Чтобы быть вместе

      Таким потерянным и опустошённым Робин не чувствовал себя даже в то время, когда его вынудили покинуть имение, забыть свой титул, оставить всё, что ему было дорого. Тогда-то он и сделал эту татуировку на запястье - герб дома Хантингтонов — как память о том, кто он есть на самом деле, как вечное напоминание о чести, долге и совести, как требование оставаться верным себе. Эта татуировка и стала отправной точкой, началом пути легендарного благородного разбойника Робина Гуда, главаря шайки вольных стрелков.       Мужчина сидел у костра и разглядывал льва на татуировке. В бликах ярких языков пламени лев яростно скалился, и Робину казалось, что это не костёр трещит и гудит, а рычит разъярённый хищник. «Услышь мой рёв». Никогда Роберту Хантингтонскому не нравился девиз его дома. На вкус графа и разбойника, он был излишне агрессивен. Хотя мужчина знал, что в гневе вполне соответствует и девизу, и гербу.       Стрелок пытался понять и принять себя нынешнего, сторибрукского, со всеми своими потерями и приобретениями, разочарованиями и надеждами. Он вновь и вновь прокручивал в голове разговор с братом Туком. Рисовал в воображении картины измены Мэриан, её побега со Скэдлоком, доводя себя до исступления, истязая себя. Но как ни старался стрелок усилить боль разочарования в жене и друге, он не мог с её помощью отвлечься от мучений куда более тяжёлых. Мучений, разрывающих его изнутри и давящих снаружи. Боль предательства по отношению к себе казалась Робину ничтожной по сравнению с болью предательства, совершённого им самим.       Он возвращался мыслями в тот день, когда появилась Мэриан, но не к самому моменту её возвращения в его жизнь, а много раньше. Тогда, казалось, всё только начинается, и впереди лишь радость и счастье. Рядом с ним чудесная во всех смыслах этого слова женщина, способная удивлять и удивляться, женщина, которая сама не до конца понимает, сколько в ней любви и света. Как же Робину приятно было осознавать, что именно он стал катализатором той химической реакции, что заставила вырваться наружу из потаённых уголков души Реджины этот свет. И было неважно ни его, ни её прошлое, они были теми, кем были в тот момент, когда Робин протянул Реджине трепещущий алый комочек, полный желания жить. Тогда стрелок поймал себя на мысли, что готов полюбить этот новый, непривычный мир, этот городок со странным названием Сторибрук за её доверчивый, чуть влажный от застывших слёз счастья, устремлённый на него взгляд, её нежную открытую улыбку, её пьянящий поцелуй. Как естественно прозвучали слова Реджины о предсказании феи, и как легко Робину было поверить в них. Как запросто Роланд вложил свою ладошку в её ладонь, какой естественной была её забота о малыше, когда она поправляла его взъерошенные волосы и порывалась застегнуть его куртку при чуть заметном дуновении ветра. В тот день всё было просто и естественно.       За размышлениями и переживаниями мужчина забыл про костёр, который почти погас. В сгущающихся сумерках угли испускали свечение горячее и алое. «Как её сердце», - подумалось Робину. И эта мысль отозвалась пронзительной болью в его сердце. Мужчина разворошил угли, подкинул хвороста, но не успел отдёрнуть руку, когда резко вспыхнувшее пламя опалило и без того саднящие раны на тыльной стороне ладони Гуда, последствие недавней потасовки. Стрелок резко вскочил, разрывая тишину вечернего леса звериным рыком, вызванным не столько физической болью, сколько досадой и чувством вины. Робин вернулся к костру и рассмотрел свои раны, а потом, перевернув ладонь, уставился на татуировку. Стрелок грустно улыбнулся мысли о том, что хищник ревёт не только в приступе гнева и ярости. «Услышь мой рёв». Казавшаяся прежде такой однозначной фраза вдруг заиграла множеством граней и смыслов. Теперь он принял этот девиз без оговорок и условий и принял себя сегодняшнего. Осознал свою силу - свою безграничную любовь к двум людям во всём этом огромном мире, во всех существующих мирах, - и одновременно с тем слабость - зависимость от них. Роланд и Реджина. И это осознание упорядочило мысли стрелка, определило его дальнейшие действия, заполнило пустоту в душе. Для Робина из Локсли и Роберта Хантингтонского всё вновь стало предельно ясно и просто.

***

      Дом затих: мальчишки, утомлённые играми, наконец, угомонились и тихо посапывали в кроватях. Они быстро нашли общий язык и общие игры, об этом свидетельствовало состояние гостиной, которую Реджина теперь приводила в надлежащий вид. Она грустно улыбнулась, вспомнив о том, что Генри однажды сказал ей о своём желании иметь большую семью. Сейчас, прокручивая в памяти совместные игры мальчиков, их весёлый ужин, Реджина разделяла желание сына. «Но, видимо, не судьба», - мысль отозвалась уколом в сердце, которое после возвращения всё чувствовало куда острее.       После кафе у неё не было времени подумать о событиях сегодняшнего дня, о перепалке с Мэриан. Теперь же эти мысли сами всплыли в её голове, требуя подвести итог дня. Главное, что поняла Реджина из беседы, если её можно так назвать, с женой Робина, - у той в отношениях с мужем нелады. Это радовало женщину, и она ничего не могла с собой поделать.       Её совсем не удивило, что за Роландом до сих пор никто не явился. Она знала, что для Робина нет никого дороже сына и его он никогда не бросит. Значит, Гуд ещё не в курсе. Что же касается Мэриан, Реджина решила, что та боится, и правильно делает, появиться на пороге её дома. Но почему она до сих пор не сообщила мужу? Миллс отказывалась даже пытаться понять эту женщину.       Сама она ни за что не станет никого ни о чём оповещать. Это ниже её достоинства — бегать по лесу за каким-то разбойником. К тому же она прекрасно понимала, что Робин обязательно придёт. Это и радовало её и пугало одновременно. Хотелось обо всём забыть и, заглянув в его глаза, увидеть своё отражение, услышать, как он произносит её имя, прижавшись щекой к его груди, ощутить биение его сердца. Но Реджина знала, что поведёт себя иначе, что не пойдёт на поводу у своих желаний, не разрешит напрасной надежде снова поселиться в душе.       Она ещё не забыла чувство щемящей тоски, разлившееся по жилам в тот момент, когда она прочитала в глазах Гуда откровенное недоверие. Не просто сомнение в её словах, а отказ даже на секунду представить, что она говорит правду. Она помнит холодную ярость его взгляда, которым он одарил её в ответ на рассказ о причинах, побудивших Королеву отпустить лесную разбойницу и всех её подельников.       Для Реджины этот королевский поступок был тем не многим, чем она могла гордиться. Конечно, помилование было вызвано отнюдь не человеколюбием. Это чувство из Королевы вытравили почти одновременно с коронацией, и возрождалось оно теперь медленно, мучительно и помимо воли самой Реджины. Государственные интересы — вот истинная причина. А вообще это причина многих непопулярных мер, которые так идеально вписывались в образ Злой Королевы, которые необходимы, но за которые не поблагодарят. Нет, она не ждала благодарности и похвалы от подданных в Зачарованном Лесу и от горожан в Сторибруке. Но она надеялась, что имеет право на доверие от того, кому доверилась сама. Горький привкус обида придавала всем блюдам, что Миллс отведала с того злополучного дня.       Реджина ждала Робина с минуты на минуту для того ли, чтобы просто вернуть малыша, для того ли, чтобы высказать свою обиду, или же... Она, к своему сожалению, отчётливо понимала, что заранее просчитать ситуацию с этим мужчиной бессильна. А потому не спешила подводить итоги сегодняшнего дня.

***

      Дверь кафе хлопнула с такой силой, что привлекла внимание засидевшихся посетителей к ворвавшемуся в помещение мужчине. Робин стремительным шагом направился к номерам. Он не собирался оставлять сына с Мэриан больше ни на минуту.       - Робин! - возникла на пути Руби, - что...       - Не сейчас! - мужчина весьма неучтиво отстранил девушку, освобождая себе путь.       Удивлённая таким поведением она лишь растерянно посмотрела ему во след.       Робин же через две ступеньки взбежал по лестнице на второй этаж, где снимал комнаты для Мэриан и сына. Не место мальчику в лесу. Дёрнув ручку двери и нарвавшись на сопротивление замка, он обрушился на дверь кулаками. Робин уже готов был вынести её плечом, когда Мэриан соизволила открыть ему. Влетев в номер, стрелок обвёл взглядом гостиную, не найдя сына, направился в спальню. Мальчика не было и там. Повернув к вошедшей следом Мэриан искажённое возмущением лицо, он прорычал:       - Где Роланд?       - Что? Твоя ведьма тебе не сообщила? - в глазах и голосе женщины тоже читалось возмущение. - Она забрала его у меня. Силой!       За «ведьму» он готов был придушить Мэриан, но на «твоя» его сердце довольно ёкнуло.       - Силой?! - мужчина недобро усмехнулся, сделав шаг к Мэриан. От Реджины можно ожидать чего угодно, но вредить Рону даже для того, чтобы уесть Мэриан, она была не способна. Сообразив, что ребёнок в безопасности, Робин обратил всё своё внимание на его мать. - Ты чего-то не договариваешь, подруга!       - Подруга?! А единственная, желанная, ненаглядная теперь она? - Робин чётко различал в голосе жены, бывшей жены, отсутствие ревности, только ничем неприкрытая злость звучала в нём, да обертонами прорывалось желание уязвить. - Зачем ей чужие дети? Ты не задумывался об этом?       - Что ты несёшь? - Робин посмотрел на женщину перед собой, как на умалишённую.       - Не для её ли ведьмовских обрядов? - сощурилась та и расплылась в желчной улыбке.       - Закрой свой поганый рот! - взревел стрелок.       - Передай ей, она может сколько угодно стращать всех своими фокусами, я её не боюсь, потому что права в своём желании защитить и сохранить семью!       - Не потаскухе рассуждать о поведении Королевы и уж тем более о семейных ценностях! То, что ты гуляла от меня с моим другом, - полбеды. Беда в том, что ты сына предала.       От слов мужа дыхание сбилось, женщина, как рыба, открывала и закрывала рот не в силах что-либо вымолвить. Пряча взгляд, отвернулась от Робина и, наконец, тихо, но не скрывая злости, произнесла:       - Этот святоша проболтался. Что же это он такой разговорчивый стал именно сейчас, когда сыну я не нужна, а любимый мужчина остался где-то там в другом мире и вообще в прошлом? Что ж, счастливой семьи не получится. Но Роланд - мой сын, и я не отдам его Злой Королеве независимо ни от его, ни от её желания.       - Так ты уже отдала его ей своими руками! - мрачно усмехнулся Робин.       - Что мне было делать? Она меня едва не убила! - взвизгнула Мэриан и от того показалось Робину до противного жалкой.       - Так ведь не убила, - как будто с сожалением произнёс стрелок. - И ты снова, спасая свою шкуру, бросила Роланда! - сколько разочарования было в этих словах.       Крыть Мэриан было нечем. Она решила зайти с другой стороны:       - Вашу светлость более не привлекают простые потомственные дворянки? Графу захотелось титула повыше? - на этой фразе голос женщины сорвался на гневный крик, что окончательно вывело из себя Робина.       Одним резким движением он оказался с ней рядом, сильно, даже жестоко схватил за плечи и с каждой фразой встряхивал её, то ли стремясь вытрясти из неё дурь, то ли вбить понадёжнее в её сознание свои слова:       - Никогда! Слышишь? Никогда не приближайся ни к Роланду, ни к Реджине!       В глазах Мэриан читался страх, прежде Робин так с ней не разговаривал, сколько она его знала, он ни с кем так не разговаривал. Но удержаться не могла:       - Я её не боюсь, а мой сын вам с ней не достанется!       - Бойся не её — меня! - с этими словами мужчина отпустил теперь уже, точно, никаких сомнений не осталось, чужую женщину и направился к выходу. Уже у двери Робин оглянулся. Мэриан медленно оседала на пол, давясь беззвучными рыданиями. Ничего не шевельнулось от этой картины в душе стрелка. Он вышел из номера, хлопнув дверью.       Подойдя к лестнице, Робин увидел в пролёте вдову Лукас, глядевшую на него жёстким взглядом поверх очков-половинок и наставившую на него арбалет. Мужчина на мгновение замер, усмехнулся, но спокойно продолжил движение, произнося:       - Бабуля, уберите оружие и налейте мне, как стрелок стрелку, чего-нибудь покрепче...       Когда Робин уже сидел за стойкой, Руби подала ему двойной виски со словами:       - Ты ревел будто разъярённый лев, вот бабушка и перепугалась.       В ответ стрелок лишь молча взглянул на своё запястье, одним глотком осушил стакан и вышел прочь.

***

             Реджина уже оставила надежду дождаться Робина и поднималась по лестнице наверх, в спальню, когда тишину нарушил грубый, требовательный стук в дверь. В том, что за дверью Робин Гуд, женщина не сомневалась: любой другой, кто осмеливался появиться на пороге её дома и обозначить себя, пользовался звонком. Она едва ли не бегом направилась к двери. Свою торопливость Королева не стала оправдывать стремлением не дать стрелку разбудить мальчиков, она вообще ничем не стала оправдывать свои действия, а просто отдалась на волю инстинктам. Но в последний момент Реджина всё же преодолела желание распахнуть дверь настежь, продемонстрировав разбойнику нетерпение, с которым его ждут в этом доме. Стук не прекращался, это тоже возымело своё действие. Бросив взгляд в зеркало и найдя свой внешний вид вполне удовлетворительным, Реджина отворила дверь. Её непроницаемое лицо и сердитый взгляд, впрочем, не смутили разбойника. На его лице и в его взгляде Королева не разобрала вообще никаких эмоций. Это непросто удивило, это напугало.       Некоторое время они стояли молча и просто смотрели друг на друга. Реджина изучала мужчину перед собой, как будто видела его впервые или же пыталась разглядеть в нём знакомые черты. От её взора не укрылись потухшие цвета неба в жаркий июльский полдень глаза, заострившиеся черты лица, ссутулившиеся плечи.       Без слов женщина отступила, пропуская мужчину в дом. Его тяжёлая поступь и скованные движения вместе с осунувшимся видом заставили сердце Реджины сжаться. Казалось, Робин несёт на своих плечах непосильную ношу, и разделить её не с кем.       Собравшись духом, Королева запретила себе жалеть мужчину: «Это всего лишь усталость, она лечится». Нельзя идти на поводу у мятежного сердца, ему же потом и болеть. Затворив дверь, Миллс вновь встретилась взглядом с Робином. На этот раз она уловила едва заметный блеск.       - Я полагаю, ты за Роландом? - не выдержав взаимного молчания, Реджина попыталась быть холодной и надменной. Но, судя по ухмылке разбойника, выходило это у неё не очень убедительно. И всё же она продолжила игру: Королевы не сдаются. - Он спит. Я не думаю, что будить его — хорошая идея. Ему достаточно переживаний на сегодня.       - Я знаю, - Робин тягостно вздохнув, прикрыл глаза и опёрся плечом о дверной косяк.       Реджина удивлённо вскинула брови. «Что же ты знаешь?» - мысль вертелась на языке. Миллс очень хотелось узнать, какую же правду на этот раз поведала ему жена, но показывать свою заинтересованность в её планы не входило. Вернувшись мысленно к официальному виду и тону, произнесла:       - Хорошо, заберёшь его утром.       Глаза разбойника распахнулись, в них Реджина увидела то же лукавство, что всегда выводило её из равновесия и обезоруживало, а на лице стрелка при этом не дрогнул ни один мускул.       - Нет! - твёрдым голосом и безапелляционным тоном произнёс Робин. - Я буду спать там же, где и мой сын.       Реджина открыла бы рот от такого нахальства, если бы не выработанная годами тренировок выдержка, заставляющая в любой неожиданной ситуации держать спину прямо и сохранять невозмутимое выражение лица. Робин затеял эту игру ещё в Зачарованном Лесу. Дразня её, он пробивал стену надменности, что Королева возвела между собой и внешним миром. И сейчас Реджина осознала, что мужчина пытается высвободить её эмоции из ледяного плена рассудка. Совладав с чувствами, женщина сделала вид, что не поняла наглого намёка стрелка, и сказала:       - Роланду не место в лесу!       - Оу! И я о том же, - Робин прятал улыбку в отросших усах и бороде. Но, встретив негодующий взгляд Королевы, которая начала терять самообладание, быстро добавил. - В последнее время он жил в гостинице, - Реджина поняла, что стрелок щадит её чувства, не упоминая имя жены. - Сегодня - в лес, а завтра займусь поиском жилья.       Реджина искренне желала оградить Роланда от новых переживаний, окружить заботой. И, если это значило испытать новую боль встречи с Робином, необходимость сохранять лицо и прятать чувства, она к этому готова. Но она понимала, что не в праве указывать отцу, как воспитывать сына. С тяжёлым сердцем и от необходимости потревожить малыша и от обуревающих её противоречивых чувств к его отцу Королева бросила:       - Вызову такси, - подняла трубку телефона и сделала вызов.       Робин благодарно кивнул. Он вновь показался Реджине уставшим и, в этом она не была до конца уверена, сожалеющим. Его глаза как будто о чём-то просили, о чём-то настолько важном и личном, что Королева не выдержала этой муки и отвела взгляд.       - Пока мы ждём, я хочу... Нет. Я должен... Не так. Я должен и хочу сказать... Миллс качнув головой, прервала Робина словами:       - Поверь, долго ждать не придётся: к дому мэра такси подадут без проволочек, - и дальше жёстко, чеканя каждое слово, глядя в глаза: - Твои желания меня не интересуют. Ты мне ничего не должен. И ты уже всё сказал на приёме в мэрии.       - Но ведь от простого "спасибо" ты не откажешься? - Робин грустно улыбнулся и шагнул к женщине. И уже спокойно и решительно добавил: - Я вернусь завтра, и мы всё равно поговорим, потому что быть с тобой в разлуке невыносимо.       Если бы Робин знал, что от его слов сердце и душа Миллс, рвавшиеся навстречу чувствам разбойника и давно простившие ему все его грехи по отношению к их хозяйке, объявят войну холодному разуму женщины, возможно, он бы пожалел её и не произнёс этих слов. Но слова были сказаны и услышаны.       Последняя фраза стрелка взорвала внутренний мир Королевы, позволяя демонам, терзавшим её, сорваться с цепей. Теперь для Реджины всё происходило как в каком-то сюрреалистическом фильме-видении. Вот она наблюдает за собой и Робином со стороны, откуда-то сверху. В следующее мгновение перед Робином стоят уже две женщины, похожие как две капли воды. Реджина осознаёт, что и та, и другая — это она. Та, что уже делает шаг навстречу разбойнику, - это её чувства, заключённые в горячее сердце и трепещущую душу. Другая, что мановением руки возводит невидимую стену между мужчиной и той, что уже почти бросилась в его объятья, - холодный разум и беспощадная память, хранящие обиды и жестокие привычки. Вот чувства встречаются с прозрачной преградой и мячом отлетают обратно, в пленяющие объятья разума.       Пряча свои эмоции, которые Робин сейчас легко прочёл бы в её глазах, Реджина отвернулась и, уже поднимаясь по лестнице, произнесла:       - Все слова сказаны, - и через паузу, - не будет встреч — не будет и разлук.       В спину удаляющейся женщине полетел сдавленный полувздох-полустон. Сердце дрогнуло от мысли: «Как раненый зверь». Память услужливо подкинула образ льва на запястье оставшегося внизу мужчины. «Лев. Раненый лев», - поправила себя Королева.

***

      Роланд, как и все дети его возраста, намаявшись за день, спал крепко и не заметил, что он уже не в уютной постели, заботливо подготовленной Королевой, а, закутанный в тёплое одеяло, спит на руках отца. Впрочем, в объятиях отца мальчику тоже уютно, а главное, привычно. Это легко читалось на безмятежном личике, от которого Миллс почти не отрывала взгляда, провожая разбойника и его сына.       Робин спускался с крыльца медленно и осторожно, стараясь не потревожить сладкий сон ребёнка, когда Реджина, уже готовая закрыть дверь, вдруг окликнула его. Стрелок обернулся и увидел, как после едва уловимого движения в её руке появилась плюшевая обезьяна такая же, как в Зачарованном Лесу. Женщина подошла и протянула игрушку мужчине со словами:       - Скажи сыну, что она нашлась.