружелюбием Иккинг старался скрыть свои сомнения в правильности своего поступка. С одной стороны, они спасли человека от пиратов. А с другой? У каждой медали всегда две стороны, исключая ребро. Что если они выручили того, кто мог быть потенциальной угрозой Олуху? Какой безумец решится на подобное плавание в одиночку? Ответов не было, и Иккинг решил подождать, хотя первым чисто инстинктивным желанием было избавиться от столь сомнительного незнакомца. - Кто такие тампли…веры…еры? – спросил Карасик, пытаясь выговорить непонятное название, - И что вы ищете на территории нашего клана? - Это долгая история, сэр, - был ответ, - И не сочтите за грубость, но я, прежде всего, хотел бы обсудить её с вождём. Одноногий хотел было возразить, как целительница легко, но ощутимо опустила свой посох ему на голову. Птичьи перья на палке качнулись, а юноша невольно вскрикнул, потирая затылок. - Я – сын вождя, - промолвил он, раздражённо косясь на женщину, - И мне вы вполне можете довериться… Снова удар, и на сей раз куда ощутимее. Иеремии стоило больших усилий, дабы не проронить слабый смешок. Сцена выходила довольно забавной. - Хорошо-хорошо, - воскликнул шатен, посмотрев на целительницу и вновь прикладывая левую ладонь к затылку, - О делах поговорим немного позже, когда Вы достаточно окрепнете. Я передам отцу ваши слова. А пока отдыхайте. Как бы там ни было, мы рады, что вы поправляетесь. Последняя тирада сопровождалась рукопожатием и коротким кивком со стороны одноногого. Ассасин, к собственному разочарованию, не мог кивнуть в ответ ввиду сильнейшего головокружения. Викинг бросил последний исполненный теперь откровенного любопытства взгляд на раненого и вышел наружу. Целительница прошествовала к тумбочке с мисками и настойчиво протянула Смиту. Мужчина, преодолевая боль в груди и тошноту, приподнялся на локтях, осушил предложенную миску и тут же начал проваливаться в царство Морфея. Последняя чёткая мысль воина была такова: «Они правы, в таком виде о делах лучше диалоги не вести»… - Ну что там? Очнулся наш таинственный незнакомец с ножами на руках? – Спросил Сморкала, когда Карасик покинул дом шамана. - Определённости никакой, - откликнулся Иккинг, - Имя – Иеремия Смит. Утверждает, что англичанин. Как до нас доплыть, узнал от нашего Йохана. Приплыл с неким предупреждением о каких-то тампли…верах, или нечто в этом роде. И с довольно своеобразной целью. Он что-то хочет у нас найти, но вот что, пока не ясно. Готи не дала поговорить с ним по нормальному… Хотя, этот Смит сейчас в таком состоянии, что ему не до разговоров. - Иеремия Смит? – Фыркнул Задирака, - Ну и имечко. - Ага. Тебя самого будто бы назвали в честь одного из богов Асгарда, - рявкнула на блондина его сестра, - Молчал бы уж. - Заби, сделай милость, заткнись, - огрызнулся тот в ответ, за что тут же получил кулаком в нос. Стоявшая рядом Астрид лишь закатила глаза: уж в чём, в чём, а в одном близнецы остались себе верны. Рыбьеног ухмыльнулся и спросил: - Что будем делать? - Я сейчас к отцу, а вы сходите за Плевакой, - задумчиво произнёс сын вождя, и по его физиономии было видно, что мысли шатена уже далеко отсюда. Белокурая валькирия положила свою верную секиру на плечо и взяла инициативу в сои руки. - Хорошо, но всем идти не обязательно. За Плевакой схожу я, а вы пока возьмите Густава и трёх всадников из его команды и облетите ещё раз тот район. Рыбьеног, ты, как самый рассудительный, возглавишь группу. - А почему он? – возмутился Йоргенсон, - Почему не я? - Потому что мне ещё хотелось бы увидеть всю нашу компанию в полном составе хотя бы на следующий Храпельник, - откликнулась Хофферсон, раздражённо смерив брюнета взглядом и переместив обоюдно острый топор с плеча на землю, - А с твоей страстью к рукопашной и милой привычке быть оглушённым в первые же секунды боя, не получается рассчитывать на подобную возможность. - Да сколько можно?! – вскричал теперь уже разъярённый парень, - Один раз облажался, и теперь вы мне это будете до погребальной ладьи припоминать? - Астрид права, брат, - охладил его пыл Иккинг, положив тому руку на плечо, а заодно пресекая колкость, готовую сорваться с уст близнецов, - Ты хороший воин и драконий наездник, Сморкала. В тебе тут никто и не думал сомневаться, но давай без обид. Как руководитель группы, ты – не самый лучший вариант. Сам же знаешь. Любить командовать, дело, конечно, хорошее. Но уметь это делать и любить этим заниматься – разные вещи. - Давай-давай, - буркнул Йоргенсон уже более спокойно, и не сбрасывая с себя руки кузена, - Защищай свою ненаглядную. Ты же её так любишь. Поцелуйчиком ещё награди. Астрид мгновенно побагровела, и явно не от смущения. Иккинг же, к некоторому удивлению ребят, только прыснул со смеху и доверительно произнёс: - Завидуешь? Так завидуй молча. - А чему завидовать, - продолжал поддевать пару брюнет, не замечая взгляда всадницы Злобного Змеевика, - Мне, по крайней мере, поцелуи тумаками не разбавляют… Удар кулака разгневанной валькирии пришёлся точно в живот, и Сморкала, крякнув, согнулся пополам. Сверху раздался холодный и полный ярости голос Хофферсон, в котором явно сквозило издевательство: - Зато у Иккинга есть человек, который его целует. Что-то я не припомню, чтобы тебя хоть кто-нибудь осчастливил дружеским чмоком в щёчку. И знаешь, целебные тумаки тут явно лишними не будут. - Тоже мне, спелись, - проворчал Йоргенсон, разгибаясь и держась рукой за живот, - Если я не делаю это на публике, это не значит… - На публике, - передразнила его девушка, - И кого же ты тайком целуешь? Кривоклыка что-ли? Ну, тогда всё яснее ясного. Его любовные пинки окончательно выбили тебе последние мозги. Близнецы с Рыбьеногом так и покатились со смеху. Иккинг же, стараясь сохранить нейтралитет, дружески похлопал кузена по плечу и обратился ко всем: - Шутки в сторону, ребята. Всем ясно, что делать? Вот и отлично. Я сообщу отцу и Плеваке, что удалось узнать, а вы облетите район места вчерашней стычки и возвращайтесь обратно. И никакой самодеятельности. Просто наблюдайте. На том и порешили.